Истории

Что мы сделали с любовью,
Милый друг?
Истекает тёплой кровью,
Всё вокруг.

Солнце ранено, затихло,
Как зверёк.
Окна стонут ало, хрипло,
Свет, поблёк.

Птицы в воздухе, распяты,
Блеском звёзд.
На постели, дрожь утраты -
Капли роз.

И письмо лежит, и смотрит,
В потолок.
В темноте, твой почерк стонет,
Как цветок.

Только-только дочитав книгу, чувствуя легкое опустошение от погружение в месиво всех грехов человечества, которые Перри старалась вместить в свой роман, я стояла на остановке, освещенной неоновыми вывесками торгового центра. В голове все еще стоял образ мифической скиталицы Мельмот - женщины в черном одеянии, бредущей по миру своими стертыми в кровь ногами.

За минуту до прибытия автобуса, я зачем-то обернулась и обомлела. На скамейке через дорогу, под неверным светом фонарей сидела женщина во всем черном. Она была не в тривиальных черных джинсах и каком-нибудь пуховике, а в каноничной черной сутане, с черной повязкой на голове. Почувствовав мой взгляд, она улыбнулась, а я тут же отвернулась.

Понятное дело, что безымянная мусульманка совсем не обязательно должна быть Мельмот Скиталицей, но какова была вероятность, что я увижу ее через несколько минут после прочтения одноименной книги? Вдруг, она все-таки существует и видит все, что мы делаем с землей, друг с другом и с самими собой? Пока зимнее дыхание овевает улицы, и по земле волочится ее кровавый след, подумайте: вам есть, чего бояться? Есть, что скрывать?

​Ночь, улица, друзья в аптеке..
Друзья порой светят не меньше, чем блоковский фонарь.
Мистика, право слово, а может и - лево.
Аптекарша и я в аптеке. За моим левым плечом, стоит подруга, словно светлое и стройное крыло, но оно не видно никому: всё как и в жизни.
Почему друзья так крылато участвуют в нашей жизни? Может Гумилёв прав: мир, лишь луч от лика друга, всё иное — тень его.
У меня есть друзья. Это не так уж и необычно, почти нормально даже, в нашем безумном мире.
Другое дело, что  бóльшая часть моих друзей — давно мертвы.
Живых друзей у меня не так уж и много, и порой они меня ревнуют к мёртвым: случается, я ухожу с вечеринки пораньше… к своим мёртвым друзьям.
Друзья знают о моём странном увлечении. В шутку называют меня сумасшедшим, романтиком… точнее: сумасшедшим романтиком.
Я пробовал знакомить моих умерших друзей и живых. Часто, эта затея заканчивалась грустно.
 
Сидим за столом: я, мёртвый друг и живой.
Три стула. Один из которых — гостеприимно пуст.
Правда, до того, как сядет живой друг, пустыми стоят — два стула.
И это слегка озадачивает друга. Живого и мёртвого.
Мёртвого — из-за его стыда своей смерти: его не видят и могут грубо, с непочтением к бессмертию души, словно это бездомное и перепачканное животное, могут сесть на его место. На него.
Если бы я был на месте друга, я бы из вечной робости обнажённого сердца, не выдал бы себя, мёртвого.
На моих коленях сидела бы улыбающаяся женщина, ни о чём не подозревая, но как-то странно порой оглядываясь: тёмный холодок целует сердце…
Мне не идёт смерть, как слишком старомодная или же наоборот, слишком модная, одежда: мне нравится мода столетней давности. Но такой смерти нет.. такого фасона, нет. По крайней мере на меня, потому уже тут, на земле, я живу словно бы чуточку и нежно прикимарив, умерев.
Я был бы вечно краснеющим призраком, робким и вечно влюблённым: мне кажется, призраку влюбиться намного проще, чем человеку: для призрака, милые стихии природы, мгновения, друзья и прекрасные незнакомки и незнакомцы даже, ласково слиты и похожи на облетевшую синеву осеннего сада.
 
Вот сидит на мне женщина.. быть может, лежит даже на мне, а я молчу и не решаюсь сказать, что люблю её (ах, я мог бы совершенно невинно и светло переспать с подругой, а она этого даже и не заметила бы!).
Да и поздно говорить, когда умер.
К тому же, можно до смерти испугать.
В жизни легче: откажет тебе девушка. Больно… осень шумит под ногами, над плечами… стихи пишешь и пускаешь их как в детстве пускал кораблики по весенним ручьям.
А порой и умереть от этого сладко: кораблик впадает в тёмную реку дороги, а душа словно бы входит в вечерний парк поздней осенью, где плачет одинокий фонарь на ветру.
А когда уже мёртв.. и ручку то взять не во что, для стихов, да и для письма, и осень шумит не для тебя — сквозь тебя, тобою, и ты похож на раздетую прохладу синевы в облетевшей листве.
Возле фонаря стоит твой милый друг и о чём-то смотрит (неправильный, небесный наклон строки, над листвой и фонарём — в рай и душу друга) в осеннее небо.
 
