Оргия, гримуар и охота на лешего.

Глава шестая: Стыд.

Если говорить не о физиологических чувствах, а о эмоциональных, то большинство из них мы приобретаем вместе с жизненным опытом или утрачиваем, научившись с возрастом отторгать мелочность и суетливость.Что-то мы старательно взращиваем в себе и лелеем, веря в то, что эти чувства важны,поскольку делают нас лучше, ну а что-то мы вырываем как сорняк. Но есть и те чувства, которые, против нашей воли, выращивает в нас окружение: сначала родители, потом друзья, затем коллеги. Мнение общественности всегда будет влиять на наши действия, даже если мы решили идти против него, мы всё равно будем оглядываться на действия и движения окружающих, чтобы знать в каком направлении надо идти, дабы оставаться против общества, а не с ним.

Даже огородившись стенами от всех, мы всё равно останемся под их влиянием – мы затворник, ставший жертвой давления, не принявшего нас общества. Одно из самых важных чувств, которые мы не можем воспитать в себе сами, а только приобрести под воздействием окружения, является чувство стыда. Именно поэтому в нашей жизни так много всего, что мы спокойно делаем в одиночестве, но никогда не станем делать в присутствии других людей.

Есть, конечно, и ряд постыдных вещей, которые мы можем делать при посторонних, но только если наши личности скрыты – возможность сохранять инкогнито многим развязывает руки (и не только руки).

Сейчас личины Арсения и Екатерины были скрыты масками, но молодые люди совсем не были раскрепощены: облачившись в чёрные балдахины, они вышли из кареты у самых ворот поместья Ухаровых; полное незнание того, что ждёт их дальше, сковывало пару и пугало, заставляя вжиматься в собственные тени.

Отдав краденое приглашение разодетому в пёстрый костюм привратнику (перья павлина были ещё не самым вульгарным в его наряде),Екатерина и Арсений вошли в распахнувшиеся позолоченные ворота. Вся территория поместья была огорожена соединёнными между собой металлическими прутьями с острыми наконечниками – воины античности могли бы использовать такое в качестве копий. Но за уродским кованым забором был заточён прекрасный зелёный, и при этом сияющий, сад. Высокие чугунные фонарные столбы освещали клубни цветов и фигуры кустов, методично пульсирующим газовым пламенем, укрытым от дождей и ветров стеклянными цветастыми сферами. Однако в искусственном освещении не было такой уж нужды – луна в этот раз была даже не серебряной, а золотой – укутанная в столь дорогой наряд, она с особым рвением рассеивала мрак, всегда слабеющий летом, и отправляла его пылинки в места, где ночь таилась вместе с тенями.

В нескольких местах, за самыми плотными и высокими рядами кустов, расхаживали пары и группки людей, одетые в такие же балдахины и такие же маски: они мирно разговаривали о своём, не обращая ни малейшего внимания на новоприбывших. Такое халатное отношение окружающих к их персонам позволило юной парочке обрести спокойствие и даже почувствовать какую-то уверенность: Катя начала сравнивать это поместье со своим, а Арсений выискивать что-нибудь, позволяющее ему узнать больше о планах и сути этой секты.

В итоге, к входу в саму усадьбы они подошли в разных чувствах: Катя довольная тем, что её имение богаче этого; а Арсений недовольный тем, что пока так ничего и не узнал.

Из открывшихся створчатых дверей волнами устремился тёплый бархатистый свет старых восковых свечей и современных газовых светильников,обволакивая, успокаивая и маня людей, которые все по своей природе любят пламя,не меньше мотыльков.

Внутри, вошедших ждал не только уютный свет и защищающие от комаров стены, но и дружелюбная компания нескольких дюжин людей, чьи личности также были скрыты. Приветственные кивки и улыбки (маски не закрывали лицо целиком: они оставляли открытыми рот и подбородок) встречали медленно идущую по залу пару, не знающую, к какой бы группе присоединиться. Это в саду сектанты ходили по два-три человека и не желали никого к себе подпускать, здесь же они стояли в группах по пять-шесть персон и громко общались, давая понять, что с радостью готовы принять в свой круг новых собеседников.

Блестящий серебристый граммофон, претенциозно погуливая пластинкой, выдавал тихие стройные мелодии, под которые нельзя было исполнить даже самый медленный танец, но зато эти содружества нот никак не мешали общению, создавая тихую умиротворяющую атмосферу, настраивающую мембраны души на открытые и беззаботные разговоры. Конечно, мало кому хватит лишь музыки для приятного вечера, поэтому тут были и длинные сверкающие лаком столы полные еды и напитков. Пища всегда была лучшим способом завязать дружеский разговор и сблизиться с новым для себя человеком – занятый чревоугодием ум, плохо справляется с придумыванием лжи, а потому больше извергает правды.

– У них тут из еды одно сплошное мясо: ни овощей, ни фруктов. Как думаешь что это, свинина или говядина? На курицу точно не похоже. – Они продолжали медленно расхаживать по залу, держа уверенную осанку. Боясь выдать в себе новичков, они,как могли, боролись с желанием начать оглядываться и внимательно осматривать окружение, где действительно было чему удивиться.

– Вспоминай недавно разрытые могилы. – Опасаясь, что его речь кто-то сможет прочесть по губам, Арсений кривил их и говорил только правой половиной рта, чтобы движения губ видела только Катя.

– Ты думаешь, они... – Её удивление не способна была скрыть даже маска, а мурашки, вызванные омерзением, не утаил даже плащ.

– Не знаю. Но от этих людей можно ожидать чего угодно. Не удивлюсь, если мои догадки окажутся верными. Не вздумай здесь ничего пробовать. – Он не особо вертел головой, но его скрытые под капюшоном глаза бегали по сторонам пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.

– Даже и не собиралась. – Внезапно разгоревшаяся в ней ненависть к этим людям, испепелила несвойственную ей робость, вернув вновь ту уверенную, заносчивую,дерзкую графиню, которой она всегда представала перед окружающими. Лишь нежелание рисковать жизнью друга заставляло её не вести себя совсем уж нагло (в конце концов, они сейчас в самом сердце врага, и кто знает, какими ресурсами те располагают).

– И это разумно. Боюсь, каннибализм не самое страшное, на что способны эти люди. Быть может они и в вино что-нибудь добавляют: какие-нибудь наркотические микстуры и зелья подавляющие волю и вызывающие галлюцинации. Мне начинает казаться, что приходить сюда было слишком самонадеянно. – Не исхоженное ими пространство зала начинало заканчиваться, и их слоняющиеся персоны стали привлекать всё больше недовольных взглядов.

– И что ты предлагаешь? – Чтобы сбавить напряжённость, Екатерина кивнула некоторым посетителям, будто узрела в них что-то знакомое.

– Давай, дабы не вызывать ещё больших подозрений, подойдём и поговорим с несколькими людьми. А потом выйдем в сад, словно утомились и решили проветриться. Из сада-то нам точно будет легче сбежать, чем из поместья. – Не дожидаясь утвердительного ответа, он уже вёл её к небольшой группе человек радостно улыбавшихся их приближению.

– Тогда давай общаться раздельно, может тогда нам удастся хоть что-то выяснить за такой короткий промежуток времени. – Бросив его у подножия одной группы, она быстрым шагом направилась к другой.

Его же движения замедлились. Страх и волнение на мгновение взяли верх, лишив Арсения возможности отчётливо контролировать тело, оттого последние шаги вышли совершенно неуверенными. Он быстро взял себя в руки, надеясь, что этой заминки никто не увидел, а если и увидел, то не придал этому особого значения.

Группа из пятерых радостно поприветствовала подошедшего, вновь продемонстрировав дружелюбные улыбки. Он, не будучи грубияном, кивнул им в ответ.

– Лето в этом году выдалось на удивление восхитительным, не находите? – Арсений сдавлено улыбнулся, всё его нутро было скованно, превращая его и без того не особо открытый характер, в окончательно зажатого стеснительного юнца. – Ночка, прям, жаркая.

Когда Арсений не знал, как завязать разговор, он начинал говорить о погоде. На удивление погода всегда являлась темой, которую с искренним рвением готов был обсуждать абсолютно любой человек.

– Вся жара ещё впереди. – Стоявший напротив него невысокий человек со звонким голосом, поднял бокал над головой. – Из-за наших одежд порой бывает трудно понять, но я готов голову дать на отсечение, что та персона, ходившая с тобой,это девушка. Я прав?

– Угу. – Арсений кивнул, пытаясь понять к чему этот тип клонит.

– Она обладает весьма соблазнительной походкой. У неё есть грация и стать. Надеюсь, я сегодня до неё доберусь. Очень обидно, знаешь ли, когда вокруг так много красивых женских тел, а меня хватает только на четверых. Каждый месяц столько красоток проходит мимо, не одарив меня своей лаской. Иногда аж плакать готов,честное слово. – Он залпом осушил бокал, словно и вправду сильно переживал по столь нелепому поводу.

– Ну, так, а что же ты, брат, к нам же в уезд приехал известный на всю империю алхимик. Надо было заказать у него специальный эликсир, он бы наделил тебя в любовных делах выносливостью коня. Я вот приобрёл себе один такой. – Стоявший справа от Арсения мужчина похлопал себя по набедренному карману мантии.

– Да-а, что-то я сплоховал. – Низкорослый мужчина почесал затылок.

Разговор поддержал и стоявший слева от Арсения мужчина:

– Я тоже всячески рекомендую тебе приобрести подобное. Полезная штука. – Судя по хрипоте голоса и морщинам на руках, он был уже в солидном возрасте.

– А ты что скажешь? – Низкорослый мужчина обратился к самому Арсению, указывая на него краем бокала. – Ты выглядишь как человек, разбирающийся в эликсирах. Пробовал когда-нибудь что-то подобное?

Сперва Арсений хотел сказать, что никогда не употреблял зелья и вообще не доверяет алхимии: он и без того боялся, что окружающим покажется странным что они не слышали его голос раньше, поэтому ему хотелось максимально отстраниться от себя настоящего. Однако Арсений, взяв секундную паузу, решил, что у этой секты может быть ритуал посвящения связанный с употреблением каких-нибудь запрещённых эликсиров, и если он заявит, будто категорически не употреблял алхимических настоек, то тут же себя выдаст. Оттого он, копируя их манеру общения, избрал более уклончивый ответ:

– Нет. Я не прикасаюсь к подобному. Ты уж извини, брат, но меня и без всяких эликсиров хватает куда больше, чем на четырёх женщин.

Его мерзкую похабную шутку в данном обществе восприняли с громким хохотом и одобрительными похлопываниями. Некоторые даже придержали маски, чтобы те ненароком не сползли – никто не хотел раскрывать свою личность.

– Я на тебя ни в коем случае не сержусь. Маркхин далурес, эпоргит атуриз. – Сделанный им очередной глоток вина сбивал с толку: несведущим людям было совершенно непонятно, прочитал ли стих человек или выругался.

