Взросление «Игры престолов»

Автор: Николь Нодланд

В «Игре престолов» фигурировало множество проявлений сверхъестественного, большинство из которых неприятные. Последний сезон легендарного сериала стартует в апреле. За много лет было всякое: воскрешения, предчувствия, экстрасенсорные путешествия во времени, ребенок-убийца, огромная армия мертвых парней, огнеупорная королева, зомби-дракон, да и обычные тоже попадаются. (А что касается противоестественного, подметим действительно пугающее количество инцеста.) Но одно из первых необъяснимых событий «Игры престолов» было куда мягче и даже милее, чем прочие. Когда 12-летняя Мэйси Уияльмс увидела 13-летнюю Софи Тернер на прослушивании в 2009 году, между ними возникла прочная и глубокая связь. Это пришлось очень кстати, ведь они пробовались на роли сестер Старк. «Мы сразу стали лучшими подругами», − рассказывает теперь уже 23-летняя Тернер.

«Я тогда подумала, что Софи – самая клевая девчонка, которую я когда-либо встречала, − вторит ей теперь уже 21-летняя Уильямс. – Я понимаю, зачем проводят совместные прослушивания, ведь так здорово, когда всё сходится. Например, теперь мы лучшие подруги. Они смогли разглядеть это столько лет назад. И, должно быть, это настоящая магия – наблюдать, как две девчонки кайфуют вместе».

Даже перед прослушиванием, которое, возможно, должно было изменить их жизнь, «они весь день хохотали», − делится Нина Голд, ответственная за кастинг британского сериала (кстати, это благодаря ей Дэйзи Ридли попала в трилогию «Звездных Войн»). «Мэйси казалась старушкой, заточенной в крохотном теле. Как и Арья. Софи была маленькой девочкой, которой, конечно же, больше нет».

В том году «Игра престолов» впервые закатила грандиозную пирушку в Белфасте, Северная Ирландия, в честь окончания съемок. И актеры, и команда завершили съемки пилота, того самого эпизода, который так и не вышел в эфир. Дэвид Бениофф и Дэн Уайсс вовремя осознали некоторые свои ошибки, заменили исполнителей нескольких ключевых ролей и пересняли эпизоды с ними, чем в конечном счете спасли сериал. Тернер и Уильямс среди молодых актеров были одними из первых, кто ощутил, что что-то было не так. Вайсс и Бениофф в совместном интервью по электронной почте вспоминают, что на вечеринке девушки были безутешны. «Помним, как они обе рыдали и обнимались, поскольку всего за несколько коротких недель успели полюбить друг друга. Они боялись, что больше никогда не увидятся, если сериалу не дадут «зеленый свет» Это было по-настоящему страшно. Но мы очень рады, что этого не произошло, и они обе провели годы бок о бок вместе и с нами».

К концу первого сезона жизнь Старков рушится, когда королевская интрига приводит к аресту главы семьи Эддарда Старка (Шон Бин). Он слишком порядочный человек в гадючьем гнезде, поэтому против него клепают фальшивые обвинения, что быстро приводит к казни. Арья скрывается, замаскировавшись под мальчишку и мечтая отомстить. А Санса обручается с чудовищным ребенком-королем Джоффри. Девочки оказались предоставлены сами себе, абсолютно беззащитны. От невинности им пришлось перейти к самому мрачному опыту, поданному наиболее мучительно – такие сюжеты всегда были эмоциональной «фишкой» сериала.

После этого Тернер и Уильямс не появляются вместе ни в едином эпизоде, пока их героини не воссоединяются в 2016 году в седьмом сезоне. Возможно, это и к лучшему. «С нами тяжело работать, − объясняет Тернер. – Работая со своей лучшей подругой, вы никогда не сделаете ничего путного. Самое сложное для нас – оставаться серьезными. Думаю, они и впрямь жалели, что сделали эти сцены для нас общими. Это было сложно».

