Возможно, я поздновато принимаюсь за это «сочинение». Ведь с господином Фандориным мы последний раз встретились в субботу, сегодня уже понедельник, казалось бы, почему бы не написать сразу. Но здесь всё не так просто. Бывают впечатления, которые надо запечатлеть на бумаге немедленно (прошу прощения за тавтологию), иначе они может померкнуть или ускользнуть вовсе. Иначе дела обстоят с упомянутым выше Эрастом Петровичем, который силою своей и своей мощью повествования выбил меня из привычной колеи на день-полтора. И вот, только сегодня я, наконец-то, берусь описывать чудовищные события, произошедшие со мной в период с пятницы до субботы.
В пятницу всё только начиналось. Читать начала я даже раньше, кажется, во вторник или в среду, но вот влилась в ход событий именно в пятницу. А затянуло окончательно меня в субботу с самого утра. Началось это с того, что я проехала с утра нужную мне станцию, пришлось возвращаться, рискуя снова уехать мимо – от чтения я так и не оторвалась. Позднее, уже в институте, я, с ужасом выпучивая глаза, провела за чтением две пары начертательной геометрии, что, чувствую я, обернётся мне боком. Но речь не об этом. Третья пара закончилась, когда мне оставалось всего 30 страниц до конца. Почитать по дороге домой не удалось – я ехала с подругой, поэтому, лишь войдя в квартиру, я сразу же открыла книгу и уткнулась в старенькие пожелтевшие странички. Сначала как то не очень пошло, думаю, надо уже в конце концов дочитать, там мало осталось же! И вот, тайна раскрыта, г-н Фандорин спасён и несётся к своей любимой! Ах, как же я люблю счастливые концы, как бы банально это не было, извините уж, но всяким соплям, связанным с любовью и свадьбой, я не чужда, потому что сама прекрасно знаю, что это такое. Да и в конце концов, я что, зря девочкой родилась, чтобы не поумиляться очередной счастливой парочке? Так вот.
Глава последняя, в которой герой прощается с юностью.
Спросите любого жителя первопрестольной, когда лучше всего вступать в законный брак, и вы, конечно же, услышите в ответ, что человек основательный и серьезный, желающий с самого начала поставить свою семейную жизнь на прочный фундамент, непременно венчается только в конце сентября, потому что эта пора самым идеальным образом подходит для отплытия в мирное и долгое путешествие по волнам житейского моря-океана. Московский сентябрь сыт и ленив, разукрашен золотой парчой и румян кленовым багрянцем, как нарядная замоскворецкая купчиха. Если жениться в последнее воскресенье, то небо обязательно будет чистое, лазоревое, а солнце будет светить степенно и деликатно — жених не вспотеет в тугом крахмальном воротнике и тесном черном фраке, а невеста не замерзнет в своем газовом, волшебном, воздушном, чему и названия-то подходящего нет.
Ах, какая прелесть! «Жениться надо непременно в сентябре» - пишу Мише. Но погодите! Дальше интересней!
Лизанька решительно взяла дело в свои руки: уединилась с мрачным мужем в гардеробной комнате, что находилась по соседству с прихожей, и строго-настрого запретила входить туда без спросу.
Ох ты ж Господи Боже мой, это же просто невероятно, ах как же потрясающе пишет Акунин. Оставляет читателям такие прекрасные мелочи, а не «цензурит» их.
Но постойте. Что же там дальше происходит? Какой-то подарок. Он считает в обратом порядке и уносится вдаль. Нет, только не это, пожалуйста!.. Фандорин! Спасай, спасай всех! Глупый, глупый, спасай!
Фандорин на бегу оглянулся. Лизанька высовывалась из окна, на ее личике было написано полнейшее недоумение. В следующее мгновение из окна вырвался огонь и дым, лопнули стекла, и Эраста Петровича швырнуло на землю.
