3 Человеку, который забывает о том, сколь он убог в сравнении с тем, чем человек может быть...

Восприятию этой книги помешала не столько упомянутая в соседней рецензии традиционная польская русофобия (которая при обозрении всех совместных веков мне не кажется справедливой, поскольку в сухом остатке страдания России от Польши кратно выше, чего только стоят участие последней в гуманитарной катастрофе Смутного времени, масштабы которой хорошо видны в книге Далио "Принципы изменения мирового порядка..." Рэй Далио - Принципы изменения мирового порядка. Почему одни нации побеждают, а другие терпят поражение , и гибель 500000 советских солдат, по приказу Сталина освобождавших Польшу от Гитлера, что дало впоследствии Милошу, живому и здоровому, оперировать фразами, мол, ему казалось: "Гитлер — надолго, а Сталин — навсегда"; тем более что даже без участия СССР история Польши в ХХ веке была совсем не простой: после обретения независимости от Российской империи в 1918 году Польши и Литва почти сразу начали воевать друг с другом и "не разговаривали" вплоть до 1938 года)... Так вот, помешала не столько пресловутая традиционная польская русофобия, сколько упоминание Оруэлла - а это уже напрямую связано с главной темой книги о свободе "вероисповедания".

Ведь идеологическое противостояние в середине ХХ века, когда создавался "Порабощенный разум", представляло собой палку о двух конца - и били оба. Что как раз-таки прекрасно демонстрирует документ, известный теперь как "список Оруэлла" - составленный Оруэллом и переданный в 1949 году в МИД Великобритании список из 135 имен его знакомых, друзей, приятелей - неблагонадежных, то есть сочувствующих так или иначе коммунистам.

Вот что пишет об Оруэлле Милош:

Оруэлл восхитил их подсмотренными подробностями, которые им хорошо известны, и самой формой сатиры в традиции Свифта; форму эту невозможно практиковать в странах Новой Веры, потому что аллегория по природе своей многозначна и выходила бы за рамки правил социалистического реализма и требований цензуры. Также и те, которые знают Оруэлла только понаслышке, удивляются, что писатель, который никогда не жил в России, мог собрать так много точных наблюдений. Уже то, что на Западе есть писатели, понимающие функционирование невероятно сложной машины, которой сами они являются частью, кажется им удивительным, учитывая «глупость» Запада.

Но то, что есть сильного на Западе, — это обычно только отрицание. Критика Новой Веры, которой там занимаются, часто бывает меткой. Но она не указывает путей выхода и ничего не предлагает вместо Метода. Можно, правда, сказать, что она вводит живого человека, который не стыдится своих мыслей и имеет смелость двигаться сам, без тех костылей, каковыми являются цитаты из книг авторитетов. Однако восточным интеллектуалам этого кажется недостаточно. Мессию нельзя победить аргументами рассудительных людей, из уст которых выходят слова, а не пламенный меч.

<…> Официально рекомендуется выказывать как можно больше отвращения к Западу. Все там плохо: железные дороги работают не пунктуально, в магазинах пусто, потому что ни у кого нет денег, прохожие плохо одеты, прославленная техника ничего не стоит. Слыша фамилию какого-нибудь писателя, художника или музыканта Запада, нужно саркастически скривить лицо и сложить губы как для плевка, потому что борьба с космополитизмом — одна из основных обязанностей гражданина. <…> В странах народной демократии борьба с космополитизмом практически выражается в том, что из давних западных писателей рекомендуется переводить и печатать лишь некоторых, которые признаны «прогрессивными для своей эпохи» (например, Шекспир, Бальзак, Свифт), зато рекомендуют и требуют переводить всех давних русских писателей, за немногими исключениями. Что касается современников, то надлежит переводить и печатать всех русских писателей, а из западных — только тех, которые являются коммунистами (в случае сомнений издателям доставляются специальные проскрипционные списки авторов, составленные в Центре).

А вот что о списке Оруэлла пишет "Википедия" - позвольте процитировать ее для краткости:

Оруэлл основывал свой список на личной записной книжке, которую вёл с середины 1940-х годов. Книжка содержит мини-досье на лиц, симпатизирующих коммунистической идеологии. <…> В 1947 году Оруэлл так прокомментировал деятельность «криптокоммунистов» в издании New Leader:

«Что важно сделать относительно этих людей — и это предельно сложно, имея лишь косвенные доказательства — это разобраться, кто из них честен, а кто — нет. Взять, к примеру, целую группу депутатов в британском Парламенте (Притт, Циллиакус и т. д.), которых в целом называют «скрытыми». Они без сомнения принесли немало вреда, особенно запутывая общественное мнение в отношении природы марионеточных режимов Восточной Европы; но не следует поспешно полагать, что все они разделяют одну точку зрения. Вероятно, некоторыми из них движет не более чем глупость».

В книжке, которая ныне находится в архиве Оруэлла в Университетском колледже Лондона, упоминаются 135 имён, включая писателей и политиков США. <…> Записная книжка содержит столбцы с именами, комментариями и пометками. Типичные комментарии: Ричард Кроссман — «Слишком неискренен, чтобы быть отчетливо выраженным попутчиком», Кигсли Мартин — «Загнивающий либерал. Очень неискренен», Стивен Спендер — «Легко поддается влиянию. Склонность к гомосексуальности».

Кроме политического направления, половых пристрастий и профессии Оруэлл особо отмечает в книжке расовые и национальные признаки «криптокоммунистов» и «попутчиков», а также, при необходимости, состояние здоровья: Пол Робсон — «негр США»; Седрик Довер — «евроазиат»; Исаак Дойчер — «польский еврей»; Том Драйберг — «английский еврей»; Чарльз Чаплин — «еврей?»; Коул — «диабетик» и т. д.

Смысл этих примечаний был в попытке понять, какие слабости или пристрастия могут толкнуть человека к работе на СССР.

Как видите, не так уж много отличий. И не сразу скажешь, в чью они пользу. А если еще раз вспомнить слова Милоша "про рекомендуется выказывать как можно больше отвращения", "все там плохо"... "Там хорошо, где мы есть!" - заявляет, увы, любой политический режим.

У самого Милоша, несмотря на все ужасы ХХ века, довольно счастливая судьба. В юности он баловался марксизмом, но без последствий. В оккупированной гитлеровцами Польше гулял по улицам Варшавы, учил английский и подпольно печатался, в то время как, например, Бета-Боровский оказался в Освенциме. После войны все для него складывается и вовсе удачно - он отправляется дипломатом сначала в США, затем во Францию: "Я никогда не был членом коммунистической партии, хотя служил в 1946–1950 годах дипломатом варшавского правительства". Затем остается в Париже, пишет "Порабощенный разум" с сознательной ориентацией на западного читателя - и в итоге становится нобелевским лауреатом.

В общем, несмотря на пока низкую оценку, я еще вернусь к этой книге - позже, чтобы перечитать с холодной головой, отрешившись и от Оруэлла, и от всех травм истории. Потому что согласна с автором в главном: разум должен быть свободен. И, осмысляя личный опыт, Милош на самом деле выносит универсальные, верные и поэтически тонкие суждения:

Я отказываю доктрине в праве оправдывать совершаемые во имя доктрины преступления. Современному человеку, который забывает о том, сколь он убог в сравнении с тем, чем человек может быть, я отказываю в праве мерить прошлое и будущее собственной мерой.