Почему «Оставленные» — великий сериал

В понедельник в «Амедиатеке» вышла заключительная серия «Оставленных» — социально-фантастического сериала HBO о том, как жить дальше после загадочного исчезновения 2% населения Земли. Игорь Кириенков считает, что это новая телеклассика, которая еще будет оценена по достоинству.

Что нужно знать о сериале в первую очередь

Сюжет

14 октября 2011 года 140 миллионов человек по всему миру бесследно пропали. Одни верующие восприняли это событие как Вознесение избранных, другие — как непостижимую случайность (в тот день не досчитались и грешников), а ученые развели руками: за три года специальная комиссия так и не смогла установить причины катастрофы. Исчезновение разрушило семью шефа полиции города Мейплтон Кевина Гарви: его жена Лори ушла в секту «Повинные» (они носят только белое, много курят, постоянно молчат и устраивают радикальные акции), отец угодил в психушку, дочь Джилл совсем отбилась от рук, а сын Том уехал в неизвестном направлении помогать проповеднику Уэйну, способному (якобы) утишить боль простыми объятиями. В Мейплтоне проживают еще несколько примечательных персонажей: священник Мэтт, который изо всех сил пытается сохранить паству и прокормить свою парализованную жену, его сестра Нора, потерявшая в 2011-м своего мужа и двоих детей, а также Меган, чье личное горе заслонила более масштабная трагедия. Во втором и третьем сезонах география сериала расширяется: мы перемещаемся в национальный заповедник Жарден, где в свое время не исчез ни один человек, а затем в Австралию, чтобы вместе с героями предотвратить предстоящий (на это указывают многочисленные знамения) армагеддон, не говоря уже о (и тут сериал становится по-настоящему мистическим опытом) вылазках в чистилище — там можно как бы переиграть события нашей реальности.

Кто это придумал

«Оставленные» — экранизация одноименного романа Тома Перротты: самой книги хватило на один сезон, и писатель, лично участвовавший в адаптации своего произведения для телеформата, продолжил разрабатывать канву сериала вместе с командой сценаристов. Последними руководил Деймон Линделоф — один из авторов «Лоста» и «Прометея»: если его предыдущие проекты при всей амбициозности замысла отличались известной неряшливостью исполнения, то «Оставленные» — безусловно, триумф Линделофа как шоураннера. Сериал, который поначалу можно было уличить в эксплуатации темы скорби и отчаяния, прибавлял на глазах и сложился в итоге в очень гармоничную конструкцию — двусмысленную и убедительную одновременно. Наконец, доброго слова заслуживает бывший программный директор HBO Майкл Ломбардо: он покинул канал в прошлом году после неудачного второго сезона «Настоящего детектива» и провалившегося «Винила», но прежде успел — вопреки низким рейтингам — продлить сериал на третий и, как выяснилось, совершенно грандиозный сезон.

В главных ролях

Центральную мужскую партию — полицейского Кевина Гарви, который чувствует ответственность за распавшийся мир и свою семью, — ведет линчевский («Малхолланд-драйв», «Внутренняя империя») любимец Джастин Теру. Если это не номинация на «Эмми-2017», то премию можно упразднять.

Лори Гарви в героическом исполнении Эми Бреннеман («Схватка») — один из самых любимых зрителями персонажей сериала, о чьей судьбе сценаристы никак не могли договориться.

Главная телеактриса момента, в «Оставленных» Кэрри Кун с трагической грацией играет Нору Дерст, а в новом сезоне «Фарго» — бывшего шерифа Глорию, воюющую с извечной человеческой глупостью.

Девятый «Доктор Кто», здесь Кристофер Экклстон — религиозный фанатик Мэтт Джеймисон, весь сериал выясняющий свои отношения с Богом (в какой-то момент они даже встречаются).

Скотту Гленну, похоже, очень нравится на ТВ: помимо «Оставленных», где он играет Кевина Гарви-Старшего, который после 10/14 начинает слышать голоса, актера-ветерана можно заметить в «Сорвиголове» и грядущих «Защитниках» в образе Стика.

Лив Тайлер (Мег Эбботт) — вероятно, самая большая звезда сериала. Глубоко травмированная женщина, во втором сезоне ее героиня становится по-настоящему пугающим персонажем.



Актриса из категории «знакомое лицо»: кроме «Оставленных» Энн Дауд (руководитель местного отделения «Повинных» Патти Левин) снималась в «Докторе Хаусе», «Мастерах секса», «Настоящем детективе», «Оливии Киттеридж», «Капитане Фантастике», «Наемнике Куорри» и «Дневнике служанки».

Один из неформальных лидеров Жардена пожарный Джон Мерфи — вероятно, эта роль станет визитной карточкой артиста Кевина Кэрролла.

Не менее яркий персонаж и душа второго сезона — супруга Джона Эрика Мерфи в исполнении Реджины Кинг («Бесстыдники», «Американское преступление», «Рэй», «Джерри Магуайр»).

Музыка и титры

01:23

Саундтрек и заставку к первому сезону «Оставленных» можно было заслуженно упрекнуть в спекулятивности: действительно, музыка Макса Рихтера иногда достигала поистине ханс-циммеровского бесстыдства, а титры, придуманные Гарсоном Ю, вызывали единственное желание — поскорее их промотать.

Визуальный ряд, предложенный зрителям второго сезона, выглядел куда тоньше: сменив тон с душераздирающего на чуть более оптимистичный, заставка задала новый вектор движения и самому сериалу и превратила его в семейно-приключенческий триллер с элементами сверхъестественного.