Деревянная маска не смогла скрыть столь очевидное недоумение Арсения; его новоявленные собеседники обратили на него более пристальное внимание, что, разумеется, не скрылось и от него самого. Сперва, он занервничал: едва ему показалось, будто он влился в коллектив, как тут же снова попал под подозрение. Но всё-таки, прогнав первоначальную панику, он понял, что пока ещё ничего страшного не случилось. Пара правильных фраз вполне способна вернуть их доверие.

– Я-я не совсем помню, что это значит? – Он вёл себя хладнокровно, продолжая плести речь весёлым тоном и даже пот, который вряд ли кто-нибудь увидел бы под маской, Арсений смог сдержать. Ему очень не хотелось биться с таким количеством магов,способностей которых он не знал, однако молчать дальше было нельзя, и ему пришлось задать этот опасный вопрос, способный его как спасти, так и похоронить.

Смотревшие на него персоны тут же улыбнулись, они ни в чём его не подозревали, просто дожидались ответа, это страх Арсения нарисовал ему то, чего на самом деле не было.

– Ничего страшного, брат, не все из нас знают язык демонов. Оно и понятно, он довольно сложный для восприятия. Поэтому я тебе переведу. Наш друг сказал: «не бойтесь своих пороков, ибо они славят меня». – Взявший на себя роль переводчика мужчина поднял бокал, будто произнёс тост. До этого момента он стоял по правую руку от того низкорослого парня, изрёкшего фразу на демоническом, и нетерпеливо потирал бокал.

– Я бы сказал несколько иначе. – Единственный из этой пятёрки до сих пор не участвовавший в беседе культист всё же активизировался. – На мой взгляд, более благозвучно фраза выглядит так: «не бойтесь пороков – они славят меня».

– Брат, я знаю наше учение наизусть, но если ты сомневаешься в моих словах, тогда давай поднимемся на второй этаж, откроем гримуар на триста двадцать пятой странице и лично убедимся, как там написано. – В запале, мужчина начал тыкать воздух указательным пальцем в направлении лестницы ведущей наверх, едва не задевая брата по секте.

– Я понимаю, что там так и написано, но я бы и с переводчиком поспорил. Да, язык демонов он знает хорошо, но нашим владеет плохо, уж больно косноязычно там всё написано. Какой-то слишком не гармоничный рваный стиль.

– Ты, брат, не писатель случаем? Какая разница, какой там стиль, эта книга учит нас жизни, учит нас не бояться наслаждаться ей, превозносит...

Арсений больше не намеревался слушать их разговоры. Воспользовавшись сумятицей вызванной лёгкой перепалкой, он осторожно сделал пару шагов назад, и только после этого отвернулся от них. Выискивая взглядом Катю, он активно шагал к широкой бело-жемчужной лестнице, выложенной из мраморных блоков.

Екатерина, хотя и вела оживлённые беседы, глаз с Арсения не сводила: увидев, как он уходит к лестнице, она вежливо раскланялась с собеседницами и пошла к нему.

Встретились«авантюристы» уже на первой ступени, пропустив перед собой одну бодрую пару чернокнижников – по этой лестнице часто ходили люди то вверх, то вниз, так что Арсений не переживал, что его гуляния по второму этажу, у кого-то вызовут подозрения.

– Нам нужно срочно уходить отсюда. Ты не представляешь, что я узнала. – Катя несколько раз пробежалась взглядом от входных дверей до Арсения и обратно.

– А тыне представляешь, что выяснил я. – Он сдавил локоть Екатерины в своей левой ладони, и повёл подругу наверх. – Они хранят своё учение на втором этаже, и судя по всему доступ к нему совершенно свободный. Нам нужно его выкрасть.

– Ты сума сошёл! Я не желаю тут больше оставаться! Мне другие девушки такое рассказали. С ними тут ТАКОЕ вытворяют!!! Хотя... они и сами не промах. В общем,я не желаю в этом участвовать. – Она вырвала руку из его хватки, встав на ступень позади него.

– Я всё прекрасно понимаю. – Он развернулся к ней. Окружающим не было до них дела, и никто не обращал внимания на их тихую ссору, зато злобный взгляд Екатерины ошеломил Арсения. Он не сразу вспомнил, что собирался ей сказать. – Я тоже из их разговоров понял, чем у них такие посиделки заканчиваются. Но там наверху наш единственный шанс узнать, что эти люди затевают. Мы должны остаться, иначе всё впустую, так близко к ним мы уже никогда не подберёмся. Не волнуйся, мы быстро возьмём гримуар и сбежим с ним. Оставаться на оргию у меня тоже нет никакого желания.

– Как-то с трудом в это верится. – И хоть тон Кати оставался недовольным, она продолжила подниматься вслед за приятелем.

– Не переживай, в крайнем случае, живыми мы им не дадимся.

– Ну, уж спасибо, утешил. – Она изобразила поклон, который делают балерины и светские дамы на балах, но Арсений этот ехидный пассаж не увидел.

Он стоял на вершине лестницы и смотрел по сторонам: ступени вывели в коридор отгороженный балясинами от высокого зала первого этажа, как балкон; дальше, по обе стороны, коридор уходил в две секции, перекрытые стеклянными дверьми. Отстававшая на пару шагов от Арсения Катя, поравнялась с ним и так же начала водить головой из стороны в сторону.

– Ну, и что будешь делать, умник? Я, конечно, понимаю, что усадьба маленькая: восемь комнат в одну сторону, восемь в другую, но как ты собираешься осмотреть их быстро? – Графиня завалилась на его плечо, ожидая услышать в ответ что-нибудь невразумительное.

– Нам не нужно будет осматривать шкафы и ящики. Возможно, в другие дни они хранят эту книгу под замком, но на таких церемониях она, наверняка, стоит на постаменте в окружении свеч и ритуальных символов. – Он прислушался к вибрациям стен, надеясь уловить хоть какие-то колебания, позволяющие ему отыскать гримуар.

– Ага, и с приклеенной запиской: «не крадите, пожалуйста». – Она щёлкнула его по уху(конечно ухо было не видно за капюшоном, и она била наугад, однако удивительно чётко попала в цель), выражая скепсис в отношении его умозаключений.

– Пошли в левую секцию. – Сбросив подругу с плеча, раздражённый её неуёмным сарказмом, он пошёл к стеклянной двери.

– Неужто что-то почувствовал? У тебя что, выработался нюх на тёмную магию за время пребывания в моих краях? – Заведённую машину Екатерины по выработке ехидства было уже не остановить, но, невзирая на желчность, она всё равно шла за Арсением следом, не желая бросать его одного.

– Ничего я не почувствовал. Просто, давай доверимся моей интуиции. – Он отворил дверь, будто работает тут дворецким, и грациозным движением указал в проход,предлагая ей войти первой.

– Ну, что тут скажешь, это был гениальный план: войти в самое логово врага и положиться на интуицию. – Видя в его глазах уже вспыхнувшие искорки саркастичной злости, она тут же его перебила. – Вот только не надо говорить промой план ворваться в полицию. Там у меня хотя бы были сведения о местонахождении требуемых вещей. А то, что они оказались не верными, это уже не моя вина.

– Кать, я тебя умоляю, помолчи уже и помоги мне найти книгу. – Арсений положил руку себе на грудь и, помпезно демонстрируя удручённое состояние, помотал головой.

– Сколько раз тебе говорить: не смей закрывать мне рот! – Проходя мимо товарища, она вяло ударила его в плечо, заскакивая в открытый проём.

Не скрывая негодования, он захлопнул за собой дверь; стекло заходило волнами,лязгая в узкой деревянной оправе. Арсений, пятясь назад, с тревогой посматривал на него: его воображение уже рисовало картину того, как все сбегутся сюда, и начнутся выяснения. И пока он строил в голове планы возможной драки, разволновавшееся стекло вновь обретало умиротворение, всё реже и реже стремясь вырваться из деревянных оков, всё меньше искажая изображение в бегущей по ней холодной ряби.

Через минуту всё утихло, и никто не поднялся, чтобы посмотреть из-за чего возник шум. Поняв, что его волнения вновь оказались пустыми, Арсений открыл вход в ближайшую к нему комнату, и даже не заходя в неё, бегло всё осмотрел: книги там не оказалось, только серванты с посудой, комоды и софы. Не желая медлить, он пошёл к следующему помещению, бросив недовольный взгляд на стоявшую без дела Катю. Закатив глаза и грубо вздохнув, она поддалась его воле и тоже принялась осматривать комнаты в противоположной Арсению стороне.

Довольно скоро пара упёрлась друг в друга, так и закончив обыск ничем. Раздражённый ускользанием разгадки Арсений, опустил голову, стремительно перебирая мыслями,словно картами в колоде. Гордой собой Екатерине очень хотелось поцеловать раздосадованного друга, однако ещё больше ей хотелось порадоваться своей правоте.

– Ну что, кажется, я была права, книга действительно где-то спрятана. И либо мы сейчас же уходим отсюда, либо осматриваем все ящики. Последнее, на мой взгляд,абсолютно бессмысленно. – Всё-таки злорадство не до конца завладело ей, и графиня смогла выдать сочувствие, нежно потрепав волосы напарника.

– Мы ещё не осмотрели правое крыло второго этажа. Вдруг она там. Давай, идём быстрее, пока не стало слишком поздно. – Сбросив с головы тонкие пальцы подруги,он быстро зашагал назад, к лестнице, едва не наступая на подол мантии.

Соучастница,немного впавшая в ступор от услышанного, лишь секунду спустя пошла за ним. По-женски подбирая края накидки, будто это платье, она старалась его догнать как можно быстрее: ей пришлось пару раз переходить на бег, дабы поспеть за стремительным компаньоном.

Захваченный домыслами Арсений в этот раз не придержал для неё дверь: стекло едва не ударило нерасторопную волшебницу в лоб, когда они покинули левое крыло. Катя уже собиралась «напихать» другу, за его столь не галантное поведение, но её гнев тут же сменился оторопью, когда она увидела, что их тут поджидает совершенно ненужная встреча.

– Братья, а почему вы до сих пор в одеждах? Веселье уже началось! – Мужчина с распростёртыми объятиями, на котором из одежды была только маска, вальяжно приближался к ним.

Излучая доброту и приветливость, он подошёл предельно близко, наплевав на все имеющиеся манеры относительно личного пространства. Крепко взяв руку Екатерины, он положил её ладонь себе между ног, и дерзко схватив Арсения за затылок,придвинул его к себе и поцеловал со всей возможной вульгарностью, на которую был способен.

Терпеть подобного обращения юный алхимик не стал: шок от случившегося прошёл очень быстро, и он ударил наглого мужчину кулаком в лицо. От деревянной маски откололся только небольшой кусок, но нахал упал, мгновенно лишившись сознания. Лежавший на полу зелёный ковёр вобрал в себя весь шум от его падения.

– А-а, фу! – Графиня затрясла в воздухе ладонью, словно пыталась сбросить с неё противного жука или мерзкую слизь.

– Тьфу,тьфу, бее. – Арсений сгибался пополам, едва не валясь на колени. Все его плевки, едва не переходящие в рвоту, направлялись в землю растущего в горшке низенького деревца, едва ли выше полутора метров.

