Истории

Когда мы говорили знакомым канадцам, что только что вернулись из Москвы, нас обязательно спрашивали, ходят ли там до сих пор медведи. И мы терпеливо отвечали, что нет, думали, что это такая же ассоциация, как водка-балалайка-валенки.
Потом опять вернулись из Москвы, старший ребенок прикола ради (ну стандартный же вопрос) купил в Москве футболку с надписью "Был в Москве. Там больше не ходят медведи" и пошел в ней в школу.
Вернулся из школы озадаченный - у него только ленивый не спросил с удивлением "А что, правда, уже не ходят?".
Озадачил его тот факт, что канадцы по идее не должны удивляться медведям в городе. То у нас в городке, то в соседнем весной обязательно какой-нибудь проснувшийся медведь побредет не в ту сторону, загуляет в центр города, испугается и залезет на елку. И потом полиция и пожарные с удовольствием его снимают оттуда и вывозят в лес, а горожане с удовольствием наблюдают. Стандартное такое канадское развлечение - медведь в городе. И никто ж не спрашивает про Торонто такое.
Потому, когда в очередной раз, меня спросила одна пожилая леди про злополучного медведя, я ее прижала к стенке и поинтересовалась, почему ее так сильно интересуют именно московские медведи.
Все оказалось очень просто. И хорошо, что спросила у пожилой леди. Молодежь вопрос подхватила на автомате и не помнит первоисточник.
А это "Доктор Живаго". И не книга, ее мало кто читал, все только слышали, что она есть.
А фильм голливудский.
В фильме цыгане водят медведя с кольцом в носу по Москве. И очень плохо с ним обращаются.
А северные американцы (ну канадцы уж точно) очень любят животных и не терпят жестокого с ними обращения. Из-за фильма они все решили, что это стандартное русское развлечение, что до сих пор по Москве водят дрессированных медведей. И вопросом выясняли - прекратилось ли это безобразие.
Сущность вопроса со временем забылась. Можно только у пожилых людей докопаться до первоисточника.
А вопрос вот остался.

Вы знаете, что такое мигрень? Нет? О, вы счастливый человек.

Мигрень считается скорее женской болезнью, но все же примерно 6% мужчин подвержены этому недугу. Мне не повезло - я в числе этих шести процентов.

Голова может болеть по разному. Он недосыпа, от голода, от зуба по цепной реакции, от того, что по ней ударили. В любом случае, это можно терпеть, а если нельзя - то достаточно выпить таблетку и облегчить страдания.

При мигрени таблетки не помогают. Не помогает вообще ничего. Такое ощущение, что в глаз засунули электродрель сверлом к затылку изнутри и включают-выключают. И половина башки пульсирует, ноет, и кажется еще немного, и ты сойдешь с ума.

При мигрени невозможно сосредоточиться на чем-то. Невозможно думать ни о чем, кроме того, что у тебя страшно болит половина башки. Думать о том, что пора уже разбежаться, и этой удариться о стену, а еще лучше - об угол. Или просто молить Бога - чтобы не мучил тебя, а послал поскорее какой-нибудь сердечный приступ или, в крайнем случае, кирпич на голову. Или вооруженного грабителя. Да, прямо тут! Средь бела дня, среди людей, прямо в этом автобусе.

***

А причем тут автобус? И вообще зачем я рассказываю про мигрень в этом месте?

А затем, что два дня назад, будучи в таком состоянии, включил плеер, на котором была аудиокнига "Доктор Живаго". И вот удивительное дело - ни радио, ни мой плей-лист не могли отвлечь меня от мысли, что ГОСПОДИ КАК ЖЕ У МЕНЯ БОЛИТ ГОЛОВА ГОСПОДИ ЗА ЧТО? ГОСПОДИ Я СДОХНУ В ЭТОМ АВТОБУСЕ Я НЕ ДОЕДУ ДОМОЙ НО ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ И МНЕ УЖЕ ПОФИГУ ЧТО ПОСЛЕ МЕНЯ ОСТАНУТСЯ ДВОЕ ДЕТЕЙ ГОСПОДИ Я ПРОСТО НЕ МОГУ ЭТО ТЕРПЕТЬ!!!!!!!!!!!!

Но включив аудиокнигу, через минуту я вдруг забываю о том, что жизнь настолько плохая. Нет, я немного чувствую, как стреляет в висок, и в затылок, и в глаз, но я могу об этом НЕ ДУМАТЬ!

По крайней мере до своей остановки, когда придется вытаскивать наушники. То есть минут на тридцать.

Господи, счастье-то какое! Пастернаку надо будет за это свечку за упокой. И озвучившему "Доктора Живаго" Евгению Терновскому - тоже.

Ох, нелёгкая это работа... Впервые я пыталась прочитать "Доктора Живаго" в школе, когда мы проходили его в одиннадцатом классе. Не смогла, хотя тогда читала почти всё. Роман пробежали "мельком", в последние недели обучения, так что не пришлось особенно переживать из-за незнания текста в деталях.

