Рецензии на книги издательства «Посылторг»

Никто другой не может пройти твою дорогу. Только ты сам.
И не уставай в пути. Я много прошёл по земле парень.
Земля не может утомить идущего.
Утомляют злость, неверие, отчаянье и одиночество.
Лишь бы не уходило назад то, к чему стремишься.
Лишь бы не оставалось позади то, к чему спешишь.
«Цыган» 1979 г.

Можно ли постичь загадочную цыганскую душу? Анатолий Калинин, во всяком случае, в своей книге попытался. То, что цыган, всегда считали воришками детей, конокрадами и обманщиками, совершенно не новость. Цыган боялись и боятся до сих пор взрослые, пугают ими своих детей, что стоит тебе зазеваться и ты непременно окажешься в руках цыган, которые заставят собирать милостыню на вокзалах, рынках и черт знает где еще. Не исключаю, что единичные случаи воровства детей действительно были, но, как мне кажется, воровство при каждом удобном случае сильно преувеличено. Сложно представить, что при наличии в цыганской семье своих собственных детей, как минимум трех, а чаще всего много больше, которых нужно кормить, одевать и при возможности отправить в школу, кто-то добровольно добавит лишний рот и головную боль, в виде украденного русского ребенка. Да и сами цыгане уже давно ведут оседлый образ жизни и перемещаются в другое место жительства в случае крайней необходимости, с единственной лишь разницей, что вместо украденных коней используются автомобили.

В послевоенное время, когда повсеместно восстанавливались и развивались колхозы, Хрущевым был издан Указ, который запрещал цыганам вести кочующий образ жизни, а перемещение с места на место приравнивалось к бродяжничеству и преследовалось уголовным наказанием. Так что большая часть цыган вынуждены были осесть в том месте, где их застиг данный Указ и устроиться на работу в колхозы и фермы. Запрет запретом, но от зова цыганской крови и невыносимой тоски, никуда не денешься, Поэтому с приходом зимы, когда урожай собран, а работы как таковой нет, цыгане срывались с насиженных мест и отправлялись на кибитках с шатрами в дальнюю дорогу, чтобы в очередной раз разжечь в степи цыганский костер и отплясывать со своими соплеменниками цыганские танцы. Цыганская тоска по степным просторам, уклад жизни, быт и обычаи цыганского народа, Калининым переданы очень красочно. Удастся даже побывать на смешенной цыганско-русской свадьбе и посмотреть сторонним наблюдателем, как цыгане выстраивали взаимоотношениями с жителями сел. Без воровства, конечно, не обходилось, но от этой национальной черты, которая рождается вместе с тобой на свет, не так просто избавится.

Главный герой - цыган Будулай, выбивается из общей массы своих соплеменников, честный и живущий по совести. Прошедший войну в качестве разведчика, с многочисленными наградами за участие в боевых действиях, и в то же время потерявший самое дорогое, что может быть, раз и навсегда отказался кочевать с места на место, за что свои же соплеменники прозвали его идейным цыганом и предавшим свои цыганские корни. Впрочем, это не мешало его уважать ни русским жителям сел, ни цыганам, за справедливость и приобретенную с годами мудрость. Сложно остаться безучастным, наблюдая за злоключениями и выпавшими на долю одного человека испытаниями, война вроде закончилась, а герой так и продолжает сражаться уже в родной станице за маленький кусочек счастья и обретенную позднюю любовь к казачке Клавдии. Обрести не значит сохранить, в истории Будулая и Клавдии не будет счастливого конца, как и у большинства героев книги. Так ведь и в жизни также, полоса черная сменяет полосу белую, и Будулай в последний раз заводит своего железного коня, чтобы отправится в дорогу к обретенной много лет назад потере.

«Но какому же счастью, пусть и самому мимолетному, не сопутствует печаль? Да и вообще, что такое счастье? То ли это внешне ничем не нарушаемое благополучие одиночества, то ли внезапная и короткая вспышка, озаряющая потом всю жизнь, как след звезды, перечеркнувшей ночное небо?»

Осуждать главного героя я бы не стала, люди сами делают свой выбор, и, как правило, независимо от того в чью пользу этот выбор сделан, всегда будет вторая сторона, недовольная таким раскладом. Поэтому и выбирать нужно по зову души или сердца, а не из чувства долга или жалости.

