Топливо

Глава 3

Сначала Эр пытался терпеть боль. Он знал, что где-то под потолком карцера, в котором его запер Люций по приказу Баркью, имеются скрытые камеры. Он не покажет им, как ему плохо. Он не смирится. Он не согласится с условиями, предлагаемыми ему Папой.

Но время шло. Запас Топлива в организме уменьшался. Ныли почки и сжималась в ледяной камень печень, пересыхало в горле, сдавливало голову. Потом решительность стала мягкой, как пластилин и расползлась. Окончательно растаяв и растворившись в вязкой боли, постепенно затопляющей всё тело, она уступила место сомнениям. А может, не стоит так противиться? Может, стоит согласиться? Ведь заведение – не из самых плохих. Клиенты – богатые дельцы и прочие баловни жизни, ни в какое сравнение не идут с грязными байкерами и даже с давешним ликвидатором… Зато Папа даст ему Топлива, если он… Эр мотал головой, отгоняя от себя подобные малодушные мысли. Но через какие-то полчаса он уже катался по полу, выгибаясь дугой и желая выцарапать из тела собственный позвоночник. Господи, что угодно! Землю жрать, давать себя трахать старым похотливым уродам, целовать сапоги Баркью – всё что угодно! Только бы перестало выворачивать суставы и скручивать мышцы…

Когда Эр начал уплывать от реальности, слыша только грохот собственного сердца, свист воздуха, входящего в лёгкие, и рёв крови в висках, в карцер вошёл Баркью. Казалось, от его поступи содрогается сама земля. Эр лежал на боку, широко раскрыв мутные глаза и стуча зубами. Блисаргон осторожно сел рядом на корточки, взял его за руку.

Эр почувствовал, будто его кольнуло одновременно миллионом игл. На самом деле игла была всего одна. Боль всколыхнулась, как ил на дне озера, и стала оседать. Через пару минут Эр уже понимал, где он, что происходит, и кто находится рядом с ним. Он вздохнул глубоко и отрывисто, как будто после рыданий, и медленно сел, прислонившись спиной к холодной стене. Навалилась тяжёлая угрюмая апатия, как всегда после приёма Топлива.

– Эр, – вздохнул Баркью, повернув к нему голову и глядя по-доброму (насколько позволяло наполовину механическое лицо). – Ты хоть сам понимаешь, что только попусту теряешь моё время и своё здоровье, и так уже исключительно номинальное?

Эр угрюмо молчал, глядя в пол. Голова была тяжёлой и пустой. Но слова Баркью проникали в мозг легко, как нагретый нож в масло.

– Ты же понимаешь, что у тебя нет иного выбора. Сам посуди. Что тебя ждёт за стенами «Паноптикума»? То же самое, что и в его стенах, только грязнее, опаснее хуже оплачиваемо. Тебе всё равно придётся заняться проституцией. Убить себя ты не сможешь из-за программы антисуицид, которая устанавливается всем киборгам. Органы ты распродавать вечно не сможешь. Заменить их имплантами – на это деньги нужны. Да и не так уж это здорово. Думаешь, я так счастлив?

Он выразительно пошевелил пальцами механической руки.

– Было время, когда у меня не было даже этого, только обрубки и выскобленные дыры. И неизвестно, что бы со мной сталось, если бы мне не помог в своё время один добрый человек. Как Дэл – тебе.

– Добрый человек! – усмехнулся Эр, скривив губы.

– Он не пристрелил тебя, он позволил тебе взять Топливо, хотя за это может получить нагоняй от Мастера и даже испортить с ним отношения. Он привёз тебя ко мне, хотя мог бы бросить в первой же подворотне, – назидательно произнёс Баркью, чуть кивая головой. – Просто не понимаешь, как тебе повезло. Что ж, ты нездешний, не знаешь кто такой Мёртвая Голова.

– Знаю! – огрызнулся Эр, резко повернувшись к Папе. – Один из тех ублюдков, которые считают, что, раз у них есть пушка, то весь мир у их ног! Посмотрю на него, когда его Мастера укокошат, и ему придётся продавать свою жопу ради Топлива!

Блисаргон смотрел на него спокойно, но сурово. Потом произнёс:

– Самое главное – не говори этого Дэлу в лицо. Ради твоей же безопасности. А теперь… – он встал и протянул Эру свою живую руку, – пошли. Тебя надо привести в порядок.