Господи, нет. Ладно, я просто буду надеяться, что она не умерла. Ведь они так счастливы были. Ведь только позавидовать можно, как они подходили друг другу. Хорошо, успокойся, она просто ранена, с ней ничего страшного не приключилось, её залатают и всё снова будет хорошо. Читаем дальше. Сейчас скажут, что она жива, так, где же это говорится…
Эраст Петрович рывком приподнялся, прочел строчку, выведенную крупным старомодным почерком, с завитушками и затейливыми росчерками: “My Sweet Boy, This is a Truly Glorious Day!”1 Смысл слов не дошел до его затуманенного рассудка, тем более что внимание контуженного привлек другой предмет, валявшийся прямо посреди мостовой и лучившийся веселыми искорками.
В первый момент Эраст Петрович не понял, что это такое. Подумалось лишь, что на земле этому никак не место. Потом разглядел: тонкая, оторванная по локоть девичья рука посверкивала золотым колечком на безымянном пальце.
Я вот, право, и не знаю, нужны ли здесь ещё слова. У меня дрожат руки, хотя я не вчитывалась в строки, а всё равно дрожат. Когда дочитала – поначалу впала просто в ступор. Ну не может такого быть! Нет, стоп, такого и правда не может быть. А, выходит, что может. Потом разревелась. Металась по комнате, не могла найти себе место, найти какой-нибудь уголок укромный, где что-то внутри не давило так сильно на горло, и чтобы неугомонная река слёз остановилась. С трудом успокоила себя, отложила книгу и зареклась больше к ней не прикасаться. Но по прошествии некоторого времени собралась и смогла написать эту «рецензию». Ещё немного подождать – и смогу продолжить чтение. Благо, напуганные моей реакцией Миша и мама обещали мне, что г-н Фандорин отомстит, что влюбляться больше не будет и что больше никто не умрёт.
Ну что, даже не знаю, поверить им?
- Мама! Мама! Смотри! Что это такое у меня за спиной шуршит? – прибежала малышка. Глаза ее были огромными, полные удивления и восхищения одновременно.
- А, это крылья, - устало отозвалась мама.
- Правда? – Обрадовалась девочка. - Я смогу летать?
- Может быть. Надо сначала вырасти.
***
- Мама! Я хочу учиться в художественной школе! – малышка порхала и кружилась возле матери.
- Хорошо, – ответила мама, доставая две небольших цепи, - давай сначала ты закончишь начальную школу, а там посмотрим. Дай мне сюда свои ножки, – и она пристегнула по одной толстой цепи на каждую лодыжку.
- Ой, но с ними так тяжело летать, - немного огорчилась девочка.
- Ничего. Иди, погуляй на улице.
- Мама! А можно я пойду на кружок танцев? У нас в школе сегодня повесили объявление.
- Хорошо, - мама достала две небольшие гири, - только давай я сначала на новую работу устроюсь, чтобы тебе оплачивать все твои «хотелки». Ты пока учи то, что пригодится в жизни. Математику, например. А по поводу твоих танцев и рисования можно и потом подумать. Давай сюда ножки, - и она пристегнула к каждой цепи по гире.
- Мама, но я же так вообще не взлечу! И математика мне не нравится, – расстроилась девочка.
- Ничего страшного. У вас разве много кто в школе летает?
- Нет, - тихо ответила малышка, - я видела только двух мальчиков и три девочки. У них нет ни цепей, ни гирь, как у всех. Только у одной девочки веревочки на ногах.
- Наверное, родители их неправильно воспитывают, - заявила мама. - Так и будут всю жизнь летать.
- Мам, но я тоже хочу летать, - робко сказала девочка.
- Иди сюда, - мама достала еще два грузика, - давай сюда ноги.
- Что это?
- Это - «Груз ответственности», который ты должна на себя брать, - объяснила мама, пристегивая утяжелитель к одной ноге, - а это, - она начала возиться с другой ногой дочери, – «Груз общественного мнения». Очень нужная вещь. Без него ты будешь слишком выделяться.
- Мам, - тихо спросила девочка, опустив голову, - а если я не хочу?
