«Я иду без тебя…»* Номинация "Уроки жизни".

Ощущение, что клонюсь на бок и падаю. Проснулся в испуге. Оказывается, машина круто свернула с главной дроги на заснеженную узкую улочку.
- Вон в той школе ты будешь учиться, - ткнула варежкой мать в полузамерзшее лобовое стекло.
Едва успеваю рассмотреть небольшое одноэтажное кирпичное здание. Странно, в Большом Городе такая маленькая школа. В моем родном городке она хоть и деревянная, но двухэтажная и с большими окнами...
Отец получил назначение на новое место службы. Родители со мной, мальчишкой-третьеклашкой, переехали в Большой Город.

На следующий день мама привела меня записываться по новому месту учебы. Учительница показала класс и парту в третьем ряду:
- Завтра придешь сюда в первую смену.
Утром, не рассчитав время на дорогу, явился рано. В классе никого. Темно. Потянулся к выключателю… Сзади раздались пронзительный визг, громкое рычание и оглушительно хлопнула крышка парты. Вздрогнув от неожиданности, щелкнул выключателем и, вскинув кулаки, резко развернулся. Из-под парт вылезли два пацана. В глазах – удивление:
- Ты кто такой? Что тут делаешь?
- Надька идет, - шикнул один.
- Что встал? Гаси свет, лезь под парту! - рявкнул другой.
О традиции пугать таким образом девчонок, я знал. Выключил свет, но, не определив под какой партой можно спрятаться, замешкался… В класс вошла девочка. Визг и грохот повторились. Неизвестно, испугалась она или нет, но включив свет, повернулась ко мне. Посмотрела так внимательно и тихо спросила:
- Ты что, дурак?
- Н-новенький, - отчего-то растерявшись, кивнул машинально.
Светловолосая худенькая девочка с ослепительно белым на фоне коричневого платья и черного фартука воротничком в упор разглядывала меня светло-голубыми глазами. Что-то екнуло в груди и теплом ушло в голову. Уши зажгло, как обгоревшие под летним солнцем.
Рассмеялись стоявшие сбоку мальчишки. Чуть улыбнувшись, села за свою парту девочка.
Оказалось, она сидит передо мной. Три месяца смотрел на ее туго заплетенные косички с черными бантиками, разделенные аккуратным пробором. И жутко ненавидел двоечника Славку Засыпкина за то, что именно он, а не я, сидит с ней за одной партой. Она и я были отличниками. Учительница назначила меня звеньевым второго пионерского звена и пересадила на вторую парту среднего ряда. Приходилось оборачиваться… и получать замечание от учительницы: «Не вертись!». До слез было обидно.
Старался быть рядом с ней на переменках и во время внеклассных занятий. Мои знаки внимания она принимала спокойно, ничем не выражая ни благодарности, ни неприятия и не выделяла среди других учеников. Огорчало страшно! Сбивало с толку и рушило наивные детские мечты.