Эр глянул на протянутую руку, как на ядовитую змею, и немного отодвинулся, демонстративно уставившись в угол.

Баркью легонько улыбнулся.

– Эр. Подумай хорошенько. И относись ко всему легче. Просто смирись. Да, жизнь твоя теперь изменится. Но и ты не прежний, правда?

Эр с отсутствующим видом таращился в угол, замечая трещины в пластике.

– Я бы мог, конечно, сделать так, что ты плясал бы на задних лапках, – продолжал Баркью. – И чип активировал бы, и Топлива бы не давал по нескольку дней. И просто избивал бы. Но зачем мне запуганное дрожащее ничтожество? В тебе есть шарм хищника. Не стоит снимать шкуру с леопарда, на нём она смотрится лучше.

– Я всё равно сбегу… – прошипел Эр, глянув на него снизу вверх.

– А зачем? – спокойно спросил Баркью.

Эр опустил голову. И правда. Зачем? Зачем ему свобода? Что теперь есть свобода? Постоянное рысканье в поисках новой дозы? Трущобы и Притоны? Встреча с каким-нибудь другим ликвидатором? Не таким добрым, как Мёртвая Голова…

Эр тяжко вздохнул и поднялся. Баркью ласково улыбнулся:

– Вот и чудненько.

***

Высокие двери ангара с лёгким шорохом разъехались в стороны. Делейт Лебэн лениво оглянулся на них, на мгновение перестав протирать губкой байк, и без того начищенный до блеска. Чужие сюда не проходят. И кого же, интересно знать, принесло?

Ах, ну да. Дидж, координатор Делейта. Невысокий обритый налысо человек с минимальным количеством имплантов, в народе называемым «хакерским набором». Помощник Дэла, определяющий его маршрут и цели на каждом задании. Если хороший киборг работает в паре с хорошим координатором, то вместе они олицетворяют собой саму смерть. Неизбежную, настигающую кого угодно, где угодно и когда угодно. Дидж был очень хорошим координатором. Другого Мастер Шакс не приставил бы к своему лучшему бойцу.

– Привет, Дэл! – поприветствовал тот киборга взмахом руки. – Что-то тебя в тире давно не видать.

– Дела, – отмахнулся Дэл и продолжил полировать байк. Череп на сверкающем хромированном боку плотоядно скалил ровные зубы.

– Дела-дела, – передразнил его координатор и скрестил на груди руки, легонько облокотившись на руль, а потом продолжил чуть тише. – Дэл, там что-то произошло, в Притоне, да? Ты отключался пару раз. Я уж думал ненароком…

– Не пристрелил ли меня кто? – Дэл резко повернулся к нему и показал белые зубы в улыбке, не менее хищной, чем у черепа на боку байка. – Ты как чего придумаешь! Не родился ещё тот, который сможет меня пристрелить. Хе…

– Тогда почему? – Дидж по своему обыкновению поправил двумя пальцами съехавшие очки. Самые обычные очки, с прозрачными стёклами и диоптриями, какие мало кто теперь носит. То ли шик, то ли ретроградство в век, когда зрение можно поправить хирургическим путём между походами в бар и спортклуб. Координатор не доверял никаким операциям и имплантатам, когда дело касалось его глаз. Чуть наклонившись к Дэлу, он проговорил тихо, как будто их подслушивали:

– Уж не прикарманил ли ты пару баночек Топлива, чтобы потом сбыть в обход Мастера?

Ничего не отвечая и ни секунды не раздумывая, Дэл развернулся, схватил Диджа за горло и, немного приподняв, припечатал его к ближайшей стене.

– Хочешь сказать, что я мог предать Мастера? – тихо и с ледяным спокойствием спросил Дэл.

– Нет. Нет, ни в коем случае, – сдавленно ответил Дидж и судорожно сглотнул.

Дэл осторожно отпустил его и как ни в чём не бывало продолжил чистить байк. Координатор, потирая сдавленное горло, хрипло произнёс:

– Тебе пора задуматься о стабилизаторах…

Дэл оглянулся через плечо и усмехнулся.

– Когда-нибудь тебя очень серьёзно переклинит, – чуть твёрже проговорил Дидж.

