Важно подчеркнуть, что, когда мы говорим о похоронном деле в современной России, речь идет не о коммодификации самого похоронного ритуала. Наоборот, все ритуальные аспекты, связанные со смертью и похоронами, сознательно и настойчиво исключаются акторами похоронного бизнеса из предлагаемых ими услуг. Похороны как ритуал, обладающий внутренней целостностью и автономным культурным и социальным смыслом, разбиваются ими на ряд действий, каждое из которых само по себе не имеет ритуального смысла. Акторы продают не привычный ритуал, а решение конкретных проблем, связанных с продвижением тела по инфраструктурной цепочке. Инфраструктура похоронного дела посредством такого дробления предстает в качестве инфраструктуры совершения операций с мертвым телом.
Предметом договоренностей становятся разовые манипуляции: перевозка, подготовка и выдача трупа, покупка гроба и места на кладбище, перевозка гроба и трупа до кладбища, копка могилы. Сложившиеся практики работы ритуальных агентов, работников моргов и кладбищ как бы «стерилизуют», стирают всякое символическое значение смерти, перенося концептуализированный Робертом Герцем процесс социализации мертвого в качестве предка и предка в качестве члена сообщества во временной период, следующий за похоронами.