Со стороны живого друга, перед двумя стульями — тоже стыд: куда сесть?
Туда, куда смотрю я? А если я не приглашаю сесть, а смотрю на умершего друга?
Одна подруга, не выдержала нашего застольного, замогильно-дружеского молчания вечером, и, посмотрев на чеширские усы на левом запястье, сделала вид, что забыла про какие-то дела и ей нужно бежать.
Секундная стрелка показывала, куда и как именно, выдавая её душу, словно её душа на миг проглянула из запястья: так Золушка не сбегала по ступенькам, как секундная стрелка по лесенке циферблата.
 
Я боюсь усов на женских запястьях. Мне хочется их сбрить. Или.. приложиться к ним губами.
Да, эта странность, с гомосексуальной оскоминкой, во мне есть: желание поцеловать часы на запястье подруг.
Как после парного молока в детстве, на губах — усики женской души, её утраченное, прустово время…
Но ещё больше я боюсь цифр на руках, безумно сменяющихся, как в лагере, делающих за день, полный обход территории, где всё фатально повторяется: работа, семья, дом, вечер, «ледяная рябь» постели и колючая проволока звёзд.
 
Мои мёртвые друзья, на самом деле, живее многих живых: Марина Цветаева, Андрей Платонов..
Иногда мы ссоримся, и из квартиры выхожу уже я, хлопнув дверью.
За пустым столом — 3 одиноких и пустующих стула. Три книги лежат..
Никого нет. Лишь занавеска, спело округлилась от сквознячка и открытого окна и похожа на парус: беременный ангел, бездомный и грустный, идёт по воде, среди ночи и звёзд.
 
Ночь, улица и я в аптеке.
Краснею, как влюблённый призрак или осенний лист, и, робеющим голосом, нарочито и забавно стройным, каким бывает лицо задремавшего человека, который проснулся от голоса друга и, не желая показать, что задремал, придурковато-мило, говорит с какими-то навеки удивлёнными, умилёнными глазами: что? Нет, не спал..(строка незакончена, обрывается, призраком входя в сон разбуженного человека и пропадая там).
Таким вот голосом, сегодня ночью, в аптеке, я спросил у аптекарши… прокладки.
Докончив ещё более стройным, почти вставшим на цыпочки, балетным голосом: на 2 капли.. нет, лучше на 3.
Сказал это таким тоном, словно брал для вечеринки 2 бутылки вина, или даже дорогого шампанского, но, вспомнив о ком-то, взял ещё и третью бутылку: гулять, так гулять!
 
Забавное это чувство, почти мистическое: покупать в аптеке что-то интимное, зная, что берёшь не для себя, а для кого-то, и даже если аптекарша не знает об этом, — и никогда не узнает!, — всё равно от этого, легче на душе.
За плечом, как крыло, чувствуется присутствие милого друга.
Так и в жизни: стоишь перед другом посреди вечера, словно зашёл в аптеку-рай (боже, как небесно она светится в ночи, особенно на рождество!), и хочешь купить что-то жизненно-важное: сердце истекает кровью..
Вот-вот спросишь у друга что-то интимное, но.. стыдно выговорить.
А вдруг рядом с другом ещё — «покупатели»? Перед ними стыдно спрашивать. Я то знаю.
Но если знать, чувствовать.. что за твоими плечами, стройно и светло, стоит — любовь, что это не ты сам просишь для себя, а что-то небесное в тебе, нуждается в той, перед кем ты сейчас стоишь… и что вся лазурь неба и мира — пуста без неё…
Так я шёл ночью мимо аптеки к своей милой подруге, под курткой, возле груди, неся ей прокладки.
О чём я думал? Как в детстве она поранила ногу возле реки о ракушку, и я побежал за подорожником.
Нарвал ей целый букет подорожников…
Её улыбку из цветов, у реки, я не забуду и на небе. А на земле, не забуду то, как она медленно положила тепло своей руки на мою ладонь, на своей ранке.
 
 

Мы познакомились случайно, в интернете. Дашке было 15. Красивая, солнечная девочка с пшеничными волосами и голубыми глазами, она была из многодетной семьи, где мать работала в поте лица, а отец, пенсионер МВД, только пил и скандалил. Она рассказала, что её учитель, который старше неё на 22 года, начал домогаться её ещё в 13 лет. Он был женат, двое детей, один из которых учился с Дашкой в параллельном классе. Неказистый мужичок с мерзким характером, бухающий в школьной подсобке, никак не тянул на героя-любовника, однако Дашка была зависима от него просто до потери разума. В 15 - были уже развратные действия сексуального характера, там же, в школьной подсобке, куда она она приходила к нему по ночам во время его дежурств. В 17 случился секс. Недостатка внимания от парней у Дашки никогда не было. Но что же тянуло её к этому человеку? Наверное, она так и сама не поняла. Всё это время, что длился их недороман, - она жила только им, наряжалась для него, душилась ванильными духами, потому что он называл её сладкой женщиной... Часто он обижал и унижал её. Она его любила и ненавидела, хотела покончить с этим, но снова шла на его зов.
Она была не первая жертва. Дашка находила у него фотки ученицы, закончившей школу ранее. Хотя, неизвестно, заходил ли он с другими так же далеко, позволяли ли они ему это...