– Где один стабилизатор, там и два, – ответил на это Дэл. – А потом их станет так много, что они полностью будут контролировать моё тело и сознание. Мне и так неплохо.

Дидж удручённо вздохнул. Что тут скажешь? Дэл был законченным эгоистом. Может быть, именно благодаря этому он до сих пор оставался в живых. Конечно, ему всё равно, что вокруг могут пострадать люди. Друзья. Дидж считал себя другом Дэла, а тот, кажется, даже не замечал этого.

Дэл вообще был немного странным. Взять хотя бы его нежелание модернизироваться. Дэл часто говорил: «Пусть другие хвастаются, что в их теле мяса не хватит и на сосиску. А я уж как-нибудь постараюсь не превратиться в раба собственного железа». Увеличение процентов электроники и неживой ткани в организме неизбежно привело бы к серьёзным изменениям психики и постоянным болям, понадобились бы стабилизаторы. А наличие стабилизаторов всегда может обернуться в будущем зависимостью от Топлива. Ни один Мастер не может снабжать своих солдат инъекциями вечно. Да, Мастер Шакс казался непобедимым, он с лёгкостью расправлялся со всеми своими врагами и дальновидно поддерживал правительство. Но сейчас практически невозможно припомнить какого-нибудь Мастера, который состарился и умер своей смертью.

– Кстати, о стабилизаторах, – неожиданно заговорил Дэл, поправляя зеркала заднего вида. – Видал я их в действии. В этом Притоне совершенно случайно пришлось столкнуться с очередным бедолагой. Не здешний, глупый и неопытный. Решил продать глаз за дозу Топлива. Хе. Видать, проституция уже не приносила достаточно денег.

– Хм. Вот как, проституция, говоришь? – Дидж усмехнулся. Его приятель никогда не пропускал хорошенькой сучки. – Поэтому ты и глушил сигналы? Обрабатывал девочку?

– Вроде того, – хохотнул Дэл, поглядев на него искоса. – Правда, её ещё долго надо обтачивать. Совсем дикая. Даже сопротивлялась потом, когда оклемалась, тварь такая, оружие у меня пыталась отобрать.

Он едва не проговорился, что Эру всё-таки удалось вырвать у него дикрайзер. Подобное не сделало бы чести одному из лучших ликвидаторов мегаполиса.

– Хо! Какая! Говоришь, оклемалась? То есть, ты её не пристрелил?

Дидж искренне удивился. Дэл убивал и за меньшие провинности.

– Нет, – задумчиво ответил ликвидатор, почесав затылок. – Я подумал, что такой смерти он не заслужил.

– Он? – покачал головой Дидж, усмехнувшись.

– Он боец, понимаешь? – Дэл приподнял лицо, подкрепив слова жестами. – Мне кажется, если бы не зависимость от Топлива, он мог бы стать сильным противником для меня. Сначала мне показалось, что он просто покорная тряпка, как и все эти зависимые проститутки. Ан нет! Как до Топлива добрался, так мигом переменился! Даже драться пытался. Нет, ты можешь себе представить?

– Погоди-ка, – потёр Дидж лоб рукой. – Ты что, дал ему дозу?

– Ну… – Дэл продолжил неторопливо протирать зеркала, а потом твёрдо заявил, поворачиваясь к координатору. – Да. Я позволил ему прихватить одну баночку Топлива. А что? Расплатился с хорошей сучкой, как она того стоила.

– Да ты понимаешь, чего тебе самому может стоить эта сучка? – зашипел Дидж. – Если только Мастер Шакс узнает, что ты сдал не всё конфискованное Топливо…

– Интересно, а как он узнает? – задумчиво проронил Дэл, нехорошо ухмыляясь. Дидж сник. Не хотелось не только становиться врагом этому безжалостному убийце, но и просто терять в его лице друга. Грубого, но честного.

– Да ладно, Дидж! – Дэл по-свойски похлопал его по плечу. – Эта девочка ещё сторицей окупит свою дозу. Мастер не останется в накладе. Я её отвёз Папаше.

– О-о-о. Однако, – хмыкнул Дидж, обрадованный таким поворотом дел. Значит, маленькая намеренная оплошность его напарника останется незамеченной. Убыль от пропавшего Топлива покроется прибылью от деятельности «Паноптикума». Потом Диджа начало донимать любопытство.