Второй и третий подход были в университете, при соответствующем возникновении Пастернака в программе — во время курса лекций и непосредственно перед экзаменом. Я снова была повержена, и всё по одной схеме, которую расскажу чуть ниже, потому что и в этом году я читала "Доктора Живаго" точно так же.

И вот зима-весна 2014 года, я в заточении в четырёх стенах в глухой деревушке, перед носом — бумажный "Доктор Живаго", в читательскую совесть тихо впиваются жалами сразу две лайвлибовские игры, которые пинают меня к его прочтению. Читай, читай, говорит мне бородач. Под этим натиском я сдалась и...

Перед сном открываю первый стильный томик. Первая пара страниц идёт легко. Мальчик хоронит маму. Потом появляются другие персонажи, яркие, запоминающиеся. Прочитываю где-то страниц 50 и понимаю, что пора спать, внимание рассеивается.

С утра просыпаюсь, а в голове осталось только: "Юра маму похоронил". А дальше фабула романа покрылась чёрной пеленой. Вообще не помню, что там было. Ни одного персонажа. Ни одного события.

К обеду мужественно берусь за "Доктора Живаго" вновь. Десять страниц, двадцать, пятьдесят, семьдесят. Пора сделать перерыв. Обедаю, кормлю собак, кошек, выхожу на прогулку, возвращаюсь. Бросаю взгляд на томик "Доктора..." и понимаю, что дальше похорон живаговской мамы у меня тьма, и тьма, и тьма.

Следующий заход — ещё через сутки. Сто страниц. Проверяю — всё помнится. Прекрасно. Ухожу в баню, от души парюсь, возвращаюсь. Юра видит гроб своей матери и растворяется во тьме беспамятства. Чертыхаюсь. Бросаю книгу, которая лежит и укоризненно смотрит на меня неделю. Или две. Чёрт её знает.

Наконец выделяю кусище времени, что не так-то легко при деревенском быте, расписанном делами по часам. Читаю без отрыва сто пятьдесят страниц, в ужасе выбегаю на улицу, гуляю по лесу, возвращаюсь. Выдыхаю. Помню! Помню, чёрт подери! Но дальше текст идёт с невероятным скрипом. Две, три страницы в день. Четыре. Потом ловлю себя на том, что перечитываю один и тот же абзац несколько раз. Страшно хочу спать. Глаза бегают по строчкам, а голова думает о чём-то третьем. Ой, не могу читать, пойду водички попью. Окна давно не мыты. Слазию-ка на чердак. И в подвал. А раз пошла такая пьянка — приготовлю-ка я утку по-пекински и торт из тысячи слоёв. А "Живаго" пока полежит подальше. Нет, ещё дальше. Вот тут, в куче хлама, под паутиной в самом тёмном углу, куда я никогда не заглядываю.

Так продолжалось весь первый том. И не то чтобы мне было неинтересно, или книга была фиговая с колокольни моей точки зрения. Организм упорно отказывался воспринимать этот текст, бунтовал, рыдал.

Ко второму тому я стала уже хитрее, и решила взять его с собой в поезд, запихнув электронную книгу в дальний угол чемодана и поставив перед собой выбор: "Шестнадцать часов пялиться в окно" или "Читать "Живаго"". Утром перед поездкой открыла томик... И чуть не пропустила поезд. Второй том волшебным образом ухватил меня за уши и унёс куда-то глубоко в себя, так что выдернули меня уже родственники, упаковали в плацкарт, а дальше я снова смогла в него погрузиться. На одном дыхании за несколько часов, так что потом всё же пришлось лезть за читалкой в чемодан.

Сдался. Ха-ха! Ну и кто тут теперь король, доктор? Всего десять лет, и я тебя прочитала.

О мертвых либо хорошо, либо ничего. Поэтому здесь не будет мнений, лишь констатация фактов – просто никем до сих пор ненаписанная история из жизни Женщины.

