ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Сонет CXXXII
Thine eyes I love, and they, as pitying me,Knowing thy heart torment me with disdain,Have put on black and loving mourners be,Looking with pretty ruth upon my pain.And truly not the morning sun of heavenBetter becomes the grey cheeks of the east,Nor that full star that ushers in the even,Doth half that glory to the sober west,As those two mourning eyes become thy face:O, let it then as well beseem thy heartTo mourn for me, since mourning doth thee grace,And suit thy pity like in every part. Then will I swear beauty herself is black And all they foul that thy complexion lack.
Люблю твои глаза и грустный их привет.Узнав, что ты меня казнишь пренебреженьем,Они в знак траура оделись в черный цветИ на печаль мою взирают с сожаленьем.Востока бледного не красит так заря,Так неба мирного не красит Веспер ясный,Один в вечерний час над западом горя,Как эти грустные глаза, твой лик прекрасный.Так пусть в твоей груди, беря пример с очей,И сердце гордое исполнится печалью.Печаль тебе к лицу. Все в красоте твоейПрелестней быть должно под траурной вуалью.Я черной звать готов богиню красоты,Уродливыми всех, кто создан не как ты.
Люблю твои глаза, которые, жалеяМеня за то, что ты смеешься надо мной,Оделись в черный флер и с тихою тоскойГлядят на мой позор, все более темнея.О, никогда таким обилием румян,Восстав, светило дня Восток не озаряло,И звездочка зари вечерней сквозь туманТаких живых лучей на Запад не бросала,Какими этот взор покрыл лицо твое.Так пусть же и душа твоя, как эти очи,Грустит по мне и днем, и в мраке тихой ночи,Когда твоя печаль так скрасила ее.Тогда я поклянусь, что красота лишь в черном,И цвет иной лица начну считать позорным.
Люблю, когда порой ты с грустью вежды,Поняв всю скорбь, что в сердце мне внесла,Как бы одев их в мрачные одежды,Вдруг с жалостью направишь на меня.Не ярче солнце утром на восходеВдруг озарит предутреннюю мглу,Не радостней на угасавшем сводеВдруг видим мы вечернюю звезду, –Чем этот взгляд глаза мои встречали…О, если бы и сердцем ты под статьМогла оплакать глубь моей печалиИ ласкою мучения унять! Тогда я буду клясться в том упорно, Что на земле все скверно, что не черно.