– Слушай, Дэл. А можно хоть взглянуть на эту твою бойцовую сучку? Что там за феномен такой, которому сам Мёртвая Голова не только жизнь оставил, но ещё и поправил здоровье?

– Хе. Ну поехали сегодня вечером в «Паноптикум», – усмехнулся Дэл. – Парней позовём, отметим успешное проведение операции по уничтожению банды нелегальных торговцев органами.

– Погоди, которой банды?

– Которую ты выследил вчера ночью.

– Так она же ещё жива-здорова… – Дидж нахмурился, как будто припоминая – может быть, он пропустил один из отчётов Дэла?

– Вот именно – ЕЩЁ… – тихо произнёс ликвидатор, улыбнувшись и посмотрев на координатора поверх оранжевых очков своими агатовыми глазами.

***

Карамелька гордо дефилировала по залу, покачивая узкими бёдрами. Сегодня был на удивление удачный вечер. За последний час – три клиента. Причём, двое из них оставили щедрые чаевые и даже угостили лёгкой синтетикой, от которой сейчас немного кружилась голова, казавшаяся пустой, как опорожнённая пластиковая бутылка. Приставали ещё какие-то повесы, но Карамелька решила немного отдохнуть и шутливо отмахивалась от назойливых клиентов, жаждущих молодого горячего тела.

Потом она заметила в одной компании поблескивание оранжевых прямоугольных очков. Сердце фальшивой «девочки» подпрыгнуло и радостно потеплело. Она заторопилась к столику, за которым компания ликвидаторов, координаторов и техников шумно играла в карты и курила длинные наркотические сигаретки, напоминающие золотистые спицы. Несколько парней уже присмотрели себе сучек, и те сидели на подлокотниках их кресел в развязных позах. Дэл был пока что в одиночестве. Впрочем, как и его координатор.

– Дэлли! – Карамелька издалека помахала рукой. Дэл не поднял на неё глаза.

Она решительно зашагала в сторону шумной компании, быстро переставляя длинные тонкие ноги в высоких ботфортах.

– Эй, детка! Одаришь любовью часика на два? – донеслось справа, и чья-то рука обхватила поперёк талии. Карамелька раздражённо сбросила с себя чужую ладонь и заносчиво сказала:

– Когда захочу, сама подойду!

– Я бабки плачу, между прочим! – клиент явно начинал злиться. Карамелька развернулась и двинулась было дальше своей дорогой, но сильная рука схватила её за малиновые волосы и рванула назад так, что она даже вскрикнула.

– А ну куда пошла?

Вырвавшись, Карамелька прошипела, мотнув головой в сторону столика, за которым шла игра в карты:

– Видишь там парня с черепом на футболке? Сейчас подойду к нему и скажу, что его любимую девочку обижает какой-то старый козёл!

«Старый козёл» мельком глянул в ту сторону, куда указывала строптивая сучка, и побледнел, что стало заметно даже в мигании огней. Дэл никогда не делал секрета ни из своей внешности, ни из своего ремесла. Его знали многие. Очень многие.

– Стерва… – с ненавистью прошипел неудавшийся клиент и отстал.

Карамелька развернулась. Дэл и его напарник уже поднялись и направились к коридору, ведущему в приватные комнатки. Карамелька поспешила за ними, несколько обиженная, что Дэл, как обычно, не выбрал её. Пару раз пришлось снова отбиваться от назойливых мужиков. И когда Дэл оказался уже на расстоянии вытянутой руки, за спиной послышался голос Баркью:

– Дорогуша, на тебя что-то клиенты жалуются…

Карамелька вся сжалась. Медленно повернулась. Папа, как всегда расслабленный и спокойно-доброжелательный, с неизменным мундштуком в уголке рта, стоял перед ней настоящей глыбой. Жутковатый зелёный огонёк киберглаза горел в нервном мигании неона.

Карамелька робко заговорила:

– Там Дэл пришёл, и я подумала…

– Дорогуша, – перебил её Баркью, – Дэл сегодня будет занят с другой девочкой. А ты сейчас пойдёшь и отработаешь положенное. Ещё не хватало мне ссориться с одним из коммерческих партнёров Мастера.

