Наступил вечер, а городовые все не являлись. Хазы поужинали, потом, как обычно, выкупали Пинпин. Однако прежде чем уложить ее в кроватку, в закатный час, когда в небесах повисла пыльная розовая пелена, семья собралась вместе — обняться и загадать желание. Они всегда так делали. Анно Хаз опустился на колени, раскинув руки в стороны, чтобы ласково обхватить прильнувших к нему Бо и Кестрель. Крошка Пинпин подошла к папе, уткнулась носиком ему в грудь и крепко обняла. Потом и мама встала на колени за спиной малышки, прижала к себе близняшек, и получился тесный, неразрывный круг. Все склонили головы, легонько стукнувшись макушками, и по очереди пожелали себе чего-нибудь перед сном. Очень часто это были забавные глупости. Раз, например, мама придумала, чтобы семейка Блешей пять ночей кряду носилась вприпрыжку вокруг дома, пока у них пятки не намозолятся. Только сегодня никого не тянуло на шутки.
— Хочу, чтобы никогда больше не было экзаменов, — промолвила Кесс.
— Хочу, чтобы с моей сестрой не случилось ничего плохого, — проговорил Бомен.
— Хочу, чтобы мои милые дети жили счастливо и безопасно, — сказала Аира.
В трудные для Хазов дни она всегда желала чего-нибудь подобного. А папа вдруг прибавил:
— Хочу, чтобы Поющая башня снова запела.
Бо легонько подтолкнул Пинпин, и девочка прощебетала: — Хочу, хочу!
После этого все расцеловались, смешно ударяясь носами, потому что никакого раз и навсегда заведенного порядка для поцелуев не было.