Рецензии — стр. 3

Эта и эта, и эта рецензии скажут лучше меня.
Если бы не необходимость по правилам лотереи писать рецензию, я бы сейчас ее не писала. Качественная литература выработала у меня хорошую привычку - не тратить время на скучные книги. Поэтому вот они - грабли. Выбор был сложным, и пал на мой пунктик - российскую современную литературу. Очередное подтверждение, что это - не мое.
Это довольно странная книга, которая, впрочем, сначала меня завлекала. Но потом было все скучнее. В Доме живет масса героев, у них всех не имена - клички. Которые в моем случае ассоциировались с детьми в известной рекламе сока. С детьми в огромных детских костюмах — маскарад, а не несчастные дети-сироты. Да еще и я путалась, кто там у них главарь, а кто - главная жертва.
Дети в этом Доме живут по правилу "Бейте меня, лупите, тут же все так делают, вот и я, коль вам так угодно, не буду сопротивляться!", совершенно спокойно, а утром рассматривают свои синяки на поллица и думают, как бы их подмаскировать, либо, как бы солгать так, чтобы правдиво было. Да еще с такой модной подачей – герои, круто, что их побили старшие! С этими благородными мыслями идут жаловаться директору, но не успевают этого сделать - не доходят до кабинета, им помогает… разговор с авторитетом одной из местных банд. После этого ребенок верит, что его не тронут. Как же это все написано - скучно, затянуто, не могу такое читать. Книга откровенно раздражала. Часы потрачены совершенно зря.
Впрочем, основная мысль автора была ясна с первых страниц: показать интернаты и жизнь сирот, в итоге все будет хорошо и кто-то таки выбьется в люди с таинственного Дома, но мне не хочется даже и читать при такой подаче, как это произойдет и с кем. Не мое. История будто слеплена с кусочков. Нелепых довольно-таки, на мой взгляд. А ведь я уже удаляла книжку из вишлиста летом, но, увидя в лотерее, вернула, доверившись случаю.
Впрочем, так мне и надо. Надо просить пережеребьевку чаще, а не пробовать искать среди современной российской литературы то, что меня не разочарует. В который раз одно и то же. Уже учту. Видимо, эксперимент с книгой Екатерины Мурашовой "Класс коррекции" пока остается единственным успешным познанием в этой области литературы. И пока нету желания продолжить поиски. Увы.

Как тяжело писать про Рубину, как тяжело писать про Рубину, как тяжело писать про Рубину… Повторяем мантру ещё семь тысяч раз и начинаем. Тяжело, потому что звёзды не сошлись. «Белая голубка Кордовы» попала между прочтением «На солнечной стороне улицы», которая затмила описательную часть романа, и между «Синдромом Петрушки», которая затмила полумистическую и сюжетную часть. Если бы я читала «Белую голубку…» в отрыве, то она, несомненно, показалась бы мне куда более прекрасной, а сейчас отношение абсолютно нейтральное.

Все плюсы Рубиной как всегда при ней: щедрое на детали, подробности и картинки повествование, довольно сочно прописанные персонажи, искусство, слог — Слог! Какой же отзыв на Рубину без слова «слог» и лестного эпитета? — блестящие экскурсы в историю, второстепенные и третьестепенные сюжеты и судьбы, метафоры на метафорах… И всё же больше нет, чем да. Весь сюжет крутится вокруг подлинности, истинности и фальшивости, так вот и в самом романе мне до сих пор грезится какая-то червоточинка, какие-то мелкие несостыковки и шероховатости. Вот главный герой, вроде всё как я люблю: трикстер на всю ширину плеч, талант, пройдоха, но принципиальный, вроде бы цельный, вроде бы обаятельный, но не цепляет. Хоть убей не цепляет. Ненастоящий он какой-то, мертворожденный и написанный не теми красками, фальшивка на самого себя — может быть, это моё больное и придирчивое воображение, может быть, Рубина так задумала — и тогда честь ей и хвала, главного героя любить вовсе не обязательно, но мне чудилось здесь, что мы должны ему сопереживать, поддаваться его обаянию, временами идти за его натурой, как крысы за гаммельнским товарищем, а Кордовин всё равно упрямо от себя меня отторгал.

Даже описание городов у меня двоилось. Вот Петербург вышел отлично, стоял перед глазами, мгновенно с первых строк до последнего облачка на небе и блика в луже. А вот Виннице я не поверила, хотя ни разу там не была. Не знаю, с чего писала Винницу Рубина, но у меня перед глазами всплывал всё тот же Ташкент из «На солнечной стороне улицы», точно такие же зарисовки. Ну как же так, рисуют Украину, а получается Узбекистан?

В общем, этот роман оставил меня в раздумьях. Количество понравившегося и непонравившегося примерно одинаковое, может быть, стоит его перечитать годика через три-четыре, когда впечатления не будут наслаиваться друг на друга. Однако я всё равно уверена, что это далеко не лучший роман Рубиной. Уж слишком гладко сошлись все ниточки сюжетных линий, ненатурально, искусственно, посмотреть бы на изнанку этой вышивки, там, наверное, чёрт ногу сломит.

Здесь можно добавить: "Как люблю их я"
Я действительно люблю бальные танцы - не меньше, чем балет. А вот с авторами у меня - отношения сложные. Безоговорочно мне понравилась только Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак - Время всегда хорошее - может, просто во время прочтения я была помладше. А вот Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак - Смерть мёртвым душам! - была какой-то... слишком утрированной. Когда взрослые пытаются "опуститься" на уровень детей - и либо сюсюкают, либо пытаются казаться "крутыми" - и это чего-то слегка неловко и испанский стыд. Ну а Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак - 52-е февраля ... Авторы решили поднять довольно табуированную тему, о которой важно и нужно говорить с подростками - но она немножко погрязла и утонула...
Фух... Тяжело пришлось с книгой. Кажется мне, что дуэт авторов - это такое детище нулевых. У них выходят моменты - очень точные, очень пронзительные, очень искренние. Но - если что-то не идет, сцена не склеивается, диалоги не выписывается - да и пес с ними, сойдет и так, пипл схавает... По подростковому наполнению - мне напомнило что-то из серии сестер Воробей. Сейчас это считается фу-фу-фу - а мне в свое время заходило) А по антуражу - незабвенные сериалы нулевых вроде "Не родись красивой" (потом эти же актеры снялись в фильмах по книгам авторов) или сериалы, которые снимали по Дарье Донцовой...
Авторы развернули историю вокруг студии бальных танцев, управляет которой тренер Егоров - жесткий, язвительный, угрюмый - но его пары занимают в городе первые места. И его подопечных - Федора и Лены, Светы, Полины, Захара по прозванию Кузнечик (это фамилие такое - которая легко превращается в говорящее прозвище) и Льва. Все герои - подростки на хрупкой грани детства и взросления, и у всех - свои проблемы: первая влюбленность, поиск себя, проблемы с родителями. И где-то - авторам прям удались: рассказы, описания, мысли. Понравились второй и трети рассказы про девочек. Очень мне понравились технические танцевальные термины, которые получилось довольно профессионально и красиво ввести в текст. Все эти

Отправил в поклон, ввинтил в пол

Вполне буднично проскакивают, и понятно - что ребята проделывают их уже на автомате. Наверное, в танцевальном плане книга напомнила фильмы вроде "Добейся успеха" или "Бунтарка". Цепанул момент, как авторы вбрасывают, что суровый, огрызающийся и даже злой тренер - на самом деле знает своих подопечных. И про зависть и конкуренцию - от банальных юных стервозин до взрослой конкуренции и "непризнанных талантов". Это было - хорошо и цепляюще.
Но были и моменты - неловкости или откровенного кринжа. Поначалу не понравился первый рассказ - потому что нет никакого въезда и предыстории, повествование врывается сразу - и немного не врубаешься в происходящее. Потом все выравнивается - и начинаешь получать удовольствие. Не очень понравился
рассказ про Кузнечика - по заголовку "Настоящий мужчина" (после первого рассказа) ждешь чего-то другого. А вот пятый...Неплохая атмосфера летнего тренировочного лагеря - но на сцене объяснения с родителями - я нить совершенно потеряла. Совершенно что-то сумбурное и инфернальное. А вишенка всего этого - блондинка-блогерша, из которой такая же журналистка, как из Лены Летучей - сан.инспектор. Что-то это был перебор...
Сложно мне с авторами. Читала ночью часа два, читала утром час - иногда прям погружаешься, а иногда... Читали же многие в незабвенные времена Донцову и смотрели прекрасные сериалы СТС и РТР - и многим даже нравилось) Посоветую книгу в двух случаях. Тем, кому интересна изнанка профессии - что прячется за этим гримом, автозагаром и блестками... Почему-то мне такие "изнанки профессии" - очень интересны. Ну или тому, кому не чужды, или кто еще помнит - эти подростковые метания и проблемы - такие важные, такие глобальные...