Моя свекровь – это Оливия Киттеридж. Властная, подавляющая волю, умная, рассудительная, знаток во многих областях, великолепный практик, не боящийся неизвестной области деятельности, отзывчивый к чужому горю человек, любящая мать и ревнивая свекровь.
Как сказал старый друг моего мужа, «ты ей не нравилась чуть меньше, чем предыдущая невестка». Затем следовал взрыв хохота, хотя, понятное дело, мне было явно не до смеха. На наше счастье, мы жили далеко друг от друга – за тысячу километров. Это и спасло наш брак. Ведь не родилась еще в мире женщина, хоть на мизинец достойная ее сына!
Как и Оливия, свекровь никогда!!! не проходила мимо человека, нуждавшегося в помощи и, странное дело, у нее все получалось. Предложенный план действий, а то и реальная помощь, будь то звонок «наверх», комната в собственной квартире или денежная помощь, имели положительное действие, человеку становилось значительно лучше, его ситуация исправлялась, возможно не надолго, но тем не менее… Практически вся большая семья держалась на ее покатых плечах дородной русской красавицы.
Приближался ее 70-летний юбилей. Естественно, вся семья была приглашена на праздник. Честно, я не хотела ехать – считайте это предчувствием, блажью, неблагодарностью, чем угодно – мне все равно, и мне не стыдно. Я просто не хотела ехать. В поезде у меня начался сильнейший приступ мигрени. Наутро, добравшись до дома свекрови, тупо увалилась на кровать – меня накачали таблетками, уколами – ничего не помогло, началась рвота. Следующее утро было юбилейным. Будучи ослабленной, выдраила вместе с мужем квартиру, ругаясь мысленно матом, почему бы это было не сделать родной дочери, проживающей в том же городе, что и свекровь. Забив ванну лохмотьями ковра, получила укор во взоре и поджатые губы свекрови - помощница выискалась, и злобное шипение мужа. Элементарного вежливого "спасибо" не дождалась. Ладно, проехали. Голова продолжала болеть.
Праздничное застолье. Тосты. «Нет-нет, выскажешься следом, сейчас я хочу услышать тост от невестки!» Шок. Я не успела подготовить слова. До этого было много и красиво, и стихи, и просто слова искренней благодарности от внуков и детей. Со своими «здоровья, счастья» я выглядела крайне бледно. Поэтому было принято спонтанное решение поблагодарить – было за что, конечно же – за помощь в приобретении квартиры (как оказалось в последствии, не было никакой фин.помощи), за подготовку к родам и …. А дальше ступор. «И несмотря на то, что характер у вас сложный, и бывают у нас размолвки, я вас люблю, Анна Николаевна! Спасибо, что вы есть» Стоп!!! Я ЭТО сказала??? За столом мертвая тишина. Свекровь начинает плакать. Я в одиночной камере, в каменном мешке – все утешают оскорбленную в своих лучших чувствах мать семейства. Мне физически плохо. Выхожу из-за стола. Утешает меня лишь одна молодая женщина, с которой мы были всегда дружны – внучка моей свекрови. «Даже не смей себя обвинять! В последнее время ее одолевают мысли о прошлом, чувство вины по отношению к заброшенным собственным детям в угоду тяжелой работе на высокопоставленных должностях – она много плачет».
Через три часа мы прощаемся – нам надо уезжать. В коридоре только я и свекровь. Шипение: «Слишком много о себе возомнила! Корону-то попридержи, не ровен час, уронишь» В коридоре никого – этого никто не слышит, мне никто не поверит. Гадко, гадко, ох как же гадко на душе!
Утешить мои бичевания смогла только моя мама: «Поздравляю! Твоя свекровь вступила в начальную стадию маразма». На следующий день – звонок и просьба не держать на нее зла. Отныне между нами – пропасть.
Ровно через год Анна Николаевна умерла. От рака. От ненужности. От отравляющих ее душу негативных эмоций. От невысказанных претензий. От того, что никто теперь ее не слушается и спокойно обходится без нее.

P.S. У нас был еще один телефонный разговор за неделю до смерти. У меня отвратительный, мерзкий характер - часто говорю то, что думаю, потом жалею. Я прямо сказала, что люблю ее сына и позабочусь о нем. Мы обе расплакались, мы простили друг друга.

P.Р.S. Знаете, что самое смешное и печальное во всей этой истории? Предчувствую, я буду Анной Николаевной и Оливией Киттеридж в одном лице по отношению к собственному сыну и его будущей семье. Никто и никогда не учится на чужих ошибках!

Соглашусь с теми читателями, которые увидели аллегорический смысл в истории старика и моря. Есть в ней демонстрация силы духа (не знаю, сколько лет старику, но, чтобы справиться с огромной рыбиной и стаей акул, нужен не только опыт, но и физическая сила), есть и смирение. Сантьяго - рыбак, он не выбирает пути, он каждый день уходит в море, чтобы ловить рыбу.

Ты родился, чтобы стать рыбаком, как рыба родилась, чтобы быть рыбой.

Пойманная рыба, ставшая к финалу скелетом, несёт в себе библейские мотивы. Все мы приходим в этот мир с пустыми руками, чтобы с пустыми и уйти.
Но моя история о другом. Она о том, как трое суток в море, однообразных и повторяющихся, длились так долго, что показались целой жизнью рыбака.
Повесть занимает 64 страницы, в аудиоварианте - три с половиной часа (слушала в исполнении Роговцова Владимира) - совсем ничего! Люблю сочетать прослушивание с домашними делами, а тут как раз нужно убрать ёлку (давно пора, руки не доходили).
Воткнув в уши наушники, снимаю ёлочные украшения, укладывая бережно к коробку, сворачиваю гирлянды, отгоняя кота-помощника, а Сантьяго плывёт в своей лодке за огромной рыбиной... Отнесла в кладовую коробки и ёлку, установила на место мебель - Сантьяго плывёт вслед за рыбой, ведя нескончаемые разговоры... Занялась уборкой, перемыла полы, вытерла пыль - Сантьяго встречает третий рассвет на привязи у рыбы... Занялась ужином - Сантьяго в это время упаковал улов, установил парус и поплыл домой...
Мы поужинали, но повесть так и не подошла к финалу. Подумала, что осталось совсем немного и я дослушаю на следующий день. Немного? Сегодня плавание старика сопровождало приготовление обеда. Целый час я чистила овощи, поджаривала мясо, варила картофель, крошила салат, а Сантьяго тем временем убивал акул: сначала одну, потом пару, потом ещё пару... Убивать уже было нечем, вырвав румпель из гнезда, он колотил им по целой стае акул...
Жизнь - бесконечная борьба. Я прочувствовала это, слушая повесть о старике и море...