- Что не хочешь?
- Не хочу это носить, Это мешает мне. Очень мешает.
- Нельзя. Так надо. Так все делают.
- А если не делать как все?
- А если не делать как все, то так и будешь летать всю жизнь, все будут на тебя смотреть и пальцем показывать.
- Почему?
- Потому что есть вот это, - и мама тыкнула пальцем в два тяжелых груза, закрепленных на лодыжках у девочки. – Я же свои не снимаю, - она слегка топнула ногой, и цепи на ее ногах глухо звякнули. - И ты будешь носить. Разговор окончен.
*****
- Мама! Мама! Смотри, что у меня там на спине? - малышка радостно припорхала к маме.
- О! Это твои крылья, дорогая, – улыбнулась мама.
- Здорово! Это значит - я буду летать?
Мама не ответила.
- А где же тогда твои? – спросила дочка, заглядывая за спину матери. Крыльев там не было. Только из-под домашней футболки виднелись два небольших бугорка. Девочка неосознанно хотела дотронуться рукой, проверить, действительно ли там нет крыльев, но мама мягко одернула ее.
Женщина пристально посмотрела на свою дочь. Как же похоже эта история. Она грустно опустила глаза.
- Ой, мам, а что за тяжелые штуки у тебя на ногах? – малышка, тоже посмотрела вниз, проследив за взглядом матери. – У меня тоже такие будут? – Немного испуганно спросила она, и посмотрела на маму своими большими карими глазами, такого мягкого чайного оттенка, по-детски чистыми, яркими и еще полными надежд.
У мамы что-то кольнуло в груди. Когда-то и у нее были такие же.
Женщина молча встала и подошла к большому старинному комоду, открыла верхний ящик и достала оттуда две увесистых цепи. В ящике еще лежали гири и два самых важных груза – все, что осталось от ее матери. Теперь это должно перейти к ее малышке.
- Мама, это мне? – догадалась девочка, и в ее глазах промелькнул ужас.
Женщина крепко сжала цепи в руках. Она должна передать их дочери, как это сделала для нее ее мать, а для ее матери ее бабушка. Это передавалось из поколения в поколение.
Обязанность - неизвестно откуда появившаяся, и непонятно почему так крепко закрепившаяся. Цепи реальности. Так их называли у них в семье, как она узнала позже. И сейчас на ней лежит ответственность. Она должна продолжить это дело. Она протянула руку к девочке.
- Давай ты сначала… - Мама запнулась, в горле застрял ком. Это не ее слова. Она не хочет их произносить. Ей это говорила ее мать. Говорила просто потому, что так надо. Но кому надо? И сейчас она должна сказать это своей дочери. Зачем?
- Что сначала? – нетерпеливо спросила малышка.
- Давай ты сначала просто полетаешь.
- Правда? – Обрадовалась девочка.
- Да, - улыбнулась мама, - а когда захочешь рисовать или танцевать, я тебе обязательно помогу.
- Спасибо, мамочка! – Бросилась девочка на шею матери. – Ты самая лучшая! – И улетела играть на улицу.
Женщина посмотрела вслед малышке. На душе почему-то стало так светло, а по телу растеклась невероятная легкость. Странно. Она, наверное, уже и не вспомнит, когда испытывала что-то подобное. Спина резко и сильно зачесалась, а потом послышался такой знакомый шорох.
Женщина посмотрела на свои ноги. Она парила в воздухе...Она парила в воздухе, а на полу мертвым грузом остались лежать ее цепи…"
Автор: Лиа Сатова
Воспоминание первое. Как-то училась с японцами в одной учебной группе и на внеклассном занятии провокатор-учитель предложил каждому из нас порассуждать или рассказать какую-нибудь историю на тему «Полицейский в моей стране - кто он? Хороший парень или плохой?»
