Сонеты

Сонет CXXV

Were't aught to me I bore the canopy,
With my extern the outward honouring,
Or laid great bases for eternity,
Which proves more short than waste or ruining?
Have I not seen dwellers on form and favour
Lose all and more by paying too much rent
For compound sweet; forgoing simple savour,
Pitiful thrivers, in their gazing spent?
No, let me be obsequious in thy heart,
And take thou my oblation, poor but free,
Which is not mix'd with seconds, knows no art,
But mutual render, only me for thee.
   Hence, thou suborned informer! a true soul
   When most impeach'd, stands least in thy control.

Скажи, к чему носить мне внешние отличья,
Тем отдавая дань наружному приличью,
И создавать столпы для вечности слепой,
Клонящиеся в прах пред тленностию злой?
Я ль не видал, что те, которые искали
Отличий и чинов, их вслед за тем теряли,
Затем что, век платя недешево за честь,
Не помнили того, что ведь и счастье есть.
Пусть близ тебя вкушать я буду наслажденье;
А ты прими мое благое поклоненье,
Которое во мне правдивее всего
И требует взамен лишь сердца одного.
Итак, доносчик, – прочь! Душа, как ни прекрасна,
Чем больше стеснена, тем менее подвластна.

Перевод Н.В. Гербеля

Носить ли сень царей мне над тобой,
Чтоб выразить наружное почтенье,
Иль класть основы вечности – живой
Не долее, чем тлен и разрушенье?
Я ль не видал искателей почета,
Терявших все в стремлении к нему,
За то, что предпочли, пустые моты,
Простой, здоровой – острую еду?
Нет, нет! Тебя в душе я буду чтить.
Прими мой дар, хоть бедный, но свободный,
Без примеси приправы разнородной.
Давай друг друга попросту любить.
   Прочь, клевета! Знай: верная душа,
   Что ни твори, останется чиста.

Перевод М.И. Чайковского