Роман много раз экранизировался, но яркий образ цыгана Будулая на экране советских телевизоров, сыгранный в 1979 г. актером Михаем Волонитором, навсегда запечатлелся в сердцах жителей огромной страны и кого-то другого представить в этой роли сложно. Сериал я смотрела много раз, а вот до книги так и не было возможности добраться. Но пробел восполнен, я словно вернулась в прошлое к чему-то далекому, но такому близкому и родному.

"Опавшие листья" первый роман дилогии
П.Н. Краснова( второй роман "Понять- простить") 1923- 1924 г. изданный в Берлине.
Описываемое в романе время 80 годы девятнадцатого века. Жизнь семьи профессора Кускова.
Последствия  великих реформ Александра 2. Освобождение крестьян изменило экономическое и социальное  положение дворян. Часть дворянства не смогла стать звеном новой системы и разорилась.
"Опавшие листья мы, и род наш, как засыхающее дерево, обреченное на смерть…" говорит Липочка Кускова.
Недовольство реформами привело к распространению народнических идей.
Сторонники активных действий встали на путь терроризма. Отрицание молодым поколением Бога,дворянских традиций,утрата веры в Россию.
Гордыня, отсутствие смирения делают жестокими к самым близким.
Показано отношение сыновей  к матери.
"Andre, ее первенец, перерос ее. Он был ей непонятен....неверующий, презрительно говорящий о религии и государстве.Andre отвечал: "Ты, мама, все равно этого не поймешь".
Другой сын Ипполит отдался увлечению инородной революционной мечтой,собственными романтическими построениями и умозаключениями. "Россия… Да, с нею придется побороться и, если нужно… и ее уничтожить - говорит он.
Самым близким и любимым показан Федор. "Мой Федя… Ты мой, единственный… Моя душа в тебе…" говорит Варвара Сергеевна.
Для Федора любовь к матери постоянна и неколебима с раннего детства и на всю жизнь. Мама для него самый дорогой и главный человек.Через эту любовь  герой постигает и любовь к Родине. Бог, Мать и Родина вот
ключевое,доминирующее,имеющее первостепенное значение для человека.
В образе Федора Кускова на первый план выступает лицо автора,со своими сочувствиями,нерасположениями,со своими стремлениями.
Православие предстает как столп монархии и путь России.Яркой искрой в романе сверкает антисемитизм.
Язык писателя достигает большой силы художественной изобразительности,  простоты выражения мыслей и чувств.Природа, обстановка, детали быта конкретно осязаемы, реалистичны.

Вызывающий крайне отрицательное отношение к себе Петр Николаевич Краснов предстает талантливым писателем. Как это совместить?

Предсказуемый сюжет.
Во-первых, очень скучное начало в котором мы сразу узнаем чем все закончится. Назвать пару, которую нам показывают в самом начале, счастливой, у меня получается с трудом. Кажется, будто они за что расплачиваются, в чем то виноваты, и от этого несчастны вдали от всего того, чего хотели.
Это и задало тон, всему роману.

Во-вторых, главный твист.
Ну в самом деле, неужели только я сразу догадался к чему все идёт?

Как итог, главный сюжетный твист, сделался для меня предсказуемым.

В третьих, главная героиня глупа настолько, что это не укладывается в моем понимании. Вышла замуж за мужчину о котором ничего не знает, приехала к нему и не задаёт никаких вопросов, боится слова сказать слугам, вечно принижает себя, считая себя глупой, ну зачем же так с бедной безымянной героиней? До самых последних страниц я так и не проникся.
Единственное, что меня в ней привлекало, это образ Лили Джеймс (из фильма 2020 года), идеальная актриса на эту роль. Лишь благодаря этому образу, мне удалось не так сильно закатывать глаза, когда описывалась очередная её глупость.
А Максим так и остался для меня тёмной лошадкой, которая быстренько проскочила, а я так и не понял, зачем, куда, почему.

В четвёртых, о Боже, эти вечные описания того, как героиня представляет себе возможные очертания прошлого и будущего. Каждый раз я думал, ну сколько же можно? Да поняли мы уже, что она вечно витает в облаках, и выдумывает себе разные истории. Хватит, стоп, я хочу наблюдать за сюжетом, а не её вечные образы, которые не имеют ничего общего с реальностью.

В общем, я готов написать и в пятых и в шестых, но что-то уж сильно много букв получилось.

