Рассматривая сны как проявления иррационального, животного начала, Платон, как и Фрейд, делает одну оговорку, которая в некоторой степени ограничивает его теорию. Он допускает, что, если человек засыпает в спокойном и умиротворенном состоянии, его сновидения будут наименее иррациональны. Это представление, однако, не следует смешивать с дуалистическим подходом, согласно которому сны рассматриваются как выражение и рационального, и иррационального начала в человеке; Платон видит в них главным образом выражение дикого и ужасающего, в меньшей степени проявляющегося лишь в людях, достигших наивысшего уровня зрелости и мудрости.