Сейчас я слушаю мир Софии, вяжу мутантов крючком, понимаю, что если бы не философия в универе, я бы запуталась, потому что в какой-то момент книга становится фоном, считаю петли, думаю о жизни и грущу.

Мутанты выглядят как-то так (маленькая зелёная сова), я выгляжу никак, поэтому меня лучше не видеть (но тоже маленькая и почти зелёная). А мои друзья меня всё равно любят и если не могут лично обнять, то присылают фотографии с обнимашками:3
Не так давно massaraksh33 обняла меня учебником греческого. Такие дела.

4) Бумажные книги могут обнимать.

Я начала читать эту книгу, и уже страниц через 50 меня озарило.
Да, это тот же переводчик, что и у моего до смерти любимого Фаулза.
Останавливаю сердце у себя в груди и не могу понять, кто виновен в моей любви к Фаулзу больше -- он сам, или переводчик.

В любом случае, я с трудом нашла только один ее контакт и сейчас пойду писать свое спасибо. Ибо именно ее переводы подарили мне новые чувства. Моя первая любовь чуть ли не на физиологическом уровне случилась на "Коллекционере".

и да, угадать переводчика -- мне кажется, я прокачала в себе какой-то скилл.

Август 2011. Я собираюсь ехать в Китай, в совершенно незнакомый город, одна, без друзей и знакомых. Собираю, как водится, чемодан. Электронной книги у меня еще нет, с ноутбука читать проблематично, так что беру парочку долгоиграющих книг. Одна из них - "Маятник Фуко" в мягкой обложке, подаренная мне давно прекрасным незнакомцем с ДаруДара, но так и не прочитанная.
- Ну зачем тебе это? Читала бы с компьютера... - недоуменно говорит папа. Нет, спасибо, "кирпичи" я с компьютера не читаю, глаза мне дороже, и "Маятник..." все же перекочевывает в чемодан и едет вместе со мной покорять Китай.
Сентябрь. Я уже в Китае, успела со всеми перезнакомиться и попутно неплохо так заболела. Прочитана Остин, на очереди - Эко. Но затуманенным болезнью мозгам он что-то не так уж сильно и дается... Кладу книжку в какой-то угол и временно забываю о ней, тем более, что этот угол быстро заполняется учебниками, литературой к диплому и новыми книжками на английском и китайском.
Январь 2012. Я собираюсь в первое самостоятельное путешествие по Китаю в одиночку. Выбор сложный - либо взять большой и толстый путеводитель 中国自助游, либо "Маятник...", либо и то, и другое, но пожертвовать при этом парой теплых вещей. Прости, Эко, но в этот раз ты остаешься за бортом. Суровая правда жизни - путеводитель и пара теплых кофт дороже постмодернистского романа.
Апрель. Едем с подругой впервые на море, на чудо-остров Хайнань. Тут уже теплых вещей и не надо, так что на этот раз беру книжку с собой. Но - читать уже некогда, ибо есть общение, есть прекрасное море, так что я в итоге прочитываю лишь несколько глав в поезде Санья-Пекин на обратном пути.
Июнь-Июль. Большое самостоятельное путешествие номер два. Бенефис этой книги практически. Она и в поезде из Тяньцзиня до Пинъяо, она и в дороге из Лояна до Гуанчжоу. Она же помогает мне не сильно расстраиваться, когда я совершенно по-дурацки заболеваю по приезду на море. Поезд Хайкоу-Шанхай. Дочитала наконец-то.
И вот конец июля, собираю сумки и чемоданы, ибо возвращаюсь в Россию. Книги - больная тема. И хочется взять их, и колется в то же время - перевес и так немаленький, шутка ли! Бедный Мартин остается жить в Китае, у подруги, а "Маятнику..." на этот раз повезло больше - и сейчас он все так же стоит у меня на полке. Не книга, а сумасшедшая путешественница просто, да на заслуженном отдыхе!
А это то самое чтение на море, да во время болезни))

Итак, я нашла список того, что мне стоит изучить, чтобы я начала вникать в роман.
Орден Тамплиеров
Орден розенкрейцеров
Гностики
Масоны
Баварские Иллюминаты
Сионские мудрецы
Ассасины Аламута
Каббалисты
Богомилы
Катары
Иезуиты

И это минимум. О ком-то я слышала, что-то знаю, но в общем совершенно четко понятно, что для этой книги моих нынешних знаний не хватает. Очень бьет по самоуверенности)))
И еще нужно Борхеса прочитать. Не таких впечатлений я ждала от романа. Как оказалось, для "Имени Розы" я оказалась более подготовлена.
Коварный Умберто! Он взорвал мне мозг и заставил искать новые знания!