– Он положил мою руку на свой... – Она начала вытирать кисть об мантию. – Век теперь не отмоюсь.

– Да что руку. – Арсений говорил с трудом, рвотные позывы всё ещё не покидали его. – Он свой язык засунул мне в глотку.

Алхимик сильнее вцепился в дерево, с трудом удерживая внутри собственный желудок.

– Что-то я не вижу на твоём лице особого недовольства этим фактом. – Она скорчила язвительное лицо, забыв, что из-за маски её колкости никто не разглядит.

– И что он тут наверху делал? Судя по звукам, все развлекаются в подвале. – Юноша вытер губы рукавом, затем ещё несколько раз сплюнул в горшок для дерева.

– Не знаю. Может, у них весь подвал занят приспособлениями для прелюбодеяний, и вино приходится держать наверху, а, может, наоборот, что-то сверху забыли принести туда, в подвал. – Она, не унимаясь, тёрла руку о мантию, пока ей не стало обжигающе горячо.

– Какие интересные и логичны предположения, а ты точно не была тут раньше?! – Арсений развернулся к подруге, одаривая её ехидным взглядом.

– Пошути мне ещё тут!!! Лучше, думай, что делать будем. Двери уже закрыты, да и этого тут не оставишь. – Катя кивнула в сторону лежащего голого мужика.

– Не беспокойся, сейчас мы его в какой-нибудь комнате на диван или кровать положим, все подумают, будто он спит. А выйдем мы не через дверь. – Он посмотрел, не натекает ли лужа крови из-под головы мужчины. Не слишком ли тяжёлую травму он ему нанёс.

– Я квот этому вот прикасаться не стану. – Она сделала пару шагов назад, демонстративно задирая руки.

– Да знаю я! – Убедившись, что пострадавший дышит и не кровоточит, Арсений взвалил его на плечо и грузно зашагал в правое крыло.

Впервой открытой им комнате ничего подходящего не нашлось, но зато во второй уже был не только изящный пусть и не очень удобный диван, но и огромная толстая книга бережно расположенная на пюпитре.

– Кажется, мы нашли что требовалось. – Безразлично сбросив мужчину на диван, Арсений едва ли не подлетел к книге. Наспех пролистав несколько первых страниц, он широко улыбнулся, сияя не только белыми зубами, но и озорным взором авантюриста.

– Это то, что мы ищем? – Алый свет дюжины багровых свечей, расставленных в этом угрюмом помещении, наносил тёмные оттенки таинственного страха в воображение зашедших.

– Да, это оно. Читать его тут, у нас времени нет. Так что, берём с собой. – Захлопнув кожаный переплёт, он стянул гримуар с постамента, едва не уронив столь увесистую книгу на ногу.

– Сомневаюсь, будто ты сможешь пронести такой громоздкий предмет под плащом незаметно. Ты же не предлагаешь нам пробиваться отсюда с боем? – Она поглядывала на чёрную книгу, с нарастающим волнением и паническим желанием сжечь этот истощающий жуткую ауру оккультный предмет.

– Мы будем выбираться через окно. – Арсений задрал мантию и показал намотанную вокруг живота верёвку.

– Так вот зачем ты спрашивал у меня, сколько этажей в поместье Ухаровых. – Не дожидаясь просьб и разрешений, Катя начала скручивать с него их путь к спасению.– К чему её привяжем?

– К дивану вместе с тем извращенцем. Туша у него тяжёлая, так что нас выдержит. – Вручив подруге книгу, Арсений сбросил мужчину и перенёс ближе к окну диван,затем вновь уложил на него бедолагу.

Обмотав один конец вокруг дивана и мужчины, а второй вокруг книги, они аккуратно спустили её. После чего медленно спустились сами, нелепо замирая при каждом скользком треске верёвки.

Оказавшись на земле первым, Арсений принял на руки Екатерину, немного растянув приятный момент от нахождения её соблазнительного тела в своих руках. Нехотя отставив подругу в сторону, он принялся выпутывать гримуар из узлов.

– У нас снова всё получилось! Я была права: мы с тобой превосходные воры. – Миновавшая угроза и успешное завершение опасного дела распалили её чувства. Она посмотрела на Арсения горящим страстным взглядом, словно пыталась взором сорвать с него одежду.

Упиревшись ногой (обутой в сапоги на толстой подошве) ему в плечо, она повалила партнёра на землю и села на него. Её аккуратная округлая попа мягко уместилась на его ногах, чуть повыше слегка согнутых колен.

– Мне казалось, что ты хочешь убраться отсюда как можно скорее. – Растерянный Арсений лежал, прижав руки к голове, и боялся пошевелиться.

– Тут снаружи никого нет. Все сектанты сейчас внутри и им не до того, чтобы смотреть,что происходит во дворе. Так что, мы точно всё успеем. – Она расстегнула на нём ремень и засунула руку ему в брюки.

Наклонившись, Катя поцеловала его, маски мешали их губам сделать поцелуй романтичным, однако они всё равно не стали их снимать. Арсений одной рукой схватил её за волосы, второй сжал её ягодицы – она издала нежный стон.

Уже ничего не могло их ни остановить, ни помешать их страсти этой ночью.

***

Арсений впервые оказался в доме Елизаветы, он, с послушностью ученика, смирно сидел за низким бежевым столиком, положив перед собой уродливую чёрную книгу, и осматривался, дожидаясь пока Лиза заварит чай.Гость, конечно же, настаивал на том, что может обойтись и без напитков, но милая хозяйка, проявив не свойственное ей упорство, отказывалась слушать о делах, пока они не выпьют чай.

Юноша не знал, чего ожидал увидеть в комнате возлюбленной,но точно не такое: обстановка спальни совсем не соответствовала робкому и нежному нраву хозяйки. Тёмные коричневые обои с нарисованными на них золотыми лилиями нещадно пожирали влетающий в ветхое окно свет. Тусклый, совсем выцветший оранжевый пол с местами уже до доски протёртой краской навевал тоску одним своим видом; скрипучие половицы резали слух при каждом шаге, а пару покосившихся шкафов заставляли переживать за безопасность подруги. На стене,левее от зелёной деревянной тщательно застланной кровати, висели три алые подушки утыканные иголками. Под ними на пока ещё крепких комодах бережно хранились многочисленные швейные принадлежности. На стуле, напротив кровати,висело наполовину сшитое платье.

Но большее удивление у Арсения произвёл, стоявший в правом углу от окна, старый медный граммофон и стопка виниловых пластинок на тумбочке рядом: почему-то он и не думал, что Лиза любит музыку, хотя это и было самым очевидным(ведь музыку любят все). Однако даже такой, наполовину изношенный проигрыватель музыки, сделанный из неказистых материалов, вызвал у него страх не соответствия– откуда у такой бедной семьи настолько дорогая вещь. Ведь они даже сломанные стоили недёшево, а уж работающие... Мысли о возможном приобретении столь неординарного аппарата вспыхнули в его голове и шумно тлели, разгораясь с каждой секундой. Но все эти рассуждения закончились тем, что он решил при первой же возможности подарить ей новый граммофон – в конце концов, за это лето он заработал достаточно, чтобы позволить себе купить что-нибудь по-настоящему дорогое.

В остальном Арсений не сильно был разочарован увиденным: видно было, что Лиза поддерживала в доме порядок как могла, вот только, ей не хватало финансов,чтобы переделать всё под свой уклад и вкус. Дом был непритязательным вовсе не из-за её лени, а из-за её финансовой угнетённости.

Дверь, хрипя, приоткрылась, и в проём протиснулись босые пальчики ног, открыв ими проход, Лиза зашла в спальню, крепко держа в руках железный поднос, слабо подражающий серебряному своим исцарапанным покрытием. Не очень изящно, но весьма ловко, она переставила с него на стол не только две полные синие чашки на блюдцах, но и белую тарелку с горкой наполненную печеньем и пряниками, испечёнными ей пару дней назад.

– Угощайся. – Порой её скромный слабый голос слишком сильно походил на мурчание обласканной кошки.

Она позволила себе сесть только когда Арсений, под её пристальным строгим взглядом,откусил кусок немного почерствевшей печенюшки и запил щедрым глотком обжигающего напитка.

– Офкуда у дебя хамафон? – Обожжённый язык не стремился досконально передавать желаемые звуки, намереваясь от обилия ожогов истерично впасть в паралитическую кому.

– Граммофон-то?! – Она на него бережно кивнула, словно даже это могло его повредить. – Один барин подарил его отцу, за то, что он убил больше волков, чем прочие простолюдины прислуживающие барину тогда на охоте. Высокородному господину стало скучно охотиться самому, и он решил устроить соревнование среди своей челяди. Это единственное что осталось от отца. Он всё ещё работает. Хочешь послушать музыку?

Этикет разрешал девушкам (в отличие от мужчин) ненадолго ставить локти на стол, и Лиза этим дозволением не стеснялась пользоваться: уперев локотки на край стола, она осторожно поднесла ко рту чашку. Тихо дуя на чай, хозяйка не спешила прикасаться к нему губами.

– Нет. Давай перейдём к делу. – В своей порывистой деятельности Арсений совсем не заметил, что его резкий отказ обидел подругу, которая, будучи гостеприимной хозяйкой, свою возникшую досаду поспешила спрятать в глубины уязвлённого разума.

– Ну, хорошо, показывай, что там у тебя такого важного. – Она, наконец, осмелилась сделать глоток, и тут же пожалела об этом: по-прежнему горячий чай прошёл по её пищеводу, словно длинно-игольчатая колючка, и тяжко осел в желудке, оставляя за собой неприятные горькие ощущения раздражающего покалывания.

Отставив чашку с блюдцем в сторону, Лиза покряхтела и откашлялась, похлопав себя ладонью по груди. Лёгкие слезинки едва выступили в уголках её карих глаз.

– Хочу, чтобы ты мне кое-что перевела. Вряд ли ты знаешь этот язык, но мало ли: ты же говорила, что увлекаешься изучением других языков, да и в гостиной у вас аж целых три книжных шкафа стоят полностью заставленные зачитанными до дыр книгами. Может чего знакомого и увидишь. – Он не торопясь перелистывал страницы, жалея, что не оставил закладку.

– Что это за книга-то? – Приподняв носик, она с истинным любопытством заглянула через его руку в медленно сменяющиеся страницы.

– Судя по всему это «кинжал Фелираина». Вернее, его перевод: оригинал-то был написан на демоническом. – Арсений продолжал внимательно листать, будто перед ним лежала самая обычная книга.

– Что?! – Лиза вскочила с места, уронив за собой стул. От её резкости зашатался и стол; взволнованные чашки расплескали чай на подставленные блюдца. – И ты принёс это сюда!

В момент побледнев, и открыв рот от ужаса, она указала трясущимся пальцем на альманах, словно перед ней только что вывалили чей-то труп.

– А что такого? Это всего лишь книга. Да, с её помощью можно призвать демонов, но я жене собираюсь этим заниматься. Я, просто, хочу узнать, что в ней написано. Только и всего. – Он посмотрел на подругу с безмятежно чистым непониманием её стремительно нарастающей обеспокоенности.

