Дмитрий Опарин — новинки

Это рассказ о двадцати пяти жилых московских домах, построенных с XVII века по 1920-е годы. Каждая глава посвящена одному дому и состоит из исторического экскурса и воспоминаний жителей, сопровождается архивными документами, старыми и новыми фотографиями дома. Несколько лет автор текстов Дмитрий Опарин и фотограф Антон Акимов вели рубрику об исторических домах в журнале "Большой город". Когда рубрика закончилась, они продолжили собирать воспоминания жителей, искать старые фотографии и архивные документы, пробираться на чердаки и черные лестницы, фотографировать сохранившийся паркет и покрашенную в несколько слоев лепнину. В результате…

Как связаны строительство русского флота при Петре I и узоры на деревянных наличниках? А какое влияние оказал герб Великобритании на роспись домашних шкафов на Русском Севере? Зачем крестьянкам на самом деле были нужны расписные прялки? Кто мог себе позволить расписные грабли? Каким вообще было представление о прекрасном у русских крестьян, и как они украшали свою повседневность? Русское народное крестьянское искусство у большинства людей ассоциируется с советскими подарками иностранным делегациям и провинциальными краеведческими музеями. Однако реальный мир крестьянского творчества был невероятно широк и еще ждет своего большого исследования. Мы сегодня лишь по осколкам былой роскоши можем судить о том, насколько разнообразные ремесла существовали в ныне заброшенных лесных деревнях или поволжских селах. Эти и многие другие вопросы Мария Семендяева и Дмитрий Опарин обсудили с коллекционером и популяризатором крестьянского декоративного искусства Григорием Тубольцевым.

Что происходит в деревне, когда оттуда все уехали? Кто переезжает в места, которые покинули «местные»? Почему опустевшие деревни так нравятся фотографам и что делать антропологу в местах, где никого нет? В этом выпуске подкаста «Тоже Россия» мы говорим с Даце Дзеновска – антропологом, профессором Оксфордского университета, специалистом по миграции. Даце исследует повседневность регионов, откуда массово уезжают жители. Мы попытаемся понять, что такое пост-социалистическая пустота – заброшенные деревни Костромской области и сельская местность Восточной Латвии, уральские моногорода и военные городки от Восточной Германии до Чукотки. И хотя жители этих мест зачастую определяют ситуацию, в которой они оказались, как «пустоту», мы увидим, что эта пустота никогда не бывает пустой.

Обычная икота для жителей русского Севера – совсем не то, чем кажется. Икотой называют существо, которое поселяется в теле женщины и портит хозяйке жизнь. Икотницы говорят измененным голосом, который не спутать ни с чем другим. В то же время икота придаёт своей носительнице особый статус и наделяет её необычными способностями. Откуда растут корни у этого явления? Почему представление о духе, который входит в тело человека, присутствует в самых разных культурах? Где проходит граница между этой необычной культурной особенностью и расстройством психики? И почему, начиная со второй половины XX века, икота постепенно сходит на нет? В этом выпуске подкаста «Тоже Россия» мы говорим с доктором филологических наук, специалистом в области культурной антропологии. автором книги «Одержимость в русской деревне» Ольгой Христофоровой, которая изучала икоту в Архангельской области и Пермском крае.

В этом выпуске мы решили поговорить о том, каким видели ад жители средневековой Руси. Когда ждали наступления конца света, как это отразилось в искусстве и как на это повлияли политические события? Почему русские черти выглядят совсем иначе, чем европейские черти, кто входит в адскую Троицу и где в храме всегда изображали посмертные муки грешников? И главный вопрос – неужели этими зачастую наивными и обобщенными образами можно было кого-то напугать, или у них была другая цель? В гостях у Марии Семендяевой и Дмитрия Опарина директор центра визуальных исследований Средневековья и Нового Времени РГГУ Дмитрий Антонов, автор нескольких книг о русском средневековом изобразительном искусстве, в том числе, в соавторстве с Михаилом Майзульсом, – книги «Анатомия ада. Путеводитель по древнерусской визуальной демонологии».

Музыка тракторов и заводов, оркестры из подручных материалов и оркестр без дирижера – эти изобретения советской музыки 1920-х были за прошедшие 100 лет хорошо забыты. В отличие от архитектуры и живописи, музыкальные эксперименты раннесоветского периода так и не получили настоящего признания. Почему так вышло, и чем может быть интересна забытая музыка 20-х, Дмитрию Опарину и Марии Семендяевой рассказал Пётр Айду, музыкант и основатель воссозданного оркестра «Персимфанс».