Мы говорили - днями, неделями, месяцами и годами: но неизменно молчали о том, что прожгло а нас самые глубокие дыры. |
|
|
Я ношу незримый знак ведьм, их stigma diaboli: я не умею плакать. И никогда не умела. |
|
|
Для меня больше не существует серых и бессмысленных дней. Есть просто дни. Каждый из них чем-нибудь важен, потому что каждый день - это фрагмент мозаики под названием "Моя жизнь". Нет и хороших дней, хотя порой мне кажется, что день без боли был хорошим днем. |
|
|
Не существует злых людей. Как не существует и добрых. Есть просто люди, в которых смешалось добро и зло. У некоторых лучше видны их добрые, светлые стороны. У других преобладают темные. Бывает, что на светлое накладывается тень. Что же заставляет темное и светлое в человеке меняться местами?… Развернуть |
|
|
Альберт Энштейн сказал: «Бог не играет в кости». Но, разумеется, это не так. Если Бог есть, то он — матерый игрок: квантовая физика тому свидетельство. |
|
|
Ветер дует во всех моих воспоминаниях. |
|
|
Самым опасным пороком, от которого отец хотел уберечь меня, были книги – из-за них единственных люди целыми толпами сходили с ума. |
|
|
Я для него – скорее мои слова, чем мое тело. |
|
|
— Самоуверенности, верно? Этой, испускаемой каждым человеком: ты — это норма, а все остальные — исключения из нее? Да, у нас ее нет. Как и уверенности, что тот, кто рожден богатым, достоин богатства, в то время как другие достойны той нищеты, которая им дана по рождению. Маргарета криво… Развернуть |
|
|
— Вы должны знать — вы же врач? Вы не знаете, почему человек обязан жить? Внезапно наваливается ночная усталость, и все профессиональные фразы рассыпаются. — Нет, — вздыхая, говорит она, — я не знаю. Просто живу. Он все сидит в той же позе, все так же болтая ногами, на белом носке маленькая дырочка. —… Развернуть |
|
|
Дыхание смерти зловонно. |
|
|
Лаконичные вопросы, многословные ответы, не имеющие с ними непосредственной связи. Ей, вероятно, было страшно. Когда боятся – поступают именно так. |
|
|
В большинстве своем мужчины перестают изумляться окружающему миру где-то в самом начале полового созревания и оставшуюся часть жизни посвящают покорению этого мира. Эрик же все еще полон любопытства. И сражается не ради победы, а ради познания. |
|
|
...если ты настолько силен, что можешь простить врагов, ты способен заставить их развернуть свое оружие. Прощение — это очень активное действие. Только ты решаешь, что их нужно простить. |
|
|
Иной раз хочется затоптать, забодать весь мир, харкнуть в рожу полицейскому (если подвернется случай), вышвырнуть к чертовой матери паразита, который слишком долго валяется в твоей квартире, и врезать всем и каждому, кто довел тебя до слез. А потом взять пивка, потому что ничего так не помогает от… Развернуть |
|
|
Когда люди влюбляются, у них едет крыша. |
|
|
Во всяком случае, есть вещи поважнее, чем умение забивать голы. Например, умение сказать «Стоп!», когда делают то, что делать нельзя. Независимость от мнения окружающих. Умение распознать, кто твои настоящие друзья. |
|
|
Доверчивость, это в принципе та же наивность, и, видимо, они правы, циники, которые теперь управляют миром, когда неустанно повторяют - наивность по сути своей есть глупость и больше ничего. |
|
|
- Иногда я спрашиваю себя, а вдруг настоящие ученые - это поэты? - говорит Джим. - Они умеют чувствовать взаимосвязи вещей. Им не требуется все знать. |
|
|
Повесть о каждой из наших жизней – всегда еще и повесть о тех, кто был прежде нас. |
|
|
Никогда ничего не выходит так, как мечтаешь, — поэтому самые горячие желания лучше засунуть в черный мешок в дальнем углу сознания и никогда не поддаваться искушению его открыть. |
|
|
Она спит, но снов не видит, даже во сне она помнит, что грез надо остерегаться. |
|
|
Это только в теории время иллюзорно, уговаривает она себя. Для человека оно реально, а потому не безумие ли – пытаться протянуть руку в прошлое?
Развернуть |
|
|
Уже тогда она знала, что все будет хорошо: ведь он родился в сорочке. А теперь этот мальчик, еще не знающий, что он — бенандант, проходит улочками и переулками Вадстены со своим барабаном. Ему кажется, это сон, будто он все еще в своей постели, что он просто спит под неусыпными взглядами кумиров… Развернуть |
|
|
— Красивая, — сказала Йенна, увидев картину. — Отец нарисовал, — ответила Уллис. — А где он? — Его больше нет. Йенна вздрогнула и опустила руки, коснувшиеся было картины, однако решилась спросить: — Он умер? — Нет. Но его больше нет. |
|
|