Роман скорее не понравился, чем понравился. Хотя чем-то он меня и зацепил, что несмотря ни на что, я дочитал его с интересом, чем же всё это закончится. Прочитал я его за 2 дня, оцениваю на 6.5/10.
Все-таки в то время, когда вышел этот роман, возможно он и произвёл фурор, но не сейчас, не в наше время.
Хотя... это лишь мое субъективное мнение. Возможно многие увидели в этом романе глубину и интерес, который мне не удалось разглядеть.

Петр Николаевич Краснов - генерал-майор Русской императорской армии, атаман Всевеликого войска Донского. Личность довольно неоднозначная и даже одиозная. Как автор он интересен, как пособник фашистов - вызывает неприятие.
Это уже не первое произведение Краснова, которое я читала. Но и здесь снова у него на одной ступени в противоположных углах стоят ярый антисемитизм и пламенный патриотизм к России.
Любовь к России проходит красной нитью через весь роман - в описании природы, архитектуры, традиций. Но именно к России царской, той, которую он любил самозабвенно.
Это роман об обедневшей дворянской семье Кусковых. Конец XIX столетия. На троне Александр III. И Россия уже бурлит революционными настроениями, которые затянули в свой водоворот и молодых отпрысков семьи Кусковых.
Семья: отец - Михаил Михайлович, чиновник, игрок, чрезмерное увлечение алкоголем приведет к тому, что собственные дети потеряют к нему всякое уважение; мать - Варвара Сергеевна, полностью посвятившая свою жизнь детям, которые считали ее малообразованной, темной женщиной (она же прекрасно знала историю, культуру, читала в оригинале Гюго, но была слишком скромна, чтоб пытаться их переубеждать); дети - Andre, Ипполит, Федор, Липочка, Михаил и племянница Лиза, сиротка, воспитывавшаяся вместе с детьми Кусковых.

Это роман, в котором очень ярко показывается извечная проблема "отцов и детей". И здесь суть даже не в воспитании, а в том, что народнические вихри ворвались в эту семью, разметав ее по разным углам. Автор показывает читателю как дворяне сами уничтожают себя как класс.

Они, дворяне Кусковы, проживали остатки. Они были обломками чего - то красивого, но как будто ненужного... Они уже не умели творить. После освобождения крестьян они были, как растение, вырванное с корнем и посаженное в тесный горшок.

Главным героем произведения является Федор. По сути, единственный из сыновей Кусковых, который сумел стать достойным человеком. Он боготворил мать, она внушила ему любовь к России и она же благословила его решение пойти по военной стезе. Федор - единственный из сыновей Кусковых вызывает уважение. И Липочка, единственная дочь, у которой не однажды возникали мысли, обращенные в слова:

Мне вдруг показалось, что мы обречены на гибель, что у нас нет силы жить... Что не крепнет, а распадается наш дом, что мы не почки новой листвы, не завязи молодого цвета, а - опавшие листья. И мне кажется, что не мы одни так, а все, всё обеднелое дворянство... Интеллигенция... Опавшие листья мы, и род наш, как засыхающее дерево, обреченное на смерть...

Одна из героинь - Юлия, дворянка, которая подалась в революционеры - народники, была приговорена к смертной казни за убийство губернатора приволжского городка. И накануне казни к ней приходит осознание, что по сути вся их борьба - это борьба с ветряными мельницами:

Опять то же самое... Монументы и преклонение толпы... И возвышение, и неравенство, и подчинение, а не свобода. То же самое, только наизнанку. Был Александр III - станет Ульянов, а останется то же самое. И жандармы, и сыск, и смертная казнь, и палачи...

Этот роман - реквием по дворянству.

Книги про разведчиков – это вторая любимая тема детства, после детективов. Конечно, про наших разведчиков, ведь «у них» – шпионы. Штирлиц, Скорин, капитан Клосс, Тульев, штабс-капитан Кольцов – их было много. Но ближе всех – Саша Белов. И самое интересное – вот это вот медленное врастание его в жизнь Иоганна Вайса. Я перечитывала книгу и внимательно отслеживала те моменты, когда заурядный слесарь, репатриированный из Прибалтики, постепенно приближался к своей цели. Словно выполняя рекомендации многочисленных пособий «Как понравиться руководству», не упуская ни малейшего шанса, Иоганн Вайс двигался вперед.