Он чуть склонил своё полумеханическое лицо и тихо проговорил:

– И ещё скажи спасибо, что я не решил тебя наказать. Хотя, давно пора. Ты много о себе возомнила…

Карамелька опустила голову и сглотнула.

– Не забывай своё место, девочка. Если Дэл тебя трахает чаще остальных, это ещё не значит, что он твой покровитель или, – Баркью хохотнул, – или что он тебя любит… Давай, давай, пошла…

Тяжёлая хромированная рука легонько хлопнула Карамельку по попке, и мальчик поторопился вернуться в зал.

Когда полчаса спустя на неё наваливалось грузное тело, незатейливо и грубовато получая своё удовольствие, Карамелька кусала нижнюю губу, низко склонив голову и упираясь в смятые простыни локтями, и заранее ненавидела ту свою товарку, которую Дэл сегодня выбрал вместо неё.

***

Эр шёл по коридору в комнату, в которую ему велел отправиться Папа. За прошедшие несколько недель Эр немного пообвыкся в «Паноптикуме», и в этом ему помогли наркотики. Они не вызывали у киборга привыкания, как Топливо. Жизнь стала пустой и прозрачной, как стеклянная банка. Здесь всё было просто. Мальчики платят, девочки подчиняются. Главное, никогда не пытаться думать. Или вспоминать. Но прошлая жизнь иногда возвращалась – снами или болью взбесившихся стабилизаторов.

И вот она снова напомнила о себе.

Войдя в комнату, Эр натянул на своё лицо дежурную ничего не значащую улыбку. Но она медленно растаяла. В кожаных креслах сидели двое мужчин. Один из них был слишком хорошо знаком Эру. Даже наркотики не вытеснили воспоминания о нём.

– Ну, как? – усмехнулся Мёртвая Голова, кивнув в сторону вошедшего и повернувшись к Диджу, как будто хвастался новым мотоциклом или новой моделью дикрайзера.

Координатор медленно поправил очки двумя пальцами и произнёс:

– Ну ничего так… Только странно как-то… Она ж мужик мужиком…

Эр не стал ждать, когда ему милостиво позволят сдвинуться с места, и подошёл к креслам сам. Другие сучки «Паноптикума» в таких случаях грациозно присаживались на подлокотник кресла и гладили шею или грудь клиента наманикюренными пальчиками. Эр сунул руки в задние карманы брюк и кивнул:

– Вас двое? По очереди или вместе?

– Ты посмотри, какая деловая, а! – хохотнул Дидж.

Он протянул руку, схватил Эра за рукав блестящей куртки из чёрного винила и рывком притянул к себе. Эр не удержал равновесия и с размаху плюхнулся на колени к координатору. Тот запустил пальцы в длинные чёрные волосы Эра и отогнул его голову назад. Смачно облизал шею. Эр поджал губы. Надо улыбаться. Надо прикрыть глаза. Клиент должен быть доволен. Но, чёрт побери, противно…

Мёртвая Голова усмехнулся. Достал сигарету, закурил, внимательно наблюдая за действиями напарника.

Чем хорош Эр – тем, что он честный. Большинство сучек бегут блевать в туалет после минета или могут часами сидеть под горячими струями душа, смывая с себя призраки чужих прикосновений. Но никогда и ни при каких обстоятельствах не показывают клиенту, что им противно или плохо. Эр ничего не скрывает. Наркотики выхолостили его разум. Топливо превратило в тряпку. Но он – до сих пор тот, кем он был когда-то. И этим «кем-то» – солдатом, ликвидатором – он останется навсегда. Даже когда будет подыхать в сточной канаве.

Дидж, тем временем, стащил с Эра куртку и расстегнул ремень брюк. Вообще-то, сучки раздеваются сами, быстро и расторопно, не заставляя клиента ждать и не утруждая его. Но с Эром всё по-другому.

Мёртвая Голова опустил глаза, угрюмо выпустив дым уголком рта и снова сжав сигарету губами. Потом присмотрелся к поблескивающим стабилизаторам на позвоночнике Эра. Вот ведь старьё. Таких уже лет пять не делают. Топливо, наверное, расходуют неэкономично. Да и дизайн тоже нефункциональный. Громоздкие, квадратные. Небось, «сожрали» процентов тридцать мобильности позвоночника. А когда-то этот Эр, наверное, был очень гибким.