К входящему Дом поворачивается острым углом. Это угол, об который разбиваешься до крови. Потом можно войти

Насколько же все таки поразителен, ностальгичен и необычен мир детства. Как непросто в него войти и как не хочется уходить. До чего же, до каких высот в своем сознании могут дойти дети, брошенные родителями... Их детство, лишенное материнского тепла, утреннего какао, школьных завтраков, собаки и велосипеда — строит себе свой мир, защищенный от Наружности. Они не желают знать ничего, кроме того, что есть Дом. Их физический недостаток, только подчеркивает желание быть детьми, обостряет чувствительность к окружающему... Он как бы дает им преимущество перед здоровыми детьми, размывает рамки, стирает границы. И конечно, дети остаются детьми, несмотря на жестокий "подарок" судьбы.
И ведут себя они так, словно

ноги, в сущности, лишняя часть тела, необходимая лишь футболистам и манекенщицам, а всем остальным требуется только в силу привычки

Дом в котором... горе превращается в суеверия, суеверия превращаются в традиции, а к традициям быстро привыкаешь
Дом в котором... время идет не так, как в Наружности. Кое-кто успевает прожить две жизни и состариться, пока для другого проходит какой-нибудь жалкий месяц
Один и тот же дом, меняющийся для каждого входящего
Дом, который не отвечает за тех, кого не впустил. Он не отвечает даже за тех, кого впустил. Если они заблудились, не вовремя испугались или не испугались вовремя, а особенно за тех, кто думает, что видит сны, в которых можно умереть, а потом проснуться. Считающих его Ночную Сторону сказкой.

Все эти "встречные удары" Дома, приходящиеся в читателя, принимаешь и уже не можешь не считать себя частью Его. Поэтому и не веришь, что перед тобой книга, невозможно привыкнуть к тому, что Наружность внезапно оказывалась вхожа в Дом, к тому, что из Дома в нее уходили, казалось бы сросшиеся с ним существа. Но, закрыв книгу, понимаешь, что Дом остался, он в тебе... бесследно не проходит, просто так не отпускает...

Что хотелось бы сказать: и после прочтения книги ничего не стало понятно (может, я невнимательно читала, подскажите?), что это вообще было, почему творились эти странности и как это все объяснить. Жаль просто, что в течение всей истории читатель находится в положении Курильщика, который вроде бы нормальный, и вот тоже ничерта не понимает, а что же тут происходит. Из-за этого Курильщик, как и читатель, выставлен в большей части книги идиотом. Он не знает ничего, а все остальные знают все и не будут ему, такому дубу, что-то объяснять.

Начнем с того, что я-то не совсем дуб, и кой-как понимаю главное правило фэнтези р том, что магия истории должна приниматься читателем как есть, без объяснения. Но вся проблема данного произведения в том, что магия - это главный герой, и она требует, чтобы читателю хотя бы объяснили ее аксиомы. По какому принципу она работает. А так как читателю ничегошеньки не объясняют, да еще и кичатся, что все все знают и играют по правилам (ведомым только им, но не читателю и Курильщику), то сюжет превращается в полнейший хаос, а читатель с Курильщиком смотрят на все это со стеклянными клазами, и сигаретка уже изо рта вывалилась.

Просто не поймала волну ваша покорная слуга, потому что не могла избавиться от глупых вопросов типа: где они берут бухло, откуда у них деньги, почему их родители бросили, когда у них уроки проходят, почему особо опасных не переводят в психушку, откуда у них нож, как персонаж Ральф в принципе влияет на сюжет и нужен ли он, что там случилось на биологии и те де и те пе. Показалось, что уж чересчур много ненужных сцен, которые ни на что не влияют, откровенно глупых диалогов.

А вообще, идея Дома - классная, и крипи моменты - прекрасные. Можно, в принципе, и продолжить серию.

А как хорошо всё начиналось... Молоденькая девочка в крутом кафе просит пина коладу покрепче, а потом прыгает с крыши... Нет, я не имею в виду, что прыгать с крыши - это хорошо, но завязка истории получилась бьющая по мозгам, цепляющая и вызывающая желание читать дальше. Тем более, что очень быстро выясняется, что родная тётя этой девушки - что-то вроде ведьмы, хоть и причитает, как деревенская кумушка:

Кто мог желать ей зла, бедная девушка, совсем некрасивая, скромная, даже бровей не выщипывала и гулять не ходила, всё дома сидела, бозбаш варила.

И куколка, символ некоего проклятия/заклятия - тут как тут в вещах покойной. Тут и начинаешь ожидать, что магическое расследование приведёт тётушку Фатьму к кому-то виноватому, ну и далее - каааак начнётся волшебство...Увы, не началось... Вводятся всё новые и новые действующие лица, некоторые настолько ненужные, что до следующего их появления уж забудешь, кто это вообще был, а страдания главной героини Бану от неразделённой любви к учителю сальсы мусолятся в таких количествах, что, хотя уже понятно, что любовь разделена не будет, а объект любви - не совсем человек, сострадать Бану не хочется, а хочется огреть её чем потяжелее, чтоб мозги на место встали.

Занятия в школах танцев, особенно латины, - это всегда немного риск для девушек. Танцы чувственные, даже очень, а тренеры или учителя, как ни назови, обычно хорошо сложены и отлично танцуют. Так что то, что вся школа поголовно влюблена в Веретено (прозвище такое у учителя), не удивляет. Тут ещё такой момент: оказывается, в азербайджанском языке - а дело происходит в Баку - у существительных нет рода, и то, что Веретено тут постоянно "оно" сбивает с толку. А может, так и правильно))). Настораживает и наводит на мысль о магии то, что он ужасен: некрасив, косноязычен независимо от того, на каком языке разговаривает, отличается поведением дебила или детсадовца - ткнуть под рёбра, дёрнуть за волосы. Кот ещё какой-то ненормальный по школе бегает...

В общем, вся соль, на мой взгляд, в этой фразе:

«Он — арт-объект, а я — идолопоклонница, повторяла она про себя, словно мантру.

Пусть не по своей воле, но Бану создала себе кумира и с упорством, достойным лучшего применения, любила его, моментами ненавидя и уговаривая себя продолжать.

Вечно пережёвывать одну и ту же мечту, как корова, не терять надежды, даже если тебе уже сто лет и ты скоро сдохнешь, и упускать миллионы других возможностей… Найти бы ту тварь, которая научила людей надеяться!

Вот и я пережёвывала-пережёвывала эту книгу в надежде, что хоть что-то там станет лучше, но... Такая приличная оценка - только за то, что с удовольствием насмотрелась роликов с сальсой, бачатой и танго, постоянно упоминаемых в книге. И вам желаю удовольствия))).
Кизомба:

02:28

Добралась я и до этой книги. А точнее, добралась до того, что решила-таки написать рецензию.

Сразу предупреждаю, можете смело закидать меня гнилыми помидорами, всячески раскритиковать.
Но я правда немного разочарована. Столько здесь рецензий на эту книгу, все такие хвалебные, диферамбы поют этой книге, по многу раз перечитывают, советуют, советуют, советуют. Я столького от нее ожидала и не получила.

Да, хорошая книга, интересно мне было читать, но не возникло того восторга, который я здесь( на сайте) видела. Возможно, "Дом, в котором..." это та книга, которой может повредить такой пиар. Ведь кто-то поставил и отрицательный смайлик, может, среди них тоже были те, кто ожидал большего.

Смело читайте, вы составите свое мнение, а это уже хорошо.

Удивительная. уникальная книга, описать которую не получается..
Мне кажется любой читатель терпит поражение, пытаясь сделать это.Обычными словами мира, в котором мы живем, это невозможно сделать. По крайней мере у меня не получилось.
Я не знаю как писательница сумела создать такую невероятную историю. Как вообще обычный человеческий ум смог сподобится на такой роман? Мариам Петросян-фантастическая Личность.Это точно.Как если бы, знаете, она сумела найти некий портал, нырнуть туда, в эту параллельную Вселенную, подсмотреть там все, пооглядываться, а потом переложить на бумагу все увиденное и услышанное. Я не знаю как по-другому можно было сделать то, что сделала она.
Итак, речь здесь пойдет об Интернате, где живут дети и вообще, если честно, сама история по ощущениям чуточку похожа на летний лагерь, куда ты отправляешься каждые каникулы и настолько привыкаешь к той атмосфере, порядкам, режиму дня, графику. Ты очень тесно общаешься с разными ребятами, которые по итогу часто становятся родными и близкими людьми и ты не представляешь себе как по истечению срока вернешься домой и вновь будешь жить той жизнью, которой ты жил до лагеря, как будешь общаться со своими прежними друзьями, родителями. Тебе кажется как если бы, твое место было здесь, в Доме..
После прочтения не верится, что можно отложить книгу и спокойно отправится к другим мирам и героям, настолько родными стали те, с которыми ты столько времени провел на страницах истории.
Это книга охватывает примерно год до выпуска главных персонажей и рассказывает , в основном об их эмоциях и ощущениях, ведь Дом для них стал родным и по сути действительно Домом. И , конечно, они не хотят уходить из него. Они привыкли к определенному укладу, друг другу. Здесь столько людей. которые любят и ненавидят, ссорятся и мирятся, любят и страдают, но самое главное, что абсолютно у каждого есть свое собственное место в этом мире, которое они зовут Домом.
Здесь невероятно харизматичные персонажи, не влюбится в которых просто невозможно: Лорд с его внеземной, эльфийской красотой, Стервятник со своей искренней и пронзительной историей. добрейший Македонский, вечно шуршащий и звенящий всякими безделушками Табаки, суровый такой "хозяин" Дома- Слепой, Сфинкс, знающий Дом как свои пять пальцев, ухаживающий за ним и любящий каждого. Сколько магии и волшебства в этих исписанных стенах, скрипящих половицах, ванных и коридорах, в которых по ночам происходят порой жуткие вещи.
Это необычайный мир и для каждого читателя он свой, осязаемый и живой. Красиво, атмосферно, немного мрачновато. Дом не отпустит Вас, если хотя бы раз за вами захлопнулась Дверь..