– Ещё и сидел тут, вывалив эту штуку на стол, с раскрытым окном. – Подбежав к шторам,хозяйка спальни задвинула их и резко развернулась. Усмиряя дыхание, она одарила возмущённым взором желанного, но нерадивого гостя.

– Да у тебя же тюль на окне. Никто ничего не увидит. Успокойся, пожалуйста, милая,прошу. Просто посмотри на пару символов и скажи, знакомы они тебе или нет. И я тут же уйду. – Он не знал, как поступить дальше: с одной стороны, ему хотелось подойти и обнять её, дабы успокоить; с другой стороны, он боялся, что как только поднимется со стула, его тут же попросят уйти. Поэтому, Арсений, просто, сложил ладони перед собой и сделал голос как можно более успокаивающим. – Помоги мне понять кое-какие вещи, это всё, что я прошу. Не беспокойся.

– Ты принёс ко мне в дом чернокнижный труд падшего главы церкви, который вызвал самое крупное вторжение демонов за всю историю, и просишь меня не беспокоиться!– Она обошла его, встав у самой книги. – Если кто об этом узнает, нас заживо сожгут вместе с этим гримуаром.

– Я понимаю всю опасность, но мне нужно узнать, что затевают те люди и эта книга мой единственный шанс понять их замысел. – Взяв обеими руками её правую ладонь, он неторопливо и нежно поцеловал каждый её пальчик.

– Что ж, я сделаю всё, что пожелаешь, раз это для тебя так важно. Всё-таки, язык демонов хоть и запрещён, но мне всё же доводилось видеть несколько слов, большую часть из которых я помню. Так что, показывай, что там тебя так заинтересовало. – Высвободив ладонь, она плавно проскользила ей к плечу гостя, неуверенно обнимая его.

– Спасибо! Обещаю, это не займёт много времени: я всего лишь покажу тебе несколько символов и сразу же покину твой дом вместе с этой книгой. – Он гораздо активнее зашелестел страницами, вновь утратив интерес ко всему окружающему, даже к пытавшейся сесть на его колени Лизе.

– Не спеши отсюда уходить: в этом доме ты всегда желанный гость. – Она никогда не была мастером делать комплименты и говорить людям любезности, но сейчас сподобилась выдать одну из самых приятных фраз, на которую была способна, однако все её старания пролетели мимо ушей гостя, не удостоившись хотя бы скромной улыбки. – Что ты хоть в ней ищешь?

– Этого я не знаю. Я уже десяток глав прочитал, но пока не нашёл ни одной зацепки. Зато прочитал много чего любопытного. Вот ты, например, знала, что вампирами становятся только жертвы изнасилования покончившие с собой? – Это заставило его, наконец, отвлечься от гримуара, и хотя бы мельком взглянуть на подругу обеспокоенную его ярым интересом к подобной литературе.

– Ты уверен, что тебе стоит изучать эту бесовскую книгу? – Лиза погладила его волосы на затылке, когда Арсений вновь уткнулся в страницы. Казалось, он её опять не слушает, однако это было не так.

– Я знаю только то, что их нужно остановить. И если полиция не способна ничего предпринять, мне не остаётся ничего другого, кроме как пытаться разобраться во всём самому. Возможно, я даже прославлюсь! – На мгновение, застыв на этих словах, он мимолётно занырнул в мир ведомых лишь ему фантазий.

– А я думала, ты хочешь помочь людям, а ты желаешь славы. Это тебя госпожа Белова на эти мысли натолкнула? В последнее время, ты общаешься с ней больше, чем со мной. Почему? Почему ты не можешь выбрать какую-то одну из нас? – Отлипнув от него, Лиза села на стол напротив Арсения, загородив собой книгу.

– Я...просто...мне... – Его речь не только стала ломаться, но и глаза растерянно забегали. Он вспотел и побледнел, будто заразился лихорадкой. Пальцы суетливо стали хватать то ручки кресла, то края рубашки. – Прости меня. Не подумай,будто бы мне нравиться морочить людям головы. Вы обе замечательные, а я,просто, кретин, который...

– Который никак не может определиться. – Её привычный милый чистосердечный взгляд сменился на нечто строгое и укоризненно неприятное. Она словно пыталась прочитать не язык тела или души, она будто пыталась заглянуть в его сердце. – Что ты чувствуешь, рядом с ней?

– Рядом с ней, я чувствую, что смогу стать великим. – Ощущение вины, а также страх, что этот разговор станет для них последним, заставили его опустить голову, сейчас он походил на первоклассника получившего плохую отметку.

– А со мной, значит, ты такого не чувствуешь? По-твоему, я не смогу сделать тебя великим? – Слова Арсения ранили её маленькое уязвимое сердце, заставив его сжаться и едва не остановиться. Ещё не до конца потерянная гордость, как могла,убеждала Лизу держать слёзы внутри.

– Нет. – Его сердце тоже дрожало, пытаясь усмирить ритм, отчего Арсений сперва звучал тихо и робко. Но честь заставила его взять волю в тиски и посмотреть на возлюбленную, сказав той всю правду. – Рядом с тобой, я чувствую, что мне ненужно становиться великим, чтобы быть счастливым. Я счастлив просто от того, что ты рядом.

Она больше не могла сдерживаться: сперва обидев её словами до боли, он тут же растрогал её до слёз. Она обняла его и поцеловала; из-за плача её губы были солёными, но всё равно приятными. Арсений запустил руки ей под платье, снимая его с неё через голову. Оставшись абсолютно голой, Лиза стала расстёгивать ворот его рубашки, продолжая при этом их спонтанный поцелуй.

***

Утренние косые лучи, пробегающие по Земле вскользь,сменились полуденными, врезающимися в поверхность невидимыми копьями. Звуки за занавешенным окном приобрели больше шума, утратив последние отклики осмысленности – днём сельская жизнь достигала пика своей активности. И разобрать происходящее там, в протискивающихся сквозь стены отголосках, представлялось совершенно не возможным.

Арсений и Лиза лежали абсолютно нагими на кровати, совершенно ничем не прикрытые, и любовались друг другом: она медленно водила ноготками по его груди; он бережно гладил кончиками пальцев её ягодицы. Они вдоволь насладились животным влечением друг к другу, и сил на него у них уже не оставалось, но возвышенные чувства не давали им разойтись, заставляя их и дальше оставаться в постели.

– Мне так хорошо с тобой. – Тонкий шелестящий шёпот неуверенно вился из её покрасневших от обильных поцелуев губ. – Я так не хочу, чтобы ты уходил. Вот бы мы были вместе вечно.

– Обещаю тебе, что так и будет. – В те моменты, когда она говорила тихо, он находил её образ ещё более милым, отчего в нём только крепло желание обнять её и никогда не отпускать. – Время, проведённое с тобой, лучшее в моей жизни. Я заберу тебя с собой, в столицу.

– Я не могу бросить мать. – Лизе в момент стало холодно, невзирая на лютую жару парящую в комнате. Она совершенно точно осознала, что говорит безальтернативную истину: она действительно откажется от собственного счастья ради близкого человека.

Арсений почувствовал, как её тело содрогнулось и покрылось мурашками; холод хищно кольнул кончики его пальцев, однако он не убрал ладонь, а, наоборот, заводил ей активнее, будто надеялся таким образом согреть подругу.

– А кто сказал, что мы её тут оставим? Ты слишком важна для меня,поэтому я никогда не заставлю тебя выбирать между мной и твоими родственниками: я с радостью приму всех, кто для тебя дорог. – Арсений очень сильно хотел улыбнуться, но, как мог, сдерживал радостный позыв, чтобы Лиза ни на миг не подумала, будто он говорит не серьёзно.

– А как же твои родители? Думаешь, они с радостью примут меня и мою мать в своём доме? – Перестав бегать по его телу ноготками, она уткнулась лбом ему в грудь, оставив ладонь лежать чуть ниже.

– Это не важно. Я достаточно хороший алхимик, дабы заработать нам на собственное жильё, даже в столице. Конечно, оно будет небольшим, но только на первое время. Потом мы сможем купить себе квартиру просторнее. – Закончив поглаживать её попку, он поднял ладонь выше и плотнее прижал любимую к себе.

– А как же твоя учёба, в этой твоей военной академии? – Лиза чуть сжала на нём свои ноготки, чтобы он слегка почувствовал покалывание, но при этом поцеловала его плечо так, дабы он ощутил ещё и жар её губ.

– Мне там учится ещё три года. Думаю, за это время мы успеем определиться с этим вопросом. – Медленно переведя свою ладонь на её грудь, Арсений, не особо уделяя внимание нежности, сжал её, прикусывая от возбуждения нижнюю губу.

Елизавета выдала тихий протяжный стон, не в состоянии скрыть удовольствие этой сладкой, лишь слегка неприятной, болью.

– Ты хотел мне показать какие-то знаки, помнишь? – Она прекрасно чувствовала, что у него не хватит сил продолжить их любовные развлечения, пусть и желания в нём через край, поэтому решила резко сменить тему.

– Точно! Совсем из головы вылетело. С тобой очень легко про всё забыть! – Услышав про книгу, он сразу же к ней охладел, сосредоточив все мысли на своём дилетантском расследовании.

– Ну, тогда показывай! – Лиза, высоко подняв ножки, вскочила с кровати и вприпрыжку подошла к столу. Ничуть не стесняясь своей наготы и даже, наоборот, хвастаясь ей перед любимым мужчиной, она стала водить по страницам гримуара пальцем, наспех вычитывая текст.

Арсений же предпочёл надеть хотя бы штаны прежде, чем направиться к ней: сев на краю кровати, он на ощупь натягивал брюки, не сводя глаз со своей очаровательной девушки.

– Ну, честно говоря, меня заинтересовало всего три знака. Я бегло просматривал страницы и глаз зацепился за знакомые символы. И я вспомнил, что видел их на той деревянной шкатулке у постояльца без пальцев. – Он подошёл к Лизе сзади, слегка стиснул её в объятиях, поцеловал её плечо и начал листать книгу, неосторожно садясь на стул.

Ему всего немного не хватило, чтобы добраться до нужного раздела,прежде чем началась их утренняя ссора: перелистнув несколько алых страниц,Арсений постучал краем коротко стриженного, но плохо ухоженного ногтя по связке трёх символов похожих на симбиоз рун и иероглифов.

– Элимир ахарит дамив. – Эти слова Лиза произнесла совершенно чужим несвойственным для себя голосом. Арсений даже нервно подскочил,испугавшись, что в комнату вошёл кто-то ещё. – Тебе повезло! Два из этих трёх символов я знаю. Это вообще довольно распространённое слова.

– Мне повезло, что я встретил такую любознательную и начитанную девушку. – Пальцы Арсения легли на обратную сторону колена любимой, а его губы осторожно коснулись её ягодиц. – Ну не томи, переведи уже мне их значения.