Когда я читала эту книгу, я видела Дашку. Так невыносимо похожи были её чувства на чувства Ванессы. Но Дашка не сломалась. Спустя пару лет после школы она встретила своего ровесника и вышла за него замуж. Муж души в ней не чает. Вспоминает ли она человека, который бессовестно вторгся в её детство и отравил его пошлостью, болью и перегаром? Я смотрю на её фото, хочу написать, спросить, но не стану её тревожить этими воспоминаниями. Будь счастлива, Дашка! Ты оказалась сильнее него.

Я отключила интернет, избавилась от телефона и осталась в полном одиночестве. Ощущения оказались странными и дурацкими - сначала я почувствовала себя плохо, а затем поняла, что вполне могу жить без социума, в полном, обволакивающем молчании.
⠀
Но все равно общение происходило: с писателями, чьи книги меня окружали, и с собой. На последнем пункте я остановлюсь отдельно; за пару дней размышлений я сначала решила стать отшельницей, бросить блог и ютуб канал, а затем одним мощным ударом поняла, кто портит мне настроение (и избавилась от токсичного общения). Когда мозг не получает информации извне, он ищет мысли внутри. Оказалось, что душа моя страдала и мучилась. Весь ушедший год я бежала марафон - старалась все успеть и сделать, и мои действия сопровождались неизменным насилием над собой. А отрезав себя от мира, я заметила, как устала, как не берегла себя и заполняла разум ненужными фактами и бесполезными идеями.
⠀
Эксперимент получился отрезвляющим благодаря возвращению к чтению Салли Руни. «Разговоры с друзьями» - болючий и колкий текст, слишком интимный и важный для меня. Фрэнсис отражает мои внутренние метания и эмоции, а такое попадание, признаюсь, бывает редко.
⠀
В романах Руни на первый план выходит коммуникация. И я вспомнила истину, которую открыла для себя в 20 лет, – человек меняется в зависимости от того, с кем ведёт беседу. Мы разные: для одной подруги я могу быть источником вселенской мудрости, а для другой - маленьким ребёнком, требующим внимания.
⠀
Фрэнсис переживает взросление и «обрастает опытом» (эту фразу я украла из другой рецензии на этот роман, простите). Она общается с родителями, возлюбленным, подругой, знакомыми. Фрэнсис подавляет эмоции, она рациональна и много думает. И в этом отношении героиня - мой потерянный близнец: я тоже наношу себе лёгкие раны на коже рук, когда нервничаю, тоже предпочту не делиться своей болью с друзьями (лучше одна потерплю), тоже внезапно думаю о смерти и своём лице, с которым не расстанусь никогда.
⠀
Когда я закрыла роман, то отправилась смотреть сериал «Нормальные люди». Этим я добила свою хрупкую психику окончательно (как будто мне не хватило майского прочтения книги). Марианна - усложнённая реинкарнация Фрэнсис, но более мрачная, более тихая, более склонная к саморазрушению и уничтожению своего эго.

Салли Руни умудряется поговорить с читателем не только о процессе коммуникации как о главной отличительной особенности молодежи 21 века, а также исследовать проблему мазохизма и телесности. Секс - это особая степень близости, а также (к сожалению) инструмент для контроля и подавления. Герои мало уделяют внимания телу, они часто не берегут себя и друг друга, не уважают личные границы. Марианна допускает насилие в отношении себя, считает это нормальным. Отрезвляет и пугает, не так ли?

«Разговоры» меня взволновали, заставили пристальнее понаблюдать за собой. И я поняла, как много энергии растрачиваю на пустые дела, как унижаю себя, как иногда наступаю себе на горло ради общения с людьми, вызывающих мою симпатию.

Я решила прекратить это безумие: выключила сериал, почистила круг общения и подписок, приняла ванну и встретила новый год. Так что если в вашей жизни есть нечто гадкое и оскорбляющее - избавьтесь и уничтожьте этого монстра.

Таким вышло мое последнее чтение в уходящем году.

Вторая книга за сутки,из-за которой я иду в соседнюю комнату,чтобы достать фонарик ( потому что каждый 15 минут на весь район вырубает свет) ,так вот,беру фонарик и читаю.
Это хорошая книга,но ссадина в душе бы больше,прочти я ее лет в 12 - 14 ть.

Поеду в лагерь на стажерство,прочту ее детям,адекватная тема толерантности и дружбы,как по мне.

Думаю, нормально, что "Нормальные люди" не зацепили.

Ощущения от книги, будто бредешь вечером по улице после насыщенного рабочего дня. В голове белый шум, эмоции ровные, дыхание и пульс стабильные.
Ты ни о чем не думаешь, тебя ничего не волнует, ты просто идешь.
Тебе не плохо, но и не так, чтоб аж очень хорошо.
Ты просто есть.
А потому, когда эта прогулка заканчивается, особого разочарования не испытываешь. Было и было. Завтра будет новый яркий день и другой, яркий, роман.

Не раз проходила практику психологом в центрах соц.помощи семье и детям. Там же была волонтером.

В них жили женщины (зачастую с детьми),что подверглись насилию, сбежавшие,наркозависимые, алкозависимые и др.

После трудового дня мы обсуждали чего же удалось достичь в работе с той или иной семьей и что ещё предстоит сделать.

Тех, кто ещё был на стадии «непринятия» в любой из её формулировок от «он раньше не был таким» до «я сама виновата/провоцировала его» мы называли «слепыми».