Теперь, когда актрисы повзрослели, все изменилось. В некотором роде. «Было классно иметь под боком невероятно остроумных людей, подкалывающих друг друга в перерывах между съемками, − делятся сценаристы Бениофф и Уайсс. – Хотя они принялись болтать с северным (английским) акцентом, будучи американцами, мы не могли сказать, действительно ли такой существует или они сами его придумали. Но иногда они целый день говорили с этим акцентом. Время от времени он попадал в кадр, и нам приходилось напоминать им, что ни Санса, ни Арья так не разговаривают».

Летом 1991 года писатель-романист, ставший телесценаристом среднего звена, загрузил свою уже устаревшую версию MS-DOS, готовясь создать новый мир. Джорджу Р.Р. Мартину было 42 года, он только-только завершил сценарии для знаменитого Рона Перлмана из CBS драмы «Красавица и Чудовище». На его счету было более десятка благосклонно принятых, но не принесших особых заработков книг в жанрах научной фантастики, ужасов и фэнтези. Он собирался писать очередной научно-фантастический роман, но неожиданно в воображении возникла сцена из другой истории: мальчики находят осиротевших волчат в окровавленном сугробе.

Так он впервые «увидел» мужчин семьи Старк, клана, который будет в центре событий книг Мартина «Песнь Льда и Пламени», а позже станет одной из самых амбициозных экранизаций. Однако Мартин знал, что семья была неполной. «Мне хотелось ввести и девочек», − признается он двадцать восемь лет спустя, сидя в своем офисе в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Там он продолжает работать над шестой, предпоследней книгой в цикле, по-прежнему используя ту же, ставшую уже древней программу для обработки текстов.
Когда его повествование достигло Винтерфелла, заснеженной крепости, которую Старки называют домом, Мартин создал «двух сестер, очень непохожих друг на друга». Он поместил свою историю в мир, где смертоносным оружием является дыхание дракона, а Белые Ходоки – угроза цивилизации. Мартин смоделировал также менее фэнтезийные элементы на основе средневековой Европы. И не забыл об ограниченной роли женщин в социуме того времени. «Средние Века были очень патриархальны, − поясняет Мартин. – Разумеется, не стоит обобщать, чтобы не попасть в идиотское положение. Я осознаю, что Средневековье длилось несколько столетий в разных странах. Но, как правило, прав у женщин было немного, их использовали в основном для создания брачных союзов… Естественно, я говорю о высокородных дамах – у крестьянок прав еще меньше».

В то же время он отмечает, что «в эту эпоху родилась куртуазия – галантный рыцарь, прекрасная принцесса. В некотором смысле архетип диснеевской принцессы – это наследие трубадуров романтической эпохи средневековой Франции». Когда мы знакомимся с Сансой в начале книги и сериала, она счастливая, несколько самодовольная обитательница беззаботного и воздушного мирка, диснеевская принцесса, которой предстоит столкнуться с морем ужасов.

«Поначалу она смотрит на мир сквозь розовые очки, − говорит Тернер. – Она ничего не знает о королевской семье. Это сравнимо с фанатами Джастина Бибера – они не знают, что у него есть темная сторона». Будучи младше, Тернер и сама была «Билибером, ему была посвящена целая стена в спальне. Дэвид и Дэн всегда мне говорили: "Джоффри – это тот же Джастин Бибер, вот и представь такую жизнь". Вот в чем фокус – как заставить Софи играть!».

Арья всегда задумывалась как противоположность, «девочка, которую раздражает уготованная ей роль, она хочет не вышивать, а драться на мечах… она любит охоту и драки в грязи, − рассказывает Мартин. – У множества женщин, которых я знал в молодости, особенно в шестидесятых-семидесятых, прослеживаются черты Арьи. Они не говорили: "О, я должна найти себе мужа и стать домохозяйкой", они говорили: "Я не хочу быть миссис Смит, я хочу быть сама себе хозяйкой". Такова, безусловно, и Арья».