Много лет назад, когда я еще была маленькой школьницей, такой беззаботной и такой разочарованной в жизни, мне довелось посетить выставку скульптуры имени Бориса Пастернака. Она восхитила меня! Скульптура "полого человека" все еще стоит у меня перед глазами. Я пережила настоящее эмоциональное потрясение и пережила через-чур множество дум, для 14-летней девочки.
Мною тогда твердо было принято решение прочитать что-нибудь у Пастернака.
Прошло девять лет и вот я этим летом попала на спектакль "Доктор Живаго". Спектакль был хорош: очень красивые декорации, очень приятные актеры, очень приятное зрелище. Но! Было много "но". Я даже не поняла каких, но в итоге спектакль мне не понравился. Может потому что я не люблю тематику войны, может потому что много пели...
А может потому что это была не книга? Ведь я до сих пор ничего у него не читала! Вдруг мне понравится стиль авторского письма, вдруг понравится внутренний мир Пастернака, его мировоззрение?
Я не могу заставить себя прочитать эту книгу, но все равно пытаюсь заставить.

Сначала был первоисточник, который я вполне удачно прослушала, потом… потом, узнав, что фильм 1994 года имеется, решила и до него дойти.
В первую очередь хочу вам сказать… что это прям кино 90-х.

Отчего и некоторые моменты, смотрелись очень наивно.
В целом же – неплохо.
И это несмотря на то, что не обошлось без некоторых изменений. Один лишь вопрос остался у меня…
Почему службу 911 заменили на полицию? Парнишка, если я правильно помню, туда позвонил (у меня, прям, пропечаталось это 911, после прослушки книги).
Самый же жирный минус это самое начало… оно несколько скомканное.

А так, можно смотреть с детьми, ибо в главных – дети.

Сыгравший главного персонажа Брэд Бэ́ррон Ре́нфро, благодаря этой роли получил широкую известность, что, однако, не принесло ему счастья… умер в 25 лет от передозировки героина. Печально.
Ему бы жить… за недолгую жизнь успел сняться в 24 фильмах и в 2-х телевизионных проектах, что немало.

Эх, а ведь в том же фильме «Клиент», он рьяно противостоял против наркотиков…
Взять бы пример у своего персонажа, да… Аминь.

Почему все время думаю о нем? Юру, Тоню, Лару люблю. Стрельникова понимаю и сочувствую ему. Евграфом восхищаюсь. Таню жалею. Комаровский отдельно от всех, колоссальный по степени вызываемого интереса и пугающий. Никто из знакомых мне людей не любит "Доктора Живаго". Так, для общего развития, держать в активе, заполняя сразу две ниши, обязательные для культурного человека: "великая русская литература" и "нобелианты". Ну, дополнительно "история России начала века", "быт и нравы", "гражданская". Да много чего.

Никто не задыхается от восторга, как задохнулась в свое время, прочитав "Мастера". В лучшем случае скажут: "Нудно". Да и я не испытывала особого эмоционального подъема, читая. Как раз с тем брала, "иметь в активе". А потом опять. И опять. Трижды прочитан, значит что-то есть такое, что необходимо мне. Все думала, любовь. Трагическая невозможность счастья со своим человеком в силу слишком большой вовлеченности в многообразие перекрестных связей. Человек в них не как муха в паутине даже, как в меду - залипший. Начни выдираться, самое страшное не разрыв связей, слом себя. Крылья первыми обломятся, а с лапками потом только ползти.

У Мамардашвили в "Топологии пути" наткнулась на другую интерпретацию и все встало на места. Это счастье, понять что-то долго мучавшее под сурдинку. Не фанфарами, а на периферии сознания. Мераб Константинович говорит, что "Живаго" - роман непонятых связей, недотянутых нитей, неувиденных и неразгаданных, нереализованных пересечений. Они есть на всем протяжении и читателю видны. Хотя и читатель, глядящий со стороны, обладающий большей, в сравнении с героями, полнотой знания, не умеет чаще всего дотянуть, понять значение.

Но есть один персонаж в романе, который все видит. Безошибочно ориентируется в потоке. Держит в руках нити. Играючи скользит по линиям каузальных, событийных переплетений. Да, Комаровский. Помните, в самом начале, кто едет в купе со старшим Живаго, кто не то доводит его до самоубийства, не то не мешает осуществиться этому, имея все для того возможности? Он и дальше будет так же проходить по судьбам героев, легким прикосновением руша карточные домики их иллюзорного счастья. Персонификация Судьбы. Всемогущей и равнодушной.

