Рецензии на книги издательства «Інбелкульт»

Гэтую кнігу можна назваць зборам твораў і гісторыка, і пісьменніка Аляксандра Краўцэвіча. Яна аб'яднала пад сваёй вокладкай зусім розныя матэрыялы - ад першых артыкулаў для газет і часопісаў, да цэлых невялікіх кніг, якія выходзілі асобнымі выданнямі, як напрыклад, кніга «Майстар – наш продак». Прычым, гэта не толькі артыкулы і нарысы на гістарычную тэму. Ёсць тут і чыста культурніцкія матэрыялы, як напрыклад, расповед пра конкурс бардаў, які адбыўся ў 1992 годзе ў сталічным Доме літаратараў. Гэты рэпартаж у свой час друкаваўся ў тыднёвіку «Літаратура і мастацтва».

Кніга нездарма называецца «Краіна пагранічча». Аўтар разглядае Беларусь не толькі як самабытны край паміж Расеяй і Польшчай, але і як тэрыторыю, на якой памежнасць назіраецца ва ўсім – і ў расліннай зоне, дзе еўрапейская тайга пераходзіць у еўрапейскі ліставы лес; дзе праходзіць лінія водападзелаў паміж балтыйскай і чарнаморскай воднымі сістэмамі; дзе ў далёкай мінушчыне сутыкнуліся дзве цывілізацыі - візантыйская і заходнееўрапейская. Сапраўды краіна Пагранічча.

Значная частка кнігі прсвечана Гародні, гораду, з якім шмат заязана ў аўтара, які даўно стаў для яго родным. Пра горад над Нёманам цэлыя два раздзелы - «Гарадзенскі замак» і «Каралеўна мая, Гародня», па якіх можна вывучаць «Гароднезнаўства».

Другая палова кнігі складаецца, можна сказаць, з працы жыцця Алеся Краўцэвіча як даследчыка гісторыі Вялікага Княства Літоўскага. У зборніку змешчаны чатыры кнігі з жыццяпісамі вялікіх князёў літоўскіх – Міндаўга, Войшалка і Віценя, Гедыміна, Вітаўта.

Такім чынам, гэты зборнік, які мае больш за 500 старонак, аб'яднаў пад сваю вокладку амаль цэлую бібліятэчку гістарычна-папулярнай літаратуры пра краіну Беларусь.

Варта таксама адзначыць выдатную мову і стыль гэтых тэкстаў. Чытаюцца яны лёгка, нягледзячы на ўвесь багаты гістарычна-фактурны матэрыял, які ўтрымліваюць, што вялікая рэдкасць для аўтараў-гісторыкаў, звыклых пісаць сухія навуковыя манаграфіі. У прадмове да кнігі Алесь Краўцэвіч згадаў, што да літаратурнай працы яго заахвочваў славуты беларускі гісторык і пісьменнік Міхась Чарняўскі, які сам напісаў не адну добрую гістарычна-мастацкую кнігу. І выдатна, што адбылася гэтая пераемнасць.

Книгу эту я купил в 2014 году минской «Кнігарне «Логвінаў» и, к сожалению, добрался до нее только сейчас. Всегда приятно видеть труд увлеченного, но адекватного исследователя.

Итак, автор, используя колоссальный объем источников, пытается проследить возникновение, существование и закрепление термина «Белая Русь» за конкретной территорией. И приходит при этом к очень любопытным выводам.

Обрисуем их кратко. В XIII веке появляются первые смутные упоминания термина в западноевропейских географических работах, которые при известной словесной эквилибристике могут считаться чем-то, смутно напоминающим «Белую Русь». По мысли автора, с которой не всегда согласны его коллеги-ученые, термины, содержавшие латинские корень со значением «белый» и прилагавшиеся к гипотетичному протогосударственному образованию вепсов (рядом с тем самым Белым озером, о котором упоминает ПВЛ в связи с Синеусом) довольно быстро закрепились за Новгородом и его землями. И до самого подчинения Новгорода в западноевропейских источниках Белой Русью называется территория, столицей которой был Новгород (включая Псков и Изборск, в частности).

При этом отдаленность и отсутствие особого интереса к Восточной Европе привело к тому, что в более южных источниках (в частности, венгерских) Белая Русь локализовалась в северном Причерноморье. Эта двойственность сохранялась чуть ли не до XVIII века.