Спасибо LIVELIB за эти прекрасные открытия, которые я делаю каждый день!

От романа "Дом, в котором..." у меня захватило дух. От него у меня гораздо больше эмоций, чем слов. Я чувствую себя ребенком, который нашел под елкой подарок, о котором давно мечтал. Так же и вот эта книга - я точно мечтала о такой, даже когда не знала о том, что она существует.

"Дом, в котором..." (продолжение на ваше усмотрение) - это история, написанная совершенно роскошным языком, сотканная из удивительных фраз и аллюзий, картина, написанная такими мазками, что можно только на расстоянии понять, что на ней изображено.

Я боюсь, что могу скатиться к пересказу отдельных моментов, так что возможен *SPOILER*

"Серый Дом не любят...они предпочли бы, чтобы его не было вообще".

Дом - это пансионат для детей с ограниченными возможностями, место, куда родители привозят своих детей с физическими недостатками ("склеенные" - называет их Кузнечик), необычных детей с обостренными чувствами и чутьем. Эти дети награждают друг друга странными прозвищами - Слепой, Вонючка, Горбач, Смерть - которые в полной мере отражают их особенность, их непохожесть и учатся жить вместе. "В Доме горбатых называли Ангелами, подразумевая сложенные крылья, и это была одна из немногих ласковых кличек, которые Дом давал своим детям". Дети входили в этот Дом как в новый мир, наполненный надеждами и сюрпризами, тайнами и легендами. И легенды действительно передавались от одного выпуска к другому: легенды и ритуалы Дома. "Страсть жителей дома ко всяким небылицам родилась не на пустом месте. Так они превращали горе в суеверия. Суеверия в свою очередь превращались в традиции, а к традициям быстро привыкаешь".

Многие дети выросли внутри Дома, они очень разные, но объединенные общим детством, такие чуткие друг к другу - но только внутри, а не снаружи. Табаки объясняет "Каждый сам выбирает себе Дом. Мы делаем его интересным или скучным, а потом уже он меняет нас". "Слишком уж оно наше - это место. Мы почти создали его". И они действительно его создали: необычайно общество, сотканное из разных кланов (фазаны, птицы, псы, крысы и бандерлоги (логи)), живущих по своим собственным законам, со своими вожаками (так, например, в комнате логов запрещено пользоваться любыми часами, а к птицам следует приходить жить только захватив с собой зеленое растение). И если смотреть на этот мир не вникая, то это похоже на безумие, но как только присмотришься повнимательнее, все детали пазла встают на свои места и как и Ральф, спрашивашь себя "Может, это так и нужно здесь, быть слегка помешанным? Может, без этого здесь нельзя быть?".

Для того, чтобы мы прониклись духом Дома, автор заводит нас в Дом глазами новенького - Курильщика (у обитателей загадочного и угрюмого Дома имен нет - остались только их клички). У Курильщика не получается стать "Фазаном" в первой комнате и его переводят в комнату четыре. У каждого клана - своя комната, не похожая на другие. "В четвертой ... стены от пола до потолка расписаны и забиты полками и шкафчиками, рюкзаками и сумками, увешаны картинами, коллажами, плакатами, одеждой, сковородками, лампами, связками чеснока, перца, сушеных грибов и ягод". и дети из каждого клана отличаются не только внешне, но и внутренне. Курильщик чувствует себя неуютно с логами: он слушает диалоги, но не понимает, о чем говорят его соседи, не понимает, какой подтекст они вкладывают в свои слова, не понимает, какие невидимые нити связывают всех обитателей:

Сфинкс (в детстве Кузнечик) - совершенно лысый и без рук, но чутко реагирующий на людей, видящий их на сквозь - тонкий манипулятор и прирожденный вожак. Он как никто умеет найти слова и направить.

Табаки (в детстве Вонючка) - задира, чудак и хулиган, всегда готовый разнести что-то в доме, нарисовать монстра на стене или белого дракона на потолке, а еще спеть заунывную песню. Он одет в множество маек и безрукавок, увешан старым барахлом и фенечками. Он живет в Доме уже 12 лет. За это время изучил историю Дома благодаря архивам в подвалах.

Македонский - ангел или дракон, нежный, заботливый, с вечно обгрызенными ногтями и в слишком большом для него свитере. Связанный своей клятвой он не может творить чудеса, но все равно творит волшебство - мелко и по чуть-чуть, как будто ворует.

Лорд - "прекрасный эльф", на которого было больно смотреть из-за красоты, влюбленный в девушку с рыжими волосами, опаленный огнем ее нелюбви.

Слепой - щуплый и невысокий, связанный дружбой со Сфинксом с самого детства. Слепой. Но наделенный иным зрением, а так же бесстрашием, ловкостью и силой. Житель Леса, чуть-что сбегавший в Лес или поедающий штукатурку Дома, чтобы хотя бы так стать к нему ближе, вобрать Дом в себя и стать его частью. Слепой с самого начала знал, что "Дом живой и что он умеет любить" и он умеет слушать Дом так как не дано ни одному зрячему. Он лишен зрением, но и наделен чутьем и знанием.

И мы проникаем в суть вещей вместе с Курильщиком, мы понимаем, как живет Дом, чем он дышит, всеми страхами и сложными связями любви и боли и потерь среди сторожил. Мы хорошо чувствуем характеры всех героев. И мы хорошо понимаем, что Всех обитателей Дома объединяет одно - ответ "да" на вопрос "Испытываете ли вы временами необъяснимый страх перед будущим?" потому что "Когда ты мал, взрослые кажутся безупречными, довольно обидно со временем узнавать, что это не так"., потому что "Принято думать, что время, в котором ты, - новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров". Этот страх становится неуправляемым, когда эти дети должны покинуть созданный ими самими мир - свою вселенную - уйти из детства и шагнуть в новую жизнь, покинуть самых родных, любимых и близких людей - друзей, которые стали семьей или почти неотъемлемой их частью.
Какого мужества стоило устроить последнюю Ночь Сказок в ночь перед выпуском!

Я так переполнилась этим прекрасным миром, я жила в нем. Немного жаль, что эпилог несколько выбил меня из колеи: я видела концовку немного другой, не такой реальной, что ли.

P.S. Мариам Петросян писала этот роман 18 лет и сдала в издательство настоящую рукопись. Она объявила, что не собирается продолжать писать, что в этом романе она сказала все, что хотела.

P.P.S. В Доме есть свои словечки:
"наружность" - это то, что вне дома и его двора
"могильник" - медицинское крыло
"пауки" - медперсонал
"прыгун и ходок" - те, кто может перемещаться в Лес - параллельную реальность
"каколюдство" - как у людей

P.P.P.S. Этот роман просто требует иллюстраций!

Я понимаю ее слишком хорошо...

Собираясь писать рецензию, захожу на сайт и на главной вижу рецензию на эту книгу с довольно-таки негативным отзывом о ней, с упреками в инфантилизме и спекуляции на теме больных детей. Так странно, я как раз хотела отметить, что ничего такого не увидела, как будто разные книги читали. Совсем. Хотя очень боялась и откладывала ее прочтение на потом, опасаясь этой спекуляции и сентиментальности. Героев как-то не ощущаешь детьми, уж тем более больными. В ней нет ошеломляющих истин и назидательности, и вряд ли она меняет сознание. Я бы даже не смогла описать, о чем книга. Просто о жизни, на которую у каждого свой взгляд, и жизнь у каждого своя. В этом какая-то особая магия этой книги, но, вероятно, она заметна только тем, у кого схожий с героями (автором) подход к жизни. Так много закладок (у меня электронная книга) я не делала никогда. Не потому, что фразы казались какими-то исключительно мудрыми или необыкновенными, нет. Просто они настолько близки мне, что могли бы быть моими. Это как посиделки с давними друзьми, вроде ни о чем особенном не говорится, но мало что в жизни бывает лучше. И я ловила себя на том, что постоянно улыбаюсь, читая.

Что вы, интересно, скажете, если ваш сосед по комнате, кровати, столу и всему остальному, что вас окружает, разбудит вас среди ночи, с придушенным криком: "Вот он ты! Я наконец-то нашел тебя!"
В таких случаях в Наружности вызывают скорую помощь, но мы не в Наружности, поэтому я резво отползаю от него, отгораживаюсь подушкой и начинаю прикидывать, стоит ли кричать "караул!" сразу или немного подождать.
-Я нашел тебя! - повторяет Лорд, дергая подушку. - Не отпирайся, я теперь знаю, кто ты.
Вид как у законченного психа.
Я говорю, что и не думал ни от чего отпираться и что, слава богу, тоже знаю, кто я.
-А теперь, когда мы выяснили, кто мы такие, и оба все-все друг про друга знаем, давай спать дальше.

