Он, говорил Мадзини [о себе], как бы заново набрасывает прошлое. Придумывает истории, изобретает ход действия и события, записывает всё это, а после проверяет, нет ли в далёком или недавнем прошлом каких-нибудь реальных предшественников либо соответствий для персонажей его фантазии. Метод, по сути, тот же, говорил Мадзини, каким пользуются сочинители романов о будущем, только с обратным временным направлением. В результате он имеет преимущество - возможность проверить жизненность своих фантазий посредством исторических изысканий. Ведёт игру с реальностью. А отталкивается от того, что всё, о чём бы он не фантазировал, когда-то уже наверняка произошло. "Ага, - говорили на Рауэнштайнгассе итальянцу, который в своём непомерно просторном вязаном пуловере важно восседал за столом и хлестал красное вино, - ага, очень мило, даже вроде бы знакомо", но ведь придуманная история, которая некогда произошла на самом деле, не будет абсолютно ничем отличаться от обыкновенного пересказа; никто не оценит такой вымысел по достоинству, всяк решит, что перед ним всего-навсего изложение фактов. Это не важно, ответил тогда Мадзини, ему вполне достаточно приватного, тайного доказательства, что он сумел создать реальность.