Короли, что мнят себя пешками и падший принц под личиной пастуха.

Глава пятая. Пастух.

Нет ничего печальнее путника бредущего по сухой дороге: подобное зрелище наталкивает на мысль о том, что все мы, до нелепости, неотвратимо одиноки. И даже если окружить себя друзьями и семьёй, умирать нам всё равно придётся в одиночестве. Да и этот момент не станет единственным, который нам придётся преодолеть на жизненном пути, рассчитывая только на собственные силы.

Весна ещё не закончилась, май едва успел достичь середины, как летняя погода, предвосхищая начало июня, уже завоевала мир. Заставляя всех, кроме крестьян, старательно держатся тени, с наслаждением вспоминая зимнюю стужу.

Небольшого холода сейчас хотелось бы и Альбериону, устало ковылявшему вдоль тракта уже не одну неделю в направлении запада, с сухим расчётом дойти до своих. Армия мертвецов разрушила город за час: оставив там огромную яму из раздробленных серых камней, сломанных брёвен и обгоревших человеческих тел. Поэтому некроманту пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти хоть сколь бы то ни было сносную местную одежду. Свои доспехи ему, конечно же, пришлось оставить в этих руинах; ещё он позаимствовал лук и меч также работ местных мастеров. Пускай маг не собирался заходить в селения Ошиды, перестраховаться не мешало – выглядеть как местный было необходимо: никто не знает с кем ты встретишься на пути, лучше не вызывать лишних подозрений.

Холодное оружие пригодится любому скитальцу, даже волшебнику, а лук и стрелы помогут добыть пропитание, ведь провизии с собой у него не было. А путь предстоял действительно не близкий: силы Фендала потерпели поражение и при штурме Бентера, поэтому измотанная потерями армия принудительно отступила к Эргису, до которого добираться пешком было чуть ли не месяц.

Падший принц проделывал этот путь исключительно днём с намотанными на голову тряпками.Ночь же он проводил в лесу, у наспех разведённого костра. Так же перерыв он делал ещё и в полдень, пережидая пик палящего солнца в тени деревьев, сидя у самой окраины леса в паре шагов от дороги.

Некромант поджаривал только что подстреленных кроликов на небольшом огне, который развёл при помощи магии из сухих веток собранных поблизости. Готовится мясо на таком маленьком огне долго, но и окончание пика активности солнца предстояло ещё нескоро.

Когда до полной прожарки дичи оставалось совсем немного, охотник услышал грохот множества копыт вдалеке – шли не галопом, а маршевым стилем. Это явно было приближение армии и вряд ли своей (те уже давно должны были сесть за городские стены и зализывать раны). Первое о чём подумал виконт, это о побеге: затушить костёр, убрать кроликов и спрятаться в лесной гуще. Но боевой опыт тут же отбросил эту мысль: если разведчики (которых он так бездарно проворонил) за ним следят, то его скороспешные прятки вызовут нежелательное подозрение.

Через несколько минут показались первые всадники, подоспевшие аккурат к окончательному запеканию крольчатины.

Где-тов их рядах мелькала фигура в очень дорогих на вид доспехах, и маг предпочёл встать и поклониться проезжающим – вполне возможно среди них будут генералы из знатных семей. Ему не сразу удалось вспомнить, как кланяются в этой восточной стране, лишь разговоры на балу с послом Ошиды служили для него призрачным ориентиром.

– Стоять! – Фигура заметила путника, и что-то ей показалось подозрительным в нём. Приказ цепочкой повторили офицеры, передавая эти слова, куда-то вдаль пока вся колонна не остановилась. Альберион не видел её хвоста, поэтому он предположил, что их здесь тысяч десять не меньше.

– Приветствую тебя путник. – Человек, в дорогих доспехах слез с лошади.

– Здравствуйте милорд. – Скиталец выпрямился и застыл смирно как доска.

– Решил устроить привал? – Он подошёл поближе к костру.

– Солнце сильно жжёт, да и голод обуял господин. – Чародей отвечал учтиво, не поднимая взора со своих ног. Ему не привычно было общаться с людьми таким образом. Он всё-таки привык в общении быть по статусу выше собеседников.

И поэтому бывший наследник трона сейчас всеми силами вспоминал, как с ним общались простолюдины. Пытаясь повторить каждое их движение, ужимки и тон. Вспоминалось, мягко говоря, не очень хорошо.

– Голод ждать не привык. – Командующий по-приятельски улыбнулся.

– Если вы голодны, то всё что я могу вам предложить, это пару кроликов. Если бы я знал, что меня посетят такие почётные гости, я бы подстрелил целого оленя. – Маг очень старательно изображал раболепие, возможно ему никогда в жизни не придётся врать так усердно как в эти минуты. Ну а если ложь раскроется, тогда врать ему однозначно больше не придётся, как и жить.

– Кролик вполне сойдёт. Вина. – Фигура присела у огня, мягким жестом указав путнику, что тот тоже может сесть. Альберион не стал мешкать.

Едва они расположились, как какой-то солдат поднёс им кожаный бурдюк.

– Вот, угощайся. – Человек в дорогих доспехах протянул бурдюк охотнику, тот сделал небольшой глоток. Из-за летнего зноя вино оказалось очень тёплым, но это всё-таки не пиво, ему не обязательно быть холодным, чтобы быть вкусным.

– Прекрасное вино. – Сказал падший принц, передавая выпивку обратно.

– Подарок его величества за первую, одержанную в этой войне, победу. – Не похоже было, чтобы он сильно гордился или дорожил этим подарком. Но всё же, генерал с особым наслаждением сделал глоток и продолжил. – Ты сказал «такие почётные гости». Ты что знаешь кто я?

Некромант не знал кто перед ним, но предположить было не трудно.

– Вы верховный главнокомандующий нашей армией, к сожалению, я ещё не успел запомнить вашего имени милорд. – Волшебник ещё раз поклонился, в этот раз коротко и не вставая.

– Немудрено, я стал им совсем недавно. – Вовсе не обижаясь на сказанное, он взял кролика и аккуратно, стараясь не обжечься, откусил небольшой кусочек. Быстро прожевав, военный сказал. – Меня зовут Осберт Рингер я граф Итлунский, и как ты совершенно верно заметил, я главнокомандующий нашей армией.

– Для меня честь познакомиться с вами господин. – Вновь поклон. Ему нужно быть очень убедительным, ведь каким бы могущественным магом он ни являлся, сражаться с целой армией никому не по силам.

– А кто ты? – Осберт сделал глоток, и вновь передал бурдюк путнику.

– Я всего лишь пастух милорд. – Он с благодарностью принял вино.

– А что у пастухов нет имён? – Граф пристально посмотрел на «пастуха». Он заметил этого простолюдина краем глаза, и, казалось бы, ничего примечательного в этом человеке нет. Однако внутренний голос подсказал, что этот парень не так прост, как хочет показаться. А генерал привык доверять интуиции, ведь прежде та его не подводила. И Осберт теперь старательно пытался понять, чего же такого подозрительного в нём нашло его шестое чувство.

– Меня зовут Гальфрид, мой лорд. – Он также пристально посмотрел в глаза собеседника, эта была самая важная ложь в его жизни, и требовалось убедиться, что слушатель в неё верит.

– Что ж, рад познакомиться Гальфрид. – Муха отвлекла внимание Рингера попытавшись отхватить кусок его обеда. Тот легко отмахнулся от неё.

– Это честь для меня милорд. – Чародей вёл себя предельно спокойно, даже слишком спокойно для простолюдина, общающегося со знатью и обедающего за одним костром с ней. Немного волнения сделало бы его лож более убедительной, но менять модель поведения было уже поздно.

– Скажи мне тогда вот что, а где же твоё стадо? – Генерал держал спокойный тон, делая вид, что это обычное любопытство, а не допрос. Он откусил ещё кусок, дичь явно пришлась ему по вкусу.

– Отобрала вражеская армия. Лишившись своих овец, я решил отправиться к родственникам в Ренот, рассчитывая, что кузен меня приютит. – Лож приходилось придумывать на ходу, это требовало изрядных мыслительных усилий; еда сильно мешала работе мозга. Но если есть он не будет, то вызовет много подозрений.

– Как, ты разве не слышал, что Ренот напрочь снесли, до основания. Никто не выжил, ни наши люди, ни их солдаты. Как так вышло, одна сплошная загадка. – Граф опять посмотрел на охотника, но на этот раз с сожалением. За его спиной заржало несколько, уже уставших стоять, лошадей.

– Какой ужас, одни беды от этих войн. Выходит. У меня больше не осталось родственников.– Печально прошептал Альберион.

– Соболезную. – Рингер протянул скитальцу вино. Тот тут же сделал большой глоток, не смакуя ни капли, как пьют отчаявшиеся люди.

– Благодарю милорд. – Он сделал ещё глоток и вернул бурдюк.

– И что же ты планируешь делать Гальфрид? – Не переставал расспрашивать главнокомандующий, что-то в этой истории не давало ему покоя.

– Вернусь обратно господин. – Волшебник погрустнел ещё сильнее.

– А откуда ты? – Он потихоньку начал проникаться симпатией к собеседнику.

– Из деревни Силай мой лорд. – Дневное светило уже ушло из зенита и вокруг стало попрохладней, хотя солдатам Ошиды от этого легче всё же не стало. На их стальных доспехах можно было бекон жарить.

– Так она же захвачена врагами?! – Осберт доел кролика и выкинул палку.

– Ну что ж поделать, мне больше некуда идти. Мой дом там.