Много позже в "Темной башне" Кинга понятие Ка. Цикл перенасыщен демоническими персонажами но настолько четко персонифицированного нет там. Так вот Ка - это судьба. В том именно значении. Равнодушная и по большей части враждебная к человеку. Не так, не по большей части. Равнодушно взирающая на сорняки и всегда готовая смять прекрасный цветок, который по недоразумению распустится. В самом любимом романе семикнижия "Колдун и кристалл", удивительно корреспондирующем для меня с "Живаго" героиня выкрикивает: "Старая злобная Ка!"

Комаровский - это Ка. Но есть китайская поговорка: "Желающего идти судьба ведет, нежелающего тащит на аркане". Почему мы никогда не желаем идти?

В 2014 году канал HBO выпустил одноименный мини-сериал, который в русском переводе получил название "Что знает Оливия?", с самобытной и неповторимой Фрэнсис МакДорманд в главной роли. Не всем книгам везет с такой хорошей экранизацией. Все атмосферные описания книги были воплощены на экране, в синеватых оттенках природа маленького города на побережье красиво передана в кадре. Эти пейзажи они не просто эстетическое дополнение, они важная часть во всем этом чувстве настоящей, иногда гнетущей, иногда дающей надежду, жизни.

В сериале внимание больше сконцентрировано на жизни именно Оливии Киттеридж, добавлена связь между отдельными историями, некоторым второстепенным персонажам не нашлось места, но это ни в коем случае не воспринимается как минус, потому что полностью оправдано с кинематографической точки зрения. Думается, что показанное в сериале - это идеальное сочетание избегания излишней затянутости, возможности раскрыть всех персонажей, прекрасного подбора актеров и превращения истории в жизнь.

Неизменным остается то, что сериал также просто, натурально, не пытаясь лукавить рассказывает о судьбах героев. И, пожалуй, заставляет подумать о том, а достаточно ли мы осознаем ценность того, что имеем.

Рецензию написать лучше, чем уже написаны не смогу. Тем более, я оцениваю произведение на "хорошо".
Когда дочитывала, я поняла что она мне напоминает.
Мне повезло и в классах с 9го по 10й историю нам преподавал потрясающий учитель. К своему стыду, не помню его имени. (Отчество запомнилось Иосифович). На момент моей учёбы ему было 70 лет. То есть, как я понимаю родился он в 20х и являлся очевидцем тех событий, о которых преподавал. Думаю он любил это дело. Что самое потрясающее преподавал не давая оценки событиям. Он просто рассказывал о том что происходило. Старый еврей, интеллигент, прошедший войну простым солдатом сидит за столом и рассказывает о прошлом. У него был ещё такой приём, если ему мешали он говорил тише.
Мне сложно представить, что ему пришлось пережить. И всё же он с достоинством и без обид рассказывал о временах коллективизации и НЭПа. Может быть с долей сарказма, только сейчас я понимаю этот сарказм. А тогда он вкладывал нам в голову правду - череду событий, которые происходили как неизбежное. И о революции, и о войне, и о Победе.
Вот жизненные описания Пастернака напомнили эти уроки (только с добавлением ужасов жизни)

"Дай мне руку - на весь тот свет,
Здесь мои обе — заняты!"
Помнишь этот ласковый бред,
Марины с Борисом, в августе?

Письма наши, перья крыла -
Сны мои… в синь, исчерчены.
Море, тишь —  цветут паруса,
Мотыльками, вечности.

Листопад, словно бабочек бред:
Сны наших писем — вечером.
Окно горит, как свеча, — я на свет,
Пишу свои сны, грешные.

Гостиница сна, мы вдвоём,
Вот она сказка, взрослая.
Что же ты плачешь, сердце моё?
Одно ты в постели, с розами.

А где то далёко, почти на луне,
Женщина бредит, ласково:
Дай свою руку, давай хоть во сне,
Будем с тобою, счастливы.

Поэзия Пастернака долго оставалась для меня чем-то из области "за гранью". Я её не понимала. Точнее, мне нравились отдельные стихотворения, например хрестоматийное "Февраль. Достать чернил и плакать" или "Во всем мне хочется дойти до самой сути", но в общем и целом — не шло. При этом я сходила с ума от "Стихотворений Юрия Живаго". Я знала их наизусть, все, а над "Разлукой" и "Магдаленой" рыдала в голос.
Да и как было не рыдать, когда вокруг — юношеское безумство, рок-концерты, ночные разговоры в прокуренных кухнях, речные прогулки на катерах, лето-лето-лето, а дома, на столе, двухтомник Пастернака, в котором — ТАКОЕ:

Завтра упадет завеса в храме,
Мы в кружок собьемся в стороне,
И земля качнется под ногами,
Может быть, из жалости ко мне.