Когда наши женщины «прозревали»-это было самым замечательным исходом. Тогда то и начиналось исцеление и самая продуктивная работа терапии.

Героиня книги - Ванесса, ей 15.

Тревожна,склонна к застреванию, с заниженной самооценкой, острым ощущением (хотя по факту не так) недолюбленности вдруг получает комплимент от 42-летнего учителя по литературе.

Двойной. Крепкий, как чистый виски со льдом:

-её стихи прекрасны.

-к ее волосам так подходит кленовый лист огненно-рыжего цвета.

Достаточно, чтобы патологически привязать неокрепшего психикой подростка-одиночку к себе.

Хотела стать «уникальной». Стала.

А дальше..Стивен Кинг был прав. Порой местами при прочтении было «очень больно».

Очень хотелось стать терапевтом Ванессы вместо Руби и постараться ей помочь.

Адаптированная под современные реалии версия Лолиты. За растлителем можно следить в соц.сетях. 

Самое потрясающее в романе - как Кейт ЭР прописала Стейнера (растлитель). Никаких описательных и оценочных категорий (!)

Только лишь: возраст, высокий рост, обкусанные ногти на руках, пах мелом, борода, морщины у глаз за стёклами очков. 

Чистейшая возможность взрастить нам ненависть с нуля без чужих ярлыков.

И поверьте, она будет сильной. Густо замешана с презрением и отвращением.

Финальная манипуляция над уже подросшей Ванессой - на высоте (нет спойлерам). То как он вышел из всей этой истории и какую «правду» преподнёс В.

Практически не оставил ей шансов на сепарацию..

Утопил в пожизненной тревоге.

Солидарна с матерью Ванессы и @knizhniy_boonker.

Гори в аду, Стейнер.

Представим или все-таки..?

Лет до 20 с небольшим я читала только классику. Мне казалось, что только это настоящее искусство, а остальное - современное -так, марание бумаги. У родителей была огромная библиотека. Знаете, такая, что состоит из многотомников советских издательств, их ещё по почте заказывали. Вот что в домашней библиотеке - вот это да, вот это я понимаю: Достоевский, Стейнбек, Драйзер, Куприн. А «современное» где? В газетном киоске уценённая Донцова? Или в книжном, где за огромных шрифтом на обложке «бестселлер», «лидер продаж в Америке», «читает весь мир: продано дофигаллион экземпляров» не видно порой ни автора, ни названия… Да и как звучит-то, а? «Чем увлекаешься?» - «Ну я вот читать люблю…» - «А что читаешь?» - «Ну не абы что [на этом месте какой-нибудь театральный жест рукой нужен], что б ты ни думал, а классику только признаю». Понты? Ещё какие!:) Но я ею искренне наслаждалась.

И все же, чтение классической литературы - это труд. Скрупулёзный интеллектуальный труд. А в один жизненный период у меня не было сил на этот труд, но чтение- как способ отвлечься от реальности и на часок «перезагрузиться» - нужно было более чем. Так я начала знакомство с современной новой литературой. 

И этот момент стал для меня как читателя - открытием! Это тоже литература! Это тоже может быть красиво, вкусно! Вот это поворот…

Сегодня книжный рынок  нацелен больше на количество, чем на качество, и отыскать в нем что-то особенное - работа кропотливая. Ищите - и найдёте! Я своих нашла: Бойн, Ирвинг, Пиколт, Тартт и др. Вот для меня те, без имени кого я не представлю современную литературу. А вот чем заслужила С.Руни громогласное заявление  с обложки… Право не знаю. [для тех, кто слушал аудиоверсию: на обложке написано было что-то наподобие «без С.Руни невозможно представить современную литературу и ее книги станут классикой», дословно не помню, но смысл ясен].

Встречались книги и похуже- бесспорно. Книга ужасная? Да нет, если по правде, сойдёт почитать. Но заявка на шедевр проходит мимо.

P.S. Желаю тебе, читатель, найти «своих» авторов.

Эта книга чудесным образом помогла найти мне один фильм, о котором я вспоминала буквально неделю назад перед ее прочтением.
Мне было лет шесть, я сидела у бабушки поздним вечером и смотрела телевизор. Тогда я и увидела кровожадную сцену по телевизору, которая запечаталась впоследствии в моем сознании как "очень-жуткий-кошмар". Тогда мама выключила фильм прямо перед моим носом (и спасибо ей за это). И вот недавно я захотела его пересмотреть и понять, действительно ли там все так страшно, как я все восприняла, будучи ребенком. Но как узнаешь фильм, о котором ничего не помнишь, кроме одной сцены: ни названия, ни актеров, которые там снимались?
И вот спустя две недели я читаю эту книгу, и главная героиня Ванесса описывает самую кровожадную пьесу Шекспира «Тит Андроник», где описывает тот самый "очень-жуткий-кошмар" именно так, как я его помню. И это оказался тот самый фильм. Так что сразу после прочтения этой книги я пошла сталкиваться со своими детскими страхами)
Это очень странное, но забавное совпадение.

- Нет, я не поняла, ты чего белая? Где загар? На машине ездишь, не можешь до пляжа добраться? - Да почему ты решила, что он мне нужен, загар? Я и на море не за ним ездила. Нужно будет затонироваться - вылью на себя пол-флакона бронзатора. А вообще загорать сейчас не в тренде. Она на своих позициях останется - летом нужно коптиться до черноты, иначе лето насмарку, но страшные слова "бронзатор" и "тренд" придают моим словам локальной весомости и продолжать после них диспут представляется рискованным, как по тонкому льду ходить.. - Ну да, не в тренде, - тянет.