Наша школа была начальной, четырехлетней. В пятый класс мы пошли в другую - десятилетку, единственную в поселке. В нее собирали детей со всех начальных школ пригородного поселка. Новые знакомства, друзья и недруги. Кружки по интересам, спортивные секции, школьный духовой оркестр. Столько всего интересного, что безразличие одноклассницы к моей персоне, отошло на второй план. Но больше всего щекотало самолюбие внимание девчонок из других классов. Они оказались такими беззастенчивыми! В начале каждого учебного года получал по три, четыре записки с предложениями дружить. Кружил подружек в танце на школьных вечерах. Перемигивался на переменках, тайком соприкасаясь руками, и встречался в укромных, оговоренных в записках уголках. Вечера в зимние каникулы проводили на центральной площади у елки. Гурьбой скатывались с ледяных горок, часто заваливаясь в веселую кучу-малу. Разбирать ее и вставать не спешили. В суматохе каждый ловил свое: целовались, обнимались, зажимали хрупкие девичьи тела, давая волю рукам. Смех, крики и девичий визг далеко разносились по заснеженному поселку...
Одноклассница на школьных вечерах и ледяных горках не появлялась.
В школьной раздевалке, куда класс, а то и два гурьбой вваливались после уроков, парни не упускали возможность прижать в суматохе кого-то из девчонок и помять их нарастающие выпуклости. Я тоже участвовал в этих забавах. Но как-то так случалось, что именно в этот момент рядом оказывалась светловолосая худенькая девочка с голубыми глазами. Меня словно кипятком обдавали: краснел, съеживался и старался быстрее выскочить в коридор. Я не мог понять, почему Катьку, Таньку, Вальку можно было тискать, а ее нет. Даже прикоснуться к ней боялся, не то, что зажать в углу! Более того, будучи физически крепким парнем, я кинулся бы с кулаками на любого, кто посмел бы на такое решиться. И куда девались мои красноречие и обходительность, так нравившиеся всем девчонкам?
Сколько раз давал себе слово подойти к ней и объясниться! И откладывал разговор под любым подвернувшимся предлогом. Парни в классе никогда не скрывали друг от друга своих похождений на стороне. Значит, и она, наверняка, знала о моих увлечениях если не все, то многое. Ловил себя на том, что боюсь услышать «Нет».
Любил книги. Читал жадно и много. Школьные сочинения и изложения писал лучше всех. Учительница зачитывала их в классе как образец.
Блеснуть талантом решил при выполнении домашнего задания по поэме А.С.Пушкина «Евгений Онегин». По давней традиции девочки излагали письмо Татьяны Онегину, а мальчики – ответ Онегина. Заранее приготовил такой текст, из которого следовало, что ответ Онегина в моей редакции является посвящением именно ей. Но в нашем классе учительница предложила всем «переписать» письмо Татьяны. Всем, и мальчикам, и девочкам! Удрученный таким женским коварством я изложил текст с использованием строк из современных и народных песен.
Начал так: «Ах, Онегин, как писал один любимый поэт моей няни: «Души прекрасные порывы!». Но, я не хочу душить свои порывы и я Вам пишу. А еще мне няня часто говорила: «Зачем вы, девушки, красивых любите? Непостоянная у них любовь».
И в конце: «Ах, зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь?».
Результат узнал лишь через неделю - родителей вызвали в школу. Чего им там пришлось выслушать, я не знаю. Но, по возвращении мать потянулась, было, к моему уху… Растормошив мне волосы, отвернулась, пряча улыбку в воротник пальто.

В выходном праздничном платье впервые увидел ее на выпускном вечере. Светло-русые волосы, которые раньше аккуратно заплетались в косички, уложены в нарочито небрежную прическу. Чуть тронутые помадой губы и слегка подведенные черным глаза. Принцесса в светлом летнем платье, ненавязчиво, не напоказ подчеркивающем её развивающиеся формы, стояла передо мной и о чем-то разговаривала с моими друзьями. Екнуло как в третьем классе сердце, заныло под ложечкой, … и вновь онемел.
Подошел, поздоровался с ребятами, стараясь не смотреть на нее, чтобы не увидела ошеломленного выражения моего лица. Краем глаза уловил озорной взгляд... Заметила и явно осталась довольна произведенным впечатлением.
Хотелось преклонить колено, склонить голову и попросить прощения. Читал о таком ритуале в книгах. Но… опять промолчал. Её «нет» уже не страшило. Я боялся услышать безразличное: «А зачем? Зачем ты все это говоришь сейчас, в наш последний день? У нас с тобой не было прошлого, нет настоящего, поэтому и будущего не может быть». Ответить на такой приговор мне было нечем.
До позднего вечера гуляли по улицам поселка. Ночную прохладу первыми ощутили девчонки. Сам не понимаю, как решился. Накинул на плечи принцессы пиджак… Земля ушла из под ног от ее благодарной улыбки и, как показалось, грустного, печального взгляда.
Расставались у нашей старой начальной школы. Прощались буднично, понимая, что встретимся еще на улицах поселка. Встретимся, но не с ней. Ее родители переезжали в центр Большого Города.
Помахав всем на прощание рукой, она направилась в сторону дома.
Уходила не хрупкая девчушка в школьной форме. Уходила принцесса в летнем платье с якобы небрежно уложенной прической. Уходила навсегда. Уходила, так и не узнав, кем она для меня была.
Молотом бухало в голове: «Догони! Останови!». Но ноги, словно налитые свинцом, не сдвинулись с места. Смотрел вслед, пока она не скрылась за углом...
Домой шел один. Перехватывало дыхание. Хотелось плакать. И я, крепкий парень, не проронивший ни слезинки в драках на танцевальных и футбольных площадках, не мог сдержаться. Слезы текли по щекам. Не стесняясь встречных прохожих, я стирал их с лица рукой.

*Заголовок - строка из песни «Я тебя подожду». Слова Л.Ошанина, музыка А.Островского.