Кристофер Ишервуд — последние издания книг

Уморительная история из "золотого века" кинематографа о голливудской постановке сентиментального и безвкусного комедийного мюзикла. Английский писатель, молодой Кристофер Ишервуд, поддавшись уговорам режиссера и из желания заработать, ввязывается в эту авантюру и пытается спасти никудышный сценарий. Тем временем на дворе 1934 год — кабаре, кино, бурная светская жизнь и аншлюс Австрии...
Эксцентричные мэтры и их усталые помощницы, подковерные интриги и профессиональные амбиции, реальные и вымышленные происки конкурентов и все прочее, что обычно ускользает от света софитов.

Четыре места — Бремен, греческие острова, Лондон, Калифорния.

Четыре эпохи — буйные двадцатые, странное начало тридцатых, с их философскими исканиями, нервный конец тридцатых, когда в воздухе уже пахнет страшнейшей из войн в истории человечества, и лихорадочное предвоенное американское веселье начала сороковых.

Четыре истории о том, как "духовный турист" — рассказчик Кристофер Ишервуд — находится в поисках нового образа жизни и лучшего будущего, встречая на своем жизненном пути совершенно разных людей.

А все вместе — впервые опубликованный в 1962 году роман "Там, в гостях". Роман в чем-то забавный, но в то же время грустный и, несомненно, очень личный.

Легендарное произведение Кристофера Ишервуда в аудиоформате.

«Фиалка Пратера» – уморительная одиссея молодого писателя по миру «золотого века» кино 1930-х, с его «блеском и нищетой» подковерных интриг и профессиональных амбиций, нелепыми сценариями, реальными и вымышленными происками конкурентов и всем прочим, что обычно ускользает от света софитов.

В этот сборник вошли два произведения, представляющие разные грани таланта Кристофера Ишервуда — тонкого, лиричного психолога и язвительного сатирика.
«Одинокий мужчина» — пронзительная история одного дня немолодого англичанина, профессора американского университета. Совсем недавно он пережил невосполнимую утрату, но из последних сил пытается делать вид, что все в порядке, и старается жить дальше. Однако каждый день все глубже и глубже погружает его в горькое «одиночество в толпе».
«Фиалка Пратера», напротив, — уморительная одиссея молодого писателя по миру «золотого века» кино 1930-х, с его «блеском и нищетой» подковерных интриг и профессиональных амбиций, нелепыми сценариями, реальными и вымышленными происками конкурентов и всем прочим, что обычно ускользает от света софитов.

Берлин перед приходом к власти нацистов.
Здесь пока еще бурлит знаменитая на всю Европу ночная жизнь, рыдает джаз, горят огни кабаре и клубов. Здесь пока еще царят вольные нравы, процветают авантюристы всех мастей и пороки всех окрасов, и реки алкоголя текут меж кокаиновых берегов. Здесь пока еще идут настоящие уличные бои между «красными» и «коричневыми», и никому не дано знать, каким будет завтрашний день. И молодые англичане – герои обоих романов Ишервуда – расширенными от наивного изумления глазами наблюдают за пестрым калейдоскопом удивительных лиц и событий, даже не представляя себе, как скоро придет конец этому странному, обаятельному и причудливому декадентскому мирку…

Правдивая история об искренней любви, трагической потере и бесконечном одиночестве.. Роман «Одинокий мужчина», впервые опубликованный в 1964 году и экранизированный в 2009-м Томом Фордом (с Колином Фертом в главной роли), – одно из самых известных произведений Ишервуда. Один день из жизни немолодого университетского профессора, недавно потерявшего самого близкого человека – и теперь не знающего, как и зачем жить дальше. Он постоянно окружен людьми – людьми, которые, пожалуй, даже любят его и уж точно стараются понять и поддержать. Но их благие намерения лишь заставляют его тем сильнее чувствовать свое абсолютное одиночество.

Роман "Одинокий мужчина", впервые опубликованный в 1964 году и экранизированный в 2009-м Томом Фордом (с Колином Фертом в главной роли), — одно из самых известных произведений Ишервуда. Один день из жизни немолодого университетского профессора, недавно потерявшего самого близкого человека — и теперь не знающего, как и зачем жить дальше. Он постоянно окружен людьми — людьми, которые, пожалуй, даже любят его и уж точно стараются понять и поддержать. Но их благие намерения лишь заставляют его тем сильнее чувствовать свое абсолютное одиночество.

The scene is 1920s Kensington and Philip and Joan are testing the very limits of politeness and restraint as they fight to expunge the oppression of their mother - by whatever means necessary. In his first novel, Christopher Isherwood paints an intimate portrait of the battle between old and young as he explores the destruction of a son by a domineering parent.