– Это не так просто. – Она наслаждалась тем, как он водит руками по её ножкам, слегка подрагивая от волнующего сладкого жара вызванного его прикосновениями. – Всё дело в том, что у каждого из этих слов несколько значений. «Элимир» переводится как: спящий, ждущий или мёртвый. Всё зависит от контекста. Так же и с третьим словом в предложении: «дамив» – означает:проснувшийся, дождавшийся или воскресший. Как переводится слово посередине, я не знаю, поэтому и сказать тебе предложение целиком не берусь.

– Всё равно. Это уже хоть что-то. Почитаю остальное, может, чего найду; до чего додумаюсь. Спящий – проснувшийся; ждущий – дождавшийся;мёртвый – воскресший. – Освободив её колено, он облизнул палец и ещё раз перелистнул страницу,осматривая вторую сторону отпечатанной бумаги. – Тут много слов, смысл которых мне малопонятен, но при этом упоминается какой-то повелитель.

– Ты жене думаешь, будто они пытаются воскресить мёртвого бога?! – Теперь уже страх перешёл к Лизе: перестав моргать и дышать, она схватилась за хлипкую спинку стула, стараясь удержаться на внезапно размякших ногах.

– Учитывая, что эти люди совершают человеческие жертвоприношения, разрывают могилы и призывают нечисть, я не удивлюсь даже такому повороту событий. –Арсений, прищурившись, всматривался в центральный символ трёхактного предложения, стараясь отыскать в петлях своего разума затаившиеся узлы,содержащие хоть какие-нибудь сведения способные раскрыть ему значение этого, несомненно, важного послания.

– Сомневаюсь, будто это их цель: будь у нас хотя бы единственная возможность вернуть к жизни мёртвого бога, церковь бы приложила все силы, чтобы воскресить нашу Богиню. – Она не хотела допускать даже мимолётной мысли о возвращении, неистово почитаемого демонами, бога Зела, люто ненавидящего всё человечество.

– Вот тут я бы с тобой поспорил. Наша церковь обладает огромной властью над всеми людскими царствами: одним лишь росчерком пера прелат может свергать и возводить императоров; мирить или ссорить империи; собирать большие подати с прихожан. И всё это делается от имени Богини. Вернись Лиссия в наш мир, и тогда церковники больше не смогут творить своеволие, прикрываясь её именем. Иначе почему до сих пор во главе церкви не находится её дочь, или внучка? Кто-нибудь знает, где они? Почему никто из священнослужителей не пытается их найти? – Он почитал и уважал Богиню, но всегда скептически и цинично относился к церкви, а после общения с местным священником окончательно потерял к ней доверие. И сейчас это было очень заметно, не только по его саркастичной улыбке, но и потому, как легко он отвлёкся от такой важной для него книги.

– А как же святые ордена? Орден Святой Слезы и орден Алого Древа утверждают, что их создала дочь богини, а орден Белого Золота говорит, что их создала внучка богини. И это всё официально подтверждено церковью. – Лиза даже сделала шаг назад, опасаясь, что дьявольская книга бесповоротно завладела разумом её друга и заставляет его произносить бесовские речи.

– Если это действительно так, тогда почему Энейра и Нераисане правят этими орденами? Почему они их создали и оставили на управление людей?– Поднявшись, Арсений подошёл к ней, не желая, чтобы от него отстранялись.

Со стороны Елизаветы это выглядело совсем жутко: будучи выше и значительно крупнее неё, с немного злым голосом, он казался ей надвигающейся лавиной. В её глазах Арсений шёл на неё, будто собирался напасть и расчленить, а потом съесть (хотя он часто смотрел на неё так, словно она самая сладкая карамелька на свете, только раньше ей это казалось милым).

– Ну, тот же орден Белого Золота утверждает, что Нераиса похищена и томится в плену в мире демонов, и они собирают деньги, для того чтобы обучить достаточно крупную армию для вторжения в их земли, с целью освободить внучку Богини. – Она застыла, напрочь запуганная поведением Арсения, будучи впервые недовольная их общением.

– А по-моему, они дурят людям головы: даже все армии мира демонов не смогли бы пленить ни Нераису, ни Энейру. Сил одной только нашей Богини хватает на то, чтобы все люди рождались с даром магии – только бог может одолеть бога. – Чувствуя, что он пугает любимую, Арсений протянул Лизе открытую ладонь. Она хотела было взять её, но с кухни донёсся звон стальной посуды.

Резко подняв с пола платье, она посеменила на звуки, шустро одеваясь на ходу. Гостю пришлось вернуться к кровати за своей рубашкой: расхаживать в чужом доме полуголым он не хотел.

– Мам, что случилось? Почему ты встала с постели? – Мелкими рывками Лиза незаметно разглаживала смявшееся платье, подходя к гремящей посудой матери.

– Я проголодалась. – Голос был слабым и натужным, видно было сразу, что человеку даже речь даётся с трудом.

– Ох, я совсем забыла про время! Мне же нужно было приготовить обед! Мамулечка, иди ложись в кроватку. Я сейчас же приготовлю поесть. – Она взяла мать под локоть и повела её в комнату с раскрытой нараспашку дверью.

– Позвольте, я помогу. – Вовремя подоспевший Арсений протянул руку. Тонкая улыбка на его лице совмещала в себе досаду и неловкость.

– А вы кто? – На него с опаской и удивлением смотрела сгорбившаяся низкая женщина. Она совсем не была старой: на её лице ещё не возникло ни одной серьёзной морщинки, а золотистые запутанные волосы, спадающие ниже плеч, не обзавелись хотя бы единичными адептами седины. Ей едва ли было больше сорока, но вот скрученная в узловатую букву осанка и мизерные шаги на негнущихся коленях создавали обманчивый образ старушки.

– Я друг вашей дочери. – Он смутился на слове «друг», боясь,что этим уже далёким от их истинных отношений термином, обидел любимую. Однако никто кроме него суетиться по поводу терминологии вообще не собирался.

– Мам, это Арсений, мой приятель. Арсений, это моя мама Ирина Ринатовна. – Видя, как мать с готовностью и открытой доверчивостью протягивает ладонь в ответ, Лиза передала её на попечение гостя, сопроводив этот момент одобрительным кивком. А затем промчалась к плите, хватая по пути кастрюлю.

– Я раньше вас не видела, юноша. Вы новенький? Давно вы переехали в наше село? – Всеми силами, вцепившись в его кисть, она перевела весь свой вес на неё.

– Я приехал сюда лишь на каникулы, вместе с родителями. –Ему вовсе не составляло труда удерживать весь её вес на одной руке, но вот подстроиться под её мелкие шаги для него было проблематично.

– Каникулы значит. То есть, вы где-то учитесь? – Добравшись до входа в свою спальню, Ирина схватилась за дверной косяк и остановилась, восстанавливая сбившееся дыхание.

– Да, я студент... вернее: я курсант военного училища.Недавно окончил первый курс. – Он смиренно ждал, пока она перестанет задыхаться и сможет продолжать идти.

– Военный, это хорошо. Военных в нашей стране уважают. Мой дедушка был солдатом в Кторнийско-Фитерийской войне пятьсот тридцать третьего года. Погиб тогда, к сожалению. – Вновь оперевшись на него, она продолжила их долгое шествие к кровати. – Я рада, что у моей дочери такой надёжный друг.

– Прошу вас, ложитесь. – Арсений поднял накидку и помог ей сесть на кровать. – Отдыхайте, а я пойду помогать Лизе на кухне.

Укрыв Ирину Ринатовну синим ватным одеялом, закутанным в рваную белую простыню, он вышел из спальни, закрыв за собой дверь так тихо, чтобы та даже не скрипнула.

– Теперь ты понимаешь, почему я не могу её бросить. – Лиза всё равно услышала товарища приближение, не смотря на всю его осторожность.

– Я понял даже куда большее. – Он встал рядом, однако не стал её обнимать, хотя обычно в подобных случаях объятия были неминуемы. – Мне нужно отнести гримуар домой. Не хочу его больше тут оставлять.

– Как, ты не останешься на обед?! – Она стразу отставила кастрюлю и посмотрела на него обиженным взглядом, немного заслезившихся глаз.

– Нет, мне нужно кое-что подготовить. – В этот раз Арсений заметил её разочарование, и почувствовал себя настолько виноватым, что даже его сердце сжалось и заледенело. Ему всегда не нравилось расстраивать Лизу, однако ураганная взволнованность предстоящим не позволяла ему отложить дело хотя бы на минуту.

– Прошу, не уходи. Я приготовлю нам замечательный обед. Мне сегодня даже мясо удалось купить. Его немного, но нам хватит. Будет вкусно,обещаю. Не пожалеешь! – Она использовала весь свой арсенал милых приёмов: и тонкий тихий голосок; и невинное похлопывание ресничками; и застенчивая поза. Лиза всячески пыталась убедить друга остаться, словно с его уходом вселенная остановится, намертво застынет в холодном потоке времён, где она будет замерзать в не тающем прогрызающем душу одиночестве.

– Прости, я, правда, не могу ждать. Не хочу преждевременно давать тебе надежду, но я знаю, как вылечить твою маму. Мне понадобится несколько невероятно редких ингредиентов для такого зелья. Я не могу позволить себе их купить, но зато я знаю, как их найти, однако это будет очень опасно. Ты готова рискнуть ради этого жизнью? Потому что я, определённо, готов. – В каком-то смысле, он жалел о том, что сказал это вслух. Арсению совершенно не хотелось подвергать жизнь подруги столь серьёзной опасности, которую иначе как безрассудством назвать было нельзя. Собой он готов был рисковать сколько угодно, но вот брать ответственность за чужие судьбы жизнь его не научила.

– Конечно! Я готова на всё! Сделаю абсолютно всё, что скажешь, если это поможет вернуть здоровье матери. Хоть на ритуальном костре меня сжигай! – Энтузиазм действительно может быть заразен: ей, как и ему, прямо сейчас захотелось отправиться в путь, забыв про все остальные дела. Отбросить всё, ибо это всё уже неважно, осталась лишь единственная достойная цель, на которую не жалко и всю жизнь потратить.

– Не торопись, мне сперва нужно кое-что подготовить, так что, вари обед, а я приду, когда всё закончу, и мы вместе отправимся на поиски.– Он и не ожидал от неё иного ответа, но всё-таки всей душой надеялся получить отказ, тогда бы он всё сделал самостоятельно и она бы даже ни о чём не узнала. Однако как бы сильно Арсению не прельщало выглядеть в глазах Лизы героем, ещё больше ему не хотелось быть свиньёй, лишившей друга возможности помочь близкому человеку из-за своих эгоистичных чувств.

***

Толстой скрученной нитью чёрный порошок утягивало всё дальше на запад, в самое сердце берёзовых рощ и плотных зарослей ощетинившихся кустарников. Едва след вещества успевал развеиваться, Арсений набирал из кармана сумки ещё горсть и лёгким дуновением, отправляя мелкую металлическую стружку в полёт. И та, будто насаженная на крючок, подлетела чуть вверх и уплывала вдаль, извиваясь между деревьев, заманивая за собой алхимика и его милую компаньонку.