В группе были не только японцы и я, россиянка. Помню, что в основном народ рассуждал на тему, что полицейский - он хороший парень. Парень из Бразилии рассказывал, что по разному бывает, приводил примеры из своего опыта. Все остальные думали, что он преувеличивает, но что с шутника возьмешь? Запомнилось, что японцы рассказывали о том, что полицейский это не просто хороший парень. Это человек, который выше каких-либо характеристик. Он безупречен всегда. К нему можно обратиться с любым затруднением и он никогда не оставит тебя в этом затруднении. Некоторые со стыдом рассказывали о каких-то мелких дорожных правонарушениях, о своем чувстве вины за них, в том числе и перед полицейскими, которые правонарушения фиксировали. Один парень рассказал, как он потерял свою копилку с деньгами, которую хранил с детства и привозил на встречу с родными каждый год. Какая-то детская традиция, согласно которой взрослые вносят в детские копилки деньги. Так вот, сокровище свое этот взрослый ребенок оставил в такси. Забыл. Обратился в полицию, ему назначили детектива, через неделю нашли, домой принесли, извинения от государства принесли. За что? Мы не поняли, но другие японцы сочувственно кивали.
После того, как бразилец рассказал, что, иногда, дает взятки полицейским, японцы театрально произнесли свое о-о-о на вдохе, округлив глаза, приоткрыв рот, а потом были с ним очень сдержаны. Еще бы. Он признался в уголовно наказуемом преступлении. С нарушителями закона следует быть настороже, мало ли что от них ждать?
Воспоминание второе. Имею привычку просматривать местную прессу, где бы не находилась. Даже если не знаю языка. В Дубай, как будто зная про это, каждый день, на дверную ручку входной двери номера вешали сумочку со свежей прессой на английском. Открываю. Первые полосы всех газет освещают резонансное дело. Смертная казнь местного полицейского. Приведена в исполнение судом шариата. Что случилось, что он сделал? Был на дежурстве, патрулировал улицы города на своем автомобиле. К нему подошла не местная растерявшаяся девушка, она заблудилась, потеряла телефон, языковой барьер мешал ей найти дорогу к гостинице, в которой остановилась, не могла связаться с товарищами, с которыми приехала в ОАЭ на шоппинг. Японка из Осаки. Полицейский злоупотребил доверием обратившейся к нему гражданки. Он дал понять ей жестами, что решит все ее проблемы, усадил в автомобиль со спецзнаками. И.. отвез в горы. Запер в своем доме, насиловал. Пытался добиться взаимности неделю, в течении которой удерживал несчастную. Девушке удалось сбежать, рискнуть и обратиться к другому полицейскому. Второй полицейский оказался ее спасителем, доставил ее в японское консульство, которое уже принимало меры совместно с местной полицией, по розыску своей подданной. В тот же вечер, по телевизору передавали выступление шейха, жалевшего что к человеку можно применить только одну смертную казнь. Потому что преступник совершил два преступления. Против человека и против государства, создав серьезный подрыв доверия к его представителю.
Отключите все то, что вы знали и думали о правоохранительных органах в целом. Почитайте как бывает в Японии! Не как детектив, хотя он тоже вполне на уровне. А удивления ради. Удивление - прекрасное чувство! О-о-о (я выкатила глаза и приоткрыла рот на вдохе)
На столе большая кружка - неизменный свежесваренный кофе, являющийся неотъемлемым атрибутом скандинавской литературы и, соответственно, кинематографа, наполнил чудесным ароматом мою кухню, и я полностью погрузилась в мир кино. Давно собиралась посмотреть фильм режиссера Даниэля Альфредсона "Мертвая зыбь" (Skumtimmen) по одноименному роману Юхана Теорина. И вот, наконец, свершилось.
Первое, что хотелось бы отметить, данная экранизация является сильно сокращенной версией книги. Некоторые моменты в сюжете изменены, есть и некая недосказанность. Тем, кто роман не читал, экранизация может показаться сумбурной, скомканной, наскоро скроенной. Не думаю, что дело в бюджете, скорее, такой подход вполне присущ шведам.
