Я прошу Пьеро перевести Старику, что без меня Ferrari никогда не стала бы
чемпионом мира.
– Я не могу этого перевести, я этого не сделаю!
– Не дрейфь, переведи спокойно и быстро.
Пьеро собирается и начинает, краснея, говорить. И Старик снова начинает кричать. И это продолжается в течение часа, пока он снова не спрашивает, сколько же я в конце концов хочу. Я сбрасываю ещё четыре процента.
Тогда Пьеро переводит: "О'кей, Иуда!"
С этим приходится согласиться, так как нанесение оскорблений уже включено в
мой гонорар. Старик сразу же становится симпатичнейшим собеседником. Очаровательный и приятный старый синьор.
Это был величайший спектакль в моей жизни.