Из располагавшихся вокруг нас келий вышли другие дервиши: более молодые были бледны, и глаза их горели, словно они отчаянно стремились постичь Бога, а старики, которые, видать, уже нашли Бога, были румяны, с глазами полными света. Дервиши уселись вокруг нас. Одни, сняв с кожаных поясов чётки, спокойно перебирали их, с любопытством разглядывая христианского монаха, другие достали длинные чубуки и, прикрыв глаза, молча с наслаждением принялись курить.
- Какое блаженство! - прошептал аббат. - Как здесь тоже, за всеми этими лицами сияет лик Божий!
Он просительно коснулся моего плеча:
- Спроси их, пожалуйста. Дервиши - это монашеский орден, а каков их устав?
Самый старый из дервишей опустил чубук на колено и ответил:
- Бедность. Бедность. Ничего не иметь, ничем не обременять себя, идти к Богу по цветущей тропе. Смех, танец, радость - вот три архангела, которые ведут нас за руку в пути нашем.

гл.16 "Возвращение на Крит. - Кносс"