Вру, конечно, с моря загорелой возвращаюсь, но уж очень покоробила встреча с простовато-нагловатой этой знакомой. Да и морской загар - он другой в сути своей. Ты просто много времени проводишь на воздухе, в отпуск же приехала. Даже когда не непосредственно возле воды, море как огромная линза усиливает действие ультрафиолета, отбрасывает и отражает под неожиданными углами солнечные лучи. А уж если на пляже, хоть катамаран, хоть каяк, хоть серф мучаешь, громоздясь и падая - загар сам собой липнет. Но радости увалиться посреди кое-как расчищенного от бычков и огрызков участка грязноватого песка. И несколько раз окунуться в нечистые воды, и лежать, подставляя солнцу части тела - я их в пубертате оставила. Тогда, помнится, хоть на канал - лишь бы к воде.

Но мы, тогдашние не знали третьего страшного слова "фотостарение", да в четырнадцать оно и не актуально, как в сорок пять. И не слышали об озоновых дырах и раке кожи. А нынче у меня зять от него умер. В благополучной среднеевропейской по климату Бельгии. Где солнце вовсе не такое злое, как в Австралии, например и Новой Зеландии. Из Новой Зеландии родом другой зять, но живут они с сестрой на Филиппинах. А на родине мужа построили дом, чтобы переехать туда после выхода на пенсию.

Новая Зеландия в тренде. Оттуда совсем юная певица Лорд, взявшая прошлогодний Грэмми. В музыке, я не очень сильна, знаю, потому что смотрела все фильмы о голодных играх, а она одну из заглавных композиций к последнему делала. И кино, целую кучу фильмов, успевших стать культовыми, на тамошних просторах отсняли. Природа хороша необыкновенно, ах, Нарния, сплошная Нарния. И еще литература, "Шантарам" робертсов хоть об Индии, но Австралийцем написан, а митчеллов "Облачный атлас", хотя и англичанином - значительная часть событий в полинезийских широтах происходит и много чего о маори можно из него узнать.

А еще Букер 2013-го, роман Элеанор Каттон "Светила", писательница новозеландка и поставила сразу два рекорда престижной мировой книжной премии: самый молодой автор (28 лет) и самый толстый роман в истории Букера (823 страниц)ы). Но взялась читать не из любви к НЗ (хотя питаю самые нежные чувства. Меня, страшно выговорить, представили Сильвии Картрайт, в прошлом Генеральному Судье этой страны и великая женщина даже запомнила мое имя, а я даже умудрилась понять большую часть ее речи, но что-то увлеклась и отклонилась).

Так вот, взяться за "Светила" сподвигло то, что роман, помимо несомненных художественных достоинств, которых ожидаешь, правда ведь, от Букера, обещает интеллектуальную интригу, завязанную, внимание - на астрологии. Та-дамм, фанфары, оркестр, урежьте марш. Ну да, астрология - мое все. Так вот, двенадцать ключевых персонажей соответствуют двенадцати зодиакальным созвездиям, а семь дополняющих - планетам септемера. Еще обещается интрига, от которой кровь заледенеет и скулы сведет. Я только еще процентов пятнадцать одолела, но да - нравится и обещается. Несколько тяжеловесное, за счет вступительной интермедии, начало, сдобренное не только списком персонажей с указанием некоторых особенностей, как в драматургических произведениях. В прозе такое Дрюон практиковал, помнится. Но еще астрологическая карта вдобавок, с неверным, по часовой стрелке, расположением знаков.

То есть, воля ваша, к канонам нужно бы уважение проявить. Впрочем, дальше с астрологией все будет в порядке, с очаровательной дотошностью Элеонор Каттон наделяет персонажей чертами знаков и планет, коим соответствуют созвездия и светила, с ними связанные. И астролог во мне радуется - каким замечательным беллетризированным учебником астрологии может стать эта книга! Как хорошо, что нашлась женщина, еще чуть сдвинувшая в общественном бессознательном планку приязни к "псевдонауке" в сторону приемлемости! И астрология, гляди-ка, нынче в тренде!

А читатель недоумевает: это все хорошо, но что-то пока не торкает. Грань, отсутствует грань, за которой говоришь себе: Да! О да-да-да, это великая книга, мне так нипочем не написать! Потому что так и я могла бы, кажется. Допускаю, что изначальное очарование романа не в полной мере передано переводом. Кого как, а меня всякий раз оторопью накрывает, когда в эпизоде застолья звучит авторская ремарка: "он встал со стола". Отчего-то пребываю в старомодном убеждении, что сотрапезники встают "из-за" стола (угу: "это стул, на нем сидят, это стол - его едят") Ну-да, станем двигаться дальше, потихоньку обживаясь в окольцованном зодиакальным кругом пространстве романа. Острого отторжения он не вызывает. И есть у толстых книг это свойство - исподволь приручать читателя, входить в него сотнями тончайших волосных корешков.