– Прости нас за это. Обещаю тебе, мы непременно вернём наши земли и твой дом обратно. Я знаю, как победить их. К тому же, на нашей стороне правда. Мы жили спокойно и никого не трогали, пока они не вторглись и не захватили наши земли. Их короля обуяла жажда власти, он хочет править миром. – Ненависть в его голосе была отчётливо уловима, от этих слов даже мурашки пошли по коже.

(Да уж, тут с тобой не поспоришь. Эту войну развязал отец и не только эту; он действительно хотел править миром. В этой войне ваш народ жертва, а наш агрессор. Хотя, если быть честным, оба народа страдают.)

Печальные мысли, жуткой тенью возродились в голове Альбериона. Сколько стран, сколько городов они захватили вместе с отцом. Скольких людей, да что там людей, скольких королей они лишили жизни. Сам бывший принц лично в бою убил четырёх королей, мирно правящих своими странами. Никто из них не хотел войны, никто –кроме отца.

(Хотя, если король Ошиды не хочет войны, почему он не соглашается на мирный договор, который так усердно предлагает мой брат? А? Почему Осберт? Может, ты всё-таки лукавишь, говоря о мире? Или не ты? Ведь о мирных переговорах я знаю только со слов Джермейна, я не знаю, какие условия он вам выдвигал. Может это меня, постоянно водили занос?)

Ужасные мысли пришли на смену печальным, падшему принцу требовалось попасть домой. Он и до этого туда стремился, но теперь необходимость вернуться стала ещё выше. Уже давно пора было поговорить с братцем начистоту, выяснить всё до конца, а не строить догадки.

– Я верю вам господин, верю, что вы принесёте покой в наши земли. – Маг за размышлениями чуть было не забыл, что ему нужно изображать простолюдина.

– Должен отметить, что ты подстрелил кроликов очень меткими выстрелами. Все ли пастухи так чётко стреляют? – Осберт проникся не только симпатией, но и уважением к этому человеку, однако всё равно чутьё подсказывало, что-то в его собеседнике было не так.

– Не поверите милорд, но да. Всех пастухов с детства учат стрелять их отцы. Пасти скот очень не простое занятие, всегда могут напасть волки и нужно убить их ещё до того, как они схватят овцу или корову. Для этого нужен быстрый и меткий выстрел, с мечом за ними не угонишься. – Виконт понятия не имел о том, какими навыками обладают пастухи, однако его предположение казалось ему вполне логичным. Интересно поверит ли в него генерал.

– Тогда зачем тебе меч Гальфрид? – Чем дольше он разговаривал с этим парнем, тем сильнее ему доверял, но всё же, коварный разум требовал выяснить всё до конца. Неразгаданные загадки были не для него.

– На случай если на стадо нападут разбойники. Овцы знаете очень дорогие, полсотни овец можно обменять на небольшой замок, замшелый, но всё-таки замок. – Ещё одно вполне логичное предположение, ему вроде даже приходилось слышать историю о том, как некий пастух в одиночку расправлялся с несколькими разбойниками. Ключевое слово здесь конечно «вроде».

– И фехтовать тебя учил тоже отец? – Любопытства ради поинтересовался главнокомандующий. Он уже не слушал своё скептическое нутро.

– Разумеется, ещё он научил меня выживать в лесу. Порою травы возле деревни остаётся мало, и стадо приходиться угонять на дальние луга, оставаясь там на несколько дней. – Это уже была не ложь, он действительно слышал о таком, от некоторых солдат, с которыми делил пищу во время военных походов.

– Никогда бы, не подумал что пасти скот такое сложное занятие, требующее от человека большого количества разноплановых навыков. – Абсолютно искренне и даже немного по-детски изумился Рингер.

(Сам в шоке!)

Мгновением пронеслась юморная мысль в мозгу чародея.

– В этом мире нет простых занятий. – Философски подытожил охотник.

– И то верно. Что ж, спасибо тебе за обед и за приятную компанию, но мне пора выдвигаться дальше. – Осберт встал и принялся отряхиваться, хоть они и сидели на траве; всё же оба немного покрылись пылью, в такой зной её было очень много и порой от неё даже глаза слипались.

– И вам спасибо милорд Рингер, за оказанную мне честь. – Альберион тоже встал и поклонился, низко, как у них это было принято.

– Знаешь, у нас ведь есть несколько свободных лошадей. Пожалуй, я дам тебе одну. И провизии на неделю. – Он щёлкнул пальцами и один из офицеров поскакал в середину колонны, скрытую стволами деревьев где-то за поворотом. Генерал протянул руку пастуху и сказал – Надеюсь, что ты доберёшься до дома целым и невредимым.

Падший принц в ответ, бодро пожал ему руку. Он тоже проникся уважением к этому человеку, в какой-то мере ему было даже жаль что они враги.

***

Несмотря на то, что Альберион добрался до столицы только к началу октября, родной город всё-таки встретил его тёплыми ветрами; летящими на север, прочь от непреодолимого и сурового южного океана, на берегу которого и располагался величественный и восхитительный Вирган.

Человечество уже не одно столетие усердно пытается покорить солёную воду, но никому до сих пор так и не удалось создать судно способное выстоять против волн открытого моря и проплыть хотя бы больше пары сотен метров. Так что никто не знал, что же там скрывается за далёким голубым горизонтом.

Стражи у ворот здесь никогда не стояло, город был слишком крупным, чтобы хоть кто-то мог точно знать в лицо всех его жителей. А пускать граждан только по пропускам было слишком обременительной бумажной волокитой, как для простых граждан, так и для чиновников, да и торговля бы от этого сильно упала, а ведь это именно то,за счёт чего живёт столица, и другие особо крупные города.

Так что виконт спокойно въехал в крупнейшее поселение людей на материке, бравшее своё начало три тысячи лет назад с одиноко стоящей захудалой хибары построенной его далёкими предками. Конечно же король был уже давно в курсе того что брат жив,голубя монарху отправили сразу же после того как Альберион добрался до войск Фендала, но Джермейн не мог точно знать когда брат вернётся. Поэтому никакой помпезной праздничной встречи как в прошлый раз не было. Однако следы какого-то недавнего празднования в Виргане ещё остались. Магу стало очень интересно, чего же такого грандиозного отмечали горожане. Он уже подъехал к дворцу и был уверен, что Джермейн, так радостно идущий ему на встречу, всё непременно расскажет. Сам же чародей тоже был невероятно рад вернуться домой: находиться он мог где угодно, но его сердце всегда было здесь.

Мгновенно соскочив с коня, барон Висалии бросился навстречу брату. Едва не прослезившемуся от радости, в момент, когда они обнялись.

– Не могу поверить, что ты живой. – Правитель слегка отпрянул от объятий, дабы рассмотреть Альбериона внимательнее и самолично убедится в том, что он в порядке. – Асталион докладывал, что собственными глазами видел как ты погиб.Сказал, будто тебя затоптала конница, а через два месяца мне приносят письмо, в котором говорится, что ты живой добрался до передовых сил нашей армии, и продолжаешь идти к столице. А я сижу тут, словно белка в дупле, и не знаю, кому верить, жив ты всё-таки или мёртв.

– Манреду нельзя верить ваше величество. – Учтиво ответил некромант. Он хоть и рад был видеть младшего брата, но нужно было помнить, что тот всё-таки ещё и король. Нюанс, о котором падший принц так часто забывал.

– Да ладно тебе злиться на него. Да когда-то давно он пытался подавить твоё восстание,но то были дела давно минувших дней. Лучше забудь об этом, корысть главный враг вельможи. Давай мы где-нибудь уединимся, расскажешь мне, что с тобой произошло за эти пять месяцев.

– А ты расскажешь мне, что тут весь город праздновал? – Они развернулись и бодро зашагали во дворец.

– Свадьбу моего сына, я всё сделал так, как ты мне посоветовал. Празднество было давно, но вышло настолько грандиозным, что город от него до сих пор не до конца очистили. Не удивлён, что ты заметил. – Радостная улыбка не сходила с его лица, Альберион ещё никогда не видел брата столь счастливым.

– Жаль, что я пропустил такое событие. – Магу действительно было грустно от этого, развлечений в последнее время ему очень сильно не хватало. Порой даже он устаёт от войны; иногда настолько, что закрывая глаза вечером, ему больше не хотелось просыпаться никогда.

Многовековая резиденция королевской четы хоть и поражала масштабами, однако кроме просторных, грандиозных, изысканных залов и коридоров, в ней так же находились и маленькие комнаты, невесть для чего построенные. В одной из таких комнатушек братья и закрылись, дабы всё спокойно обсудить без лишних глаз и ушей. Даже стражников Джермейн отправил подальше от дверей.

Если бы не пара тумбочек и комодов со стоящими на них вазами и цветами, а так же очень широкое окно, развернувшееся от одной стены до другой, это место можно было принять за чулан.

– А ты всё же был прав. – Мужчины подошли к окну и опёрлись на подоконник локтями, чтобы комфортней созерцать изумрудный город, вяло теплящийся под золотыми лучами полуденного солнца.

– Что не удивительно, но в чём конкретно я был прав? – Маг аккуратно зевнул.

– Лорд Нертис действительно оказался изменником. Арнульф всё-таки нашёл доказательства его связи с Ошидой. А через пару дней пыток, он и сам сознался в своей вине. – Венценосец медленно потирал ладони.

