... и таким образом я еще раз получил возможность понять, что собой представляет перечитывание; ибо хотя я и могу пересказать целые куски этого романа, но, без сомнения, оторванный от того фундаментального объекта, которым является само это произведение, я перескакиваю от одной идеи к другой; я объясняю, я размышляю, но я не вдумываюсь в его глубинные слои. И совсем другое дело, если я принуждаю себя читать сам текст; тогда я захвачен и ведом; я думаю так, как хочет он, а не как хочу я. Именно он берет на себя заботу о развитии мысли и действия, о сопоставлениях и сравнениях. И благодаря мощи красоты, которая предостерегает меня от сокращений, перемещений, расположения по моему собственному усмотрению отдельных фрагментов романа, я как бы оказываюсь перед неким природным явлением, которое должен принять таким, каково оно есть.