Так что у меня появилась еще одна книга, которую можно перечитывать, частями или целиком, просто для повышения настроения. Спасибо, icelips за книгосовет в рамках флэшмоб-2011
и еще

Влюбленным и маньякам море по колено, все они одинаковы и со всеми бессмысленно спорить.

А я, бесспорно, влюблена :)

Добро пожаловать в Дом, или Посторонним вход воспрещен

Я попала в него не сразу. Впервые приоткрыла дверь еще прошлой осенью. Но лишь несколько дней назад – глубоко вдохнув, распахнула ее и вошла внутрь Дома. Вообще-то, я жуткая литературная привереда: после всего уже прочитанного меня сложно удивить, но это произведение – особенное.

«Дом…» называют лучшим из того, что было написано на русском языке за последнее десятилетие. Это магический реализм высшей пробы в стиле Габриэля Гарсия Маркеса. Это смесь Крапивина с Гальего, приправленная Кингом. С отзвуками Кэрролла, Киплинга, Стругацких, «Питера Пэна», «Повелителя мух» и «Республики ШКИД», «Чайки» Ричарда Баха, «Гарри Поттера» и «Маленького принца». Кто-то даже Кастанеду в ней увидел. Хотя нет. Забудьте всё это. «Дом» ни на что не похож. Это мозаика. И картинка у каждого сложится своя.

Есть Дом. Есть Наружность. Лишь раз в семь лет изолированность Дома дает трещину, и это самое страшное время – Выпуск, когда дети Дома должны покинуть его.

Если объемную фигуру спроецировать на плоскость, получится лишь один из ее видов – сверху, снизу или сбоку. Так и Дом - на первый взгляд - интернат для детей-инвалидов. Но это лишь одна из проекций его многомирия. Пространства внутри Дома накладываются друг на друга: вроде идешь по обшарпанному коридору с исписанными стенами, а приглядишься – ты в Лесу или на пустынном шоссе под мрачными тучами бредешь к придорожной забегаловке. А может, это всего лишь один сон на всех, наркотический трип после «Лунной дороги», «Полуночного кошмара» или какого-то другого коктейля, который предлагают в Доме. И вот уже твой мир осыпается. Или ты превращаешься в кота на помойке. Или становишься всем.

И каждая комната в Доме – маленькая вселенная. Ну а Четвертая вообще особенная. Именно сюда, вместе с читателями, попадает колясочник Курильщик, бывший Фазан, изгнанный состайниками за ярко-красные кроссовки, расцененные как желание выпендриться или привлечь внимание к своим ограниченным возможностям. Вместе с ним мы ни черта не понимаем в происходящем вокруг, задаем кучу вопросов, а в ответ получаем только новые загадки, в которых переплетаются тайны нынешних и бывших обитателей Дома.

Они не плохие и не хорошие. Дружат и любят, дерутся и убивают. Иногда прыгают на Изнанку Дома или летают в Наружность. И все безумно боятся Выпуска. Причем администрация и воспитатели боятся не меньше, чем дети.

«Дом требует трепетного отношения. Тайны. Почтения и благоговения. Он принимает или не принимает, одаряет или грабит, подсовывает сказку или кошмар, убивает, старит, дает крылья… Это могущественное и капризное божество, и если оно чего-то не любит, так это когда его пытаются упростить словами».

p.s. любимый неологизм из «Дома…» - «каколюдство» (от «как у людей») =)

Какая это книга! Детектив от искусства, триллер, семейная сага с элементами мистики - все это полноправно относится к "Белой голубке Кордовы". А если представить эту книгу в виде образа, то я лично вижу лабиринт со множеством комнат и дверей. Откроешь одну - окажешься в блокадном Ленинграде, выйдешь из нее - попадешь в винницкую парикмахерскую, а оттуда - в кабинеты Ватикана. Тебя бросает из страны в страну, из одной эпохи в другую, но чем дальше ты продвигаешься, тем стройнее эти отдельные картинки складываются в логичный и понятный путь. А еще в этом лабиринте много зеркал - одно событий отражается от другого: копии, близнецы, братья, сходство - все это идет лейтмотивом романа.

Знаете ли вы, чего стоит подделать картину? Не просто худо-бедно намалевать копию, а сделать такую подделку, чтоб даже экспертов удалось обвести вокруг пальца? Захар Кордовин не знает себе равных в этом деле! Он не только виртуозно владеет техникой, соблюдая все до мелочей вплоть до обстановки, в какой художник любил писать, но и умеет создать провенанс - историю картины. Не просто придумать, а именно создать, задействуя ничего не подозревающих людей со всего мира, экспертов. Придраться не к чему! Однажды в толедской кафешке он обнаружил холст явно времен и школы Эль Греко - идеальный, чтобы на его основе создать "произведение" великого Грека. Но что откроет для него эта картина, Кордовин и предположить не мог. А параллельно с "основной" работой, Захар разрабатывает план возмездия.

Вот такой лихой детективный сюжет лежит первым слоем, а под ним - многовековая история семьи Кордовина. И чем дальше читаешь, тем явственнее она проступает на поверхность. Тем очевиднее становится, что без нее как без правильного холста и техники не сложилась бы такая яркая судьба Захара. Прав был дядя Сёма в своих опасениях: от кордовинской "чумы" в крови никуда не сбежать. И прав был, что опасался, ох, как прав.

Концовка окончательно выводит семью и судьбу на первый план. Хватает читателя за горло, перекрывает кислрод - еле отдышишься! Умеет же Рубина, а! Вроде бы все на первый взгляд очень изящно, а за этим изяществом столько многослойности, многоплановости, метафоричности, которые при этом не мешают увлекательности нисколько.

Вот пишу и понимаю, что страшно завидую тем, кто не читал еще этот роман. И еще понимаю, что при всей моей нелюбви к перечитыванию, к этой книге захочу вернуться.

Мне было девятнадцать, когда я пришла в годовалый, еще мало кому известный Дом. Переживая свою личную и огромную Трагедию ( а в 19 только они и бывают), я еще не знала, что Дом привечает именно таких - сломанных и склеенных.

Мне было двадцать пять, и в удушающем мареве летних больничных дней я вернулась в Дом, прыгнув на Изнанку из палаты, где голосили, отходя от наркоза. Дом шумел и дышал, осаждаемый толпами поклонников и фанатов, равнодушно закрывался в ответ на нападки тех, кому не пришелся по душе. Я бродила по его коридорам, читая надписи на стенах, выныривая лишь на окрики медсестер. Снова сломанная и склеенная, я все еще не знала, что Дом собирает осколки меня воедино.

Мне тридцать, Дому двенадцать, но он несоизмеримо старше. Он мудрый, пропахший сотней запахов, впитавший в себя десятки голосов, переливающийся оттенками тысячи цветов и миллионы слов вереницей тянутся за ним. Ловец читательских Душ, он собирает рядом с собой тех, кто в нем нуждается, обходя стороной иных, не раскрываясь им.

В Ночь Сказок я расскажу, что Дом стал лакмусовой бумажкой для людей из моей жизни. Я опасаюсь его советовать - Дом суров и правдив, но порой я не хочу его правды. Булгаковскими совпадениями стали случаи, когда не принятые им постепенно стирались из моей жизни, а вошедшие связывались крепче, чем связали бы нас кровные узы. В Ночь Сказок обязательно прозвучит легенда о том, что Дом может принять или не принять своего читателя - но первым это будет все равно, а вторые даже не поймут смысла. Даже в Ночь Сказок вы не получите ответы на все вопросы - остается только принять, что многое из Дома останется тайной. Вопросов у меня никогда не возникало, а задаваемые мне никогда так и не прозвучали вслух.

Среди сухих казенных слов в Доме единственный раз мелькает слово "инвалиды". Его произносят сухие казенные взрослые в разговоре между собой. Слово "калека" мелькает чуть чаще - три или четыре раза. Но даже такая редкость не мешает кому-то разглядеть среди всего многообразия лишь это, укутав в слои алкоголя, сигарет и убийств. Из Дома не вычеркнуть слов - они проступают сквозь свежую штукатурку стараниями его жителей, и да, в нем есть алкоголь, наркотики, сигареты и убийства. Дом жесток и, кажется, не умеет прощать, он суров к тем, кто не соблюдает его законы, он наказывает и с книжных страниц может литься кровь.

Но он накроет вас ободранным чаячьим крылом и вы почувствуете себя так, будто никогда не были сломаны.

