4

В 2015м году я приезжала с любимым человеком в Питер на две недели. Мы жили в маленьком хостеле на цокольном этаже старого дома, между которым и Невским были два типичных двора-колодца, мощеных брусчаткой. Во дворах сновали кошки, в городе дул немилосердно ветер, от которого я на три дня слегла с высокой температурой, но мы всё равно продолжали бродить по набережным.
Книга Кати Пицык очень срезонировала с тем моим ощущением от города, который едва ли рад толпам приезжих, который стар, сварлив и хмур, но который необыкновенно живой, настоящий, если не сказать всамделишный. Потрясающий такой город. При этом грязный местами, да, жестокий, сложный. Что-то похожее ощущается от текста - с описанием разной грязи, с руганью, с настоящими, не прилизанными, героями.
Иногда мне было тяжело читать, сквозь текст просачивался удушливый тяжёлый запах, иногда было ощущение как от ходьбы босиком по грязному асфальту, с плевками, камешками и брошенными окурками. Но при этом - сложно оторваться. Схожее нечто было при прочтении Сто лет одиночества . Только там было чувство влажного тропического леса, скользкого и душного, того, через который прорубали дорогу путники в самом начале книги.
Сложно сказать, о чем именно книга. Возможно, о выживании, почти наверняка о потерях, а так же о боли, о пошлости (но без самой этой пошлости) и о любви.