– Ну а кто бы ни сознался. – Падший принц улыбнулся, и посмотрел на людей, копошащихся на улицах. Днём в столице всегда было не протолкнуться. И отсюда с вершины второго этажа их суета выглядела ещё более хаотичной.

– Всё это уже не столь значимо. Его вина доказана, а значит, он, как и вся его родня до конца дней просидят за решёткой. Они уже недели три как в темнице, и уже никогда оттуда не выйдут.

– Печальная участь. – Чародей тяжело вздохнул.

– Они в ней сами виноваты. Но для тебя главное в этой истории то, что все их владения теперь мои. И я всё ещё не успел их кому-то отдать. Весть о том, что ты можешь быть жив пришла как нельзя вовремя, а то бы не ты стал бы герцогом, а кто-нибудь другой. – Ухмыльнулся Джермейн, переведя взгляд с окна на брата.

– Так я теперь герцог? – Альберион не отвёл взгляда от прохожих. Мать учила его, что никогда не стоит радоваться раньше времени.

– Бумаги лежат в моём столе, я не хотел подписывать их, пока не увижу тебя лично.Но как только на них окажется моя печать, ты будешь не только бароном Висалии,виконтом Энтералии. Но и бароном Мейтры, виконтом Глатии, графом Сераты,маркизом Отеры, и главное герцогом Натеры. – На последних словах король чуть не подпрыгнул от радости. Порой этот взрослый и уже немножечко седой мужчина вёл себя словно ребёнок. Правда, только когда оставался наедине с братом. В присутствии других он не забывал о манерах монарха.

– Как много титулов. – Некромант старательно изображал радость. С одной стороны выше герцога только король, и все члены королевской семьи которые не являлись королями или прямыми наследниками трона носили этот титул. Стоило старшему из сыновей взойти на трон. Как все его братья и сёстры тут же получали пэры герцогов, к которым прилагались и все более низкие титулы из категории высшего дворянства. С другой стороны Альбериону с самого детства обещали, что он будет королём, и такое из головы вот так просто не выкинешь. Его учили править,повелевать и командовать, а не кланяться и подчиняться. Хотя если всё ещё учесть, что он по-прежнему лишён фамилии, то даже титул графа для него невообразимая роскошь. Джермейну однозначно пришлось немало потрудиться, чтобы достать ему все эти титулы.

Но легче от этого не становилось: всякий раз, когда он слышал чей-то приказ, в голове возникала мысль – он повелитель, а не слуга. Что и терзало его, губя все хорошие мысли на корню.

– Теперь ты наконец-то получил титул достойный твоего происхождения брат. –Король радостно приобнял родича. Возможно, сейчас они и сильно изменились, и являются уже совершенно другими людьми, но они многое пережили вместе в детстве. И эта связь всё ещё осталась между ними.

– Спасибо, ваше величество! Обещаю оправдать ваше доверие! – Маг всё ещё удручённо глядел в окно. Ему было необходимо задать очень важный вопрос, ради которого он и прибыл сюда, но как подступиться к теме чародей не знал.

– Да ладно тебе ёрничать. – Немного обиделся монарх. – Я же делаю все, что в моих силах, чтобы твоя жизнь стала лучше.

(Почему я всё же злюсь на него,ведь он не виноват в моих ошибках. Как и не повинен в ошибках отца; он наоборот, всячески пытается их исправить. Я ведь сам сделал то, из-за чего меня лишили наследства, а войну эту развязал отец. Вины Джермейна нет ни в чём;разве только в том, что до сих пор нет мира, но и здесь я не могу знать наверняка.)

– Это все новости, что ты хотел рассказать?

– Кажется да, это всё. А теперь рассказывай, как ты выбрался из тех клещей, что устроила армия Ошиды? – Он с нетерпением ожидал услышать героическую и увлекательную историю о той битве. Как в детстве: когда Джермейн с трепетом и восторгом наслаждался рассказами о ратных подвигах старшего брата и отца.

– Я, просто, уничтожил их всех своей магией. – Оставив попытки изображать радость, Альберион стал вести себя абсолютно безэмоционально.

Да история не вышла красочной. Рассказчик из падшего принца как из сапога таран. Говорят что краткость это сестра таланта, так вот волшебник как летописец оказался слишком талантливым.

– Ты в одиночку перебил всех солдат?! – От изумления венценосец поднял брови так высоко, что те скрылись под чёлкой.

– Не только их, я просто стёр в пыль весь город. – У будущего герцога было много времени подумать над своими действиями под стенами Ренота, пока он возвращался домой. И чародей не мог назвать их правильными и уж тем более благородными, но поступи он иначе; лежал бы сейчас мёртвым сном да на чужой земле. Однако потёртую совесть всё равно коробило и тёмные мысли не давали покоя измождённому разуму.

– А как же его жители? – Голос Джермейна робко дрожал. Вариантов ответа было два, и он боялся услышать не тот.

– Они тоже все мертвы. – Альбериону, участвовавшему в немалом количестве войн,доводилось делать много поганых вещей, но при штурме Ренота чародей затмил все ужасы сражений, которые видел ранее.

– Твою мать, Альберион, что же ты наделал. Кошмар. – Ужас перекрыл собой изумление. Джермейн судорожно потирал лоб, не веря, что его брат, которого он считал благороднейшим из людей, способен был на такое зверство. Лицо монарха покрыла бледность, в горле встрял тошнотворный ком.

– Я сделал то, что было необходимо. – Огрызнулся чародей, вновь забыв, что говорит со своим правителем.

– НЕОБХОДИМО!!! Необходимо?!!! Да как я должен буду договариваться с ними о мире,если мы убиваем их женщин и детей, уничтожаем их города!!! КАК?!!! – Монарх орал на него во весь голос.

И тут нервы бывшего наследника трона не выдержали:

– Да кто ты блядь такой, чтобы указывать мне, что делать?!!! – Падший принц отпрянул от окна и ткнул в брата пальцем, от гнева его вены на шее вздулись, а лицо покраснело. Будь в этой маленькой комнатушке сухие ветки, они бы сейчас вспыхнули от накалённого конфликтом воздуха.

– Я ТВОЙ КОРОЛЬ!!! – Джермейна тоже достало, что старший брат частенько забывал о манерах и разговаривал с ним неподобающим образом.

– А-а, ну ясно. – Альберион сбавил тон и сделал небольшой шаг назад, словно успокоился, но это была только видимость. Через мгновение он ударил своего правителя правым кулаком в челюсть. Хук получился быстрым; почти без замаха, но очень сильным. Самодержец аж свалился с ног. – Получи твоё величество.

Джермейн хоть и не был закалённым в сражениях воином, однако он всё-таки был крупным мужчиной, и подобный удар не мог лишить его сознания. Потому он тут же поднялся и прыгнул на обидчика, влетев в его тело словно таран.

Сбив некроманта на пол. Король оказался сверху, и попытался несколько раз ударить брата по лицу, но ни разу не попал: тот оказался слишком изворотливым.

Для опытного солдата не составило труда выйти из проигрышной позиции, и Альберион сделав несколько движений корпусом не только высвободился, но ещё и отбросил венценосца от себя, да так, что тот влетел в стену. Сделав пару шагов вперёд,маг нанёс ещё один хук, снова целясь в лицо, но на этот раз Джермейн успел поставить блок, и ответить апперкотом, смачно прилетевшим в подбородок Альбериону. Тот пошатнулся, но всё же устоял на ногах.

Это ребячество продолжалось всего несколько минут: братья били друг друга кулаками;толкались; катались по полу, вцепившись друг другу в горло, и даже не пренебрегали оскорблениями. Они не заметили, как сломали почти всю мебель в комнате, поразбивали множество ваз и растоптали не один цветок. Но их запал всё же угас, совсем скоро парни устали. Или вернее – выветрился весь их гнев, скопившийся за пару лет недомолвок и мелких обид.

Теперь же они в мятой одежде и синяках просто сидели на полу напротив друг друга, и тяжело дыша, смотрели друг другу в глаза, которые у обоих были почти идентичными: они были практически такими же, как у их отца.

Корона валялась в обломках комода рядом с волшебником, она, в отличие от людей, отделалась всего лишь парой практически незаметных царапин. Взяв её, Альберион повертел предмет пару секунд, стряхнул с неё пыль. А затем протянул младшему брату.

– Вот, ты обронил. – Он немного подался вперёд, вытягивая руку.

– А я как-то и не обратил внимания, что она свалилась. – Король не торопясь принял вещь и тоже повертел её в руках.

– Она тут под комод закатилась. – Он кивнул в сторону обломков.

Глядя на себя, и на весь бардак, что они устроили, Джермейн расхохотался. Началось всё с улыбки, перешедшей в смех, превратившейся затем в хохот. Альберион тоже поддержал порыв короля: принявшись смеяться сначала тихо, а затем всё громче и громче, пока их голоса не заполонили половину дворца.

Радость от упавшего с плеч груза, накопленного за годы, приободряла. Сразу становилось так легко и свободно, даже дышалось легче. Но тут падший принц прервал свой смех. Резко, словно перерубил натянутый трос, растягиваемый в разные стороны упряжками лошадей. И наконец-то задал тот вопрос, который так давно не давал ему покоя.

– Отца ты отравил? – Его голос был твёрдым словно камень.

– Да. –Ели как выдавил из себя Джермейн. И опустил взгляд вниз.

Тишина на несколько секунд поселилась в помещении. Всё затихло будто в вакууме, пространство вокруг уменьшилось, а воздух в комнате стал стальным. Давящая атмосфера воцарилась вновь. Нервы Джермейна снова не выдержали; он начал кричать едва, не переходя в истерику.