01:31

Наконец, третий сезон соединил пронзительность рихтеровского оркестра и поп-хиты в легкомысленный, на первый взгляд, плейлист — тут тебе и ABBA, и кавер на «Personal Jesus», и бессмертный шлягер группы a-ha. На самом деле, это, может быть, самый чуткий саундтрек 2017 года, не только регистрирующий настроение того или иного персонажа, но и отражающий дух сериала в целом: с одной стороны, «Love Is Over» — и в то же время «God only knows what Iʼd be without you».

Культурный статус

Если первый сезон «Оставленных» был встречен довольно сдержанно, второй прилунился в списках лучшего за год сразу у многих достойных изданий, то третий набрал поразительные 98 из 100 на Metacritic — это один из лучших показателей в истории телевидения, сопоставимый с «Прослушкой», «Во все тяжкие» и «Исправлять ошибки». Как бы то ни было, колоссальный успех у критиков никак не сказался на рейтингах сериала: все-таки «Оставленные» для HBO скорее репутационный проект, свидетельствующий о том, что с каналом все в порядке и Ломбардо, поверивший в полуопального Линделофа, был абсолютно прав.

Что сделало «Оставленных» таким особенным сериалом?

Это умнее, чем «Лост», и эмоциональнее, чем «Мир Дикого Запада»

Сравнения с предыдущим большим сериалом, к которому был причастен Линделоф, неизбежны сразу на нескольких уровнях — от сюжетного (группа героев сталкивается с загадочным происшествием) до психологического (в обоих шоу играют на разрыв аорты, много кричат и плачут). Другое дело, что «Оставленные» — несравнимо более зрелое произведение: авторы сразу объявили, что не будут однозначно отвечать на главный вопрос (куда и почему пропали люди?), и стали изучать тех героев, кого это несчастье — или, как знать, великая милость — обошло стороной. Этим сериал радикально отличается от холодноватого «Мира Дикого Запада», безупречной головоломки, которую коллективный разум разгадал на середине первого сезона — и кажется, потерял к ней всякий интерес. В данном случае Reddit-экспертиза совершенно бесполезна: хороший зритель «Оставленных» не столько отслеживал пасхалки (хотя и их вдосталь), сколько наблюдал за эмоциональной одиссеей персонажей — одинаково уязвимых и эмпатичных.

«Оставленные» — самое яркое ТВ-высказывание о религии за многие годы

Если попытаться описать сериал через одну оппозицию, то, пожалуй, это будет пара «вера — неверие». Оказавшись в экстремальном положении, подтвердившем тщету и ничтожность человеческой жизни (позиция «Повинных») или божий промысел (папа римский тоже исчез!), герои сами выбирали, на кого им теперь уповать. Фокус «Оставленных» в том, что авторы не отдавали явного предпочтения одной стороне: при желании в сериале можно усмотреть как нигилистический (все бессмысленно и бесполезно), так и религиозный (потустороннее измерение все-таки существует) пафос. Главный герой (сейчас последует спойлер!) трижды умирает и воскресает вновь: вокруг этого в кругу его родных складывается своя мифология — и даже сочиняется новый том Священного Писания. Все это, впрочем, совсем не выглядит пошлой манипуляцией: Линделоф и Перротта блестяще соединяют христианский сюжет и авантюрный — в чистилище Кевин побывал и наемным убийцей, и президентом в бункере.

Сериал работал с самыми острыми и болезненными темами

Если боль, то страшная, если рана, то глубокая, если потеря, то ребенка — в «Оставленных» исследовали только предельные состояния и терминальные фазы. На этой территории очень легко сделать неверное движение — и навсегда подорвать доверие к рассказываемой истории. В сущности, весь первый сезон сериал нащупывал верную интонацию и учился не фальшивить — чтобы во втором и в особенности третьем мастерски переключать зрительское настроение, заражая его как настоящим, не вымученным весельем, так и беспросветной тоской. Последняя серия, которую хором называют одним из лучших ТВ-финалов всех времен, идеально иллюстрирует этот подход: за 70 минут зритель испытывает все эмоции, кроме одной — скуки.

«Оставленные» нарушали конвенции

Необязательно заглядывать в «Историю на миллион» или записываться на курс Аарона Соркина, чтобы навсегда запомнить базовое правило кинодраматургии: лучше показывать, а не рассказывать. «Оставленные» — при выдающейся, надо сказать, работе Мими Ледер, Карла Франклина и других режиссеров — были упрямо разговорным шоу, державшимся на крупных планах и долгих высоковольтных монологах. Безупречно владея всеми приемами современного ТВ (моду на те же флешфорварды когда-то положил сам Линделоф), сценаристы апеллировали к зрительскому сочувствию, не забывая при этом, что сериал — пусть и на такую неуютную тему — все-таки не каторжный труд, а развлечение, и не скупились на эффектные выходы: эпизоды-боевики «Международный убийца» и «Самый влиятельный человек в мире (и его брат-близнец)» мало в чем уступают условному Джейсону Борну и другим жанровым итерациям.

Это самый депрессивный и самый счастливый сериал одновременно

В 2014 году считалось, что премиум-телевидение непременно должно быть мрачным, как «Карточный домик», его главный герой — противоречивым, подобно Уолтеру Уайту, а декорации — безотрадными, точно вымершая планета в «Ходячих мертвецах». Трагический тенор эпохи, «Оставленные», однако, сами почувствовали, что в одном регистре им не по себе, — и стали пробовать другие. Оттого сегодня новейшие похождения Фрэнка и Клэр Андервуд при всей их (довольно условной) злободневности представляют разве что палеонтологический интерес, а Линделоф, рискнувший проверенной формулой и в финале подаривший своим героям настоящее, безо всяких скидок, счастье, напротив, кажется самым современным художником.