Бениоффу и Уэйссу пришлось прокладывать свой курс для двух последних сезонов, опережая книги Мартина. «Я подзадержался с этими книгами, − сокрушается писатель. – В итоге в финал войдет то, что я им озвучил лет пять-шесть назад. Но возможно, будут изменения и многое будет добавлено».

Зима здесь, и в Вестеросе, и в этом благородном районе восточного Лондона, принимает обличье серого неба и ледяного дождя, а не охватывающей континент метели, могущей длиться целое поколение. Ровно в девять утра сонная, но жизнерадостная Мэйси Уильямс, едва сойдя с трапа самолета из путешествия на Неделю высокой моды в Париж, заходит в кафе для гурманов-вегетарианцев, расположенное в том же здании, что и её квартира. Она кутается в уютный черный свитер с высоким воротом, на ней кожаные штаны и обувь с леопардовым принтом. Сумка от Coach с героями мультфильмов, в том числе симпатичной белкой с молотком, смотрится несколько зловеще, признает актриса. (Ранее, по договоренности с Coach, ей достался бесплатный шоппинг). «Чувствую себя неважно, − говорит Уильямс. – Но я выгляжу шикарно, так что…»

Теперь она помешана на розовом. Теперь она носит челку, а металлического оттенка волосы контрастируют с её свирепыми черными бровями. Ногти тоже розовые. «Я обожаю розовый, − доносится из свитера её голос. – Это мой любимый цвет. Я прихожу в офис каждый день − она основала Daisie − приложение в социальных сетях для креативщиков, − достаю свою розовый ноутбук, сверкаю розовыми волосами, ношу розовую толстовку, на экране у меня розовые фон и заставка. Зачем я долгое время притворялась, что мой любимый цвет зеленый, а не розовый? Я думала, что розовый – это не по-феминистски. А потом я решила: черт, это глупо».

В частности, волосы – это декларация независимости или хотя бы желание отдохнуть от актерской деятельности. «Наверное, подсознательно я покрасилась потому, что не хотела работать, − говорит актриса. – Хороший способ остановиться. И чувствую я себя просто отлично. Всю юность я тщательно следила за тем, чтобы не наложить отпечатка на внешность, оставаясь чистым холстом как актриса».

Её увлечений цветовой гаммой Барби – это прощальная реакция на десятилетие в образе Арьи Старк. Поскольку она убивала людей, то ей требовалась неприметная одежда разных оттенков. Помимо этого, была и очень неудобная стесняющая одежда. «Я становилась женщиной, − вздыхала она, − а приходилось носить такую штуку, как у королевы. Думаю, у королевы должен быть бюстгальтер, запихивающий её сиськи под мышки. Становилось только хуже, поскольку они продолжали расти, и мне добавили круглый живот для равновесия. Мне было всего 15, я просто хотела быть девушкой и познакомиться с парнем! Вот тогда это было отстойно. Когда мне в трейлер впервые принесли бюстгальтер, я такая: "Да! Я женщина!"»

Тернер отмечает, что время для Уильямс было «по-настоящему сложное». «Она проходит сквозь ряд возрастных изменений и все же должна по-прежнему выглядеть как ребенок и коротко стричь волосы, в результате чего внешний вид её совершенно не был идентичен её внутреннему состоянию. Думаю, она и впрямь мне завидовала, ведь я должна была носить платья, эффектно краситься и причесываться. А мне хотелось штаны и мальчуковые шмотки!»

Осталось ли это в прошлом для Уильямс? Теперь она совершенно свободная молодая женщина, излучающая столько юношеского задора, что он может быть заразен. «Игру престолов» она обожала, но на протяжении половины её жизни сериал был для неё тяжкой повинностью. «Что меня поразило сильнее всего в финале, так это то, что это не конец, − её глаза сияют. – Это освобождение. Теперь я могу делать что угодно». Деньги, которые она заработала за прошедшее десятилетие работой в шоу-бизнесе, хранятся в банке. «Наконец-то можно насладиться всем, ради чего я так упорно трудилась. Последние полгода я только этим и занимаюсь». Канун Нового Года она провела в Берлине, круглые сутки веселясь в клубе. («Я вышла в восемь вечера и вернулась в восемь вечера, − говорит она. – Мы не пропускали ни одной вечеринки».)