Berlin, the Greek Islands, London and California. 1928, 1932, 1938 and 1940. Four portraits, four settings, four narrators, all known as 'Christopher Isherwood'. Often regarded as the best of his novels, Down There on a Visit tells the vivid stories of Isherwood's life that, together with The Berlin Novels, were to have comprised his great unfinished epic novel.

At a party in the Hollywood Hills, Stephen Monk finds his wife in the arms of another man. Betrayed and furious, he packs his belongings and returns to the home he was born in. There he begins to retrace the steps that have brought him to this crisis. He is reminded of his own betrayals and weaknesses. But most of all, the memory of his lost love, Elizabeth Rydal, haunts him. Can he forgive his wife, and most importantly, himself?

WITH AN INTRODUCTION BY PICO IYER In September 1947, long before mass tourism and with no knowledge of Spanish, Christopher Isherwood and William Caskey left for a six-month tour of Colombia, Ecuador, Peru, Bolivia, and Argentina. The Condor and the Cows is Isherwood’s unsentimental and wonderfully rich account of that journey, during which he bumped into a handful of old acquaintances on a brand-new continent.

WITH A NEW INTRODUCTION BY SIMON CALLOW In 1939, as Europe approaches war, Isherwood, an instinctive pacifist, travels west to California, seeking a new set of beliefs to replace the failed Leftism of the thirties. There he meets Swami Prabhavananda, a Hindu monk, who will become his spiritual guide for the next thirty-seven years. Late-night drinking sessions, free love, and the glamour of writing for the Hollywood studios alternate with meditation, abstinence and the study of religious texts in a compelling tug of war between worldliness and holiness.

This second volume of Christopher Isherwood's remarkable diaries opens on his fifty-sixth birthday as the fifties give way to the decade of social and sexual revolution. Isherwood takes the reader from the bohemian sunshine of Southern California to a London finally swinging free of post-war gloom, to the racy cosmopolitanism of New York, and the raw Australian outback. The diaries are crammed with wicked gossip and probing psychological insights about the cultural icons of the time - Francis Bacon, Richard Burton, David Hockney, Mick Jagger, W. Somerset Maugham and many others. They are most revealing about Isherwood himself - his fiction, his film writing, his college teaching, and his affairs of the heart. In the background run references to the political and historical events of the period such as the anxieties of the Cold War, the moon landing and the Vietnam war. In The Sixties Isherwood turns his fearless eye on the decade which more than any other has shaped the way we live now.

In this final volume of Christopher Isherwood's diaries, capstone of a million-word masterwork, he greets advancing age with poignant humour and an unquenchable appetite for the new. Isherwood journeyed and changed with his century, until, by the 1980s, he was celebrated as the finest prose writer in English and the Grand Old Man of Gay Liberation. The mainstays of his mature contentment, his Hindu guru, Swami Prabhavananda and his long term companion, Don Bachardy, draw from him an unexpected high tide of joy and love. Gifted friends both anonymous and infamous take a turn through Isherwood's densely populated human comedy, sketched with ruthlessness and benevolence against the background of the Vietnam War and the Nixon, Carter and Reagan White Houses. Bachardy’s burgeoning career pulled Isherwood into the 1970s art scene where we meet Rauschenberg, Ruscha, and Warhol (serving fetid meat for lunch) as well as Hockney (adored) and Kitaj. Frpm Hollywood and the worlds of music and letters enter John Huston, Merchant and Ivory, John Travolta, John Voight, Elton John, David Bowie, Joan Didion and Armistead Maupin. These are the most concrete and the most mysterious of his diaries, candidly revealing the fear of death that crowded in past Isherwood’s fame, and showing how his life-long immersion in the day-to-day lifted him, paradoxically, toward transcendence.

In 1939 Christopher Isherwood and W. H. Auden emigrated together to the United States. In spare, luminous prose these diaries describe Isherwood's search for a new life in California; his work as a screenwriter in Hollywood, his pacifism during World War II and his friendships with such gifted artists and intellectuals as Garbo, Chaplin, Thomas Mann, Charles Laughton, Gielgud, Olivier, Richard Burton and Aldous Huxley. Throughout this period, Isherwood continued to write novels and sustain his literary friendships - with E. M. Forster, Somerset Maugham, Tennessee Williams and others. He turned to his diaries several times a week to record jokes and gossip, observations about his adopted country, philosophy and mystical insights. His devotion to his diary was a way of accounting for himself; he used it as both a discipline and a release.

In November 1929, Christopher Isherwood - determined to become a 'permanent foreigner' - packed a rucksack and two suitcases and left England on a one-way ticket for Berlin. With incredible candour and wit, Isherwood recalls the decadence of Berlin's night scene and his route to sexual liberation. As the Nazis rise to power, Isherwood describes his dramatic struggle to save his partner Heinz from persecution.