Сажать алюминиевые огурцы

Критик: Елена Хаецкая
Рецензия на книгу Я - Виктор Цой
Оценка: *

Роман с таким названием, да еще написанный корейским писателем, с гарантией привлекает внимание. В данном случае, с одной стороны, хочется, конечно, поворчать насчет маркетологов, заставивших поменять название книги (изначально она называлась «Алюминиевые огурцы»), с другой — приходится признать, что ход был оправдан: книга бросилась в глаза сразу. Ого, кореец про Виктора Цоя, надо заценить!..

Хотя заглавие «Алюминиевые огурцы» точнее отражает авторскую мысль: персонажи книги не боятся рискнуть и посадить в землю алюминиевый огурец... Собственно, в романе у всех (кто остался в живых, конечно) героев так или иначе проросли алюминиевые огурцы. Эта метафора проходит через всю книгу: происходит невозможное, сбывается несбываемое.

«Действительно ли алюминиевые огурцы не принесут плодов? Чтобы узнать это, необходимо посадить алюминиевый огурец. Другого способа нет... Понятное дело, что если алюминиевые огурцы по своей природе не могут дать плодов, то любые усилия будут напрасны. Но иногда все равно хочется попытаться. Потому что в наших усилиях нет ничего зазорного. В них как минимум любовь, будущее и борьба. Поэтому усилия куда чаще приносят результат, чем пропадают зря».

Здесь хотелось бы сразу отметить принципиальное отличие этого романа от писаний, скажем, Фанни Флэгг или Ричарда Баха: в нем отсутствует порочная (на мой взгляд) идея — мол, стоит только захотеть! «Встань и иди! Поднимайся и лети! Достаточно сильного желания! Ах, у тебя не получилось? Недостаточно сильно хотел, значит...» Вот подобный подход здорово отдает шарлатанством.

«Я — Виктор Цой» вроде бы книга о чудесах, но она абсолютно другая. Кан Бён Юн в лучших корейских традициях исповедует принцип «терпенье и труд все перетрут», «главное — приложить (максимальные) усилия», «вознаграждаются не способности, а старания». Да, его герои сажают алюминиевые огурцы и надеются на лучшее, но все они не ждут пассивно и практически вообще не сосредотачиваются на своей «вере в лучшее»; они способны вкалывать во имя своей веры, любви и надежды, не имея никаких гарантий. И то, как сбываются их невозможные мечты, — это нечто вполне реальное, осуществимое, это чудо, созданное в первую очередь, трудолюбием, во вторую — любовью, понимаемой как общее братство, единство в свете и бескорыстном увлечении музыкой. Поэтому чудеса, происходящие с героями этого романа, в принципе, как чудеса даже не воспринимаются: они все рукотворны, порождены трудолюбием и дружелюбием людей. Судьба подыгрывает им — но только после того, как они сами приложат немалые усилия.

Основная загадка (или, точнее сказать, основная прелесть) этой книги, впрочем, — в ее поразительно светлом звучании. Это какой-то необъяснимый парадокс. Книга на удивление добрая и оптимистичная, прямо тональность соль-мажор. При этом она написана по большей части от лица мальчика-аутиста, ребенка, не способного к внешнему выражению своих чувств и мыслей. Его внутренний мир, показанный автором, — мир приятия людей и обстоятельств, мир какой-то смиренной и вместе с тем мятежной любви. Некоторые главы ведут повествование от лица папы мальчика, который видит ситуацию совершенно иначе: например, он признает, что его сын агрессивен, хотя (на самом деле?) все обстоит ровно наоборот — это мальчика и его друга Чона, тоже с отклонениями в развитии, избивают местные хулиганы (названные «злодей номер один», «злодей номер два» и т.д.). Но эти противоположные точки зрения отнюдь не вступают между собой в конфликт. Мальчик Сынчжа (главный герой) — «особенный ребенок». «Мой очень особенный сын Сынчжа». Автор — и вслед за ним читатель — признают за этим ребенком право на собственный мир, возможно, сильно отличающийся от объективной реальности. А возможно — и нет. Тут как посмотреть.

...Итак, живет счастливая семейная пара, ожидается рождение первенца, которому заранее придумано имя — Сынчжа («Победитель» — аналог имени «Виктор»). Но тяжелые роды привели к тяжелым последствиям: мальчик растет с отклонениями, а у матери развилась психическая болезнь — она непрерывно ест. Однако мальчик без сомнений и вопросов любит свою вечно жующую теплую, мягкую маму, не отдавая себе отчет в том, насколько опасно она больна. Сам он, запертый внутри собственного мира, с большим трудом, но все же ощущает любовь отца (единственного «нормального» человека на всю семью). Лучше всего ему с Чоном, его единственным другом-одноклассником, таким же «неудачником», им достаточно молча обмениваться взглядами.

И вот в Корее начинается чемпионат по футболу, и злодеи номер 1, 2, 3 и 4, избивая двух друзей-неудачников, приказывают им: не петь корейских песен! Это, мол, может помешать нашим футболистам выиграть! Неудачники не смеют петь корейские песни! А какие песни можно петь? Злодеи по приколу дают задание: «Выучить русские!»

Волей случая Сынчжа получает в руки от старшей двоюродной сестры диск с записями Виктора Цоя. И он добросовестно заучивает «Группу крови»...

...А в далекой России девушка Ольга, которая никогда не видела Виктора Цоя и даже не была на его концертах, именно после его гибели внезапно сделалась его настоящей фанаткой. Три года жила на его могиле. Никуда не уходила. Ей так было нужно. И больше всего на свете ей хотелось бы снова услышать голос Цоя. Живого Виктора Цоя.

Невозможная мечта для Ольги — услышать живой голос погибшего музыканта.

Невозможная также мечта для мальчика Сынчжи, чье имя означает «Победитель», — чтобы злодеи перестали его бить. (Выйти в мир. Стать «одним из».)

Но вот он честно исполняет перед «злодеями» песню Виктора Цоя, и злодеи внезапно признают — да, это, пожалуй, круто, чувак... А Ольга, приехавшая на тот момент в Сеул, именно в этот момент услышала живой голос Виктора Цоя... Да, голос Сынчжи удивительно похож на голос, давно замолчавший...

Мальчик Чон, друг главного героя, написал о том, что бывают люди, чьи желания сбываются, и бывают люди, чьи желания никогда не сбываются.

Наверное, можно сказать и так, что бывают люди, которые сажают алюминиевые огурцы, и бывают люди, которые их не сажают.

Мы слышали высказывание: «Ад — это другие». Но в романе «Я — Виктор Цой» ситуация прямо противоположная: ад — это ты-сам-один. Когда человек заперт внутри себя, он испытывает непрерывную боль. Но если этот страшный кокон размыкается, то первое, что он видит, — это любящие глаза других людей. В романе Кан Бён Юна таким размыкающим элементом является музыка. Песни Виктора Цоя. Почему Цой?

А почему бы, собственно, не Цой?

С точки зрения нормального сноба рок — это не то, что высокая классическая музыка. Но на самом деле это не так. В книге явлено глубочайшее уважение к музыке, создаваемой сердцем, к музыке, способной объединять людей в их любви, вере и надежде.

Другие? Другие — это рай.