– Да да да да, это я его убил! А что мне ещё было делать?! Его жажда власти погубила бы нас всех! Народ из-за его постоянных войн прозябает в нищете, ещё немного и они поднимут бунт! Его нужно было остановить! Нужно!!! Я понимал, что у меня не выйдет победить его на поле боя и решил поступить иначе! Ты ведь и сам шёл против него, только у тебя ничего не получилось. А я сделал то, что ты не смог. – Он сложил руки на коленях крест-накрест и уткнулся в них лбом.

– Я хотел отстранить отца от власти, но убивать его в мои планы никогда не входило.– Тихо проговорил маг, подходя к двери, он больше не хотел находиться в одном помещении с братом.

***

Альбериону сильно хотелось напиться, чего ему категорически делать было нельзя – на сегодняшнюю ночь у него довольно серьёзные планы, требовавшие трезвого ума и чистого рассудка. Тем не менее, совсем без алкоголя он обойтись не мог:организм требовал заглушить боль, оставленную только что завершённым разговором. И его любимое вино не могло ему помочь – тут требовались напитки покрепче. Поэтому падший принц шёл туда, где их разливают.

Везде таверны были построены полностью из дерева: лучшего строительного материала для домов, особенно если вы живёте в холодном климате, но в сердце страны иные требования к зодчеству. И нога некроманта ступила не на скрипучие доски, а на большие гладкие плиты, вытесанные из камней горных пород. Светло-коричневые ромбы, выложенные плотными рядами, образовывали едва ли не идеально-ровную поверхность. На полу уверенно стояли круглые одноногие столы и стулья,глянцевый лак на которых блистал в лучах света. Обычно в питейных заведениях очень темно, но и здесь у столицы были свои требования – все дома и строения Виргана должны изобиловать окнами, поэтому свет не присутствовал тут скромным гостем, а расположился вовсю ширь стен.

– Альберион, давай к нам! – Поднял руку один из обывателей; бурно, радостно размахивая, он приветствовал вошедшего.

Это был Ларлив, за те полтора года с момента их знакомства они не редко оказывались вместе: как в бою, так и на привалах; много общались даже во время маршей. И несмотря на существенную разницу в возрасте, (двенадцать лет) они считали себя друзьями. Чародей обрадовался, увидав его: ему сейчас как никогда нужна была приятельская компания.

Наследник рода Прасдам сидел не в одиночестве, свиту ему составляли ещё двое. Судя по всему, это были члены младших веток семьи. Но свободное место за столиком всё же имелось.

– Сегодня ты пьёшь за мой счёт. – Известил Ларлив, едва его друг уселся за стол.– Знаю, что ты любишь вино, сделанное моей семьёй, давай я закажу тебе бутылочку, ну для начала. А там может, чего и покрепче подзовём.

Его род действительно производил лучшее вино на материке, и лишённый наследства этот напиток очень любил. Даже когда король Кэривульф лишил дом Прасдам обширных территорий на юге, выдав им жалкий клочок земли на севере, (что было наказанием за поддержку восстания Альбериона и за отказ раскаяться в преступлении после падения мятежного принца) они продолжили делать его.

Теперь вместо того чтобы выращивать виноград самим им приходилось его закупать, что накладывало дополнительную стоимость на товар, но качество от этого не упало, и богатеи продолжали покупать их вино в тех же количествах.

– Сегодня я хочу выпить чего-нибудь покрепче. – Мрачный словно покойник герцог сложил руки перед собой треугольником.

– Всё настолько плохо? – Он посмотрел на одного из сидящих рядом родичей, и тот тут же, молча отправился к стойке владельца таверны, парень хоть и был из дворян,но в семейной касте находился ниже, а потому обязан был подчиняться. Выпивку здесь конечно разносили, (этим занимались довольно милые девушки) но их было немного, поэтому зачастую было куда быстрее взять алкоголь самому, чем дожидаться, когда его тебе принесут.

– Тяжёлый выдался день, да и в целом последнее время всё очень непросто. – Чародей спокойно ждал, пока ему принесут выпивку, остальные за столом тоже не пили из вежливости.

– Отец всё ещё ждёт вас к нам в гости. Я начинаю думать, что он планирует познакомить вас с моими сёстрами. – Ларлив широко улыбнулся, давая понять, что та часть фразы, касающаяся сестёр, была не более чем шуткой.

– Поверь мне, я очень хочу побывать в гостях у друзей, но сейчас уж слишком много неотложных дел. Война как-никак. – Посыльный принёс большую бутылку рома:довольно крепкий напиток, бьющий сильно не только по печени, но и по мозгам. Идеальное пойло для нынешнего состояния Альбериона, однако, как бы сильно тому не хотелось напиться, но запланированные ночные дела требовали от него прямой походки и твёрдой руки.

– Ага, война, будь она не ладна. Мы тут как раз заливаем горе от недавнего разгромного поражения под Бентером, хорошо хотя бы Эргис пока у нас. Говорят, армия Ошиды встала лагерем где-то недалеко от города и тихо ждёт результатов переговоров. Вы ведь в курсе же, что за пару недель до вас в столицу прибыли парламентёры, предлагают новые условия мира. Интересно, зачем им это, они ведь склонили чашу весов на свою сторону, почему бы не попытаться добить нас? – Разлив содержимое бутыли по тарам все четверо сделали несколько глубоких глотков, пустив дурманящую скверну внутрь.

– Полагаю, они готовят нечто коварное и ужасное. Им просто нужно время для осуществления столь грандиозного плана, так что мирные переговоры это все голишь отвод глаз. Если бы ты не сказал, то я бы не знал что прибыли послы. – Не томя себя ненужными паузами, они снова накатили по стаканчику.

– Моя семья старается следить за всем, что происходит в стране, мало ли что случится,а мы уже готовы. – Опьянение толкало его на бахвальство.

– Этим граф Метрис всегда славился, в буйные времена моего восстания его осведомлённость была мне крайне полезной. Однако переиграть отца не смогли даже мы оба. – Свита Ларлива молча подливала алкоголь, не выдерживая пауз.

– Отец много мне рассказывал о вас и о тех битвах, тогда я был ещё слишком мал, чтобы сражаться. – Они опять осушили кубки залпом.

– Зато теперь ты замечательный воин. Может, расскажешь мне, как проходил штурм Бентера, что там всё же произошло? – Он ненадолго отвлёкся от выпивки, и посмотрел в глаза другу, дабы разглядеть есть ли там страх от пережитого или нет. Ларлив оказался спокоен и вовсе не из-за алкоголя.

– Штурма по факту и не было. Они выставили войска в поле, перед городом. Казалось бы, очень странное решение, зачем им так делать?!

– Действительно, почему бы не сосредоточить все силы в городе. Уменьшили бы потери со своей стороны и увеличили бы с нашей. Наверное, они подготовили какую-нибудь западню?

Вечер уже заступил на свою смену, прогоняя горожан с улиц сырым ветром и оседающим на кожу холодом. Оттого людей в таверне прибавилось: заведение превратилось в улей, но не жужжащих пчёл, а горланящих пьянчуг. Разговаривать стало труднее как и пробираться между столиками; невзирая на это уходить пока никто не собирался.

– Именно так всё и произошло. Вот только никому из генералов и в голову не пришла мысль о том, что это может быть хитростью врага. И мы ринулись в бой, прямо там, в поле. Быстро начали побеждать, Ошидцы стали отступать к городу, а мы преследовать их. И когда мы были почти у самого города, на холмах, словно из-под земли, появились стрелки и выдали залп. Армия, за которой мы гнались, развернулась и контратаковала, а в наш тыл зашла кавалерия, взявшаяся вообще из ниоткуда. Наши силы были слишком растянуты, чтобы перегруппироваться.

– Такую же тактику применили и против нас в Реноте. Заманили вглубь своих рядов, чтобы растянуть наши силы, а затем ударили в тыл. Кажется теперь это их излюбленная стратегия. – Альберион чуть откинулся назад, словно у стула была спинка, и положил ногу на ногу пытаясь представить картину, описанную другом.

– Может вообще единственная? – Он сделал ещё глоток, сам же волшебник решил, что с него достаточно алкоголя.

– Нет Ларлив. Можешь мне поверить, Осберт очень умён и хитёр. Я уверен, он приготовил для нас такое, о чём мы даже не догадываемся. Но да это сейчас и не важно,лучше расскажи, как ты выбрался из той мясорубки?

– Щитом и мечом. Пришлось прокладывать себе дорогу щитом и мечом. А как ты остался единственным выжившим в той битве?

– Почти так же, вот только, магией и мечом. Пришлось выложиться по полной, чтобы одолеть их всех.

– Магия. – Наследник дома Прасдам хмыкнул. – Видел я, что маги вытворяют в бою. Удивительная вещь эта ваша магия. Ей можно любого обучить?

– Нет.Для этого нужно родиться с магической силой внутри, чародейской энергией или, как некоторые её называют для краткости, маной.

– Так может, я этой силой владею? Как мне узнать-то?

– Поверь мне дружище, если бы ты ей владел, то я бы это уже почувствовал. А теперь прошу меня извинить, снаружи уже темнеет, поэтому мне нужно идти. До скорой встречи друг.

– До встречи дружище! – Ларлив и сидевшие с ним слуги благородных кровей, подняли кружки вверх, торжественно прощаясь.