Почему решил прочитать: очень люблю творчество Рубиной . "Белая голубка" – последний непрочитанный роман из условной трилогии "Люди воздуха" – об удивительных людях с экзотическими профессиями.
В итоге: вершиной творчества, opus magnum Рубиной считаю трилогию «Русская канарейка» , но и трилогию "Люди воздуха" ценю очень высоко.
Как же вкусно пишет автор! Всё как будто видишь своими глазами – пред- и послевоенная Винница, блокадный Ленинград и Ленинград семидесятых-восьмидесятых, современное испанское Толедо, итальянская провинция и Иерусалим.
Перед нами лихая семейная сага от тридцатых годов двадцатого века и до практически наших дней. Невероятная по количеству и колориту череда персонажей (честно, не могу даже представить, как такое количество личностей умещается у автора в голове). Убедительное погружение в мир художников, коллекционеров и фальсификаторов.
Главный герой, что особенно приятно, ловкий и продуманный идейный художник-аферист, любитель женщин.
В наличии семейная тайна и мотив мести.
Интересная структура романа. Каждая глава начинается в современности и постепенно, незаметно, слой за слоем проваливается в прошлое.
От книги получаешь истинное удовольствие и не хочется, чтобы она заканчивалась.
В глаза бросаются деликатные, но, тем не менее, яростные нападки на понаехавших в Европу мигрантов, на агрессию Ислама, да и к католичеству автор относится прохладно.
Интересна история испанских евреев-сефардов.
С концовкой я немного не согласен, но автору видней.
Безусловный шедевр русской словесности и просто захватывающий роман.
10(ШЕДЕВР)

Книга прочитана в мае 2019-го.

Эль Греко. Святой Доминик.

Я пробовала читать эту книгу (даже купила себе бумажную версию) лет эдак 6 назад. Дочитала до середины и бросила. Ну атас какой-то. Теперь же, волею случая, выпала она мне в игре "Новая рулетка". Решила - ну раз такая судьба, придется читать. Точнее, слушать. И не просто аудиокнигу, а в исполнении любимого Игоря Князева, который в состоянии очень многие середнячковые книги вытянуть на должный уровень. Увы и ах...Даже Игорь меня не спас. И не смотря на все его старания, на отличные музыкальные вставки, я продиралась через книгу как через какие-то жуткие кущи...
Однако, скажу сначала о плюсах книги:
- вполне неплохой язык написания
- погружение в атмосферу книги. Это да, не отнять.
Минусы:
- я так и не поняла, на какую целевую аудиторию рассчитана книга? Явно не на подростков 12+. Секс, выпивка, сигареты, наркотики...Оно им как, по возрасту как раз?
- очень неоднозначные герои повествования. В плохом смысле слова, а не в том, как я люблю. Мне НИКТО не понравился! И никто, наоборот, не вызвал бурных негативных эмоций. Все какие-то плоские.
- книга должна вызывать жалость или что? Ну да, брошенные всеми дети-инвалиды. Кто без ног, кто без глаз, кто без рук. Представили? Представили. А дальше что?
В топку, в общем, этот кирпич, да простят меня поклонники книги... У нее, оказывается, еще и группа в ВК есть! Разрешаю закидать меня тухлыми помидорами. Не исключено, что я в жизни чего-то не понимаю...
А вот Игорю Князеву как всегда спасибо за грандиозный труд! Всё было идеально.

Не знаю, как эта книга читалась бы в бумаге. Слушала аудиоверсию в исполнении автора. Авторское чтение несомненно придало произведению дополнительную эмоциональную яркость. В некоторых моментах голос дрожал от сдерживаемых слез, это было невозможно не почувствовать. Все таки прочитать один и тот же текст можно по разному и именно автор расставляет акценты голосом и интонацией именно так, как было задумано.
Для меня книга распалась на несколько частей. Первая, самое начало - очень понравилась. Жаль, что это только две первые главы. Здесь автор рассказывает о своей подруге - ослепительно яркой, всеми любимой, но неожиданно рано и совершенно неправильно ушедшей из жизни.
А дальше... Наверное никто не скажет лучше автора:

Вообще то, что с ней происходило, была какая-то совсем не ее жизнь и не ее уход. И если свою жизнь она все же как-то поворачивала и проворачивала в нужном ей направлении, то уход уже от нее не зависел.<…> Влада оставила нас. Неожиданно даже для себя, для всех, кто ее любил, ушла на взлете, такая талантливая, такой верный друг и такой пленительной, ослепительной красоты женщина. Вот так взяла и ушла, даже не оглянувшись. Тихо и мужественно. И еще тогда, декабрьским утром, когда мы все прощались с ней, с Владой, <...> я еще тогда все придумала. Я объяснила сама себе, что это какой-то сбой программы или какая-то там, у мироздания, ошибка, что ли, – уж если и уходить, она должна была уйти не так, совсем по-другому. И никак не имея сил смириться, я и сочинила ей другой уход. Достойный уход. Тот, который она наверняка выбрала бы сама.

Я придумала это. Вплела в ту самую веретку Владкиной жизни поступки и характеры разных симпатичных ей людей, разноцветные краски Карпат, пронзительные диссонансные мотивы времени, невидимые простому глазу природные силы, неслышимые человеческому уху шаги непознанного, вкус и аромат горьких трав, жар гуцульской ватры, холод Карпатских рек и свою любовь, почтение и память. Придумала. Написала. И сильно-пресильно стала в это верить.

Такая улучшенная и придуманная альтернативная реальность отклика у меня не нашла. Очень неожиданный получился контраст. Навалилось одновременно множество гуцульских легенд и преданий, щедро сдобренных национальным колоритом Карпат и приправленное мистической составляющей. Эту часть у меня не получилось скомпоновать и осмыслить.
Потом были главы про Владкину жизнь. Очень личные для автора и насквозь пропитаннве любовью к подруге и горечью к ее безвременной утрате. Здесь, по словам автора, что то правда, что то придумано, но это уже не так важно.
В самом конце несколько мистических глав. Люблю мистику, но именно в этой книге мне ближе реалистичные моменты.
Опять, как и в начале книге, важную роль сыграл голос, насыщенный авторскими искренними эмоциями. Все таки, наверное, эту книгу лучше слушать.

Я не прониклась этой книгой, мир Дома остался для меня загадкой даже после трех томов. Когда я бралась за чтение этой книги, которая хоть и давно на слуху и вообще очень известна, я не знала даже приблизительно, о чем она. Но, думаю, не тема или сюжет как таковой стали причиной непринятия мной романа, а скорее подача.

Дом, о котором идет речь в романе, - это дом для детей-инвалидов. Здесь обитают юноши и девушки, прикованные к инвалидным коляскам, слепые, умственно отсталые, не имеющие рук, горбатые, а с ними и вполне себе нормальные дети, которых родители по той или иной причине сочли неполноценными.

Дом имеет долгую историю, это ветхое здание, которое впору сносить. Его стены помнят многое, да на них и написано многое, эдакая наскальная настенная живопись, рассказывающая богатую историю Дома и его жителей тем, кто знает его язык. Дом полон мистики и тайн, пугающих, но неотъемлемых от жизни здешних обитателей. Старый, грязный, прокуренный, пропахший кофе и иногда залитый кровью, Дом - куда дороже и ближе его воспитанникам, чем Наружность, куда рано или поздно придется им отправиться. Хотя перечисленные выше эпитеты вполне подходят и внешнему миру.

Закрыв последнюю страницу, я подумала о том, что после 1000 с лишним страниц я не знаю Дома, не знаю его жителей. Каждый из детей, живших или оставшихся в нем, остался просто мутным образом. Персонажей много и все они интересны, но ни один не раскрыт полностью, а как-то вскользь. Мне хотелось знать об этих детях больше, но автор нагромождала все больше и больше действующих лиц, что на них просто не хватило времени. Мне жаль, что так мало рассказано о том, кто такие Прыгуны, Ходоки и Летуны. Я догадывалась обо всем интуитивно или логически и не уверена, правильно ли. Жаль, потому что я обычно люблю такие переплетения мистики и реальности в литературе. Мне хотелось больше узнать о воспитателе и бывшем воспитаннике Дома - Ральфе Первом, но опять все очень размыто. Мне постоянно казалось, что вот сейчас должно стать все понятно, что в следующем томе автор многое прояснит, расскажет, но вот была прочитана половина третьего тома - а я все также блуждаю по коридорам Дома и всматриваюсь в лица его жителей, пытаясь их запомнить и отличить.

Само собой, я понимаю, что это роман не о реальности. Точнее, не о настоящих реалиях детского дома (разве только отчасти). Это сплошная метафора - детства, которое может быть искалечено (не физически), страха взросления, внутреннего "дома" (мира) каждого человека, иногда странного и мрачного, да и просто нашей жизни с ее трудностями, отношениями, дружбой, предательствами и любовью. Я была рада, что Петросян выбрала тему детей-инвалидов не для того, чтобы манипулировать читателем. Не знаю, кто как, но я не испытывала к героям книги жалости или сочувствия, которые неизбежно возникают, если видишь настоящего ребенка-инвалида, беспомощного и одинокого. Я даже не сразу поняла, про каких колясников идет речь, настолько жильцы дома казались нормальными и полноценными. Отсутствие ног, рук или зрения иногда даже казалось странным и неправдоподобным. Более того, эти "отсталые" дети цитируют английских поэтов, при этом провалив выпускные экзамены. Нелепость? Случайность? Или хитрость? Не будем забывать, что перед нами подростки, которые себя сами прежде всего считают неполноценными, ненормальными, не такими, как все.

