– Вы о ком? – обомлел Шнейдер.

– О Киршау! Вообразил, что в Европе живет. Порядок желает навести, чтобы в полиции все по закону было. А ведь ему по-хорошему все объясняли! У нас тут не Европа, у нас законы нарочно так писаны, чтобы жить по ним было нельзя! Понимаешь?

– Нет!

– Если всех преступивших эти законы наказывать, вся Россия кандалами зазвенит! Ведь ничего нельзя, на каждый чих десять разрешений нужно. Все налоги платить – разоришься, взяток и откупных не брать – с голоду подохнешь. Поэтому мы не по закону живем, а по неписаным правилам: ты – мне, я – тебе; рука руку моет; бери по чину; не ешь один – подавишься! Запиши, запиши, а то забудешь! И еще одно: Бога не забывай! Согрешил – и в церковь, грехи отмаливать! Главное, чтоб Бог простил, а здесь мы уж как-нибудь договоримся! Если правила эти простые соблюдать, закон тебе не страшен. Спи спокойно, но помни: на крючке висишь. Кому надо все про тебя знают! Если нос задерешь, скрысятничаешь, место свое перепутаешь, возомнишь черт-те что и страх потеряешь – будьте любезны! Обрушится на тебя закон всей своей тяжестью! Вон Юрка Голова купца Любушкина обнес, а поделиться со мною забыл. Все! Шлепает Юрка в Тобольск!
А Киршау и полицмейстером чудил, а уж как обером стал… Вызвал как-то: «Сколько надо времени, чтобы всех-всех мазуриков питерских переловить?» Чудило! Если я их всех переловлю, на что жить буду? На жалованье? На него даже моих тараканов не прокормишь.
А все эти правила, думаешь, я придумал? Кабы я, меня надо к стенке ставить. Нет! Как деды молились, так и мы вслед за ними, испокон веков это тянется. И никакие грозные цари ничего поменять не могут. Так, попугать, народец проредить, на хлебные места родичей поставить. А суть – она не меняется.
Нынешний император на немцев ставку сделал. Порядок ему прусский приглянулся, думает, если германцев по верхам расставить, и у нас, как в Пруссии, будет. Нет! Это все от молодости! Чтоб стало как в Пруссии, не только начальников, народ надо оттуда пригнать! А начальников немецких мы тихой сапой перекуем. У нас что немцы, что китайцы, даже негры поживут, оглядятся – и пошли-поехали воровать… Нельзя потому что иначе!
Есть, конечно, которые упорствуют. Киршау этот, Тоннер твой опять же. Себе только хуже делают! Для таких-то у нас закон и писан!

– Что? Киршау тоже в Тобольск?

– Как карта ляжет! Может, и доиграется! Я-то сам никому зла не желаю, ты знаешь! Думаю, комендантом отправят куда-нибудь в глушь, где и красть-то нечего. Там им, честным, самое и место!