Трактир был уже до краёв забит пьяными мужчинами и женщинами. Мест за столиками не хватало; людям приходилось ютиться на подоконниках – неспроста они здесь были такими широкими.

На улице у входа уже валялось несколько перепивших: потерявших сознание ещё до того, как они успели прийти домой. И даже незаметно начавшийся мелкий дождь,покорно повиновавшийся холодному ветру, не мог разбудить этих пьянчуг. Таких«мертвецов» и некромантией не поднимешь, не то, что сыростью.

***

Вымокший практически до всех ниток Альберион (мелкие осадки, как правило, пропитывали одежду быстрее крупных ливней) в потёмках шнырял под мостом. Тем самым, где год назад оставил деревянную маску, залечивая свою рану. Тогда маг не предполагал, что она ему ещё понадобиться, поэтому особо не запомнил, куда именно та упала, оттого ему пришлось изрядно поковыряться в речном иле и выкопать несколько камней и костей, прежде чем найти требуемое. Небрежно омыв её в реке, он надел маску: в этот раз для того чтобы скрыть свою личность а не чужую. Конечно, на глаза страже он попадаться не собирался, но мало ли что.

Теперь, слившись с тенями, падший принц пробирался по улицам к самому центру города. Внезапно усилившийся дождь стал ему союзником – можно было тушить факелы магией воды не вызывая при этом никаких подозрений, ну и тучи закрывали лунный свет,делая ночь более тёмной.

Из-за осторожности, продвигаться приходилось медленно: только спустя час каменные улочки столицы сменились садом. Кусты роз и пионов соединялись в прекрасные и причудливые стеночки и лабиринты: служащие здесь единственным укрытием для пытающегося проникнуть внутрь дома, убийцы. Летом это место наверняка выглядело красиво, хотя и сейчас, несмотря на набиравшую силу осень, листья всё ещё не опали: ни с фруктовых деревьев; ни с кустов роз; даже трава казалось по-летнему свежей.

Стражники,охраняющие трёхэтажную усадьбу, практически без перерыва патрулировали двор, не оставляя возможности проскочить незамеченным. Но всё-таки опытный воин всегда найдёт путь. Ползая на брюхе между кустов и деревьев, чародею удалось не только ещё сильнее вымокнуть (что казалось невозможно), но и подобраться к дому. Оставалось самое сложное – забраться по скользкой из-за ливня стене не привлекая внимания.

Пара охранников, словно на параде, вышагивала вдоль здания: сначала они шли навстречу друг другу; ровно посередине базальтовой дорожки, отделяющей сад от дома, они разворачивались и шли один к западному, другой к восточному углу здания, находясь спиной к своему товарищу. Это именно тот момент, когда можно было проскочить между ними, если действовать быстро и осторожно – маг наверняка свалился бы при любом поспешном действии.

Риск никогда не пугал Альбериона пусть даже и безрассудный. Осторожно и терпеливо он всё-таки добрался до окон третьего этажа. Всё тем же проверенным способом, при помощи острого ножа, отворил ставни и тихо проскользил внутрь.

Комната, в которой он оказался, к счастью была нежилой. Судя по количеству шкафов и книг, это была библиотека. Плотно закрыв за собой окно, колдун тихим шагом подался к двери; слегка приоткрыв её, заглянул в коридор. Там было пусто.

Лязг лат мешал спать хозяевам, именно поэтому вся домашняя стража ночью отправлялась на первый этаж досаждать прислуге. Спальни, как правило, многие люди располагали в конце коридора. Вот только коридоры заканчивались, как и начинались – с двух сторон.

Решив, что опочивальня с большей вероятностью будет располагаться ближе к библиотеке, чем к любому другому помещению. Альберион, переступив порог, свернул на право,ибо тот конец коридора был ближе.

В этот раз его решение оказалось верным – владельцы усадьбы спали здесь. Ему, правда,пришлось заглянуть в пару других комнат по пути, прежде чем найти нужную, но главное что направление с самого начала было выбрано верное, это сэкономило много времени. Рысью, прокравшись к кровати, чародей, даже в этой темноте, увидел лица супругов – он боялся, что это вызовет некоторые проблемы.

Закрыв мужчине рот рукой, Альберион начал тихонько его будить, похлопывая ладонью по плечу. Старик проснулся, пусть и не сразу. Зрачки мужчины испуганно расширились, при виде красной маски. Но шуметь и сопротивляться тот не стал.

Главнокомандующий Манред Асталион как опытный и умный человек отлично понимал, для чего сюда явился мужчина в маске. И если лежать тихо, то погибнет только он один, а если поднять шум и разбудить жену, то убьют ещё и её, дабы не оставлять свидетелей(совершенно ненужных в столь аккуратном деле).

За долгую и полную битв жизнь, генерал столько раз был близок к смерти, что решил, будто её не боится. Но вот когда погибель стала угрожать его близким он испугался; как бы это комично не звучало, испугался до смерти. Старик готов был пойти на всё, даже на собственную гибель, лишь бы сохранить их жизни. В этот момент он жалел только о том, что не был одним из тех параноиков, которые спят с ножом под подушкой.

Убийца в маске наклонился к уху жертвы и прошептал:

– Больше ты никогда не придашь мою семью.

Затем, он вытащил из-за пояса кинжал с узким тонким лезвием и прытким метким движением воткнул его в ухо Асталиону. Смерть оказалась такой быстрой, что тот даже не ахнул, даже не издал натужного вздоха. Его склеры полностью покраснели, а износа тонкой струйкой выступила кровь, а вот из уха она лилась обильно, заливая и пропитывая подушку; мерными каплями стекая на ковёр.

(Ещё одним предателем стало меньше. Возможно теперь, мне доверят командовать армией. На посту главнокомандующего я быстро положу конец войне. И моё дело будет завершено.)

Двумя движениями падший принц вытер клинок об одеяло и удалился тем же путём что и пришёл. Женщина продолжала спать, ничего не подозревая. Утром ту ждало невыносимое зрелище, которое напрочь уничтожит её рассудок. Заставит на месяцы лишиться сна и бояться закрывать глаза; видеть в темноте зловещие силуэты и до сжимающей боли в груди не выносить тишины.

***

Альберион, несмотря на то, что спать он лёг в поздний час, проснулся рано. Но не по своей воле – его вынудили встать одновременно с солнцем: прислуга бегала и суетилась в коридорах, издавая такой грохот, что оставаться в царстве грёз не помогала даже смертельная усталость.

Не зря говорят, что к хорошему быстро привыкаешь: сидя в темнице на самом севере, бывший узник ежедневно переносил лютый пожирающий кожу холод, и даже не думал жаловаться. Теперь же, на юге, ему вдруг стало прохладно, и маг потратил некоторое время на то, чтобы достать из гардероба более тёплые вещи, прежде чем выйти из комнаты и узнать в чём же там дело – а он наивный полагал, будто мороз ему больше нипочём.

Борясь с сонливостью, головной болью и похмельем волшебник выбрался в холл, где наткнулся на немолодую, рыжеволосую служанку, торопливо шагающую со стопкой сложенных скатертей или простыней на трясущихся руках.

– А чего это все носятся как ужаленные? – Его тон сразу напоминал ей кто тут представитель высшего сословия. Служанка робко молчала, пытаясь отыскать в себе все осколки имевшейся храбрости и выковать их воедино.

– Ну чего молчишь? Язык проглотила? Что за испуганный взгляд? Умер что ли кто? – Его лицо сейчас было абсолютно непринуждённым. Как ему часто говорили учителя:«политики – лучшие актёры». Они долгие годы разъясняли ребёнку не только тонкости политической игры или большой игры, как её чаше называли, но и то, как нужно убедительно врать людям прямо в лицо.

– Д-да.– Еле выдавила из себя простолюдинка. Она была сильно напугана, словно её ждала казнь за любое неверное слово.

– Какая трагедия. И кто же этот несчастный?! – Альберион как мог, изображал ужас, горечь и удивление.

– В-ваш брат, господин. – Служанка закрыла глаза и вжала голову в плечи, как черепаха пытающаяся скрыться от неприятностей в своём панцире.

–Ч-что? – Фальшивые чувства, которые он так старательно играл в мгновение стали его настоящими. Воин схватил прислугу за плечи так сильно, что той стало больно, но она побоялась закричать. А вот он бояться не стал, и принялся кричать на неё и трясти. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!!! ЧТО ТЫ ТАКОЕ НЕСЁШЬ ЖЕНЩИНА?!!!

– Его величество только что нашли мёртвым прямо в постели. – По-прежнему не открывая глаз, протараторила она, визжа от боли и страха. Слёзы потекли по щекам, а ткани выпали из рук.

Бросив прислугу разбираться со шмотьём, чародей помчался в королевские покои: туда, где когда-то жили родители, а затем поселился брат со своей женой. По пути ему всё больше попадалось людей – все со скорбными лицами.

(Он не мог погибнуть. Это не может быть правдой.)

Но это казалось правдой.

Королева рыдала в углу сидя на широком кресле окружённая придворными, пытающимися помочь ей сохранить «лицо» – какая бы трагедия не произошла, а всё же негоже, чтобы первая дама страны сокрушалась и причитала на глазах у подданных. Монарх же лежал на кровати в нижнем белье, белый как простыни.

Увидев его Альберион оробел, попытался сделать шаг вперёд, но не смог. И отец и мать умерли во время его отсутствия, и как бы не были горьки те потери, всё же видеть их тела ему не довелось. Впервые в жизни он был рад заточению в темнице,ибо не знал, как иначе пережил бы их гибель. Герцог и сейчас не представлял, что делать, как жить дальше? Младшего брата, человека которого он любил больше всего на свете, не стало.

