Приходится вести трудную жизнь. Не всегда удаётся посту­пать так, как того требует мой взгляд на вещи. (И стоит мне только завидеть абрис моей судьбы, как он уже ускользает от моего взгляда.) Приходится упорно трудиться и бороться за то, чтобы вновь обрести одиночество. Но в один прекрасный день земля озаряется своей первозданной и наивной улыбкой. Тогда борьба и жизнь в нас сразу словно бы затихают. Миллио­ны глаз созерцали этот пейзаж, а для меня он словно первая улыбка мира. Он выводит меня из себя в глубинном смысле слова. Он убеждает меня, что вне моей любви всё бесполезно и даже любовь моя, если она утратила невинность и беспредмет­ность, бессильна. Он отказывает мне в индивидуальности и не откликается на мои страдания. Мир прекрасен, и в этом всё дело. Он терпеливо разъясняет нам великую истину, состоявшую в том, что ум и даже сердце — ничто. А камень, согретый солн­цем, или кипарис, который кажется ещё выше на фоне ясного неба, очерчивают единственный мир, где понятие "быть пра­вым" обретает смысл, — природу без человека. Этот мир меня уничтожает. Он стирает меня с лица земли. Он отрицает меня без гнева. А я, смирившийся и побежденный, устремляюсь на поиски мудрости, которой всё уже подвластно, — только бы слёзы не застилали мне взор и только бы громкое рыдание поэзии, рас­пирающее мне грудь, не заставило меня забыть о правде мира.