Вот и разбита бессмертная мечта моя. Росла она над землёю, и кто мог быть достойным, чтобы принять на руки эту святую невинность. Что же даёт жизнь? Грубое об'ятие, грубый смех и боль... вот что дано было этой девичьей непорочности, вот что, — слышишь ли ты это, жизнь безумная?

Я бросаю тебе проклятие к твоему сердцу, земля. Вот чем ты встречаешь белых ангелов, слетающих с неба; да, вот почему на поверхности твоей они переводятся, и всё святое и белое улетает от нас.

Я кричу всё это потрясающим криком, но наружно я нем. — Да, подожди, я ещё буду говорить об этом. Я покажу эту кровь всему миру. Я скажу: да, вот что делается с белыми цветами земли: вот кто подходит к ним и рвёт цветы волшебного сада. Грязные разбойники, пошлые хулиганы нацепляют на себя флердоранжи, изображают лебедей, оперных Ромео и Вертеров, клянутся в вечной любви, отложив на месяц десяток временных, да еще наделяют порою своих „возлюбленных" болезнями св. Афродиты... Нет, не называйте это любовью и не зовите себе на помощь разряженных попов: не венцы вам, а шутовские колпаки, жалкие фигуранты. Не лгите, не делайте парадов; уж лучше живите без идеалов, как звери, — снимите свои фраки и ходите босиком.