Кто-то поднёс ему стул, и колдун грохнулся в него. Его лицо побледнело, губы, и кожа вокруг глаз почернели. Теперь он и сам походил на покойника не меньше Джермейна. Тёплая одежда перестала согревать, озноб пробил такой силы, что руки задрожали, а спина словно покрылась инеем.

(Как же так? Я ведь извёл всех предателей во дворце? Ну, кроме тех, что прибыли сюда за пару недель до меня.)

Очевидно, что Джермейна отравили, и людей, которым это было выгодно, оставалось немного. И тут вдруг в голове всплыли слова Осберта Рингера: «Я знаю, как их победить».

(Так вот как ты решил действовать, не только на полях боя, но и внутри страны. Решил внести разлад в наше руководство, и пока мы тут растеряны ударить снаружи. Такого коварства я не предполагал.)

Придворный лекарь, закончив осмотр, кивнул своим ученикам и те, положив тело на носилки, отправились в подвал готовить почившего к похоронам. Глава королевской стражи,выразив соболезнования королеве и Альбериону, пошёл с целителями, дабы проследить, что всё пройдёт как должно.

Падший принц так и остался сидеть будто статуя, не в состоянии вымолвить хотя бы слово.В голове сейчас было так много туманных и мрачных мыслей, что у него не нашлось сил выразить соболезнования вдове. Маг просто просидел там час или два, а потом ушёл прочь, погружённый в мрачный омут раздумий.

Столица окрасилась в траур быстро. В течение часа из города во все стороны вылетели сотни голубей с вестью о скоропостижно скончавшемся короле. Простой люд угрюмо ходил в одеждах чёрных как смоль, выказывая свою горечь от утраты; возлагал цветы на площадь расположенную перед входом во дворец. Именно там Джермейн и встретил закованного в кандалы старшего брата.

Уже наследующий день королева и принц лично приняли каждого дворянина желающего высказать им скорбь и сочувствие; они любезно (пусть и притворно) предлагали всевозможную помощь вдове. Та, как и требовал этикет, благодарила, но от помощи отказывалась.

Траур, как и подобает в таких тяжёлых случаях, был объявлен по всей стране, на целую неделю. Вот только погребение было решено устроить на следующий же день, а не в конце траура.

Процессия, как и ожидалось, была колоссальной. Пришёл весь город, люди толпились и утеснялись, как могли, всем хотелось проститься со своим любимым монархом. На фоне этого, убийство генерала Асталиона прошло незамеченным. Стража слишком сильно была занята поиском отравителя короля.

Перед гробом была построена трибуна, за которой выступали различные известные люди, рассказывающие трогательные истории из жизни связанные с усопшим, сквозь слёзы проговаривая, как им будет его не хватать и как им всем повезло знать столь выдающегося человека.

Первой, конечно же, выступила многострадальная вдова, затем сын, а потом и другие благородные люди, знакомые с правителем ну хоть сколь-нибудь близко. Единственный кому не дали слово, это Альберион и не нужно много ума чтобы понять: ничего хорошего от этого ждать не стоит. Закончилось панихида только к вечеру, когда все кому было дозволено, высказались.

Охрана взяла усопшего и понесла в фамильный склеп. В который согласно традициям могли зайти только члены семьи и несущие гроб. Лишённый фамилии чародей тоже отправился туда; на своё счастье никто не попытался остановить его, иначе смертей бы в этот день прибавилось. Он даже взял на себя смелость закрыть крышку саркофага, после того как Джермейна туда положили, а спустя некоторое время потребовать чтобы все ушли, оставив его наедине с предками. Возражающих и тут не нашлось.

Он смотрел на статуи родителей и рыдал, с трудом выговаривая слова.

– Простите меня. Я снова потерпел неудачу, опять проиграл. Не уберёг того, кого мы все любили больше всего на свете. Нет больше братишки, некому теперь прикрыть меня. Нет больше нашей семьи, я остался один.

(И судя по всему вскоре и меня тут похоронят.)

Эту фразу Альберион говорить вслух не стал – не зачем это. А вот удержать слёзы внутри не смог. Они быстрыми струйками лились из глаз, текли по щекам и падали на саркофаг отца.

(Я им так просто не сдамся. Ещё одно поражение недопустимо. Я положу конец войне, а затем наведу порядок в стране. Даже если не стану королём, я найду способ довести наше с братом дело до конца.)

Утерев лицо, теперь уже единственный сын Кэривульфа отправился к выходу, где его поджидала стража одетая в боевые латы.

– Милорд, король желает вас видеть. – Безэмоционально отчеканил стражник, стоя смирно. Лишь лёгкое дрожание алебарды выдавало в нём волнение.

– Король?! – Смятение обуяло голову ещё сильнее. Рассудок словно увяз в тумане или крепчайшем хмеле.

– Король Киллиан, милорд. – Воин то ли слегка поклонился, то ли кивнул.

– Уже король! – Раздосадованная улыбка промелькнула на лице волшебника. Он коротко кивнул, и они отправились во дворец.

Согласно законам, нового короля можно короновать только через месяц после смерти предыдущего. Хотя учитывая военное положение, такая скорая коронация могла являться вынужденным и вполне разумным решением. Это нехорошо когда страна,вовлечённая в затяжную войну, остаётся без правителя, даже на короткое время. Однако падший принц всё равно видел в этом дурной знак – ещё один.

Последнее плохое предзнаменование он ощутил, войдя в тронный зал. Когда увидел что вся столичная знать, прямо с похорон, перешла сюда. И все они молча смотрели на него, некоторые ещё и самодовольно ухмылялись.

– Вызывал? – Альберион звучал дерзко и даже презрительно. Вид сидевшего на троне Киллиана раздражал его. Чародей вёл себя сейчас очень по-хамски: не поклонился,не обратился к монарху согласно титулу. Своим поведением маг явно давал понять, что он зол и не относиться к племяннику не как к королю, ни как к принцу. Он ведь только что похоронил брата, а его под конвоем приводят сюда на убогое судилище – нелепый фарс, где его будут обвинять во всех бедах мира.

Ярость разрушающей гордой бурей выла в нём, клокоча едва сдерживаемыми порывами. Некроманту хотелось стереть и этот город, как он уже разрушил Ренот. Но разум в этот раз всё же брал контроль над чувствами – по крайней мере, пока. Нельзя больше позволять себе подобного бесчеловечного деяния, тогда столько беззащитных людей погибло из-за его неконтролируемого гнева. И ему до конца жизни придётся жить с этим поступком, не стоило добавлять новых камней к и без того утопающей совести.

– Я вызвал вас дядя, потому что мне сказали, что отца отравили. – Юноша поёжился, ему явно было не комфортно. Но это временно к трону и короне быстро привыкаешь.Быстрее чем к богатству и славе.

– Я это тоже знаю, как и все здесь присутствующие. – Хладнокровно произнёс герцог, хотя, конечно, это равнодушие ему давалось нелегко.

– Вот только среди всех здесь присутствующих, вы единственный у кого был мотив. Мне доложили, что вы разговаривали с отцом незадолго до его убийства, наедине в небольшой комнате, из которой вы оба вышли оттуда побитые. А когда прислуга зашла туда, то увидела кучу раскуроченной мебели. У вас, дядя, явно был конфликт и это всего за несколько часов до отравления отца.

– Это ещё не доказывает, что именно я его убил. – Продолжал своё хамское поведение Альберион, стараясь не выказывать боль.

– Вот именно поэтому я до сих пор не лишил вас головы. – Король продолжал выдерживать высокомерный тон.

– Как это всё-таки благоразумно с вашей стороны.

– Люди на расследование уже назначены. И пока оно не закончится, вы будете находиться под арестом. – Киллиан весьма смешно пытался предать своему ещё не заматеревшему восемнадцатилетнему голосу суровый мужской тембр.

– Как прикажите ваше величество. – Выказал полное безразличие маг.

– И ещё кое-что. – Парень кашлянул в кулак, слегка беря паузу для большего эффекта. – Властью данной мне я лишаю вас всех ваших титулов и званий.

(Что опять?)

Раздражённо с дикими нотками параноидального юмора пронеслось в голове Альбериона. Ему захотелось смеяться от абсурда происходящего.

– Солдаты быстро уведите подозреваемого в его покои, и приставьте к нему круглосуточную охрану, он не должен их покидать ни при каких обстоятельствах.

Молча повинуясь, человек уже дважды заклеймённый как предатель, побрёл в окружении стражи к своему новому месту заключения.

***

Спустя три дня новоявленный король почтил Альбериона визитом, но не с целью казнить,липовое расследование пока ещё продолжалось, а для того чтобы поделиться самыми свежими новостями.

– Здравствуйте дядя. – Важно вошёл Киллиан в комнату. Оба стражника зашли следом, они боялись оставлять своего монарха наедине с преступником. Глупцы, как будто их двоих достаточно, чтобы сдержать столь опасного узника.

– Приветствую вас ваше величество. – Он вежливо поклонился. Тон был мягок и дружелюбен. Всё же, спустя время, маг обрадовался коронации племянника.

А ещё, этот восемнадцатилетний юноша довольно смешно смотрелся в этой короне, которая была изрядно ему велика. Она так и норовила сползти на глаза, а порой держалась и вовсе только на ушах.

– Я пришёл к вам с хорошими новостями. Только сильно не радуйтесь они не по поводу расследования, тут вы по-прежнему единственный подозреваемый.

