«Аристотелевская привычка к догматизированию подкрепляет древние животные территориальные императивы и сама, в свою очередь, подкрепляется ими. Дикие приматы, как и другие позвоночные, заявляют свои права на физические территории. Домашние приматы (люди) заявляют свои права на «ментальные» территории — идеологии и религии. Так, крайне редко можно услышать квантовое «может быть» при обсуждении преимуществ экономической политики Рузвельта перед экономической политикой Рейгана (или наоборот). Чаще всего люди, верящие в НЛО и опровергающие НЛО, не соглашаются ни по одному пункту, но разделяют общее отвращение к словам «может быть». И уж практически невозможно услышать такие предложения, как «Может быть, Иисус — сын Божий» или «Может быть, ислам — ложная религия».
Люди игнорируют квантовое «может быть», потому что большинство никогда не слышало о квантовой логике или трансакционной психологии, но еще и потому, что традиционные политические идеологии и религии на протяжении тысячелетий учили людей — и продолжают учить сегодня — действовать с нетерпимостью и преждевременной уверенностью.
В целом, люди считают вынесение догматических суждений и отстаивание их признаком «мужественности», а признание квантовой неопределенности (фоннеймановское «может быть») — признаком «немужественности». Феминизм часто бросает вызов этой «идеологии мужика», но не менее часто феминисткам кажется, что они выглядят более сильными, если говорят и ведут себя так же догматично и ненаучно, как самые тупые и самонадеянные из «мужиков».»