Что ж... Я не смогла присоединиться к поклонникам этой книги. Чтение романа далось мне тяжело, часто было скучным и затянутым. Мне хотелось погрузиться в этот странный мир, но автор словно не дала мне это сделать. Интересно, удалось бы мне это сделать, если бы я читала эту книгу лет 15 назад? Может, в этом тоже есть часть авторского замысла?

В школе танцев множество учеников и от каждого из них мы получим кусочек. Всего лишь затем чтобы связать людей с руководителем школы. Это немолодой, но очень харизматичный мужчина, вызывающий у всех восхищение. За достоинства ученики уважительно называют его только Учитель, а Бану и Лейла прозвали Веретеном из-за некоторого сходства фигуры и его пируэтов. Все любят Учителя. Этот массовый гипноз похож на сон, который нападает на королевство Спящей Красавицы. Этакий приворот на сальсу.

Роман составлен из набора частей-лоскутов. Даже кажется, что они никогда не встанут в одну общую картину. А так и получается, как в мозаике, где художнику нужно добавить чуждый элемент чтобы вся картина приобрела тон, заметный лишь издалека.

История начинается с самоубийства. Друг жертвы собирается выяснить есть ли связь со школой танцев. Параллельно происходят разные события в прошлом и в настоящем. Все это вместе создает чувство загадочности и мистики. Море уходит, молодая девушка просыпается седая и в морщинах, с одним из учеников случается страшная трагедия, а Бану разговаривает с учеником, которого никто не видит.

Не соглашусь с тем, что присвоен жанр «магический реализм». Вселенная вокруг Учителя, которая больше похожа на оккультизм, вызывает непонимание. Оно отталкивает многих читателей, знающих мир, как уютное и знакомое место. Меня же наоборот привлекает такой сквозняк магии. К сожалению, эстетическое удовольствие получила не сразу. Пришлось потерпеть пока лоскутов-историй наберется достаточно чтобы почувствовать прелесть картины.

Поставил данному произведению (2009) две звезды, не потому что «Дом меня не впустил», но потому что был категорически не согласен с тем, что эта работа относится к направлению «магический реализм».

Несогласие мое было вызвано тем, что все происходящее в поименованной книге можно объяснить приемами постмодернизма, который понятийно шире, а потому может использовать магический реализм как инструмент и способ передачи авторского замысла, или может реализовать себя через литературный прием под названием «игра».

О данном приеме писали: В. Набоков в «Лекции о «Дон Кихоте»» (1983), У. Эко «От древа к лабиринту. Исторические исследования знака и интерпретации» (2007), Е. Ковтун в «Художественный вымысел в литературе ХХ века» (2008), Ч. Паланик в «На затравку» (2020). Часто данный прием связан с одиночеством персонажа, его изоляцией, физическим недугом или психоэмоциональным состоянием. Для лучшего понимания данных факторов можно обратиться к книге «Человек, который принял жену за шляпу» (1985) О. Сакс.

Признаки использования данного приема можно найти в таких работах как: «Дон Кихот» (1615) М. де Сервантес Сааведра, «Кондуит и Швамбрания» (1931) Л. Кассиль, «Повелитель мух» (1954) У. Голдинг, «Торнхилл» (2017) П. Смай, и т.д.

Сам прием состоит в том, что персонаж или их группа создают альтернативную реальность со своими правилами, при этом оставаясь в нашем мире. В качестве примера можно привести детские игры на улице, где парк становится Шервудским лесом, горка может быть смотровой башней, палка способна стать волшебным посохом, а смартфон выполнять роль палантира из «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкина. При этом сами вещи не трансформируются, но из-за умелого обращения с фантазией становятся иными, с альтернативным функционалом, влекущим игровые последствия.

Совокупность измененных предметов в угоду замыслу, меняет пространство и время в представлении игроков. С точки зрения литературы, важным аспектом прочтения данного приема является то, что правила игры придумывают ее участники, например: «Они решили – Дом это Дом, а наружность – не то, в чем он находится, а нечто совсем иное».

Об изменении пространства и времени как элементе повествовательного хронотопа писали М. Бахтин, Ю. Лотман, Д. Лихачев. В случае с «Дом, в котором…» автор намеренно обезличивает персонажей, исторический период и территорию где происходят события. Обезличивание происходит, в том числе и за счет рваного повествования, частой смены точек обзора, восприятия быта не визуально, а скорее сенсорно, интуитивного проникновения. Такая деперсонификация сопряженная со стиранием времени путем удаления упоминаний об исторических признаках и символах эпохи имеет целью обеспечить долговечность романа, для сохранения его актуальности вне географии и времени.

Вместе с тем, не говоря о том, в какой исторический период и где происходят события, М. Петросян передает собственный оценочный ряд и выражает отношение к конкретному времени, стране, что подтверждается рассказами автора о том, как она убегала в «Дом». С учетом вышепоименованных приемов, автор искажает общее течение времени в «Доме» и за его пределами.

Создается ощущение, что все застыло в янтаре, в том числе и по причине необходимости исполнения неких систематических действий, поскольку речь о социальном учреждении, где есть, не только правила игры воспитанников, но и правила организации. Данный факт роднит роман с жанром антиутопии (например: "Над кукушкиным гнездом" (1962) К. Кизи), например: в части борьбы с системами, такими как администрация и персонал, условно кастовая система групп, иерархия участников внутри группы.

Кроме того страх. Страх перед необходимостью покинуть «Дом», что можно рассматривать как экзистенциальный кризис рождения личности, необходимость пройти инициацию, стать никем в обществе после того как ты был элементом социальной группы, которая пусть и возникла в меру необходимости выживания в стрессовой среде. Даже если персонаж «часть команды, часть корабля», ему необходимо пройти свой путь и вступить в битву с судьбой, где победа фатума, или поражение героя в равной степени приведут к фатальной ситуации, что и демонстрирует М. Петросян в итоге, даже не смотря на открытый финал.

В дистопическом жанре, как и в направлении постмодернизма, а с ним и в магическом реализме, в контексте территории часто используется некое изолированное пространство (квартира, дом), которые искажаются в рамках клише. Однако, если таковые известны в жанре антиутопии, то с постмодернизмом и магическим реализмом все куда сложнее. Так как правила, по которым играют два последних направления в литературе не четкие, а по большей части, даже эфемерные, заимствующие все подряд из всего подряд.

Зачастую необходимо довериться тому, что время и пространство, в котором находится читатель – это либо постмодернизм, либо магический реализм, а иногда это может быть синтетически объединенным явлением. Данное обстоятельство обязывает читателя держать во внимании большое количество факторов излагаемых в произведении, а равно погружаться в него глубже, чем поверхностный текстуальный слой. Для погружения в тему рекомендую обратиться к труду С. Поварнина «Как читать книги» (1924).

Возвращаясь в «Дом», уверенно можно сказать, он вертикально ориентированный (трехэтажный), с внутренними помещениями, которые лишены статуса личного, в том числе интимного, пространства, что однозначно роднит характеристики жилища с тем, как оно описывается в антиутопии. Однако автор, через персонажей, искажает внутреннее пространство «Дома», буквально превращая его в сумку Гермионы.

Делает М. Петросян это через его одушевление и предания человеческих черт зданию, отдельным его помещениям, что погружает читателя в альтернативное пространство и время, через ощущения, путем привязки, к персонажам, выполняющим роль пограничных буйков, периодически отрывающихся, уплывающих в даль, увеличивая незримую часть авторского мира. Это тоже постмодернистский прием, который делает главным героем книги вещь, неодушевленный предмет, разрушая канон.

Описания в экспрессионистской стилистике так же способствуют восприятию искаженности, как времени, так и пространства. При чтении данного романа читатель может почувствовать задымленность, духоту, которые затуманивают взор, замедляют мышление, делают пространство сюрреалистичным за счет иммерсии читателя.

Этот факт отсылает к работам Л. Кэрролла, литературному сюру и зазеркалью, Г. Ф. Лавкрафта, который делал акцент на причудливой архитектуре, а равно Фр. Кафки, с его сновидческой деконструкцией пространства и времени, в том числе конкретных зданий. Необходимо отметить, что М. Петросян активно использует прием искажения времени путем размещения персонажа в настоящем, но читателю показывая разные фрагменты его жизни из прошлого, через интермедии и флэшбэки.

Это создает эффект мозаичности, а равно иллюзию динамики повествования, хотя все происходит в статике не позволяющей персонажам и читателю покинуть пределы того самого янтаря, в котором все застыло. Невзирая на то, что первично считывается глобальная изломанность происходящего, общей канвы, персонажей, восприятия читателя, все это можно охарактеризовать как идиллический топос окутанный пасторальным текстом, где через постмодернистскую насмешку незатейливая жизнь низвергнута до застойного болота. Однако попытка выбраться из него не гарантирует освобождение и радость.

