Нас не лишить ни гения, ни страсти:
одно другим по воле вечной власти
должны мы множить, - но не всем дано
в борьбе до высшей чистоты подняться,
лишь избранные к знаниям стремятся,
рука и труд сливаются в одно.

Чуть слышное от них не смеет скрыться,
они должны успеть поднять ресницы,
когда мелькнет мельчайший мотылек
одновременно не спуская взора
с дрожащей стрелки на шкале прибора,
и чувствовать, как чувствует цветок.

Хотя они слабы, как все созданья,
но долг велит (иного нет призванья)
от самых сильных не отстать в борьбе.
Где для других - тоска и катастрофы,
они должны найти размер и строфы
и твердость камня чувствовать в себе.

Должны стоять, как пастырь возле стада;
он словно спит, но присмотреться надо
к нему, и ты поймешь - не дремлет он.
Как пастырем ход вечных звезд измерен,
так час и путь избранникам доверен
созвездий, бороздящих небосклон.

И даже в снах они стоят, как стражи:
улыбки, плач, реальность и миражи
глаголют им… Но вот в итоге плен;
жизнь или смерть колени им сломила,
и миру этим новое мерило
дано в прямом изломе их колен.