После подчинения Новгорода Москвой западные партнеры будто бы перенесли название «Белая Русь» на все Московское государство. Это вызвало дикую кашу на картах и источниках, а также довольно многочисленные попытки понять: почему Московия и Белая Русь – это одно и то же. Тут тебе и белые снега, и белый русский царь, и прочие притягивания за уши. Любопытно, что автор ссылается на широко известный в узких кругах разбор «татищевских известий» Толочко, который я все еще не прочитал. Татищев, как считают Толочко и автор этой книги, осуществлял прямо обратный перенос – он полагал, что Владимиро-Суздальское княжество было Белой Русью еще с 12 века, а потом название распространилось на Новгород.

Дальше – больше. Белый считает, что название Белая Русь проникло на территорию ВКЛ только после возврата ею Полоцка в конце Ливонской войны. Собственно, именно то, что он больше 10 лет принадлежал московскому царю, сделало его городом Белой Руси. И тут произошла самая интересная мутация термина.

Согласно автору, до этого момента ВКЛ на неофициальном уровне делилась на собственно Литву и Русь. Оно фиксируется на основе документов эпохи (в книге есть карта населенных пунктов, которые современники относили к Руси) Это деление не следует понимать как этническое, так как заметная часть поветов, населенных, как считают, русинами входили в состав Литвы. Разделение на регионы было ясно осознаваемо современниками, так как в них действовала различная правовая система, различные крестьянские повинности. Та часть Литвы, которая была населена русинами, как считает автор, попала в Литву раньше других славянских земель и здесь литовские завоеватели сильно изменили социально-экономические отношения (эта инаковость потом вызвала к жизни термин Чёрной Руси, который применялся к этой части ВКЛ). Другие русские земли вошли в ВКЛ на иных условиях.

Достаточно быстро с собственно Полоцка название Белая Русь перекинулось в сознании современников на просто Русь в составе ВКЛ (включая современную Украину, что потом вызвало к жизни попытки Хмельницкого прибрать русинскую часть ВКЛ себе). Именно в начале XVII века и источники самой ВКЛ, и Московской державы начинают использовать Белую Русь для обозначения территории современной северо-восточной РБ. При этом в ВКЛ термина побаивались, так как видели в нем инструмент, работающий на пользу Москвы.

А дальше термин стал двигаться на запад, постепенно включив в себя все славянские земли ВКЛ и дав нам современную Беларусь.

Любопытно, что автор в этом издании своей книги (втором, расширенном и доработанном) часто ссылается на то, что ему доставалось от романтичных и «свядомых» националистов за то, что он вскрывал их подделки, подлоги (например, приписывание средневековым авторам упоминаний Белой Руси в границах нынешней РБ) и пристрастное толкование источников. Любопытно это еще и потому, что к книге 2013 года (изданной, кстати, в России, в Смоленске) приложены более ранние статьи автора, где и он сам раз через раз поминает «маленькую европейскую страну», необходимость настройки и разработки национального самосознания и прочие термины вполне определенной идеологии. Любопытно видеть, что его столкновение с некрасивыми методами ради некоей цели, осознаваемой националистами как высшая и главная, привело к отрицанию самого национализма. Автор в послесловии и сам говорит о том, что факты заставили его поменять свои взгляды. Редкое явление, обычно люди пытаются неудобные для их представлений факты просто игнорировать. А всего-то человек прочитал Воображаемые сообщества (здесь я слегка иронизирую).

Очень качественное исследование, хоть и часто дискуссионное. Автор нередко останавливается на уязвимости своих прочтений и предупреждает, что до Нового времени его выводы шатки и могут корректироваться при нахождении других источников. Любопытны и постоянные ссылки на полемику и совместную работу с польским историком белорусского происхождения Олегом Латышонком. Одна его книга у меня тоже есть, надо поскорее ее прочитать.

А в целом крайне интересно, как все течет и изменяется. И как воображение Исидора Севильского (условно говоря) может создать страну, которая появится на карте через почти полторы тысячи лет.

P.S. После чтения на белорусском и украинском слова этих языков постоянно пытаются пролезть в мою устную речь. Который раз замечаю этот факт.

Этот сборник анонсировался аж с 2011 года и вышел буквально месяц назад, я взялся его читать немедленно по свежей памяти от знакомства с другими книгами зимой этого года. Выдержки из дневников, боевых донесений, проиллюстрированная фотографиями из частных источников, сделанными солдатами и офицерами немецкой армии, прежде всего 45-й пехотной дивизии, которая перешла границу именно в районе Бреста и штурмовала Брестскую крепость. Обобщенно - это преимущественно немецкий взгляд на штурм Крепости, потому что ее история обычно подробно изучалась только по эту сторону Буга.