Перестроятся ряды конвоя,
И начнется всадников разъезд.
Словно в бурю смерч, над головою
Будет к небу рваться этот крест.

Брошусь на землю у ног распятья,
Обомру и закушу уста.
Слишком многим руки для объятья
Ты раскинешь по концам креста.

Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?

Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.

В то прекрасное, пропахшее дымом летом я любила "Доктора Живаго" и стихи из романа. До всего остального доросла намного позже, зимой, находясь в каком-то вымышленном, своими руками созданном и трепетно оберегаемом внутреннем одиночестве. Одиночестве, подарившем мне умную, бездонно-прекрасную поэзию. Ту самую, которой никогда не дано примелькаться так же, как и быть до конца понятой...

Приедается всё.
Лишь тебе не дано примелькаться.
Дни проходят,
И годы проходят,
И тысячи, тысячи лет.
В белой рьяности волн,
Прячась
В белую пряность акаций
Может, ты-то их,
Море,
И сводишь, и сводишь на нет.
Ты на куче сетей.
Ты курлычешь,
Как ключ, балагуря,
И, как прядь за ушком,
Чуть щекочет струя за кормой.
Ты в гостях у детей.
Но какою неслыханной бурей
Отзываешься ты,
Когда даль тебя кличет домой!..

(Из поэмы «Девятьсот пятый год»)

Школьное задание. Написать небольшое повествование о книге, которая произвела большое впечатление. Героиней моего рассказа выбрана повесть "Старик и море". История текста была примерно следующая: "передо мной стопка разномастных книг небезызвестных авторов, включая старичка. Я, значится, выбираю Хемингуэя." Печаль состояла в том, что я оговорилась, мол его произведение оказалось самым небольшим из имеющихся в кучке, собственно и начать книжный запой я решила с него. И тут-то, бдительный провожатый в мир литературы и грамотности.. все понял(!), и указал по соседству с удовлетворительной оценкой гневное замечание......"Кто б мол удивился, если бы не самую тонкую книгу".
Недавно вспомнила этот случай, разгребая старые тетрадки. И как-то обидно стало за Эрнесто, старика Сантьяго, за Грегорио Фуэнтеса,.. и рыбу. Чем это.. книга, за которую автор получил Пулитцеровскую и Нобелевскую премии не угодила?...
Или... дело действительно в толщине?О_о

Почему-то в голове непрестанно вертелось полозковское: "Не могу назвать тебя мое счастье, поскольку нет в тебе ничего моего, кроме одиночества".

Нам задали читать Доктора Живаго в 11 классе и мы утонули, пропали, исчезли в этой книге. Мы читали ее везде - в лифте, в трамвае, в кровати, на переменах, собравшись вечером на лавочке с компанией (чем изрядно раздражали всех друзей). Через две недели наваждение закончилось, остался ворох впечатлений. Интересно, если сейчас прочитать - будет похожий ураган эмоций?

Много лет меня пугали Хемингуейем, говоря, что до его книг надо дорасти. И вот мне 27, школа и институт давно в прошлом, в телефончик закачана книга "Старик и море". Пора.
Хорошо, что книгу я начала читать дома. Но продолжала, уже обедая в кофейне. Это невозможно, читать о "вкусных" летающих рыбках, о скудном завтраке, съеденном засветло, после которого ждет тяжелая работа рыбака, подкрепляемого только глотками воды. Невозможно читать обо всем этом, жуя салат и запивая его дорогим кофе. Мне показалось, что это просто кощунство, есть сразу перехотелось, я стала себе отвратительна.
Ты же там, с ним, на его лодке, пытаешься поймать рыбу и заглушить голод, своими призрачными руками помогаешь старику с его ранами на руках, растираешь ему ноющее плечо, в трудные моменты подаешь бутылку с водой, чтобы он смог сделать глоток... И все это, держа телефончик в левой руке, а чашку с кофе - в правой. Вопиющий диссонанс!
И я снова думаю об обществе потребления, понимаю, что я его неотъемлемая часть до тех пор, пока решительно не захочу обратного...
Книга совсем не об этом, но она всколыхнула такие вот мысли, поэтому я не написала на нее рецензию, решив ограничиться маленькой историей, связанной с этой книгой.

– Ты читаешь Пастернака? – брови моей собеседницы удивленно приподнимаются.
– Да. – я сбивчиво, взахлеб пытаюсь дальше рассказать о биографии Быкова, своих впечатлениях и моем нелегком чтении. Не идет у меня этот Пастернак.
– А что ты читаешь? «Доктора Живаго»? Не надо читать у Пастернака прозу. Пастернак – поэт. В русской литературе таких гениев, которые могли писать одинаково хорошо и прозу, и поэзию раз-два и обчелся. И Пастернак в их число не входит. Возьми и прочти из книги только его стихи, а роман читать не надо. – голос у Юлии Валентиновны категоричен, приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Я робко пытаюсь возразить и объяснить, что все-таки хочу дочитать. В ритм не могу войти, но дочитать хочу.
Юлия Валентиновна открывает поисковик в телефоне и начинает читать вслух «Рождественскую звезду».

Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма…

Я замираю, широко раскрываю глаза и прислушиваюсь. Вслушиваюсь в каждый звук. Для меня это не просто стихи Пастернака, для меня это стихи так, как их видит, слышит и чувствует филолог (необыкновенные и замечательные люди для меня, вы помните).

Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд…

На экран телефона вылетает реклама и закрывает текст. Юлия Валентиновна, не делая паузы, продолжает читать стихи наизусть. Я сражена окончательно…
Она читает треть и останавливается.
– Ох, ладно. Что это я тебе… надоело, наверное. Сама прочтешь потом.
– Что вы! Продолжайте, пожалуйста! Это для меня чудо настоящее. – горячо убеждаю я и придвигаюсь поближе. Юлия Валентиновна продолжает читать, а я прижимаю руки к груди, кутаюсь сильнее в теплый черный кардиган и слушаю… И это что-то такое невероятное для меня. Волшебное. Непостижимо прекрасное и великолепное. И будто бы нет рядом никого, никаких людей, никаких звуков и разговоров. И словно выдернули меня, выхватили с корнем из моей какой-то устоявшейся привычной реальности и поместили в безвременье, где слышен только негромкий внятный профессионально выверенный голос моей замечательной собеседницы.

Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.

Был в этом для меня какой-то детский восторг. Возвращение в те далекие времена, когда я не умела читать, а мама садилась рядом, укутывала как крылом своей рукой и читала сказки. А я замирала и слушала изо всех сил, и это было самое настоящее волшебство, потому что стиралась грань между вымыслом и явью, и я оказывалась где-то там за тридевять земель.

Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.

Юлия Валентиновна замолчала. Я сидела притихшая и счастливая, такого роскошного подарка я не ожидала. И продолжала прижимать ладонь к груди, мне хотелось оставить это чувство подольше с собой, сохранить, запомнить и унести с собой…  Я поблагодарила и обняла.
Мое волшебство.

Как-то я хотела купить в подарок книгу Умберто Эко «Маятник Фуко». Зашла в книжный. «Что вы ищете? – спросил меня продавец, молодой человек с тоннелем в ухе. «Маятник Фуко», - отвечаю я. «Фуко? – переспрашивает продавец. – А что ещё написал этот автор?»

В нашей семейной библиотеке есть потрясающие книги из серии "Исчезнувшие цивилизации". Книги в красивых обложках, с плотными глянцевыми листами пахнущими типографской краской и фотографиями в полный разворот. Одна из книг серии как раз о ацтеках. Еще будучи ребенком, с восторгом и трепетом перелистывая эти книги, я воображала себя исследователем или путешественником.
И вот, в один из морозных зимних вечеров, заскочив погреться в книжный магазин и прогуливаясь между книжными полками, наткнулась на "Ацтека" Гэри Дженнингса. Не испугавшись объема, (а это толмут почти в 1000 страниц, которым при желании и убить можно) забрала его с собой.
С первых же страниц эта книга захватывает настолько, что с головой окунаешься в удивительный мир со своими традициями, обычаями, ритуалами и величием. "Ацтек" - это история о человеке, который застал период от рассвета цивилизации до прихода первых испанцев и её распада. История о человеке, который сыграл не последнюю роль в истории великой империи. В ней есть радость и грусть, счастье и боль, борьба и смирение. Некоторые сцены оказались не для слабонервных, вызывая отвращение и ужас своей жестокостью.

В целом, это потрясающая книга. Если хотите насладиться чтением хорошего исторического романа,то очень советую. И пусть вас не пугает его объем. Книга читается на одном дыхании.

Я встретила Пророчицу, глаза которой не отражали света.
Во сне я шла по рощице, от неё пахло цветением;
В этом цветнике́, зовущимся городом, всяк требует представления.
Но в её квартирке всё не так, поняла это пред столешницей.
—
Свечки, как пчёлы, жужжали в моих очах.
Мой пыл погас, когда поняла, что декорации работают на фальшь;
Дело оратора — умело говорить, дело же языка — врать.
Всякая рать заслужит овации, подкрашивая слова с помощью порошка.
—
Так и Пророчица шептала нежно-натужно.
Шёпот таял, смысл всех слов стал неживым, чуждым;
Её карты изображали Судьбу, завёрнутую в изображения искусно.
Карты ложатся на стол, но лишь воздух лобызает улицы.
—
У лица Пророчицы пелена, она впитала учение мистиков.
Прошу изъясняться ясно, пусть пальцем покажет на грядущие события;
Но всё тщетно, Пророчица умеет только говорить.
От просветления щерюсь, оставляя бессмыслицу позади.
—
Погоди, но ведь и на бессмыслицу только мысленно готова ты указать.
"По плодам узнаете всё", но плодов почти не видали мои глаза.