О многом, конечно, не удалось рассказать. Что-то было не понято, что-то ускользнуло из виду, а что-то сразу не записал – и тут же забыл, потому что на каждом шагу здесь испытываешь изумление, потрясение, все время диву даешься. Лёня отснял двадцать четыре пленки – и слайды, и фотографии, а между тем, натура только так ускользала от него.

В двух шагах на камне у пруда в глубокой медитации стояла большая серая цапля.

– Ну?! – зашипела я. – Давай! Давай!..

Он:

– Щас! Щас!

А к ней плывет громадная золотая рыба.

Я:

– Ну?!!

Он:

– Да щас! Щас!..

Тут цапля присела, взмахнула крыльями и улетела. А рыба сверкнула на солнце золотым боком да красным спинным плавником и ушла в глубину.

Я:

– ???

Лёня – разъяренно:

– Ты думаешь просто остановить такое мгновение?!!

Ладно. Взять хотя бы Олений парк в древнем городе Нара на территории храмов, там повсюду свободно бродят пятнистые олени. А в специальных фургончиках продают оленье рисовое печенье. Мы купили такого печенья.

– Я буду кормить на лужайке оленей, – говорю, – а ты снимай эту идиллическую картину.

Только вышла с печеньем на изумрудную лужайку, стадо оленей, среди которых было немало половозрелых и агрессивных самцов, бросились ко мне со всех ног, вырвали из рук печенье и быстро съели. И потеряли ко мне всякий интерес.

– Ты успел снять хоть что-нибудь? – спрашиваю.

– Нет, – отвечает Лёня. – Все произошло столь стремительно, что ни один самый опытный фотограф не смог бы эту полностью бездуховную сцену представить, как идиллию.

Зато у него очень хорошо получались природа и архитектура. А также табличка в храме Тодайдзи, где возвышается гигантский Будда. На ней так отчетливо виднеется надпись:

«Чтобы почистить Будду, потребуется 240 человекочасов!»