Правитель принялся деловито расхаживать по помещению. Чародей вальяжно развалился в кресле и с интересом наблюдал за поведением Киллиана. Хотя племянник и стал совершеннолетним, всё равно в своём поведении он походил на ребёнка старательно изображающего взрослого.

– Умеете вы ваше величество новости преподносить. Вроде заявили, будто новость хорошая, однако при этом так к ней подвели, что я уже вряд ли чему-то обрадуюсь. – Он искренне улыбнулся, посчитав свою остроту изысканно смешной. Родич посчитал также, а потому тоже улыбнулся.

– Поверьте, это вас обрадует. То к чему вы с отцом так долго стремились вот-вот свершиться. Через пару дней я заключу мир с Ошидой, и война прекратиться.Оставшиеся два королевства на материке будут жить в мире и процветании. То чего мой отец не мог добиться годами, мне удастся достичь за неделю.

– Это поистине колоссальное достижение ваше величество. Однако позвольте полюбопытствовать, как вам удалось этого добиться?

– А это не ваше дело, дядя. Я тут не для того чтобы перед вами отчитываться. Просто хотел предупредить, дабы вы ни удивлялись, когда принесут праздничные блюда и вина. Мы отпразднуем это заключение мира грандиозным пиршеством. И поскольку вам нельзя покидать покои я распоряжусь, чтобы всё это вам принесли сюда. Вы ведь тоже внесли огромный вклад в наш мирный договор. Без ваших стараний мы бы так и топтались на месте. Отец постоянно так говорил, и в этом я с ним полностью согласен. – Юноша посмотрел в его глаза.

– Спасибо что цените мои усилия ваше величество. Я искренне рад, что вы лично соизволили сообщить мне столь важную новость. Уверен, что под вашим мудрым руководством наш народ будет жить не только в мире и спокойствие, но и скоро начнёт обрастать благополучием, лишённый бремени непосильных налогов и варварских наказаний за нарушения законов, введённых моим отцом. – Колдун встали поклонился, выражая максимальную признательность. Хотя, конечно же, прекрасно понимал, что ему уже назначена дата смерти. И монарх сейчас просто пытается сбить бдительность опытного воина.

Он уже запер его здесь, под ложным предлогом, вдалеке от союзников и всех тех, кто хоть как-то был готов помочь ему. Теперь пытается отбить у него мысли о побеге,заверив добрыми словами и ложными надеждами.

– Я рассчитываю, что когда расследование закончится, и ваша невиновность будет доказана, у нас начнётся продуктивное сотрудничество. Вы очень важны для нашего королевства дядя. – Правитель посмотрел на родича с добротой.

– Вы всегда можете рассчитывать на меня ваше величество. – Заверил его Альберион, прикладывая правую ладонь к сердцу.

Поняв, что тема закрыта, он молча вышел, стражники поспешили за ним.

(Глупый мальчишка, решил, будто меня можно так просто провести. Ну, вот о мире ты, похоже, не шутил. Ошида и вправду предложила перемирие, но что же она потребовала?)

Смотря в окно, и слегка щурясь от Солнца, он начал размышлять об условиях выдвинутых другим государством: совершенно очевидно, что одним из первых пунктов документа, а может и самым первым, было требование казни Альбериона либо здесь в Виргане, либо в их столице Зеверте.

(Нет. Второе маловероятно. Я слишком опасен, чтобы везти меня через обе страны. Пусть даже и в кандалах вероятность побега всё равно будет слишком велика. Если не я сам так кто-нибудь из моих сторонников, может отважиться мне помочь.)

Некромант сонно потянулся разнеженный приятной погодой, затем бухнулся в кровать – лёжа думается куда лучше.

(Значит, однозначно, меня убьют здесь. Вот только как это будет? Казнь или меня отравят как брата? Во всяком случае, еду, которую мне приносят, лучше не есть. Хорошо, что я успел сделать запас провизии перед тем, как меня заперли тут.)

Шум за окнами мешал сосредоточиться. Слуги уже начали приготовления к пиршеству, вытаскивая: столы, стулья, скатерти, цветы, ленты и прочие атрибуты необходимые для подчёркивания особенности этого мероприятия.

(И так, я конечно очень опасен,но всё же не настолько, чтобы моя смерть была единственным условием мира.Уверен Ошида потребовала что-то ещё, вот только что? На какую ещё глупую вещь они толкнули Киллиана?)

Шум всегда очень мешал Альбериону думать, зато всегда помогал заснуть. И так и не закончив размышления чем-то продуктивным, он уснул, совершенно не заметив как подобное с ним произошло.

***

Следующим днём, теперь уже не брата короля, а дядю короля, опять ожидал визитёр. На этот раз фигура была статусом поменьше. Постучавшись и выждав паузу, в покои вошёл Арнульф, выглядел он мрачнее собаки на цепи; его правая ладонь сжимала коричневый мешок.

– Здравствуйте, господин Альберион. Позвольте мне ещё раз выразить свои соболезнования. – Угрюмый старик учтиво поклонился.

– Я вас тоже категорически приветствую мой друг. И сердечно благодарю за сопереживание моей утрате, в прошлый раз я не удосужился выразить вам свою благодарность. Но позвольте спросить, чем я обязан визиту главы королевской стражи? – Бейтред не был последним кого маг ожидал увидеть, но и в числе первых того тоже не было. Так что визит получился для узника удивительным.

– Я больше не начальник королевской стражи. Ваш племянник вчера меня отстранил. – Злость тихо поедала Арнульфа, это легко читалось по его мимике.

– Так вы здесь не для того чтобы сопроводить меня на казнь?

– Не думаю, что вас казнят. За последнюю пару лет вы проявили себя очень доблестно, поэтому велик риск вмешательства магов в вашу казнь. Вашего отца совет волшебников боялся, но вот против Киллиана они пойдут легко, если будет такая возможность. Так что я полагаю, вас отравят, как и вашего брата. В связи с этим я принёс вам запас еды. – Он протянул ему мешок. Колдун с благодарностью принял его, лишним запас провизии точно не будет.

– Рад, что у меня есть такие друзья как вы! – Ему было жаль старика, и он хотел его хоть как-то подбодрить. Хотя бы такой незначительной фразой.

– Я пришёл не для того чтобы накормить вас. Я решил помочь вам бежать. Вы же не собираетесь оставаться тут вечно, правда? – В глазах Бейтреда загорелся юношеский огонёк, который не сиял в них уже очень давно.

– Вы абсолютно правы, действительно не собираюсь. Но и бежать сейчас не могу. Наш король в данный момент ведёт переговоры о мире с Ошидой, одним из главных требований которой является моя смерть. И если я сбегу сегодня, эти переговоры сорвутся. Война будет продолжена, а у Киллиана останется иллюзия, будто лишив меня головы, он установит порядок на материке. Мальчик очень наивен и не понимает скрытого смысла их требований, а переубедить его словами ни у меня, ни у кого-то ещё не выйдет.

– Это-то понятно, но что такого кардинального изменится, если вы сбежите после окончания переговоров?

– А то, что Ошида будет какое-то время ждать моей поимки. Народ получит небольшую передышку. Но поскольку они меня никогда не поймают, то Далион объявит нам войну, когда его терпение закончится. Возможно, тогда наш монарх поймёт, что смерть самого талантливого полководца нашей страны, не выгодна. И тогда я снова смогу вернуться домой, предложив короне свою помощь. Вы ведь, в отличии от моего племянника, понимаете, что Ошидцы не хотят мира. У них есть шанс стать единственным королевством материка, они его не упустят.

– Разумеется, ваш брат не раз предлагал им закончить войну, на не плохих условиях. Если бы они хотели наша вражда уже давно бы завершилась. – Бывший начальник королевской стражи задумчиво потёр небритый подбородок.

– Именно, они что-то замышляют. Но вот что? – Некромант снова принялся ходить по комнате, заливая ум размышлениями.

(Я знаю, как их победить.)

Слова Рингера опять всплыли в голове Альбериона.

– Мне кажется, ваш план мало выполним. Вряд ли его величество Киллиан поймёт, что его с самого начала водили за нос. – Бейтред прозвучал несколько смущённо, всё же ругать своих королей он не привык.

– Возможно план и авантюрный, но других идей у меня нет. Я не вижу иного выхода. – Некромант в раздумьях грохнулся на кресло, сложил руки за голову, и устало прикрыл глаза, пытаясь найти ускользающие детали.

– Зато я вижу. – Арнульф подался вперёд. – Бегите из столицы, подальше, на север, там собирайте армию из своих сторонников! Как вы уже делали раньше. А затем возвращайтесь сюда и отвоюйте трон себе! В этот раз вас поддержит куда больше людей. За эти годы многие убедились в том, что лучше вас нам короля не найти,да и Киллиана не бояться в отличие от вашего отца. Большинство будет на вашей стороне. В этом можете не сомневаться.

– Я не пойду против племянника! Не сейчас! Он, в отличие от моего отца, пока ни сделал ничего такого, за что его стоило бы отстранить от власти. – Альберион сурово посмотрел в глаза собеседника, давая понять, что и слышать не хочет о мятеже. С него хватило одного восстания, на другое он так просто не пойдёт.

– Он отравил вашего брата, которого вы так любили. Неужели для вас это недостаточное преступление?! – Его лицо в недоумении стало более морщинистым.