Конечно, это не был чистый эксперимент по карьерному росту среднестатистического немца. Все-таки давняя дружба с Генрихом Шварцкопфом и удобный рычаг в лице дяди Вилли сыграли свою роль. К слову, интересный вопрос: была ли дружба с Генрихом Шварцкопфом запланирована заранее, задолго до полученного задания? Был ли учтен в этой дружбе дядя Вилли? Или все-таки счастливый случай?

Как же тяжел психологически этот путь. Не давать себе ни малейшей поблажки, задавить в себе все человеческие чувства, не принадлежать себе, вживаться, вживаться. Ты должен быть идеальным экземпляром арийца, Саша Белов! Тебя коробит от замашек твоих коллег – а ты улыбайся, тебе хочется задушить садиста Дитриха – улыбайся, тебя внутренне разрывает в кровь после посещения детского концлагеря - улыбайся… И ни минуты передышки. Показателен разговор с Алексеем Зубовым, помните:

- Зубов поднял глаза, спросил: - А ты, значит, без передышки, все время немец? - Покачал головой. - Я бы не смог. ...

Зубову и правда было легче. Вот вам типичный герой шпионского романа, красивый, молодой, обаятельный, безумно удачливый, не суровый анахорет, как Вайс, жизнелюб, которому не чужды никакие человеческие чувства, который даже может позволить себе плыть по Рейну саженками! Его не терзают муки вживания, ему не надо сдерживать эмоции, он и в чужой стране находит своих, он живет в полном душевном равновесии. И на первый взгляд вклад Зубова конкретен и ощутим – вот убийство немецкого летчика-аса, вот взрыв чего-то ценного, вот освобождение пленных. А что дают тщательно собранные Вайсом обрывки информации? Дошли ли они до назначения? Использованы ли они в работе? Сколько людей было задействовано в той цепочке? Нет, к весне 1945-го, когда карьера Вайса резко рванула вверх и он встал почти на одном уровне с бонзами Рейха (в принципе, он должен был встречать Штирлица в коридорах Абвера, да и решали они одну и ту же задачу – срыв переговоров союзников с Гиммлером), можно говорить о достигнутых результатах, но ведь шесть лет идти к этому, находясь в почти полной изоляции – это даже психологически очень сложно

Есть, конечно, натяжки. То ли идеологическое давление, то ли авторское отношение, не могу сказать, но были эпизоды, которые как камешек, попавший в туфлю, выпирали из общего строя.

Хотя выпирают они сейчас, в 2016, а книга была написана в 1965 году и большинство участников той Великой Войны были живы, а потому не могли быть другими Дитрих, Штейнглиц, Герлах, Ангелика. Не могло быть в них человеческих проблесков, время обязывало.
И все же.
Искусственно и инородно выглядит «интернационал», собранный Зубовым, словно по списку, весь будущий социалистический блок отметился. И если есть немец – то фольксдойч, полукровка, будущий «наш немец»

По ночам он часто исчезал из дому, чтобы вместе со своими новыми товарищами, среди которых было уже пять поляков, немец-фольксдойч, два словака и один венгр, — с этим интернационалом, как он говорил, подышать "далеко не свежим воздухом"… Чех Ян Шишка оказался отличным снайпером… Водица, высокий, тощий, как и Пташек, но, в противоположность ему, жгучий брюнет, смуглый и черноглазый, был родом из Югославии

Как будто французов или итальянцев не могло занести военной волной в Варшаву 44-го. Ох, вспомнила я Довлатова

То же касается и финальной сцены, когда Иоганна в госпитале навещает товарищ Шварцкопф, должностное лицо, директор крупного предприятия(!) Ну очень уж идеологически правильно, ну фальшь же чувствуется

История с покушением на Гитлера выглядит несерьезной и опереточной. Особенно после того, как я прочитала «Сладостно и почетно» Юрия Слепухина

И в то же время есть какие-то эпизоды, которые производят очень сильное впечатление. И среди них, не знаю уж почему, сцена окончательного признания Ниной Иоганна, которая задела меня очень глубоко. Узнавание обычной довоенной московской девчонкой обычного довоенного московского парня

– Один только вопрос, – сказала девушка, – только один...
– Валяйте. Только один.
– Кино «Ударник»?
– На улице Серафимовича , – смело ответил Вайс .