Несомненным для меня плюсом было, есть и всегда будет то, что фильм не голливудский. Где бы ни проходили съемки и какие бы ни подбирались актеры, но американизм не спрячешь никуда. Куда ценнее самобытность той или иной страны. Да и режиссерское видение картины значительно отличается от того, как это увидел бы представитель иной культуры. Данная работа шведа очень атмосферна, прекрасно передано мрачное настроение истории, которое подчеркивается серыми тонами ветром, дождями и разбивающимися о камни волнами свинцового моря. Бескрайние пустоши и одиноко стоящие домики создают ощущение одиночества и отчужденности.
Порадовали ненавязчивые саундтреки, операторская работа, подбор актеров, броская некостюмированность и отсутствие раскрашенности лиц. Что касается звука, то закадровый перевод, пожалуй, можно отнести к минусам, т.к. одноголосая озвучка, значительно задавившая голоса актеров, явно не пошла на пользу. Куда с большим удовольствием посмотрела бы с субтитрами. В целом, ожидания оправдались.
уже можно смело сказать, эта книга лучшее, что я прочитала в апреле ,))
Привет.
Я решила поддаться всеобщему буму флешмобов и раз в месяц дарить понравившуюся мне книгу. Напишите мне, если хотите получить в подарок эту книгу.
Только, пожалуйста, одна просьба. Я бы хотела дарить книги тем, кто еще их не читал, а не для коллекций.
Если вы находитесь в другом городе, пересылка за ваш счет.
В СПб книгу можно забрать по договоренности, на невском проспекте после 18,00 по будням.
Книга апреля.
P.S. Книга подарена ,))
Если в моем списке прочитанного появились детективы, значит я болею. Вообще не читать я физически не могу, а читать что-то высокомудрое, когда в одной руке курится паром кружка Фервекса, а в другой зажата пачка носовых платков - совершенно невозможно. Поэтому - детективы, и желательно без особого психологизма, натурализма и с увлекательной загадкой, получающей достойное объяснение в финале. Отвлекает, знаете ли, отменно. У меня в ридере даже есть специальная «гриппозная» папочка, куда я складирую впрок легкое чтение на случай очередного вируса.
В этот раз я намучилась, ой как намучилась. Открываю первый детектив. Швеция, пасмурно, загадочное убийство, все как надо. Напрягаться я, правда, стала почти сразу. Опять полицейский в разводе, опять проблемы с дочерью, опять пьет, опять муки одинокого непонятого мужчины, опять рефлексия. Ладно, дочитала, перешла ко второму. Полицейский на грани развода, сын погиб, рефлексия, кровь-кишки-доброта. Не выдержала, бросила на тридцатой странице, взялась за третий. Полицейский в разводе, с дочерью особых проблем нет, но они так мало видятся, опять проблемы в семье, опять рефлексия. Дотерпела до сотой страницы, плюнула, бросила.
В общем, за Варгас я бралась уже на грани отчаяния. Голова раскалывается, Фервекс остыл, а удовольствия никакого. Каким же облегчением для воспаленного мозга стал милейший комиссар Адамберг! Не злоупотребляет ни алкоголем, ни рефлексией, витает в облаках, живет как беспечный ленивец. И пусть он не совсем «реальный» - это даже плюс. От натурализма и спившихся копов в каждом первом детективе уже мутит и без всяких там вирусов. А в дополнение к душке Адамбергу – куча странноватых персонажей и увлекательная загадка. Однозначно, Варгас ускорила мой путь к выздоровлению. Грипп еще не побежден, так что буду читать ее дальше, авось и поправлюсь быстрее.
В каждой книге про Флавию де Люс есть отдельное удовольствие: найти все упомянутые книги, собрать их в список и оценить, насколько сильно ты отстаёшь в развитии от любого уважающего себя ценителя английской литературы. Нет-нет, автор не пытается хвастаться и унижать, что он де читал много, а мы нет. По его собственному признанию, он хотел только закинуть наживку, чтобы зародить в нас искушение читать ещё больше. Что ж, отчасти у него получилось, хотя не знаю, позволит ли мне моя лень продвинуться дальше составления списка. Поживём — увидим.