– Что это ты распыляешь? – Лиза смотрела на его действия с весёлым любопытством, однако отстранялась от него каждый раз, когда он доставал порошок, опасаясь, что эта субстанция может быть токсичной.

– Это оксид меди. – Арсений так пристально следил за полётом чёрной стружки, что частенько спотыкался о лежащие в траве ветки.

– А разве он не должен быть красным? – Иногда она успевала его поддерживать или предупреждать о коварных естественных ловушках впереди, но порой её слова доходили до него слишком поздно, и очередная ветка или камень встречались с его ногой. Пока, правда, всё обходилось без падений и ушибов.

– Вижу, ты не просто так на уроках сидела. Да, ты права: оксид меди – красный. Но это двухвалентный оксид меди, а он чёрный на цвет. Именно он мне необходим для поиска нужного ингредиента. – Струйка металлической пыли опять исчезла, и алхимик снова полез в сумку.

– Так вот что ты подготавливал в своей лаборатории, пока я варила обед. – Довольная своей смышлёностью, Лиза спрятала руки за спиной, немного стыдясь возникшей в ней гордыни.

– Именно так. Вообще, для этого дела больше подходит Халькопирит, но алхимикам его нельзя у себя держать: из-за схожего с золотом блеска и оттенка. А Тенорита у меня в лаборатории не оказалось. Так что мне нечего было раздробить в стружку. Поэтому пришлось нагревать гидроксид меди: процесс несложный, но долгий, главное тут не перегреть материал, а то получится обычный оксид меди. Тот самый – красный. – Он заставил себя остановить импровизированную лекцию, хотя очень сильно желал продолжить. Об алхимии и химии Арсений мог разговаривать не то что часами, а сутками: из-за чего его часто называли занудой, и говорили, что он всем надоедает своими бесконечными рассказами о зельях.

– Ты говорил, что достать ингредиент будет опасно. Но при этом порошок берёшь голыми руками, я думала, что он ядовит, однако вижу, что это не так. Так в чём опасность? – Решив, будто её, просто, решили запугать, воспользовавшись её невежеством, Лиза приободрилась и зашагала чуть быстрее, вновь украсив лицо свойственной ей милой обворожительной улыбкой.

– Трудности начнутся, когда минерал приведёт нас к цели. Слышала что-нибудь о духах леса? – Арсений даже отвлёкся от указующей путь линии, сосредоточив всё внимание на спутнице, дабы точно убедится, что она осознаёт всю опасность предстоящего им приключения.

– Это ты про леших что ли? – Она застыла на месте, паническим взглядом смотря в глаза, вставшего напротив Арсения. Ей доводилось многое слышать об опасности существ,охраняющих этих могущественных духов.

– Угу, именно про них. Именно они хранят то, что нам так необходимо. И просто так они с этим не расстанутся. – Арсению невероятно сильно хотелось спросить, не передумала ли она, но он боялся обидеть её таким вопросом. Всё-таки речь шла о здоровье её матери, даже люди, менее привязанные к родителям, возмутились бы самой постановке такого вопроса, а уж всецело преданная матери Лиза, после подобного могла и вовсе перестать с ним разговаривать.

– Тогда, ты прав. Нам нужно быть очень аккуратными. Но обещаю тебе – я тебя не поведу. На меня можно положиться, вот увидишь. – Самоуверенные слова были лишь ширмой, за которой она стремилась спрятать страх. Лиза пыталась скорее обмануть саму себя, демонстрируя ложную храбрость, чем старалась убедить друга.

– Там и посмотрим. – Совершенно не веря ни её словам, ни в её способности, Арсений вздохнул, в сотый раз проклиная себя за то, что ему так и не хватило смелости оставить всё это в тайне: обмануть Лизу так же, как она сейчас пытается обмануть его. – Тем более что мы уже пришли.

Металлическая пыльца, недалеко отлетев от рук алхимика, оседала на коре древнего дуба,по-королевски возвышающегося над остальным лесом. Арсений достал из внутренней секции сумки алюминиевый круглый футляр и, сняв крышку, набрал на кончики пальцев большую горку сухой стойкой мази золотистого цвета.

Листья на дереве тревожно замерли, забыв напрочь про слабый ветерок, тихо журчащий между веток.

– Место красивое, живописное. Но мне тут, почему-то, жутко. – Когда они вместе приблизились к «царь-древу», Лизе стало зябко. Подняв голову, она осмотрела крону исполина,ожидая нападения сверху.

– Хоть мы уже давно и не поклоняемся им, всё равно как-то неприятно совершать подобное. – Он ненадолго задержал взгляд на любимой, дополнительно напоминая себе, ради чего всё это делается.

Ствол древа был настолько широк, что даже пятеро взрослых мужчин не смогли бы его обхватить, однако ему хватило всего пары линий мази, чтобы с гулким грохочущим треском раскрыться, явив наружу антропоморфную фигуру отличимую от человека лишь зеленоватой корой, заменяющей тому кожу.

Человекоподобное древесное существо производило вид спящего старика: крепко сжатые веки не шевелились; на большом носу произрастало немного лишайника; из макушки головы врастали в жилы дерева ветки, напоминая волосы.

Дерево-исполин перестало раскалываться, открыв только треть тела своего повелителя: помимо головы видны были ещё плечи, грудь и руки, да и те только по локоть. Но нарушителям лесного спокойствия и этого было достаточно.

– Нам в детстве такие ужасы про них рассказывали, однако этот леший выглядит совершенно миролюбивым и безобидным. – Обретя спокойствие, а вместе с тем и смелость, Лиза подошла ещё ближе, поддаваясь пагубному желанию погладить столь легендарное существо, прошедшее за две тысячи лет путь от бога человечества, до мифического существа из былин, в существование которого даже не каждый ребёнок верил. Хотя каждый начитанный человек знал, что абсолютно любой лес оберегается как минимум одним таким духом.

– Сейчас увидим насколько оно безобидное. Эх, прости нас, повелитель леса. – Арсений достал скребок и провёл им по руке лешего, сбривая немного коры.

Древесный мужчина не открыл глаза, не закричал и даже не зашевелился, лишь слегка поморщился, плотнее сжимая веки; лес вокруг загудел, словно сотни горнистов затрубили в рог. Молодая парочка отступила назад, встревоженно озираясь по сторонам. Деревья зашелестели листьями, как змеи чешуйками, издавая грозный звук – казалось, ещё немного и они вытащат корни и пойдут на зарвавшихся людишек; земля под ногами задрожала, затряслась, а трава закачалась, будто треплемая ураганом. Наружу, разрывая почву, вылез монстр: его сплетённое из коричневато-зелёных корней тело габаритами превосходило даже слона; серо-чёрные рога шли вдоль спины от головы и до самой поясницы; клыков и когтей не было. Зато он обладал громадными руками способными с лёгкостью поднимать и разламывать валуны.

Его два монотонных алых овала глаз блестели в лучах солнца, и эти блики сверкали в сторону Арсения. Страж деревьев завыл, поднимая руки, и ударил кулаками по земле – телосложением монстр походил на что-то промежуточное между гориллой и человеком: он обладал совершенно уверенными способностями к прямохождению, однако его ноги были очень коротки, а руки, наоборот, слишком длинны, словно ему было привычней передвигаться на четвереньках, как тем самым гориллам. Редкие цветки, растущие на теле этого существа, затрепетали белыми лепестками; выкидывая жёлтую ядовитую пыльцу, они старались вновь затесаться между его корнями, укрываясь там, как улитки в панцирях, до следующего нападения.

Защитник леса, с грохотом каменной лавины, помчался на юную пару: Лиза, встав как статуя, совершенно не понимала, что ей нужно делать; Арсений же догадался атаковать древесного врага огнём. Однако существо тоже умело колдовать (пусть и не совсем осознано), полусферой ветра оно увело в сторону пламя юноши, а затем нанесло удар кулаком сверху вниз по наглому сопернику.

Арсению бы не составило никакого труда уйти от такой прямолинейной атаки, но впавшая в ступор Лиза создавала трудности. Ему пришлось хватать любимую за руки и уводить за собой: это вызвало нежелательное промедление, но всё же они успели уйти достаточно далеко, чтобы ни сам удар, ни разлетевшиеся осколки земли их не задели.

Ещё сильнее рассвирепевший монстр наращивал обороты: не собираясь давать противнику передышку, он шёл следом, круша кулаками почву под ногами.

Спрятав подругу за спиной, алхимик ответил несколькими выпадами, скоординировав лёд и молнию; всё это было опять отражено, однако остановило продвижение телохранителя лешего. Понимая, что лобовая атака ничего не даст, Арсений искал способы ударить неожиданно, вот только для этого ему нужна была помощь. И тут из-за его спины вылетел огненный шар и врезался в предплечье древесного существа. Не ожидая атаки от девушки, монстр не встретил огонь защитой, и угодившее в него пламя слегка заколосилось на нём.

Атака Лизы была слабой, и огонь быстро погас, и, тем не менее, Арсений радовался тому факту, что теперь он сражается не один; возможно его план даже сработает как должно. Юноша не знал, какой именно защитник нападёт на них, поэтому не мог составить всё заранее, а объяснить всё сейчас не давал активный противник –оставалось лишь надеяться, что напарница сможет понять его без слов.

Но этого не случилось: Арсений, отходя от нового удара существа, споткнулся о Лизу и завалился на спину. Видя, что друг беззащитен, она поставила магический щит над ним. Но и это заклинание у неё получилось слабым, и кулак чудовища пробил защиту,лишь немного замедлившись.

Всё же этого промедления хватило Арсению, дабы успеть среагировать: телекинетическими чарами он отбросил напарницу вправо, а сам перекатился влево; рука защитника, которая должна была расплющить их обоих, ещё раз влетела в землю, оставляя очередную яму.

По-прежнему игнорируя даму, лесной воин шёл на лежащего в траве алхимика. Корни активней задвигались в его руках, делая кулаки больше и опаснее – существо разрасталось на глазах. Нависая над человеком, как монументальная башня, он соединил ладони и задрал их над головой, выгибаясь всем телом.

Слабое заклинание Арсения бы тут не спасло, а на сильное у него не было времени. Не придумав ничего лучше, он решил лёгкой моментальной магией попасть противнику прямо в глаз, дабы сбить его атакующий настрой. Он уже поднял указательный палец, чтобы выстрелить из него как из пистолета, и в этот самый момент помощь оказала, вылезшая из кустов Лиза. На этот раз она сработала грамотно: не стала накладывать очередной бесполезный щит или пытаться отвлечь противника на себя, а ударила в спину, забывшему о ней врагу, мощным потоком пламени.

Деревянный колос загорелся, однако не потерял концентрации: он всё же обрушил на человека огромные кулачищи, вот только горящая спина не позволила ему быть достаточно резким, и цель ускользнула, успев не только уклониться, но и встать на ноги. Защитник оставил это без внимания – ему больше не было дела до мужчины – ему хотелось наказать женщину, которая его так подло ударила.