Вот это почему-то зацепило…

Книга, начавшаяся, как типичный дамский романчик: они знакомятся, ей 20, ему за 40, он вдовец, вырывает её из прошлой серой жизни, они целыми днями катаются на машине по прекрасному Монте-Карло, ведут беседы и бла-бла-бла. Я уже хотела кинуть эту книгу, но её спас хороший язык, так что я продолжила чтение. И вот, новый поворот, и мотор ревёт... И наш герой Максим де Уинтер привозит свою молодую женушку (имя которой, кстати, ни разу в романе и не упомянулось) в семейное поместье Мэндерли, где и начинается вся запутанная история. Чем дальше, тем больше я понимала, что всё не просто так, ответы не лежат на поверхности, а многие вещи не такие, какими кажутся.

Надо сказать, что до того, как взять в руки книгу, я не читала ни аннотацию, ни какие-либо отзывы. Оказалось, что это психологический триллер, экранизацией которого в 1940 году занялся сам Хичкок (в ближайшее время в планах как раз посмотреть фильм, жанр которого отмечен как фильм-нуар, а я такое люблю). Стивен Кинг говорил, что эта писательница повлияла на его творчество. Создательница саги "Сумерки" (постоянно забываю её имя и ленюсь гуглить) тоже отметила её влияние, но мы это опустим :) Всё это я прочитала примерно после 20% книги (просто решила нагуглить, до конца ли там розовые сопли). Так что я воодушевлённо продолжила чтение, и, надо сказать, не разочаровалась!

Если кратко, то история о том, как между мужем и его молодой женой стоит призрак умершей жены. Не в прямом смысле призрак, но в каждом моменте жизни в поместье Мендерли наша героиня ощущает незримое присутствие этой "прекрасной" Ребекки, от которой все вокруг в восторге. Но, как я уже сказала, всё не так-то просто.

Итог: за таким слащавым названием "Ребекка" скрывается годный триллер с элементами детектива. Читать любителям подобного, и пусть вас не смущают обложки и название.

Не один год висела эта книга надо мной домокловым мечом, чуть ли не каждый разговор один любезный родственник начинал со слов "Ну ты же читала Краснова? Это гениальная эпопея, после которой многое становится ясным! Ты совсем по-другому будешь смотреть на историю, ты никогда не будешь читать другие художественные произведения". Учитывая, что меньше всего я читаю именно художественную литературу и старательно хотя бы небольшими порциями ввожу её в свою жизнь (тут мы имем в виду приличную художественную литературу) - это сомнительное достоинство для книги, ну да ладно. Остановимся на том, что сам бог велел запланировать именно эту книгу в пункте "совет от родственника". Я даже смирилась с тем, что читать мне придется аж три тома по шестьсот страниц: чего не сделаешь ради игр.
Забегая вперед скажу, что на этом я, пожалуй, общение с автором закончу. Безусловно это эпопея, если принимать длительность во времени и количество героев условиями достаточными для того, что бы так называться, а вот перевернуть мировоззрение совершенно опереточные герои господина Краснова на мой взгляд никак не способны. В его романе герои слишком шаблонны: казак такой казак, офицер прям-таки образцовый офицер, а коммунист как на заказ злобен и смущен пропагандой мирового еврейства. Вряд ли стоит ждать чего-то иного от пера бывшего генерала, но я бы предпочла, что бы он был выше навязывания характеров своим героям, что бы они как-то менялись, росли... Удачными я бы назвала фрагменты военных действий: вот здесь есть динамика, вот здесь есть достойная романа масштабность, смешались кони, люди, смотрит в небо князь Андрей, простите, Саша Саблин и на пороге смерти философствует. А чуть раньше по стойке смирно политику партии объяснял молодой коммунист. А в конце книги священник шпарит из Писания, возвращает нашего героя к богу. Соглашусь, что герой любого произведения что-то декларирует, в его уста автор вкладывает свои собственные мысли, но мне кажется, что прямая в лоб декларация давно ушла из художественной литературы и возвращение к подобному методу скорее отвратить читателя. Проще мемуары какие почитать или философские письма. И возвращаясь к ясности, которую сие произведение должно было внести: это роман. Художественное произведение, плод авторского воображения. Написанный на основании собственного опыта, но роман же. Мы не можем восстановить события даже основываясь на документальных источниках, если не пользуем их вместе с кучей других, то как можно роман считать единственным верным описанием реальность? Впрочем, этот вопрос я вслух задавать не буду. Я за мир в семье.