• Гораций Уолпол, «Замок Отранто»
• Чарльз Диккенс, «Жизнь и приключения Николаса Никльби», «Холодный дом», «Повесть о двух городах» и другие произведения
• Вильям Шекспир, «Генрих V», «Ромео и Джульетта»
• Артур Конан Дойл, «Шерлок Холмс»
• Александр Дюма, «Граф Монте-Кристо»
• Лаймен Фрэнк Баум, «Волшебник из страны Оз»
• Эдгар Аллан По, «Колодец и маятник»
• Люси Мод Монтгоменри, «Аня из Зелёных Мезонинов», «Джейн из Лантерн-Хилл»
• Бут Таркингтон, «Пенрод»
• Гарри Леон Уилсон, «Мертон из кино»
• Луиза Мэй Олкотт, «Маленькие женщины»
• Эдуард Джордж Булвер-Литтон, «Пелэм, или Приключения джентльмена»
• Марк Твен, «Приключения Гекльберри Финна»
• Рафаэль Сабатини, «Скарамуш»
• Роберт Стивенсон, «Остров сокровищ»
• Энтони Хоуп, «Узник Зенды»
• Томас Харди, «Тесс из рода д’Эрбервиллей»
• Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес»
• Томас Эллиот, «Бесплодная земля» (поэма)
• Грэм Грин, «Третий мужчина» (новелла)
• Стивен Ликок, рассказы
• Гилберт Кит Честертон, детективные истории
• Эрнст Доусон, стихи
Просто авторы: Омар Хайям, Алан Милн, братья Гримм, Александр Поуп.
И, конечно, Библия короля Иакова.
Ноябрь 2014. Красноярская Ярмарка Книжной Культуры.
Стоим с молодым человеком у одного павильона, держу в руках сию книгу, думаю, брать/не брать... Вижу на горизонте подругу, с которой договорились встретиться здесь же, но потерялись в суете. Сую "Флавию" в руки своему парню, который тоже стоит что-то выбирает, и на ходу бросаю "купи, пожалуйста, я к Насте отойду". Ну, значица, перекинулась парой слов с девочкой, возвращаюсь к нему со словами "ну что?", а он мне "ну все, идем" и уходит вперед с этой книгой в руках.
Едем уже домой, перебираю все покупки, прикидываю сколько я потратила, стоило ли, не стоило, и спрашиваю про "Флавию", на которой ценника не оказалось. А он мне "здрасте, я ее не брал, ты ж мне сама ее в руки сунула, и мы потом ушли". У меня челюсть отвисает, глаза по 5 рублей, бормочу, мол "не покупала я ее, я тебя попросила". У него глаза такие же становятся, смотрим так друг на друга пару мгновений. Во мне, в человеке воспитанном в лучших традициях, начинает нарастать паника. "Воровка, украла, стыбрила..."
Молодой человек потом успокаивал, говорил, что никто от этого не умрет, что они ее даже не хватятся там, что они готовы к таким потерям на таких рыночных условиях. Но грузик в душе все равно давить начинает, когда сталкиваюсь с книгой глазами.
Название этой книги, а точнее имя главной героини Смиллы, вызвало у меня ассоциацию с ...
программой Андрея Малахова "Большая стирка". Как-то давно, лет уже 8-10 назад, в одной из передач было обсуждение всяких фриков и людей "со странностями". И одним из героев стала тетка по имени Сивилла Космическая. Наверняка не помню, как она выглядела (по-моему, пергидрольная блондинка), но запомнились почему-то на всю жизнь ее имя и стихи а-ля хокку:
Веревочная лестница
спущена с небес!
По ней взбираются художники и безумцы.
После патетического прочтения она загадочно и самодовольно улыбнулась, наверно считая строки верхом гениальности.
;)
