Материальное движегие однородно: серые масси машин, выстроившиеся в цепочку в глубине пейзажа. На небе ни облачка, деревья стоят неподвижно, как искусственные.

Животное же движение, напротив, достигло своего апогея: по тротуарам идут пешеходы и праздные зеваки; руки у них болтаются, кто-то жестикулирует, ноги напряжены под весом восьмидесятикилограммого тела, потом на мгновение сгибаются превращаясь в рычаги, и всё тело описывает низкую параболу. Рты дышат, глаза бешено вращаются во влажных орбитах. Цвета настраиваются, приглушают чисто живописные своиства; в движении белый, как и чёрный, теперь цвет кожи людей разных рас.