Тогда он подумал, что если и ошибся, то его первой и самой главной ошибкой было желание избавиться от своей ненормальности и обрести любую нормальность, чтобы можно было общаться с окружающими. Эта ошибка была порождена мощным инстинктом, но, к сожалению, нормальность, в которую этот инстинкт воплотился, оказалась всего лишь пустой формой, внутри нее все было ненормально и несостоятельно. При первом же ударе форма рассыпалась на куски, а инстинкт, такой оправданный, такой человечный, превратил Марчелло из жертвы, которой он был, в палача. В общем, его ошибка была не столько в убийстве Квадри, сколько в том, что он пытался избавиться от первородного греха в своей жизни неподходящими средствами. Но он, не переставая, спрашивал себя: могло ли все сложиться иначе?

Нет, не могло, подумал он, отвечая самому себе. Лино должен был посягнуть на его невинность, а он, защищаясь, должен был убить его, а потом, чтобы избавиться от порожденного случившимся чувства ненормальности, должен был искать нормальность тем способом, каким он ее искал. И чтобы добиться нормальности, он должен был заплатить цену, соответствующую грузу ненормальности, от которой хотел освободиться. Этой ценой и была смерть Квадри. Таким образом, все было предопределено, хотя и принято им без принуждения, точно так же все было одновременно справедливо и несправедливо.