Цитаты из книг — Фигль-Мигль

Я развернул сослуживший свою службу журнал и увидел одну голую жопу; перевернул страницу - увидел другую. Обе принадлежали кандидатам на пост губернатора. Из пояснительного текста я понял, что одна жопа мужская, другая - женская. Кандидатов всегда было двое, а губернатором становился кто-то третий.

После одного несчастного случая, одного скверного анекдота и трех отставок категории А все смолкло. (Могло быть совпадением. В рельефные непроницаемые формы внутриполитических событий публика вольна вливать любой смысл. Это ее, публики, бонус.)

- Эй, - позвал я. - Сколько дней до Армагеддона? - Ты чего, мужик? - сказал он. - Армагеддон был вчера.

Этот человек думает, что Охта - где-то за Павловском, - сказал Фиговидец, - у китайцев во лбу третий глаз, а бедность -причина всех бед этого берега. А хуже всего, что на бумаге у него выходит такая же каша, как и в голове. Ну куда это годится? Ты же, б***ь, писатель, гармонизируй! Пусть и с трехглазыми китайцами, но дай…

Ну скажите, как листья с деревьев летят? - Уныло? - Они летят безропотно! Главное - не сопротивляться. Когда сопротивляешься, выходит больнее, чем могло бы.

- И ты всерьез веришь, что совесть уймется от таблеток? - Я не верю, - сказал я, я знаю. Совесть - та же наркоманка. На что подсадишь, на том и сосредоточится.

- В том и дело, - кивает редактор "Сноба", - что нет причин для недовольства, а это бесит. Ваш анархист говорит, говорит как заведённый... - А вы думали, что он начнёт бомбы бросать? - Но это было бы логично, нет? Вот он какой крепкий: ручищи, плечищи... На чём-то мускулатуру нарастил? - Не так-то легко толочь воду в…

Нет университетского профессора лучше параноика. Самые популярные лекции, самые посещаемые спецкурсы. Я сам был аспирантом у такого. Бездна учености, остроумия и неподдельный живой интерес к предмету. Слишком, наверное, живой.

как-то Аристид Иванович захотел попробовать себя в амплуа "сама доброта". Необходимость лгать по-крупному, сразу же при этом возникшая, настолько озадачила его и огорчила, что он, тотчас сорвавшись, стал вдвое злее и раздражительнее против того, чем был.

Прекрасные здания не просто обветшали, они перестали быть зданиями, превратились в диковинные существа. Чем они держались - неизвестно, но держались крепко, и любой понимал, что отныне попытка их потревожить повлечет за собой катастрофу, и ремонт станет прелюдией окончательного краха. "А нам и так хорошо", - словно…

Первая книга, первая книга! - Фиговидец яростно размазал своим платком по лицу страдальца кровь, сопли и слезы. - Подумаешь! Сперва не найти издателя, потом не найти читателя, потом какой-нибудь маститый пердун пишет к ней предисловие! Еще десять таких у тебя будет! Двадцать пять! - И все кровь, кровь... Увидев что…

- На Волковом кладбище, - буркнул Фиговидец, - похоронены писатели классической древности. Память о них дорога каждому филологу, а уж как могилы дороги и сказать тебе не могу. - И Аристотель там? - Там все. Лежат себе, лапочки, в мраморных гробиках

...что есть наша национальная идея, как не саморазрушение (с попутным истреблением прочего шевелящегося), вражда к жизни, ненависть друг к другу.

...разрушить Бастилию — дело полезное, но, умудренные историческим опытом, над всякой разрушенной Бастилией мы видим призрак будущей гильотины, и думаешь, что черт с ней, с Бастилией, пусть постоит.

— Отстань. У меня сегодня по плану депрессия. — Ты её планируешь? — Если не планировать, она будет каждый день. А так я её отгоняю, когда не запланировано. И жду. Говорю ей: я жду, и ты подождёшь.

Я смотрю в кошачьи глаза, еще миг - я туда провалюсь. Кошкина душа, отягощенная убийствами мышек и птичек, похожа на цветущий сад.