В своей речи бывший Генеральный Судья, а ныне известный борец за права женщин и детей Сильвия Картрайт, сказала, что когда ее спрашивают, как удалось сделать такую потрясающую карьеру? Отвечает: Новая Зеландия - небольшая страна и все мы здесь на виду, трудно не стать кем-то известным, будучи новозеландцем. И уже серьезно добавила: благодаря помощи и поддержке близких, главным образом. Думаю, это тоже нынче в тренде - помогать и поддерживать тех, в кого веришь. И это правильный тренд. Продолжу...

Взяла на себя обязательство прочитать эту книгу в рамках игры "новогодний флэшмоб", однако, из-за отсутствия элементарной графики в оформлении прямой речи читать практически невозможно. Это удивительное знание о себе самой, но что есть, то есть. Начинала читать уже 3 раза, да и книга небольшая, да и текст не сложный - но ,видимо, для меня непреодолимый. Я даже думала, что мне попался какой-то "любительский перевод".

Прослушала тут выпуск "Книжного базара", в котором в очередной раз поминали сей опус восторженным словом. Причем ее адвокат говорила, что взрослым людям она не понравилась потому, что они не хотят читать про подростков. А вот и нет! Бесит в этой книге агрессивный пиар, который полгода пихал ее всем в нос из каждого чайника. Сарафанное радио превратило в успешный бестселлер очень и очень проходную книгу. Да что в ней есть выдающегося??? Этот странный "простой язык", который меня уже скоро триггерить начнет? Он не простой, он не сложный - он незрелый и не выдержанный. То у нас подростковые диалоги, то возвышенные вирши. А дурацкое рваное повествование, когда в середине сцены происходит перескок на несколько месяцев, которые тем не менее авторка потом пересказывает. Не хватило еще "прошло пять тысяч лет" - сочный пересказ бы получился. Зато актуалочки напихано - на любой взыскательный вкус. И травмы, и абьюз, и Сирия - заходи, выбирай.
Авторессу прозвали "вторым Сэлинджером" - для меня она останется смесью Э.Л. Джеймс и Анны Тодд. Не прочитала я в свое время "После" - и счастлива, надо было и этот раскрутыш не читать. До смешного дошло, что у меня электронная книга файл отказывалась открывать - берегла меня.

"С самой лучшей в мире целью - стать богатым за неделю. Золотая лихорадка, у кого деньжат нехватка, разживется золотишком и домой, к своим детишкам".

Тебе лет пятнадцать, но откуда-то знаешь даже еще не начав толком слушать виниловый диск рок-оперы, ничего хорошего им там не светит, в этой Калифорнии. Во-первых, потому что золото было на Аляске, это точно. А Калифорния, вроде, чуть в другом месте. Во-вторых, музыка грустная и фото из фильма на суперобложке, не оставляют сомнений - к финалу "в общем, все умерли"; в-третьих - на золотой лихорадке если кто и зарабатывает, так маркитантки, лабазники да сутенеры.

Первое и третье знание пришли к тебе от Джека Лондона в незапамятно уже далеком детстве. Вместе с иррациональной уверенностью - настоящая золотая лихорадка была одна, на Клондайке (безбожно валя в одну кучу Клондайк и Аляску).. где же еще? Смок и Малыш, Время-не-ждет, Белый Клык, Лабискви, Белое безмолвие и Любовь к жизни, Маленькая хозяйка большого дома (но это уже после и о тех, кому свезло-таки, где по определению повезти не может). Хотя, там тоже все не очень кончилось, везение - штука относительная? Но золото вообще - вещь опасная и даже найденное, счастья не приносит. Как вот у Грина в "Золотой цепи". Хотя то не о лихорадке.

Итак, эти бедолаги плывут в Калифорнию (хотя ты знаешь, там ничего не было). Зато были рейнджеры, которые издевались над чилийцами в салуне и завязалась драка, а после гринго изнасиловали беременную жену неформального лидера гастарбайтеров, девочка потеряла ребенка, умерла и все становилось хуже-хуже-хуже. Пока все не умерли. О подробностях быта золотоискателей, как и о том, удалось ли кому в действительности разбогатеть на этом, "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты" не рассказывала. Ну значит и не было там никакого золота.

Это, правда, забавно, что самая знаменитая из золотых лихорадок, подарившая миру прекрасный город Сан-Франциско, долгие годы была для меня фикцией. И неглупая, вроде, тетка. И много кое-чего обо всем на свете знаю, а вот поди ж ты - не возьмись за букеровский роман Элеанор Каттон "Светила", так и осталась бы в неведении. Действие происходит в Новой Зеландии на одном из витков австралийской золотой лихорадки. Да теперь знаю, что зафиксированных было три десятка.

О том, что начались в середине позапрошлого века и продолжаются в различных точках планеты по сей день. И характеризуются относительно легким, малозатраным способом добычи на вновь открытых месторождениях. Вызывающим стихийный приток старателей, стихийное же разрастание поселений и возникновение городов, которые обращаются городами-призраками после истощения поверхностных месторождений. Когда добыча переходит в руки золотодобывающих компаний, богатых необходимыми оборудованием и ресурсами.