Она недавно снялась в спин-оффе «Людей Икс» − фильме «Новые мутанты» в роли мутантки Волчицы, но из-за сделки между Disney и Fox он очутился в ловушке корпоративного лимба. Актриса не скупится на слова по поводу сложившейся ситуации: «Кто знает, когда все, черт побери, изменится?», − говорит она. Предполагалось, что будут перестановки, чтобы он «получился страшнее», поясняет она, но ничего так и не сняли. Она рассказывает, как на днях встретилась с коллегой по фильму Чарли Хитоном и спросила его: «Что, мать вашу, происходит с этим фильмом?» Он тоже не знал. Она улыбается. «Надеюсь, это интервью заставит их хоть немного поторопиться!» Если фильм когда-нибудь выйдет, они с Софи Тернер – исполнительницей роли Джин Грей в фильмах о «Людях Икс» − просто умирают от желания увидеть своих героинь вместе. «Было бы ужасно глупо, если бы они этого не сделали», − утверждает Уильямс.

Открывшиеся перед Уильямс возможности опьяняют в сравнении с детством в Бристоле, Великобритания, когда вечно не хватало денег. А еще дела семьи шли не самым лучшим образом, но об этом она предпочитает не распространяться. Она переехала в 16 лет – не ушла из семьи, а просто чтобы получить личное пространство, поскольку жить в одной комнате с двумя сестрами было тесновато. Её родители разошлись, когда ей было всего четыре месяца, она говорит, что биологическому отцу нет места в её жизни. («У меня есть отчим, и я его очень люблю».) Она намекает на «враждебность» в истории своей семьи. «Был период, сквозь который я и мои брат и сестры прошли вместе с мамой, − говорит она, не вдаваясь в подробности. – Это нас сблизило, но далась эта близость нам непросто».

Все это она вложила в Арью – травмированную горем девочку со склонностью к насилию, безумную, но в то же время расчетливую. («Возможно, на счету Арьи больше трупов, чем на счету любого другого персонажа сериала, − заявили Бениофф и Уэйсс, − но в её случае насилие почти всегда было оправдано».) «Я черпала множество эмоциональных переживаний из собственной жизни, − вторит Уильямс. – Когда мне было 12 лет, люди всегда говорили: "Как ты…как тебе это удалось?" Они просто ничего не знают о моем прошлом. Возможность исследовать эти переживания в безопасной среде оказалась освобождающей. Думаю, это было очень полезно в 12−13 лет – иметь возможность безумствовать, а потом идти домой с мыслями: «Фух, какой денек был классный».

Она по-настоящему наслаждалась кровавыми сценами с участием Арьи. «Это такой выброс адреналина, − мечтательно говорит актриса. – Это кажется невероятным, и то, что это не по-настоящему, уже не важно. Когда еще тебе представится такая возможность? В конце третьего сезона мы снимали, как я перерезала парню горло. Они мне дали мешок с песком и фальшивый нож, пошла кровь, они такие: "Ударь! Просто сделай это!" Боже! Ощущения "Аррргх", − она отпивает кофе. – Потрясающе».

Она была так молода, когда получила роль, ведь она еще не решила стать актрисой. Она хотела стать танцовщицей, но на занятиях по импровизации на неё обратил внимание агент.

Арья была её вторым прослушиванием. «Помню, как озиралась на этих по-настоящему красивых девчонок и чувствовала себя какой-то замарашкой, − говорит Уильямс. – Предыдущее прослушивание немного напоминало это: "Мы хотим тебя изменить". Помню, как меня это обидело, я твердо решила, что со мной что-то не так. До этого я ходила на вступительные испытания в балетные школы и всякое такое, с одной стороны эти дети как из рекламы, а с другой – я со своими поношенными колготками и кривыми зубами. Даже в таком возрасте разницу чуешь, − она ухмыляется. – Но для Арьи это то, что надо. Это было именно то, что они искали. Идите на хрен со своей идеальной улыбкой!»