М. Петросян уничтожает человеческую природу персонажей, антропоцентризм в целом, облекая их в прозвища. Иными словами, герои истории это защитные маски с необходимыми характеристиками и реакциями, в рамках созданного ими мира по правилам игры. Каждый из них не реален, а потому автор превращает его в кафкианского маленького человека, либо проточеловека. Эти маски есть ни что иное как символы, функции созданного мира и сюжетный повод. Для привязки читателя к персонажу, только лишь символа мало, а потому автор перестраховалась и недосказанность обратила в загадочность, которая будоражит интерес читателя.

За счет иной эмоции, но М. Петросян удается сделать так, что лакуны персонажей заполняются самим читателем, делая каждого из них живым. Ровно так же действовал и Г. Ф. Лавкрафт, создавая персонажей подобных пустым сосудам, которые наполнялись читателем самостоятельно, что вызывало его эмоциональную связь с героем.

Через прозвища персонажей данной книги, читатель получает большое количество отсылок к литературе, а с ними общие характеристики масок и функций, персональную мифологию авторского мира, которая становится понятной, если читатель в курсе широкого спектра культурных явлений (мифы, сказки, картины, история, литература, кино и прочее), а равно вступает в игру героев.

Некоторые персонажи-маски наделяются противоположными смыслами, что можно принять за отсылку к гадальным картам, в частности таро, либо к игре постмодернизма, где все не то чем кажется на первый взгляд. Тут будет персонаж, который борется со временем, падший «Ангел», «вампир» по прозванию Волк, Рыжая «Пеппи», «Смерть», «Сфинкс», который любит смотреть на отражение людей в зеркале, «Святой», «Русалка» и многие другие.

В данном произведении множество элементов, которые хрестоматийно разбираются по книгам: Н. Куна «Легенды и мифы Древней Греции» (1914), В. Проппа «Исторические корни волшебной сказки» (1946), Библии, но само по себе использование в тексте отсылок к мифам, сказкам, библейским сюжетам не наделяет книгу волшебством.

Смысл и значение магического реализма исказились. Изначально, на российском книжном рынке, его планировали приравнять к интеллектуальной прозе «не для всех», однако теперь – это синоним отсутствия культуры чтения и базовых познаний в области литературы. Игра на желании потребителя чтения поживиться чем-то нестандартным, что позволяет создать иллюзию принадлежности к некоему закрытому клубу, в данном случае «Дому, который впустил»…

Обозначенное литературное направление вульгаризировалось, поскольку пиарщики, продажники и многие блогеры, которые не соприкасаются с литературой о литературе, либо не запоминают ее содержание, утверждают, будто магический реализм – это все, что не согласуется с их представлением о логике. Потому они смело кидаются терминами, не проявляя уважения к языку, указывая, что магический реализм предстает в таких жанрах как: фантастика, фэнтези, мистика и даже готика, что стирает границы между жанрами, а равно деформирует взаимодействие читателя с текстом книги и работой автора.

Произведения в поименованных жанрах могут содержать элементы характерные для магического реализма, однако сделать литературное направление жанром они не способны, как и стать чем-то иным. Вместе с тем, это указывает и на отсутствие у многих современных писателей высокого уровня навыков использования не только магического реализма и его отличительных черт, но и инструментария постмодернизма, поскольку они не наполнены культурно, в широком смысле слова.

На мой взгляд, «Дом, в котором…» М. Петросян – это представитель постмодернизма для подростковой аудитории, где продемонстрирована работа с разными приемами, методами и способами изложения текста. Книга содержит большое количество отсылок, намеков на интеллектуальность и т.д., но они не являются предопределяющими в вопросе того, что этот роман кровь от крови магического реализма.

Да, из совокупности обозначенных выше приемов можно предполагать, что книга является представителем магического реализма, однако магические элементы в ней не самостоятельны и не работают как нечто чудесное. Взять хотя бы амулет, значение которого дополняется на ходу. Вместе с тем, описание психоделического опыта персонажей, через алкогольный, грибной, таблеточный или «лунный» угар, так же не внедряет в повествование магический реализм.

Относительно «Изнанки» можно сказать, что в двух первых частях она подается как реально существующее место в «Доме», которое посещается исключительно «Ходоками», коим известно о его местоположении. В третьей части тоже есть такое описание, однако после автор демонстрирует знакомство с романом «Смирительная рубашка» (1914) Дж. Лондон, в котором описываются каталепсия, а равно практики воинов дальнего востока способных осознанно входить в летаргический сон.

С таким подходом каждую вторую книгу можно отнести к направлению магического реализма, однако они таковыми не являются, даже если верить в обратное каждой клеточкой своего существа. А потому «Дом» - заложник формы, которая поглотила содержание, отменив смысловую нагрузку рассказанного автором. Именно это может сыграть злую шутку с книгой, поскольку она устареет в виду направления и приемов, которые в ней использованы, так как ставка была сделана на них, а не на смысл.

Приведенные ранее достоинства нивелируются манипулятивной пошлостью, которая культивируется вокруг данной истории. Г. Юзефович, именующая себя критиком, в предисловии к «Дом, в котором…» развела руками в невозможности разобрать книгу на составные элементы (я хотя бы попытался). Кроме того, она излагает то, как нужно потенциальному читателю понимать книгу, что чувствовать во время ее чтения, но это не корректно, и формирует неправильную тенденцию, например вступительное слово к книге, того же издательства: «Изгои» (2019) С. Хинтон от переводчика А. Завозовой.

Если речь не о комментарии, то представители медиа, переводчики, писатели и прочие могут дать реплику на блёрб, этого более чем достаточно для обозначения отношения к книге и ее рекомендации. Но главное, эта фраза не должна программировать мнение, а равно выводы читателя, понуждать его видеть, то чего в книге может и не быть, не препятствовать взаимному литературному процессу, где читатель участник диалога с писателем.

История, которая рассказана М. Петросян в предупреждении-предисловии к роману, мне так же кажется странным проявлением пассивной агрессии, где автор отвернула потенциального читателя, а может и будущего поклонника творчества писательницы, отправив его, вместо чтения «Дом, в котором…», посмотреть кино и условно подумать над своим поведением, а равно оценить возможности постичь столь «великий текст» с дополнениями.

Относительно прикола «Дом впустил» или «Дом не впустил», то тут можно привести цитату Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого», поскольку те, кто полагают будто «Дом» их впустил, не могут рассказать, о чем книга, передать ее конструкт и где тот самый, пресловутый магический реализм, который нельзя оспорить инструментарием постмодернизма или возможностями элементарной логики.

Подводя итог, могу сказать, что «Дом» меня впустил, прошелся я по всем его трем этажам, увидел размышления М. Петросян о романе «Повелитель мух» У. Голдинга, сборнике «Книга джунглей» (1894) Р. Киплинг, и на темы: «любая система несовершенна, поскольку создана людьми», «человеку нужен человек», а равно «поиск Бога или метафорического Грааля есть высший смысл необходимости жить».

Однако для того что бы увидеть отсылки к затрагиваемым автором темам, нужно прочитать много книг, но «Дом, в котором…» не мотивирует читателя своей целевой аудитории на это, ограничивая его пределами измышлений автора. По этой причине найти в книге что-то, что способно обогатить меня как читателя и человека – не удалось. Но я и не целевая аудитория этого романа, а произведения, отсылки к которым мне удалось в нем найти, давно прочитаны, некоторые даже горячо любимы, например рассказ «Душечка» (1899) А. П. Чехов, пьеса «Носорог» (1959) Э. Ионеско, и повесть «Гуси-гуси, га-га-га...» (1989) В. Крапивин.

Почему решил прочитать: очень люблю творчество Рубиной . "Белая голубка" - последний непрочитанный роман из условной трилогии "Люди воздуха" – об удивительных людях с экзотическими профессиями.
В итоге: вершиной творчества, opus magnum Рубиной считаю трилогию "Русская канарейка", но и трилогию "Люди воздуха" ценю очень высоко.
Как же вкусно пишет автор! Всё как будто видишь своими глазами – пред- и послевоенная Винница, блокадный Ленинград и Ленинград семидесятых-восьмидесятых, современное испанское Толедо, итальянская провинция и Иерусалим.
Перед нами лихая семейная сага от тридцатых годов двадцатого века и до практически наших дней. Невероятная по количеству и колориту череда персонажей (честно, не могу даже представить, как такое количество личностей умещается у автора в голове). Убедительное погружение в мир художников, коллекционеров и фальсификаторов.
Главный герой, что особенно приятно, ловкий и продуманный идейный художник-аферист, любитель женщин.
В наличии семейная тайна и мотив мести.
Интересная структура романа. Каждая глава начинается в современности и постепенно, незаметно, слой за слоем проваливается в прошлое.
От книги получаешь истинное удовольствие и не хочется, чтобы она заканчивалась.
В глаза бросаются деликатные, но, тем не менее, яростные нападки на понаехавших в Европу мигрантов, на агрессию Ислама, да и к католичеству автор относится прохладно.
Интересна история испанских евреев-сефардов.
С концовкой я немного не согласен, но автору видней.
Безусловный шедевр русской словесности и просто захватывающий роман.
10(ШЕДЕВР)

Честно сказать, я в ступоре. Очень сложно написать что-то о книге, которая совсем не твоя... но при этом что-то в ней такое есть.... но выносит мозг... и местами было скучно... местами раздражало... а иногда завораживало... и герои бесят... а некоторые - так вообще... но как начнут говорить на своем - ничего не понимаешь, но заслушаешься... и, черт, какое же классное музыкальное сопровождение у аудиокниги!