И о том, что самыми знаменитыми считаются калифорнийская (!), австралийская, южноафриканская, клондайкская и аляскинская (все же разные) лихорадки. А на территории России главных две: сибирская и ленская. И только тогда (поистине - Телец тугодум) до тебя начинает медленно доходить, что в истории твоей семьи имели место быть отголоски ленской золотой лихорадки. Потому что бабушка и дедушка познакомились не где-нибудь, а на золотом Алдане. А вот не знаю, как это случилось, глупая - не расспрашивала никогда. И бабуля, у которой тысяча историй была, не рассказывала.

И трагедию первенцев-близнецов их я узнала только три года назад от сестры на Филиппинах. Все так причудливо тасуется, смотреть на ночной океан под огромными махровыми тропическими звездами и слушать о том, как в далекой Якутии молодая женщина, комсомолка и активистка, родила мужу двух чудных мальчиков. И надо ж было так совпасть, что оленеводу якуту в то же самое время и в том же роддоме жена подарила девочку. А он хотел мальчика. И, напившись ночью пьяным, разбил окошко в избе, где новорожденные младенцы лежали (какие уж там в тридцатые корпуса из металла и пластика?) И все детки погибли. После у них будет еще четыре дочери и сын, все желанные. И следующим поколением мальчиков в семье не было, семь внучек.

А эту историю поведала сама бабуля, сочувственно поглядывая как маемся наутро после радостьию наполненной летней ночи. В юности, принято считать, не бывает похмелья, так вот - вполне себе бывает. Да еще и воспринимается острее, состояние-то незнакомое, пугающее. Мы чай пили ("щайщасым ба?") и она прежде выдала что-то назидательное на тему "пьянству бой", а после прыснула по-девичьи и рассказала, как на прииск, где малым начальством был прадед, прибыла комиссия "из области". А где комиссия, там поляна накрывается. Не нами началось, не нами закончится.

И отец позволил смышленой смешливой юной Асме посидеть со взрослыми за столом, разбавить суровое мужское застолье девичьей непосредственностью. И вечер очень удался. Знаете это чувство, когда все, ну просто все присутствующие, влюблены в тебя? Угу, Остапа несло. Стоит ли говорить, что пить в свои шестнадцать она умела так же примерно, как я в свои. "Проснулась на другой день к вечеру на печи, а спускаться не решаюсь. Ничего не помню, но стыдно отчего-то невыносимо и голова болит и тошнит. Так и лежала, пока мама с бабушкой не собрались чай пить. А потом ложечка о бокал звякнула и звук напомнил тот, что от сдвигаемых бокалов. И вывернуло меня, еле до ведра добежать успела.

Верите ли, полгода после того зеленела и рвотный спазм испытывала, стоило такое звяканье где услышать" Верим. Так-то вон Википедия о расстреле рабочих рассказывает, который на ленских золотых приисках произошел. И о финансовых махинациях с акциями-облигациями тамошними - прообразе финансовых пирамид и одновременно первом опыте искусственного обвала рынка ценных бумаг, в котором так поднаторело нынешнее время вообще и родное правительство в отношении своего народа - в частности.

И об огромных найденных в пору той лихорадки, самородках, под пятнадцать килограммов. И о визитных карточках из чистого золота, которые выпускал купец Мяснов. Одна такая стоила столько, сколько пуд осетровой икры. И о доме, построенном другим разбогатевшим золотодобытчиком посреди тайги. Дворец, чисто ганнуверов дворец из "Золотой цепи". С оранжереей ананасов и фабрикой по производству венецианского бархата. Красота, кто понимает. Но мне отчего-то звяканье ложечки о бокал ближе и , хмм, роднее.

В этой книге девочка по имени Сунья объясняло своему другу англичанину, что хиджаб прячет ее волосы не потому что они у нее плохие, а потому что хорошие. Настолько хорошие, что показывать их надо только своему мужу.
Это натолкнуло меня на следующую мысль. Что если европейцы так не любят восточных женщин-мусульманок именно потому, что они себя не показывают, не вываливают свои прелести на всеобщее обозрение. Может быть европейцы и не осознают этого, но что если они бесятся от того, что не могут видеть того, что привыкли видеть. Знаете, это можно сравнить с человеком, который привык получать все, что он пожелает от окружающих, а тут встречает того, кто говорит ему "нет".
Возможно, с учетом сегодняшней "свободы", женщинам не помешает говорить это самое "нет" окружающим. Не обязательно с помощью хиджаба, можно и с помощью одежды.

Примерно год назад я читала эту книгу, послевкусие выветрилось и я решила, что уже можно посмотреть сериал.
Он ждал меня почти полгода, я тянула и откладывала, но всегда помнила о нём. И наконец, обстоятельства, настроения и звёзды сошлись - я посмотрела одну серию... а дальше как в тумане... очнулась на 12 серии, с красными глазами и припухшим носом.
Сериал оказался болезненным, но оторваться было невозможно, я провалилась в него с головой.
Сериал дал возможность увидеть то, что я не почувствовала в книге, он дополнил мои впечатления. И я уверена, что ещё долго буду мысленно возвращаться и к книге и к сериалу и к тем мыслям, что они вызывают.
Но опыт сериального марафона на разрыв души и слёзных канальцев,  повторять не хочу)

Партиция Локвуд

О таком не говорят 

По-настоящему странный  текст. Книга представляет  собой не связный рассказ, а набор  из отдельных коротеньких сообщений. Чтобы поймать волну, так сказать, этот текст нужно не просто читать, а как бы «опрокидывать» в себя целиком. Пока сложновато  для восприятия. Но, как я понимаю,  здесь смысл в том, что в современном мире интернета именно так мы и получаем информацию. Много-много разрозненных кусочков информации, в которой каждый ориентируется как придётся

Героиня -  популярный блоггер, у неё, так скажем,  активная гражданская позиция.  С ее мнением считаются, она частый  гость всевозможных лекториев  и вебинаров, посвящённых порталу. Портал - это название для интернета, используемое в этой книге. Героиня все время читает новости и почему-то считает, что все без исключения новости касаются лично ее. Она считает, что должна мгновенно реагировать на них,  и это и есть жизнь.  