Уильямс очень живая и выразительная, в отличие от Арьи с её покер-фейсом. «Когда я становлюсь собой, люди все время спрашивают: "Что-то случилось?" Дело в том, что я не осознаю, что творит мое тело, я лишь чувствую прилив необузданных эмоций». В роли Арьи она преображалась почти в сверхчеловека. Она меньше моргает, дыхание становится неглубоким. «Я становлюсь сверхчувствительной, − рассказывает актриса. – Помните фильм "Области тьмы"? Примерно то же самое происходит и со мной. Арья очень расчетлива – ей не хочется, чтобы люди знали, о чем она думает».

Уильямс недавно прошла необъяснимую фазу, когда эмоции были недоступны. Она не могла плакать ни на экране, ни вне его. («Я пришла в себя, − отмечает она. – Плачу каждую неделю».) Это совпало с восьмым сезоном, когда Арья воссоединяется со своей человечностью. «Это было по-настоящему удивительно, идеальный момент, ведь Арья только начинает чувствовать что-то вновь, − говорит актриса. – Так что это очень круто сработало. Обычно я пытаюсь играть Арью без эмоций, но при этом сама их переживаю. А тогда я ничего не чувствовала, пытаясь что-то ощутить, и это сработало. Я надеюсь».

Если леди Винтерфелла велит вам выпить с ней текилы, по протоколу вы обязаны подчиниться. По правде говоря, Софи Тернер сейчас совсем не похожа на Сансу Старк, несмотря на то, что роскошный, мелодичный акцент её выдает. («Давайте тяпнем!» − говорит она). Волосы, собранные в конский хвост, обрели естественный блондинистый цвет. Облик типичной американки дополняют белая футболка и бледно-голубые джинсы, оттененные красными ботинками для боулинга. На безымянном пальце – бриллиантовое кольцо, дизайн которого придумал её жених Джо Джонас. Тернер захотелось поиграть в боулинг, и мы расположились в Боулморе на Манхэттенском пирсе в Челси, недалеко от квартиры «Нолиты», куда она недавно перебралась с Джонасом. («В спальне до сих пор полно коробок, − говорит актриса. – И с нами еще живут две собаки».)

«Держу пари, Мэйси не пошла в кофейню», − говорит она, поднимая шар. Она решает назваться «Бой Джордж» на цифровом табло с результатами, ей кажется, что они чем-то похожи. Когда принесли напитки, она осушила свой бокал и поморщилась. «Терпеть не могу вкус, зато эта штука пьянит». Уильямс описывает Тернер как чуткую партнершу, с которой они вместе читают сценарии не только из «Игры престолов». Потому неудивительно, что Тернер подбадривает других игроков с почти экстатическим пылом: «Получилось! Верьте в себя! Это было чертовски здорово!»

На ее левом предплечье – оккультная на вид треугольная татуировка, основанная «на учении Платона, согласно которой душа состоит из трех частей – разумное начало, яростное начало и страстное начало». У её старшего брата Уилла точно такая же, наверное, он «яростное начало». Второй старший брат, Джеймс, от татуировки уклонился, он «разумное начало». «Я страстное начало, − говорит Тернер. – Я жажду всего. Мне все надо. Не материальное, но я должна делать работу и потреблять всё. Но поесть я тоже люблю». На тыльной стороне её правой руки – силуэт кролика со странноватыми задними лапами. «Ничего важного, − поясняет актриса. – Многие люди говорят, что похоже на трахающихся кроликов».

Она направляется в соседнюю бильярдную, в углу которой стоят два огромных, явно троноподобных кресла. «Вполне в тему, − говорит она, уютно расположившись в одном из них. На повестке дня у Тернер еще один масштабный проект, фильм вселенной «Людей Икс», «Темный Феникс», премьера которого состоится в июне. Её прогнозы оптимистичны, она утверждает, что «Темный Феникс» получился правильным» − небольшая шпилька в сторону печально известных «Людей Икс: Последней битвы», откуда эту сюжетную линию вырезали. «Любая сцена "Темного Феникса" − самая напряженная, в какой я когда-либо снималась», − утверждает актриса.