Арсений видел, что монстр больше не идёт на него, а стремится к зачем-то пытающейся сблизиться с ним Лизе. Она повторяет ошибку, которую когда-то совершил и он сам: вместо того, чтобы сосредоточиться на своей части схватки, она пытается пробиться к другу и выяснить всё ли с ним в порядке. Он ударил несколькими заклинаниями в чудовище, однако то продолжало идти на Лизу, в безрассудстве подставившуюся под прямой удар. Арсению больше ничего не оставалось кроме как пойти на врага, забыв о собственной защите.

Гордость и честь не позволяли ему, допустить смерть любимой раньше собственной, пусть даже разница будет всего в секунду. С криком набегая на частично пылающего противника, он приготовил мощное пусть и плохо сконцентрированное заклинание (в конце концов, враг большой в него сложно будет промахнуться).

Однако древесный защитник был не только большим, но и хитрым: он лишь делал видимость нападения на Лизу, рассчитывая таким манёвром сбить сосредоточенность самого сильного из пары соперников. И ему это более чем удалось – продолжая делать вид, будто он не замечает юношу, лесной гигант ударил перед девушкой кулаком,запуская в землю корни. Лизу унесло ударной волной метра на четыре в сторону. Громко и болезненно взвизгнув, она приземлилась где-то в колючих кустах шиповника.

Из-за широкой спины и начинающего затухать пламени Арсений не видел, что произошло с подругой; склонный к драматизму разум сразу обрисовал ужаснейшую картину –худшую из всех возможных. Ужас и ярость едва не превратили его в обезумевшего воина, готового крушить всё вокруг. Спасли его лишь инстинкты, зарождённые тренировками в военной академии и взлелеянные этим летом в неоднократных боях с порождениями тьмы. Он заметил лёгкий треск земли под ногами и начал останавливаться. Набранная им скорость не позволила ему сделать этого сразу, но всё-таки он смог прервать своё движение – хоть и с запозданием.

Корни с острейшими шипами вырвались из земли прямо под ним, закручиваясь как пряжа; разрывая почву, они выкидывали песок, траву и камни. Арсений всеми возможными способами пытался отскочить назад, однако успел лишь отклониться, и шип, размером с его кулак, диагональю прошёлся по груди, срывая одежду, разрезая кожу и вырывая мясо.

Боль заставила запоздавшее тело среагировать и отпрянуть хотя бы на шаг; ремень алхимической сумки был также перерезан шипом, и она свалилась под ноги, оставшись рядом со стелой шипастых корней, по форме напоминающей полуовальный наконечник стрелы. Кровь из груди не потекла и не хлынула – она била фонтаном,забрызгивая траву, корни, песок. Оторвав от и так уже разорванной рубашки кусок ткани, Арсений, как мог, прижал недлинную, но глубокую рану. Однако кровь всё равно уходила быстро. Он успел сделать ещё несколько шагов назад, прежде чем упасть, из-за начавшегося головокружения.

Едва сохраняя сознание, Арсений лежал, тяжело вдыхая воздух – боль поджигала мозг с каждым движением груди. Мутный взор расплывчато видел лишь силуэт врага, втянувшего обратно корни и развернувшегося к нему; уходящий слух уловил плачевный треск, с которым трагично полопались мензурки с зельями, оказавшиеся под ногой свирепого чудища наступившего на алхимическую сумку.

Монстр приближался, понимая, что лежащий в траве человек не в состоянии от него ни уйти, ни защититься. Его алые глаза уже поблёскивали, алчно предвкушая смерть, посягнувших на покой леса сумасбродных наглецов.

Арсений тоже прекрасно понимал своё положение, только в голове все мысли были не о смерти, а о Лизе: овеянный печалью, что ему отсюда так и не видно, что же с ней стало, он самозабвенно обращался к милости богини, прося спасения хотя бы для неё. Но даже в отчаянии и молитве его тело (по воле разума или нет) искало авантюрные пути спасения, из последних сил творя разрушительную магию – как шмель, который будучи уже мёртвым пытается ужалить своего убийцу побольнее.

Магия готовилась медленно и вяло, трясущаяся рука едва могла навестись на гигантское чудище. Глаза теряли свет, уходя в мутные тени иллюзий. Арсений уже совсем не понимал, что творит – он лишь знал, что нужно продолжать бороться.

Правая рука как-то сама «интуитивно» легла на живот, чтобы уменьшить тряску – левая же по-прежнему зажимала рану, мешая и без того плохому обзору. Но Арсений не переживал на этот счёт – рано или поздно это существо подойдёт к нему так близко, что даже слепой в него попадёт. Вот только чудище остановилось: его правое плечо сперва посинело, а потом стало разрываться, и из него вылез острый конец титанических размеров ледяного копья – отошедшая от ран и вылезшая из кустов Лиза, тоже не собиралась покидать бой побеждённой, и уж тем более бросать друга на растерзание монстру. Пробив ему тело, она сменила форму наконечника ледышки с гладкого острия на корабельный якорь, и словно гарпуном застопорила врага, всеми силами не давая ему приблизиться к любимому. От перерасхода магии её мышцы напряглись, крик боли, отчаяния, и усталости постыдно вырвался из её рта, будто она физически удерживала лесного гиганта, а не при помощи чар.

Арсений не стал дожидаться более удачного момента; услышав крик подруги, он понял, что та ещё жива и любое его промедление может быстро отправить её в разряд мёртвых. Он выстрелил во врага тем, что у него было готово, и прицелился так, как позволяли ему время и состояние – и он попал. Заклинание снесло врагу голову, шею, верх груди и плеч.

– Арсений! – Оббегая завалившуюся тушу, Лиза, запинаясь о траву и сучки, бежала к напарнику. Беспокойство за него заставляло забыть о своих незначительных ранах,а надрывающееся от волнения сердце, снимало физическую усталость и эмоциональное осушение. – Вижу, тебе не слабо досталось! Где твои зелья?

Рухнув рядом с ним на исцарапанные колени, она переняла у него тряпку и сама стала зажимать его рану, с опаской и страхом поглядывая на неё.

– Не поверишь, но им досталось больше, чем мне. – Он с трудом мог держать глаза открытыми, а губы едва шевелились, выбрасывая слова с тяжестью корабельного груза. Лизе приходилось напрягать слух и наклоняться, дабы хоть как-то уловить его речь.

– Печально. – Она проследовала за его взглядом и увидела растоптанную сумку, потемневшую от пропитки жидкостью. – А я не могу как-нибудь «нацедить» из неё эликсир?

– Нет. Там были не только целебные зелья, но и другие. И теперь они смешались в абсолютно непригодный раствор. – Его дыхание сбивалось, а сердце замедлялось. Похолодевшие руки едва могли шевелить даже пальцами.

– Так и что же мне делать! – Страх в её сузившихся зрачках становился практически физически ощутимым. Арсений видел своё отражение в них, и прекрасно понимал причину паники встревоженной подруги.

– Сперва, цветы. Сорви цветы с этого существа, пока его тело не исчезло. И не бойся, ядовитая пыльца появится на них вновь, только через десять часов. – Сопя Арсений зачем-то указал на поверженного врага пальцем, будто Лиза могла забыть или не найти тело столь громадного чудовища.

– Мне вместе с корнями их рвать? – Ей абсолютно не хотелось отходить от него хотя бы на шаг, но она прекрасно осознавала, что сейчас только он знает, что нужно делать.

– Нет. Мне нужны только стебли и лепестки. Так что можешь спокойно их срезать. Только давай побыстрее. – Он разошёлся сухим кашлем, и голос совсем пропал,превратившись в сип старого алкоголика.

Она тут же побежала к гиганту, с трудом заставляя себя игнорировать кашель друга. И всё-таки, несмотря на всю свою спешку, Лиза провозилась со сбором ингредиентов:всё же её раны пусть и не были трагичными, но даже они не давали ей эффективно управлять телом. Однако к её возвращению Арсений всё ещё был жив, пусть и находился в совсем удручающем состоянии.

– Вот. Всё что смогла собрать. – Пребывая в полной растерянности, она протянула ему цветы, словно дарила приветственный подарок на свидании.

– Замечательно. Ты, умница. А теперь, положи их в карман моих брюк, и пойдём отсюда, пока не началось чего похуже. Лес всё ещё беспокоится. – Арсений закинул руку ей на плечо и с трудом встал, восторженно удивляясь, как такая худая девушка смогла поднять столь увесистого его.

Лиза протащила едва ковыляющее тело напарника через ветки, заросли и кусты, даже ни разу не упав. Ей было очень тяжело и непросто, но те тёплые чувства, которые она испытывала к нему, не позволяли ей жаловаться, ругаться и выказывать прочую слабость: она даже не позволяла себе кряхтеть или стонать от усталости. С непогрешимой преданностью и терпением, она несла его на себе больше сотни метров, сама не ведая, откуда в ней столько сил и упорства.

– Всё. Достаточно. – Невзирая на то, что Арсений буквально шептал ей на ухо, Лиза не сразу услышала его совсем уже ослабевший голос. – Достаточно, я тебе говорю! Мы ушли достаточно далеко. Тебе незачем меня дальше тащить, тем более что я и не в состоянии продолжать путь. Посади меня вот здесь, под деревом.

– Но ведь тебе нужна помощь! – Пусть на словах Лиза и возражала, но всё равно посадила спутника, куда ей было указано.

– Тут ты права, но вместе мы не дойдём. Прошу тебя, беги ко мне домой и возьми там целебные эликсиры. Ты же помнишь, как они выглядят? – Он сделал паузу не только для того чтобы перевести дыхание, но и чтобы увидеть утвердительный кивок подруги. – Так вот: сперва обработаешь свои раны, а потом побежишь сюда, ко мне, с зельем. И вновь, я тебя прошу, не мешкай. Беги как можно быстрее, времени у меня не так много осталось.

Не задавая лишних вопросов, не занимаясь ненужными причитаниями о том, как же он тут без неё будет, Лиза действительно побежала: настолько быстро – насколько это позволяло ей её израненное тело.

Едва она скрылась из его взора за рядами высоких кустов, Арсений закрыл глаза, теряя ощущение времени, пространства и самого себя: он, как и давно хотел,растворился во тьме небытия, в прохладном мягком таинственном мраке, где его истерзанную душу не тревожило уже ничего. И даже измученный суматохой рассудок,наконец, обретал покой: больше не стремясь ни к величию, ни к подвигам; выкидывая в корзину забытого хлама все свои амбиции и прихоти – он обретал покой, сладкий и желанный струящийся тёплым бесшумным фонтаном покой.

Но нет покоя на земле живущим: его выдернули из расслабляющих пут безликих иллюзий, где даже боль от раны не чувствовалась, в суровый мир, где у него все ещё билось сердце и разум не хотел смиренного умиротворения – он жаждал новых вызовов каждый день – и он получил их вновь. Слишком резкий для ветра шелест зарослей и едва уловимое рычание пробудили, уходившего в посмертные тени, Арсения. С трудом отрыв глаза, он увидел трёх волков – обычные лесные волки, которые бы, в иных условиях, ни за что бы, ни осмелились приблизиться к человеку. Однако условия выглядели более чем подходящими – человек казался уже почти мёртвым – лучшая жертва из всех возможных.