Такие вот бессвязные впечатления. Сложно их сформулировать. Я не в восторге. Меня не захватила магия Дома. (Или все же... чуть-чуть? Я ведь слушала книгу почти весь месяц, более чем достаточно для захвата отдельно взятого мозга). Я не люблю магический реализм, а "Дом.." им полон. Мне не нравились почти все герои. И все-таки...

Если говорить кратко, то лучше, чем в этой цитате, не скажешь:

Это, кажется, и есть магический реализм, когда нет ни магии, ни реализма, но всё время время происходит какая-то ерунда.

Не в обиду любителям магреализма, но очень уж точно отражает мое собственное восприятие жанра :))

На нейтральной территории между двумя мирами — зубцов и пустырей — стоит Дом. Его называют Серым. Он стар и по возрасту ближе к пустырям — захоронениям его ровесников. Он одинок — другие дома сторонятся его — и не похож на зубец, потому что не тянется вверх. <...>
Серый Дом не любят. Никто не скажет об этом вслух, но жители Расчесок предпочли бы не иметь его рядом. Они предпочли бы, чтобы его не было вообще.

Я долго-долго боялась приступить к этой книге. Она довольно длинная, да и жанр не мой, а потому были серьезные опасения, что мне не понравится. И при этом "Дом, в котором..." неизменно притягивал меня к себе. Это была первая книга, появившаяся в моем виш-листе в день регистрации на Лайвлибе (так что вчера был исторический день для меня - победа над самым давним долгостроем. Из тех, что я помню, по крайней мере). Это была книга, которую я не раз и не два держала в руках в книжном, но так и не купила. Это была книга-наваждение, буквально заставившая меня прочитать (прослушать) себя. Так что если результат и не твердая пятерка, то по крайней мере удовлетворение: "Я наконец сделала это!"

Почему четверка? Не смогу ответить на этот вопрос. Оценка совершенно субъективная, не основанная ни на каких логических доводах. Просто это такая книга, которую совершенно невозможно оценить объективно. Отношение к ней будет индивидуальным и заранее, наверное, вообще невозможно его предсказать. (Ну все равно, как когда новичок попадает в Дом. Никогда не знаешь, вольется он или нет. Научится ли ловить чужие мысли, читать по стенам и проникать в сны или будет, как Курильщик, задавать вопросы, не получая ответов. Я вот, наверное, отчасти Курильщик, потому и не в восторге). Кто-то будет ее обожать. Кто-то захлопнет на первых страницах. Кто-то будет мучительно продираться сквозь мутные магические потоки, а кого-то Дом затянет в себя и не отпустит до конца. Кто-то будет его перечитывать, находя в некоторых строчках смысл, что раньше ускользал. А кто-то скажет: больше ни за что и никогда.

У меня же было так. Первая книга - "Курильщик" - действительно была интересной. Она прослушалась если и не на одном дыхании, то уж точно с любопытством. Затянула в себя. На всем ее протяжении я искренне радовалась, что таки добралась до этой книги, несмотря на все опасения. Мне одинаково нравилось как основное действие, повествующее нам о Доме от лица Курильщика, так и интермедии, где мы видим происходящее глазами маленького Кузнечика, хотя на тот момент я не очень еще понимала, как они связаны (кроме места действия).

Но вот примерно со второй половины второй книги что-то пошло не так. Местами мне стало откровенно скучно. Сюжет топтался на месте, сейчас я уже даже толком не могу вспомнить, о чем же там говорилось. Такое ощущение, что герои все так же продолжали бесконечно курить, пить какую-то бурду, от которой у некоторых были исключительно красочные глюки, таскать бутерброды из столовой, бродить ночью по коридорам и временами вести философские беседы, в которых одна сторона ни черта не понимает, о чем вообще говорит другая. И стало слишком много магреализма, но об этом я уже говорила.

Третья книга шла с переменным успехом, но вот волшебство из первой уже так и не вернулось. "Волшебство", конечно, не совсем то слово, я под этим подразумеваю способность книги погрузить меня в свой мир, даже если он не слишком мне нравится и я мало что в нем понимаю. Так вот, в первой это было. В двух других - уже нет. Для меня. Так что дослушивала книгу я уже с ощущением, что слишком она затянулась... Мне бы, честно, хватило первой. Чисто имхо.

Дом - это интернат для детей-инвалидов. Но не только. Дом - это еще и отдельный мир. Со своими правилами и законами, со своим характером. Его обитателям почти нет хода в Наружность, а Наружности почти нет хода в Дом. Это две практически непересекающиеся Вселенные, а потому новичку, впервые там оказавшемуся, бывает ой как непросто разобраться во всем. Ни у кого здесь нет имени. Попадая сюда, каждый обретает кличку и известен будет все последующие годы именно под ней. Хотя со временем она может и измениться... Все жители Дома делятся на стаи, у каждой из которых свой вожак. Почему обитатели говорят о Наружности то с ужасом, то с презрением? Почему все, включая воспитателей, так боятся очередного выпуска? Почему умер один и куда исчез другой? Кто такие Ходоки и Прыгуны? Никто не ответит тебе прямо ни на один вопрос. А если и ответит, то так, что вопросов станет еще больше... Нужно уметь видеть, наблюдать, слушать... Черпать информацию из воздуха, додумывать, анализировать. Прислушиваться к песням, сочиняемым Шакалом Табаки и историям, рассказываемым в Ночь Сказок... Они такие безумные, но где-то, очень близко к поверхности, таится правда. Или неправда, это как посмотреть.

В книге масса необычных характеров. Слепой, способный слышать и ощущать буквально все, кому отсутствие зрения совсем не мешает всегда узнавать то, что нужно и быть сильнее своих врагов. Сфинкс, странный юноша, который выглядит много старше своих лет, спокойный и сдержанный, но не чуждый жестокости. Лорд, эльф-колясочник с загадочно-переменчивым нравом, от полной невменяемости до изысканной вежливости. Табаки, всезнающий и вездесущий, многословный и приставучий, крикливый и обожающий иносказания и яркие вещи. Македонский, "бывший ангел", что ищет спасение от самого себя в помощи другим. Стервятник, печальный, справедливый, вечно сопровождаемый тенью брата. Черный, человек-протест, ненавидящий пафос и безумие остальных, который кажется себе единственным нормальным среди сборища наркоманов (ох, как иногда тяжело с ним не согласиться...) Рыжий, что всегда носит зеленые очки, скрывая свою истинную сущность. Русалка, девушка, которой нет. Рыжая, такая яркая, притягивающая и отталкивающая одновременно, как и все, со своей тайной. Крыса, что может смотреть на людей только в отражении. И много кого еще.

Трудно мне с ними было. Мне сложно любить книгу, в которой не к кому привязаться. А здесь почти что так и было. Временами я симпатизировала то одним, то другим, но "своего" героя так и не нашла. Пожалуй, Сфинкс был более мне близок, но... Не сложилось.

Напрягало меня еще многое, что не особенно и важно, но вот мысль за это цепляется и не дает покоя. К примеру, если интернат для инвалидов, а не для детей с умственными расстройствами, то какого там делают такие, как Толстый, почему за ними не ухаживает медперсонал? Если происходит убийство, почему это не волнует никого, кроме воспитателей? А от "наружности" этот факт что, успешно скрывают? Откуда берется масса совершенно невообразимых вещей? (Ну то есть, все понятно, есть Летуны, есть родители, упоминаемые изредка и мельком, но все равно не вяжется, хоть я упорно старалась не обращать на это внимания, помня о жанре). Ну и так далее, и тому подобное. Не буду в это углубляться, поскольку к сюжету это особого отношения не имеет, просто слегка раздражает. Ну люблю я, чтобы мне объясняли, пусть в рамках придуманной автором реальности, что и как происходит. Либо дали возможность додумать что-то более-менее правдоподобное самой. Здесь мне это удавалось не всегда. Ну да ладно, спишем это на мою бедную фантазию.

Итог. Книга далась мне не то чтобы тяжело, но... тяжеловато. Она длинная, запутанная, требует большого желания разбираться в туманных намеках и неочевидных ходах автора. Лично у меня это желание было не всегда. В ней много подробностей, в том числе и бытовых, которые могут показаться не особенно и нужными, зато кое-что не объясняется совсем. О чем-то, что казалось мне важным и интересным, упомянуто как-то вскользь, зато какие-то другие моменты довольно сильно растянуты. Было много интересных героев, но не все они, опять же, раскрыты так, как бы мне того хотелось. Были необычные сюжетные линии, но была масса и таких, которые меня вовсе не захватили.

Но все это, повторюсь, абсолютно имхо. Книга очень неоднозначная, а потому оценить ее хоть сколько-нибудь адекватно не представляется возможным. Остается только пробовать самим и делать выводы, что я и попыталась изобразить.