Играть главную роль в супергеройской франшизе – это определенный прессинг. «Сейчас я просто нервничаю», − признается она, хотя по ней не скажешь. Несмотря на кажущуюся беззаботность, у Тернер были проблемы с психикой. «Да, определенно, − говорит она. – По большей части депрессии и чувство тревоги. До сих пор есть, но я прошла терапию, сижу на таблеточках и теперь чувствую себя намного лучше. То, что я это проговорила с кем-то, изменило мою жизнь».

Её задевали сообщения в социальных сетях, согласно которым новообретенная откровенность знаменитостей в таких вопросах стала «трендом». Это просто известные молодые люди, придерживающиеся широких взглядов. «Это определенно разница в поколениях, − говорит она. – Мама до сих пор меня спрашивает: "Зачем тебе терапевт?"»

Тернер – «очень эмоциональный человек» с неиссякаемым источником эмпатии. Она по ночам лежала в постели и в буквальном смысле «оплакивала свою героиню», те бесконечные опасности, которые выпали на жизненном пути Сансы. «То, через что ей пришлось пройти, невероятно и жутко», − говорит она. Жизненный путь Сансы – это медленное преображение в госпожу; она всегда была умнее, чем казалась, и Тернер показала, насколько остро её героиня изучала мир своими кристально-голубыми очами.

Страдания Сансы достигли апогея в пятом сезоне, когда ей пришлось выйти замуж за отвратительное чудовище Рамси Болтона. В их первую брачную ночь он изнасиловал её на глазах у другого персонажа – эта сцена стала самой противоречивой за всю историю сериала. Это был далеко не первый случай сексуального насилия в «Игре престолов», и для некоторых это стало последней каплей. «Изнасилование не необходимо для развития сюжета», написала Джилл Пантоцци, редактор феминистского сайта Mary Sue, объявив, что сайт больше не будет «активно рекламировать» «Игру престолов». Бениофф и Уэйсс отстаивали эпизод как могли, но тема затронута слишком болезненная. Когда я поинтересовался, изменила ли реакция их подход, они удалили вопрос из интервью по электронной почте.

Тернер предвидела критику, но она с ней не согласна. «Думаю, это неверная реакция, поскольку такие вещи действительно имели место быть, − утверждает актриса, имея в виду средневековые реалии. – Мы не можем отмахнуться от них или вычеркнуть из сериала, где все замешано на власти – а насилие это очень эффективный способ показать свою власть над кем-то».

Для Тернер то, что сезон завершается «взрослением» Сансы, то, что она самолично спустила собак на Рамси Болтона, предав его заслуженной и мучительной смерти, «отличный сюжет. Прикончить его с помощью стаи собак – это самое приятное зрелище. Я так долго ждала, когда она выступила против тех, кто мучил её». Тернер также наслаждалась седьмым сезоном, когда ставшая свободной Санса начала осваивать правила власти. Не одна фан-теория посвящена тому, что именно Санса в конце взойдет на Железный Трон и станет правительницей Вестероса – долгий путь, но сегодня такой вариант кажется вполне правдоподобным.

«Поначалу я завидовала Мэйси, − признается Тернер. – Потому, что у неё были драки на мечах и она была крутой. А я знала, что моя героиня сильна, но и только. Санса адаптируется лучше Арьи. Будь Арья на месте Сансы, её бы сразу казнили. А очутись Санса на месте Арьи, её бы забили до смерти… Это было очень неприятно, такое медленное развитие, но тем вкуснее и слаще исход. Я рада, что в итоге она взяла себя в руки».

