– Моя работа – раскрывать преступления. Граждане нашей страны имеют право на защиту своей жизни и имущества. Что я должен сказать родным убитых, жертвам ограблений? Что отказался выполнять свою работу, потому что не хочу иметь ничего общего с немцами?
Дуглас потрогал шею – порез на ней ныл пульсирующей болью.
– Ну-ну, придержите коней, дружище, – примирительно сказал Мэйхью. – Никто не думает критиковать полицию, как никто в здравом уме не станет пенять пожарным за то, что они тушат дома при немецком режиме.
– Еще бы кто-нибудь объяснил это молодому парню, который набросился на меня с ножом.
– Вы особый случай. – Мэйхью поставил бокал, протянул руки к огню и энергично потер ладони друг о друга. – Вокруг вас столько шумихи! Скотленд-ярдский снайпер, о котором пишут в газетах. Конечно, вы этого не поощряете, но… – Он коротко улыбнулся, как кинозвезды улыбаются в объектив фотографа. – Атакам всегда подвергаются те, кто на виду. Ни хор, ни танцовщики, ни музыканты, занятые в представлениях для вермахта в «Палладиуме», не получают писем с угрозами, а вот Морис Шевалье получает, как и другие выдающиеся артисты.