Однако,  оказалось, что ее настоящая жизнь проходит мимо как раз в этот самый  момент. 

В один прекрасный день происходит событие, которое вынуждает героиню вынырнуть из интернета. Беременная сестра главной героини узнаёт, что ее  ещё не рожденная  дочь  больна синдромом Протея. Врачи вовремя диагностировали  патологию, однако в штате Огайо вступил в силу новый закон, по которому стимуляция родов на сроках беременности до 37 недель теперь расценивается  как особо тяжкое преступление - независимо от обстоятельств. В этот момент оказывается, что в жизни  все ещё есть  вещи, о которых не говорят, и нет  таких слов, чтобы в очередном посте описать такую  беду.

Конечно, я сравнивала "Ванессу" с "Лолитой" и, знаете что, по мне Ванесса выигрывает. Потому что эта история без купюр. Потому что я могу дать книгу моей юной дочери и быть уверенной, что она вынесет оттуда нужную мораль.
В моем юношестве была только "Лолита". От этой книги меня буквально трясло от негодования, причем авторский язык Набокова, как по мне, совершенно не подходит такой теме, как растление.
В Ванессе невооруженным глазом видно, когда и как местный Гумберт Гумберт манипулирует Ванессой. В книге нет ярко выраженного негативного мнения, есть полезные комментарии терапевта Ванессы, как именно можно интерпретировать поведение манипулятора и что, на самом деле, значат его слова.

К счастью, я встретила манипулятора уже позже Ванессы, в 19 лет, чтобы понять, что к чему.

Знакомство с этой книгой было совершенно случайным - она просто выделялась из списка рекомендованных мне книг на сайте. Сначала мне даже показалось, что она принадлежит к числу дешевеньких книжонок на один день, но удивительно только отзывы о ней в основном хорошие. Я ее "читала" в аудио варианте. Понравилось то, что повествование было обогащено звуковыми эффектами и легкими музыкальными вставками. Это все второстепенные моменты.
Касательно самой истории десятилетнего мальчика Джейми - она очень трогательная. В его жизни нет ничего надуманного или сверхъестественного - он живет в обычной семье, со своими проблемами, в чем он сам же в конце концов и убеждается. Практически все время, когда я слушала историю мальчика, мне хотелось улыбаться. Было жалко его, когда он разочаровался в маме, когда его обижали одноклассники, а когда еще и он нашел своего кота мертвым - просто хотелось плакать вместе с ним.
Но что самое замечательное в этой книге - стиль повествования. Читая, веришь, что действительно маленький мальчик описывает свою жизнь. "Я пошел... Я увидел... Я подумал... Я даже не испугался...". Он обращает свое внимание на мелочи, которые вообще незаметны для взрослого человека - на волосы в носу директора к примеру. Он считает дни, минуты, секунды от того или иного события. Он делает для себя выводы, в чем-то очень даже философские.
Эта книга просто замечательна! От нее невозможно оторваться. Мне хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась!

это не история! это истерия! восторг, буря радости, так как очень ждала книгу как никакую другую.... буду надеяться что в ожиданиях и чаяниях не обманусь))))а пока бегом читать!

Десятилетний Джейми не плакал, когда это случилось. Он знал, что ему положено плакать. Ведь старшая сестра Жасмин плакала, и мама плакала, и папа плакал. Только Роджер плакал. Но что с него возьмешь – он ведь всего лишь и кот, пусть и самый классный кот на свете. Все вокруг говорили, что со временем все утрясется, жизнь наладится и все станет как прежде. Но это проклятое время шло себе и шло, а ничего не налаживалось. Даже хуже становилось с каждым днем. Папа не расстается с бутылкой, Жасмин ходит мрачнее тучи, а мама так и вовсе исчезла. Но Джейми надеется, что все же наступит день, когда все они снова станут счастливыми. Даже его вторая сестра Роза – та, что живет на каминной полке. Вот только нужно подтолкнуть события, направить в нужное русло. И у Джейми возникает план. Ели он, например, прославится на всю страну, а то и на всю планету, то ведь все обязательно изменится...Удивительный роман для людей всех возрастов, печальный и веселый, оптимистичный и полный надежды, главная идея которого состоит в том – что бы ни случалось, какие бы беды не постигали вас, только вы сами являетесь хозяевами своей судьбы, своего настроения и отношения к жизни.

История с придуманным островом Иву'Иву и его необычными обитателями напомнила мне об острове Хай-Ай-Ай с ринограденциями. Похоже, эти острова находятся где-то рядом :)))