5 «Хранители света»

«…Правительство достойно оценило заслуги работников, самоотверженному труду которых мы обязаны увеличением энергетических ресурсов Ленинграда. Эти люди в сложнейших условиях выполнили работу такого масштаба, такой значимости, которая и в довоенное время считалась бы выдающимся явлением в технике. Эта работа могла быть завершена в короткий срок, лишь благодаря высокому патриотическому энтузиазму её руководителей и исполнителей, благодаря содружеству заводских работников, красноармейцев, краснофлотцев и командиров…»

Позвольте познакомить вас с уникальной книгой:

«...она рассказывает о фантастическом проекте, осуществлённом в самые страшные годы блокады. Аналогов этого проекта не было в истории. Благодаря ленинградским кабельщикам, город получил свет уже 23 сентября 1942 года. Электрические подводные кабели были проложены по дну Ладожского озера, в условиях смертельного риска. Бригады ЛКС, а с ними были и водолазы, и моряки, и рабочие-добровольцы, — уложились в рекордно короткое время — сорок восемь дней! Ток пошёл на заводы, в школы, в квартиры ленинградцев. Операция длилась до полного снятия блокады. Только никто о ней не знал. Всё было тщательно засекречено… Автор не дождался выхода своей книги, но его дело продолжила дочь — подвиг этих людей не остался забытым».

Такую страницу истории Петербурга нельзя забывать! Как и нельзя о ней молчать!

Увидев книгу на выставке, посвящённой началу блокады Ленинграда, — 8 сентября, — в Центральной городской публичной библиотеке им. Маяковского, и прочитав на обложке «Ладога», я не могла не взять книгу в руки. И не могла не изумиться, прочитав на обложке, что речь в книге пойдёт о неизвестной мне странице истории моего города.

Да, я знала, что в город пришёл свет, но вот как? Я даже не задумывалась всерьёз, а как это было, как дали в город свет? Знала, что электричества не было и трамваи стояли на улицах Ленинграда, а потом — раз и дали свет! Включили и всё.

Но прочитав книгу Никодима Сергеевича Туманова (документальные записи военных лет и послевоенных:

«…Все послевоенные годы он писал эту книгу и хранил документы, фотографии, вещи — свидетельства Ладожской эпопеи. Они публикуются сейчас впервые…»

) «Ладога. Пять нитей жизни», я узнала как пришёл в Ленинград свет! Да будет свет, сказали люди, и ценой неимоверных усилий, практически на грани, работали, прокладывая кабель от Волховской ГЭС до Вагановского спуска, — и по этим нитям пошёл ток, а с ним и свет, в дома, в больницы, на заводы, в родильные дома и школы.

«Живи, священный город,
живи, бессмертный город,
любимый наш Ленинград…»

Эти строки открывают книгу, едва вы перелистнёте титульный лист. Живи, священный город!

«…Мало было — проложить и смонтировать кабель через Ладожское озеро, главное, чтобы он бесперебойно передавал электрическую энергию из Волхова в Ленинграда. Вот такой вопрос ставит перед нами Родина! А значит, надо решить его. И преодолеть все трудности. Необходимо было отдать Отечеству свой долг в тяжкий час его истории. Если ты скажешь: «Я не знаю» — и уйдёшь в кусты, и другой уйдёт, то кто же станет защищать страну? Защищать Родину теперь нужно не только с автоматом в руках на передовой, но и техникой в тылу — если, конечно, тылом можно назвать блокадный Ленинград. Хочешь успокоить себя разговорами: другие, мол, больше знают? Но опыт-то, пусть и небольшой, у тебя есть! А если за дело возьмутся люди вовсе несведущие, они наделают ошибок гораздо больше, чем ты. Они же будут учиться на этой работе и, скорей всего, не доведут её до благополучного конца. Всё так. И за промахи, и за ошибки в таком деле придётся горько расплачиваться. Значит, надо не допускать ошибок. И ради этого найти в себе выдержку, терпение, добиться напряжения всех душевных сил. Положение на фронтах трудное, враг рвётся к Сталинграду, идут упорные бои и за Невский пятачок…»

Вдумайтесь в эти строки, осознав их для себя в мирные дни. Вдумайтесь в тот смысл, который вложил в них автор книги. Родина просит помощи, можно ли отказать ей? Стоит ли рискнуть и найти в себе выдержку, терпение? Можно ли добиться напряжения всех душевных сил? Стоит ли цель того?

…Читать тоненькую книгу в клеенном переплёте непросто, ведь в каждой записи, такой скрупулёзной, такой точной, скрыта любовь к Родине, к погибшим товарищам, к тем, кто остался там, в блокадном Ленинграде. Читаешь, и словно переносишься в прошлое, в те военные дни, видишь Ладогу, — осеннюю, зимнюю — слышишь плеск её волн, рёв немецких самолётов, голоса людей.

А потом, когда было прорвано кольцо блокады, эти пять нитей жизни, что подавали в город на Неве ток, были вынуты. И ведь не просто так, взяли и вытащили, а составлялись сметы (как и тогда, когда кабель прокладывали), просчитывалось всё, каждая деталь, каждая сумма, даже аренда пароходов и баржи. Вот это было непривычно, странно и не очень понятно.

«Мы ничего не стали менять в этой рукописи. Делая литературную обработку текста, я оставила даже прерывистость глагольных времён. Вот только что автор писал: «Составлен план работ. Провели ремонт». И вдруг: «Идём на барже. Боцман Потапов выходит на палубу». Прошедшее время у автора постоянно смешивалось, соединялось со временем настоящим. Я думаю, оттого, что продолжало бередить душу, не зарастало травой забвения. Оно было и осталось Непрошедшим временем.
Наверное, в этом и заключён главный смысл нашей Памяти…

Татьяна Кудрявцева,
член Союза писателей России
Санкт-Петербург, 2015»