– Дэл, ну ты как, будешь её? Или посмотришь сначала?… – усмехнулся Дидж.

– Слушай, это не ты сжёг базу республиканцев в Келаме? – вдруг спросил Дэл у Эра. Тот сперва не понял, что обращаются к нему, а, поняв, вздрогнул. Оглянулся через плечо. Почему его спрашивают об этом? Зачем возвращают в те времена, когда проституция и Притоны были так же далеки, как звёзды на небе?

– Да… Я… – растерянно пробормотал Эр.

– Говорят, среди них были химеры. Ты что, даже химер смог убить?

– Смог, – кивнул Эр. Он не понимал, почему. Зачем. Какие странные вопросы. Это какой-то подвох? Издевательство? Мол, вспомни, детка, кем ты была до того, как оказалась в этом заведении!

Маленькую паузу и тонкую невидимую нить, протянувшуюся между карими глазами Эра и оранжевыми непроницаемыми стёклами очков ликвидатора, разорвал голос Диджа:

– Дэл, ну что ты девочку отвлекаешь? Детка, ну-ка давай на колени!

Он неторопливо расстегнул свой ремень. Эр отвернулся от Дэла немного заторможено, как сомнамбула. Он не должен вспоминать ничего из того, что было. Он должен помнить только своё место. Он просто сучка. Бесправная, никому не интересная, не такая уж и дорогая. Не дороже Карамельки. Надо думать только о том, чтобы клиент остался доволен, а не то Папа не даст новой дозы Топлива…

Дэл смотрел, как бывший ликвидатор, слухи о деяниях которого дошли даже до этого мегаполиса, плавно покачивается на коленях взад-вперёд, низко опустив голову к бёдрам Диджа, и чувствовал, что хочет выхватить из кобуры дикрайзер и прострелить Эру голову. Сейчас же, немедленно. Его надо было убить ещё там, в чёртовой конуре нелегалов. Эр не должен был оказаться здесь. И даже в том Притоне, где они встретились – не должен был. А должен был погибнуть вместе со своим Мастером. Не опускаться. Не унижаться.

Дэл сжал челюсти. Потом резко поднялся со своего кресла и с силой хлопнул его ладонью по голому бедру и прорычал:

– Что, девочка, не нравится работёнка?!

Эр зажмурился, но не оглянулся. Больно. Но он не покажет этого. Не доставит такого удовольствия этому выскочке. Надо терпеть. Надо молчать. Резкая боль от нового хлопка по бедру.

– Ну?! – рявкнул Мёртвая Голова.

Эр молчал. Хотелось сопротивляться. Вырваться. Драться с ним. Попытаться отобрать оружие и снести этому ликвидатору из его же дикрайзера башку. Мёртвая Голова с силой пнул Эра под рёбра. Тот кашлянул и скорчился на полу. Дидж недоумённо посмотрел на своего напарника.

– Хорошая же сучка, ты чего? – удивился он.

– Раз хорошая – трахай, – огрызнулся Дэл, размашисто зашагав к выходу и грохнув дверью на прощание.

Дидж пожал плечами. В конце концов, Дэл может пользоваться этой девочкой когда угодно и бесплатно, по договорённости с Папой. А вот ему, Диджу, пришлось платить. И девочка должна отработать всё…

Эр заставил себя не думать ни о чём. В голову настойчиво лезли мысли о прошлом. Когда-то он практически работал на правительство. Мастер Жиштав был довольно приближенным лицом, пусть не к самому Канцлеру, но к его младшему брату, Принцу Велиару. А теперь? Что осталось от Эра?

Дидж, наконец, встал и принялся застёгиваться, а потом снисходительно бросил на столик простенькую временную карточку с чаевыми и ушёл. Эр медленно поднялся на постели. Не одеваясь, отправился в душ. Долго сидел под горячими струями, вцепившись в свои плечи. Потом коротко взвыл от злости и отчаяния, от ненависти к себе, Топливу, Папе, ликвидатору и его напарнику, от своих воспоминаний. И умолк.

Немного придя в себя, выкурил штук пять золотистых «палочек» и растворился в мигании неона и стробоскопов. Он – просто тень. Одна из теней «Паноптикума». Дежурная ничего не значащая улыбка. Клиент всегда прав. Мальчики платят, девочки подчиняются.