– Вы забываете, что я из королевской семьи, моё фамильное древо полно отцеубийц и братоубийц, мятежников и бунтовщиков. Мой пра пра прадедушка взошёл на трон только после того, как поднял восстание против своего старшего брата и отца. Сразив их обоих на поле битвы, он остался единственным законным наследником. Ау моего отца было три старших брата, которые внезапно умерли от различных неизлечимых болезней.

– Весь двор тогда думал что это не случайность. – Аккуратно перебил его, теперь уже отставной военный.

– Ну, разумеется, ведь это оказалось так, кстати, для моего отца. Достигшего необходимого возраста для самоличного управления страной. Ему оставалось только убедить бабушку сложить полномочия королевы-регента, формально дед был правителем, но он к тому моменту уже как несколько лет был не в здравом рассудке, гуся от собаки отличить не мог. – Узник весело улыбнулся от забавности собственной аллегории.

– Да, хреново быть вами. – Из-за досады голос Бейтреда стал тихим.

– И это я ведь вспомнил только последние два столетия. За три тысячи лет существования нашей великой династии, подобных историй наберётся много. – Волшебник развёл руки, а затем опустил столь резко, что они с глухими шлепками ударились о его колени.

– А вы я так понимаю большой знаток истории?

– А как же. Любой принц готовящейся стать монархом должен хорошо знать историю. Причём не только своего государства, но и всех остальных тоже. Хотя конечно история моей династии для меня в приоритете. И если уж продолжать историю о братоубийцах, то самый любопытный период, это война близнецов.

– Ничего не слышал о ней! – Старик выказал явный интерес к этой истории и потому Альберион продолжил.

– Это было почти две тысячи лет назад, на престол взошёл Фергонт, которого впоследствии прозвали кровавым принцем. Все его младшие братья, коих было четверо, не изъявили желания присягнуть ему на верность. Решив, что каждый из них достоин быть королём, и сможет править куда лучше, чем родич. Поэтому каждый набрал сторонников и пошёл войной на братьев. Восемь лет длилась та война, в ходе которой Фергонт казнил всех братьев и поддержавшую их знать. – Последние слова прозвучали с грустью.

– Что ж, он оправдывает своё прозвище. – Арнульф был удивлён тем, что не слышал эту историю раньше. Он обязательно прочтёт о ней подробнее.

– Забавно то, что все они родились в разные года, но были так сильно похожи друг на друга, будто появились на свет в один день из одной яйцеклетки. После этой войны, знать убедила Фергонта подписать закон, по которому запрещалось казнить особ благородных кровей. А в монархи готовить стали только старшего сына, всех остальных детей обучали делам далёким от управления страной, дабы у тех не было искушения поднимать восстания. И история войны близнецов не повторилась. Так что, как видите, нашу старую семью дружной не назовёшь. – Он посмотрел в окно,где все ещё продолжались подготовки к пиршеству.

– Что ж, раз вас не переубедить, то я вас покину. Завтра мне отправляться в путь. Но знайте, где бы я ни был, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. – Раздосадованный Бейтред опустил голову.

– Куда вы отправляетесь? – Он резко развернулся от окна к собеседнику.

– В Герфан. – Старик не поднял взгляд.

– Путь не близкий. Мой вам совет: когда будете останавливаться на ночлег в гостиницах и постоялых домах, дверь подпирайте тумбочкой, а окно задвигайте шкафом и спите с ножом под подушкой. Помните, мы знаем о нашем короле много такого, чего тот точно не захочет афишировать. Думаю, в его планы входит убить не только меня, он наверняка затеял большую чистку. – На лице Альбериона действительно читалось обеспокоенность за судьбу этого человека. Пускай их знакомство вышло не из приятных, однако вместе они немало сделали. А потому могли считаться друзьями.

– Спасибо за совет и удачи, вам в вашем нелёгком плане. – Он поклонился и направился к выходу.

– И тебе тоже удачи.

***

Следующие пару дней он провёл в полном одиночестве, и посещали узника только мысли. За это время маг перебрал в голове все возможные требования Ошиды, на которые мог согласиться Киллиан. Ну, по крайней мере, ему казалось что все. Жизнь ведь постоянно преподносит сюрпризы, даже в те моменты, когда тебе кажется, будто теперь ты готов уже ко всему, всё равно случается что-нибудь невообразимое. И наш разум не понимает, как такое вообще могло произойти, и главное КАК к такому вообще можно было подготовиться. А потому все его теории оставались теориями, и он абсолютно не мог выявить из них наиболее вероятную.

Но как бы то ни было, мир был заключён и его долгожданное празднование началось. Альбериону, как и обещал король, доставили все блюда и напитки, которыми угощались все жители столицы. Разумеется, чародей не стал их даже пробовать, продолжая подъедать свои запасы. Коих спокойно хватило бы ещё на пару дней, что было очень кстати, ведь именно на сегодня он запланировал свой побег, оставалось только дождаться когда все, как следует напьются.

Но, к явному сожалению, пить люди в столице умели и любили, потому ждать некроманту пришлось куда дольше, чем он планировал. Возможно, маг бы так и просидел до самого рассвета, если бы в его планы не решил кое-кто вмешаться.

В три часа после полуночи за его дверью раздались звуки битвы. Достав меч из-под кровати воин не стал стоять напротив двери дабы не получить стрелу в лоб. Вместо этого он занял позицию сбоку, так чтобы дверь оказалась помехой ворвавшимся, когда те нападут на него.

Вот только вломившиеся в покои люди не собирались нападать, их цели были совершенно иные.

– Мой отец всё ещё ждёт вашего визита и считает, что сейчас самое лучшее время для поездки на север.

– Я тоже считаю, что пора уже сдержать данное обещание.

Альберион радостно улыбаясь, протянул руку другу, Ларлив улыбаясь в ответ, пожал её, будучи счастлив видеть товарища живым. Разумеется, волшебник не ожидал его визита и был несколько озадачен.

– Не думал что ты ещё в столице?! – Падший принц похлопал его по плечу.

– Я и мои люди привезли вино в Вирган, и мы же и должны были его охранять. Но мы с отцом решили взвалить на себя ещё одну миссию. Спасение от казни бывшего принца и как мы оба надеемся будущего короля. – Его лицо нарисовало гордую и самодовольную картину.

На улице их ждали готовые к долгому путешествию кони. Путь до них оказался лёгкими беспрепятственным. Стражи вокруг дворца и в городе оказалось мало, и это было очень подозрительно.

– Ну что отправляемся в путь или будут другие приказы? – Ларлив проворно вскочил в седло.

– Ты со своими людьми отправляйся в имение своего отца. Я пребуду туда позже. – Альберион с благодарностью принял подведённого к нему коня.

– А куда ты собрался?

– Заскочу в академию магов, если я уж планирую прятаться, то заберу оттуда несколько припрятанных мною книг. А заодно поинтересуюсь, на чьей стороне они будут, если мы всё же решим поднять восстание. – Некромант залез на лошадь и направился в противоположную от городских ворот сторону.

– Неужели ты всё ещё не определился с бунтом? Альберион очнись, тебя хотят лишить жизни, а ты колеблешься?! И почему мы не можем отправиться с тобой к магам? – Недоумённо размахивал руками наследник дома Прасдам.

– Если вы пойдёте со мной, маги могут решить, что это нападение, а ещё если они откажутся встать на нашу сторону и атакуют, то уйти живим смогу только я. Стоять здесь и ждать меня вы тоже не сможете, скоро прибежит стража. Лучше уходите, я спокойно выберусь и в одиночку. До встречи в вашем поместье.

***

– Смотри, какая красавица!

– Никогда в жизни не видел настолько красивых баб!

– Какие у неё потрясающие сиськи! Давайте её сначала трахнем; потом убьём.

– Замечательная идея Гаронд, мы одобряем ход твоих мыслей.

В комнате жилого крыла академии магов было три королевских стражника в боевых доспехах, а не в парадных как обычно, вооружённых копьями и мечами. Перед ними стояла полностью голая, высокая, стройная блондинка необычайной красоты с неестественно яркими голубыми глазами, которые как казалось, даже светились в темноте. На полу лежало три обнажённых мёртвых волшебника; их тела были заколоты – атака оказалась настолько внезапной, что они не успели даже подумать о заклинаниях.

Девушку от быстрой смерти спасла только её красота и нагота. Она пыталась вжаться вхолодную каменную стену, трясясь от страха, не думая ни о побеге, ни о защите. Даже слова о пощаде или испуганный крик не могли вырваться из её скованного ужасом горла.

В прочих помещениях было куда хуже. Отовсюду раздавался грохот и брань. Воины короля внезапно ворвались и напали на магов потерявших бдительность и возможность колдовать, от чрезмерного употребления алкоголя. Только в этой комнате королевские гвардейцы замешкались очарованные прелестями юной красотки – озабоченность стоила им жизни.

– Херовая идея, мне не нравиться ход ваших мыслей. – Альберион говорил грозно и громко. Едва воины обернулись, как он тут же сжёг центрального из них. А крайних с обеих рук поразил молниями, пустив по одной на каждого.

– Идём скорее, нужно спасти остальных. – Беглец взял её за руку и вытащил в коридор, не дав той хотя бы простынёй прикрыться, не то, что одеться.

Это последняя глава из этой книги, которую я выкладываю в открытый доступ. Если вы хотите узнать, что произошло дальше, вы можете купить книгу тут:
Магазин ЛитРес - https://www.litres.ru/book/reigon-nort/izgnannik-68253388/
Магазин Ridero - https://ridero.ru/books/widget/izgnannik_4/