Она видит параллели между Голливудом и Вестеросом. «Во мне много от Сансы, − утверждает Тернер. – Вы куда-то идете, думаете, что вот, сбылась ваша давняя мечта, а затем понимаете: "Стоп, я должна быть осторожна во всем. А Харви Вайнштейн – это Джоффри или Рамси. Может, даже хуже. Белый Ходок"». Ей никогда не приходилось работать с Вайнштейном, но другой опальный режиссер, Брайан Сингер, снимал предыдущих «Людей Икс». На его счету также «Богемская распсодия», и Тернер вторит звезде фильма, Рами Малеку: «Время, проведенное вместе, было, как сказал Рами, не слишком приятным».

Росла Тернер в центральной Англии, условия жизни у неё были несравнимо более комфортными, нежели у Сансы, и без происшествий. Её жизнь была сфокусирована на съемках в «Игре престолов» и школе. (Тогда у неё был безумный график: «Это было ужасно», − говорит актриса о том периоде.) Её пубертат был совершенно нормальным, ничего серьезнее побегов из родительского дома, чтобы выпить водки с друзьями в парке. Как и Уильямс, поначалу она собиралась стать танцовщицей, но в 11 лет отказалась от поступления в Королевскую балетную школу из-за высокой конкуренции и посвятила себя занятиям актерским мастерством.

Тернер никогда не думала, что обручится так рано. «Я была готова к тому, что всю жизнь буду одинокой, − говорит она. – Думаю, когда ты встретишь нужного человека, ты поймешь. Я чувствую себя намного старше в душе. Чувствую, что прожила достаточно, чтобы понять. Я встречалась с достаточным количеством парней, чтобы ощутить разницу – и с девушками тоже. Я не ощущаю себя на 22 года. Скорее лет на 27-28». Пояснение насчет связей с девушками: «Все экспериментируют, − объясняет актриса. – Это часть взросления. Я люблю душу, а не пол».

В свой последний съемочный день «Игры престолов» в Северной Ирландии в прошлом году Уильямс все еще была в «неплакабельной» стадии. Она просто оцепенела. «Я вернулась в трейлер после того, как мы закончили, − говорит она. – Приняла душ, ведь я была грязной. Арья всегда грязная». Она стояла снаружи, очищенная от Арьи Старк, глядя на «по-настоящему прекрасное солнце и чудесный день». Она вошла в трейлер помощника режиссера, схватила пиво, которым команда отмечала финал: «Это окончание «Игры престолов».

«В тот вечер я никуда не пошла, − продолжает Уильямс. – Потому, что не хотела со всеми прощаться снова. Ты просто не можешь навсегда попрощаться с этим сериалом. Это как набрать вес за один день. Это как развод. На это требуется огромное количество времени».

В отличие от неё, Тернер плакала. «Я вообще плакса», − говорит она. Особенно её тронуло, что Бениофф и Уайсс подарили ей раскадровку своей любимой сцены с Сансой, ставшей её последней сценой в сериале. Тернер уже повесила её дома; никто и не заметил.

«Я очень довольна финалом сериала, − говорит она. – Все сюжетные линии доведены до логического конца. (Уильямс загадочно намекает: «Прочитав сценарий восьмого сезона, я посмотрела первый – есть немало общего».) По поводу любых возможных подсказок Бениофф и Уэйсс восторгаются двумя финалами: «Во все тяжкие» стоял до конца. И мы всегда говорили о финале «Клана Сопрано» − сколь бы противоречиво это ни звучало, сложно представить другую концовку для этого сериала или любого другого».

Что бы ни случилось, мы снова увидим Сансу и Арью Старк вместе, в безопасности дома, пусть и ненадолго. «Единственная причина, благодаря которой Санса выживала на протяжении всего сериала – это её семья, − утверждает Тернер, набившая себе тату с цитатой из сериала «Стая живет». – Сила семьи и единства настолько велика, что может сохранить людям жизнь. Главный урок, который я извлекла из сериала: семья – это все. – Она улыбается, сидя на своем троне в кегельбане и покуривая электронную сигарету. – Думаю, папа Старк очень бы нами гордился».

Перевод: ne-ta-lady
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