Понимая, что три волка, это далеко не вся стая и где-то рядом все остальные (возможно именно сейчас они подкрадываются к нему со спины), он попытался собраться с силами, найти в себе то, что уже давно ушло. В конце концов, должно же стремление к жизни давать приток энергии даже в самых отчаянных ситуациях. Арсений выставил вперёд правую руку, пытаясь сотворить заклинание, но магия не отзывалась – её не было внутри, он был совершенно пуст.

– Проклятие, у меня нет сил даже на это. – Безвольно опустив руку, он использовал остатки сил только для того, чтобы смотреть в глаза приближающемуся волку. Он хотел видеть взгляд того, кто убьёт его; хотел понять, что тот будет чувствовать, забирая у него жизнь. Арсений даже перестал прижимать рану, он лишь смотрел в чёрные голодные глаза.

Казалось, будто хищника уже ничего не отвлечёт от жертвы, что его клыки непременно вопьются в горло человеку, но стук копыт заставил всю стаю насторожиться. Конечно, волков лошадью не напугать, но верхом на лошади могли прискакать охотники, или одна очень заносчивая графиня.

Огненный шар смёл лидера стаи, превратив его в унылое воспоминание. Спрыгнув с коня, Екатерина вытащила из ножен саблю и встала между Арсением и волками. Её конь, Тирск, попятился назад, предоставив хозяйке самой разбираться с хищниками, асам взялся приглядывать за раненным человеком – не позволяя волкам подойти к нему ни на шаг.

Дуэт лесных тварей ходил из стороны в сторону, перемежаясь между собой. Они пытались запутать взор девушки, сбить ей концентрацию, чтобы она хотя бы на секунду сосредоточилась на одном из них, и тогда второй непременно бы напал.

Катя не стала следить за ними: она спокойно смотрела ровно перед собой, пусть это и давалось ей с большим трудом. Графиня решила положиться на рефлексы – стоит ей хотя бы краем глаза увидеть расплывчатое движение, как её тело тут же среагирует и в ход пойдёт сабля. Всё-таки перед ней всего лишь волки, ей доводилось сталкиваться с противниками куда серьёзнее. Тем не менее, она не торопилась нападать сама: отец не раз брал её с собой на охоту, но это были зайцы, утки и куропатки – брать единственного ребёнка на охоту на хищников, великий граф пока побаивался. Поэтому Екатерина не до конца понимала, что можно от них ожидать, но она догадывалась, что перед ней не вся стая, и где-то там позади, есть ещё несколько волков, крадущихся среди деревьев. Однако там за спиной Тирск и Арсений – они предупредят её о нападении сзади.

Оставалась только эта парочка, представлявшая опасность только своей неизвестностью и больше ничем. И, всё же, она рискнула – рискнула нанести удар первой. Когда волки вновь пересеклись, Катя метнула в них заклинание льда, чтобы сразить сразу обоих, но не попала ни в кого. Этой оплошностью животные тут же воспользовались: они напали на неё одновременно с двух сторон.

Рефлексы графини, выработанные годами занятий по фехтованию, сработали: она крутанулась, делая шаг вперёд, и протиснулась между нападавшими, зацепив одного из них клинком.

Располосованный волк упал как мякиш, скуля и с трудом дыша. Жизнь в нём всё ещё оставалась, а вот возможность двигаться, уже нет. Второй же получил от Екатерины ещё один огненный шар; животному не хватило проворства, дабы уйти от этой атаки.

Громко заржал Тирск!

Встревоженная Катя моментально перевела взгляд на него: её храбрый конь проломил задними копытами череп, пытавшемуся напасть на Арсения, волку. Другие же два хищника, вылезшие из засады, бежали к ней. Но и они не смогли совладать с навыками Екатерины – безжалостная графиня испепелила их, ещё до того, как они смогли приблизиться хотя бы на расстояние прыжка.

Больше ей ничего не мешало подойти к другу и проверить его состояние (если в стае ещё и оставались волки, то они поспешили убраться).

– Я так посмотрю, тебя изрядно потрепали. Выглядишь бледнее, чем сама смерть. – Екатерина бережно отодвинула промокшую рубашку и посмотрела на рану.

– Зато ты, как всегда, великолепна. Я всегда рад тебя видеть, но в этот раз, ты не поверишь, прям, как-то особенно счастлив твоему появлению. Возможно, погода способствует моему такому исключительному радушию. – Он попытался посмеяться, но выдал только болезненный стон и хрипение.

– Замолчи! Я прекрасно понимаю, что дела твои хуже некуда, так что не пытайся успокоить меня своими шуточками. Давай, полезай на лошадь, я отвезу тебя в деревню. – Закинув его руку себе на шею, она, чувствуя его сопротивление, с негодованием посмотрела на него.

– Нет. В таком состоянии я не могу передвигаться, это убьёт меня. Скоро должна Лиза прийти и принести зелье. Лучше дождаться её. – Осознав, что смерть отложена с«сиюминутной», до «чуть попозже», Арсений вновь принялся зажимать рану, вялыми негнущимися пальцами удерживая упрямое кровотечение.

– Так значит, ты сюда пришёл с ней. Зачем? Почему не позвал меня, зная, что тебе предстоит биться с опасным противником? Со мной бы ты точно не оказался в таком положении. – Катя достала из кармана брюк чистый платок и сама стала прижимать его рану.

– Ты забыла, как в последней нашей битве мне плечо костью проткнули? – Он не унимался, хотя слова, как и дыхание, причиняли боль, но уходить из жизни молча,ему совсем не хотелось.

– И всё равно тогда ты не был в таком печальном положении. Слушай, а может, я рану прижгу огненным заклинанием? – Радостно сверкнув улыбкой, она посмотрела на него, думая, что подала годную идею.

– Нет. Рана слишком обширная, если ты прижжёшь её всю, тогда я умру от болевого шока. Можно было бы прижечь только задетые вены и артерии, но для этого нужно хотя бы базовое медицинское образование, коего у тебя нет. А у меня руки слишком сильно трясутся для такой операции. Так что, ничего не делай. Лучше скажи, как ты меня нашла? – Арсений отвернулся от неё, с надеждой глядя на кусты, за которыми неведомое для него время назад скрылась Лиза.

Я, просто, почувствовала, что ты в смертельной опасности и поскакала в деревню. Там местные сказали мне, будто видели, как ты отправился в лес. Ну, я и направилась по указанной мне дороге. А там уже шла по следам. Меня отцовские охотники научили, как выслеживать дичь по сломанным веткам и примятой траве. Не могу сказать, что научилась делать это хорошо, ну, да и вы не особо скрывались. Наследили, словно толпа пьяных медведей. – Слегка отодвинув платок, чтобы ещё раз осмотреть рану, она увидела, что кровь продолжает идти и крепко сжала губы, не в состоянии скрыть отчаяние и тревогу.

Удручённое состояние хозяйки не скрылось и от коня: он ближе подошёл к людям, полагая, что его присутствие может их как-то взбодрить.

– Значит, почувствовала, говоришь. – Боль уходила, и это был совсем нехороший знак. Он должен был продолжать чувствовать агонию, холод, кипящее покалывание в груди или что-то ещё, но мозг уже отказывался воспринимать мир вокруг и собственное тело. Его душа уже готова была отправиться в светлые чертоги богини.

– Да, почувствовала. Нравится тебе это или нет, но, похоже, наши души связанны самими богами. Так что, тебе теперь от меня не отвертеться, милый мой. Поэтому, не вздумай тут умирать: мне ведь хватит упрямства и дурости провести тёмный ритуал. Ты же не хочешь стать заложным покойником? – Катя хотела посмеяться собственной шутке, но начавший резко ухудшаться вид любимого, заставил её вмиг забыть о юморе.

Шелест кустов, звук быстро движущихся ног и тяжёлое дыхание запыхавшегося человека, послышались за деревьями. Екатерина сразу же вскочила с места и устремилась на звук,стараясь при этом хоть немного поглядывать на уже едва моргающего Арсения.

Лизавы скочила из зарослей, едва не врезавшись лбом в Катину грудь.

– Где тебя только черти носят! – Екатерина вырвала зелье из рук Елизаветы и, одарив соперницу холодным взглядом, поспешила обратно к Арсению.

Лиза не хотела так просто отдавать эликсир конкурентке: ей хотелось самой залечить раны любимого, но из её уставших рук сейчас и младенец бы вырвал что угодно.

– Я бежала так быстро, как могла. – Она стояла, согнувшись пополам. Сил идти дальше совсем не оставалось, несмотря на огромное желание подойти и проведать приятеля.

– «Бежала, как могла»! – Катя протрясла головой, нахально передразнив простолюдинку. – Да он из-за тебя чуть не умер!

– Оставь её в покое. Лиза сделала всё, что могла. – Арсений повернул голову к Елизавете,лишь скудными каплями оставшейся воли удерживая себя в сознании. – Спасибо тебе!

– Всё равно не понимаю, зачем нужно было брать с собой эту неумеху. Почему ты не позвал меня?! – Сев прямо ему на бёдра (точно напротив его торса), она резким жестом выкинула платок и открыла мензурку.

– То, зачем мы сюда приходили, только наше с ней дело. Я не мог взять тебя. – С настолько глубокой раной даже зелье не смогло справиться сразу: восстановление было настолько медленным, что было видно, как вновь соединяются вены, как обратно нарастает мясо, и как появляется новая ещё пока розовая кожа.

– А ты точно в порядке?! – Лиза всё же смогла насобирать остатки сил, чтобы подойти к Арсению.

– Да,действительно. А то рана-то зажила, но выглядишь ты по-прежнему бледно. – Катя продолжала сидеть у него на ногах, боясь выпустить из рук уже пустой бутыль, словно в нём ещё могло остаться что-то, что может помочь излечению напарника.

– Ну, рана-то зажила, но вот крови я потерял много. И этого зельем не вернуть. Но не переживайте, моя бледность, это результат усталости организма, пару дней отлежусь и всё пройдёт. Ты лучше скажи мне вот что... – Он перевёл взгляд на Лизу. Его состояние не позволяло ему выглядеть строгим, но он пытался изо всех сил. – Почему ты не вылечила свои раны, прежде чем возвращаться сюда, как я велел?

– Боялась не успеть вовремя. – Она опустила голову, складывая перед собой ладони. Виноватый взгляд упал на сплетённые в замок пальцы.

– Что ж, понятно. Тогда нам нужно отправляться обратно ко мне домой и заняться твоими повреждениями. – Сделав глубокий вдох, он попытался подняться.

– Давай, опирайся на меня. – Слезая с него, Катя подставила ему плечо.

Вчетвером они отправились назад в село: Арсений ковылял, опираясь на тонкие спины девушек, а конь Тирск шёл позади, не понимая, почему никто не хочет ехать на нём.

Предыдущие главы вы можете прочитать здесь:
https://www.litres.ru/book/reigon-nort/uezd-bezdomnyh-demonov-69892603/