Рецензии на книги издательства «Издательство ДОСААФ СССР»

Учебник для учащихся средних учебных заведений, написан авторским коллективом под редакцией Ю.А. Науменко (1919-1999гг.), советского военного деятеля, Героя Советского Союза, генерал-полковника.
Примечательные моменты:
-подгл.1.1 начинается с понятия Родина. Очень правильно и актуально, на мой взгляд. Воин должен знать историю своих предков до седьмого колена, чтобы в полной мере понимать что есть Родина;
-в подгл.2.1 упоминается четкое разграничение между БМП (гусеничная машина) и БТР (колесная машина);
-в подгл.2.1 упоминается, что отделение является низшим тактическим подразделением в вооружённых силах. "Пазл" собирается приблизительно следующим образом: отделение (5-10 человек) - взвод (3-6 отделений) - рота (3-6 взводов) - батальон (3-4 роты) - полк (3-6 батальонов) - бригада (2-3 полка) – дивизия – корпус – армия - фронт;
-в подгл.2.1 упоминается вооружение мотострелкового отделения: БМП, БТР, РПК, РПГ, АКМ, СВД, РГ, РКГ. Все перечисленное (и не только), в том или ином виде все еще находится на вооружении;
-в подгл.2.10 приводятся основные характеристики истребителей-бомбардировщиков и вертолетов иностранных армий: США, Великобритании, ФРГ, Франции. Речь идёт о наиболее вероятных противниках минувших дней. Сразу вспомнил анекдот о том, что в советской школе есть 2 важных предмета: НВП и история. Первый учит как стрелять, второй - в кого;
-в подгл.2.11 упоминается, что первая противотанковая мина заводского изготовления была предложена в 1924г. легендарным советским военным инженером Карбышевым Д.М. (впоследствии Герой Советского Союза);
-в подгл.3.4, 3.7 и 3.8 описываются меры безопасности при обращении с автоматом, патронами и гранатами. В сборнике "Живу, сражаюсь, побеждаю! Правила жизни на войне" упоминается, что на войне до 40% потерь являются небоевыми (нарушение мер безопасности при обращении с оружием, поражение от "дружественного огня" из-за отсутствия взаимодействия с соседями, аварии на транспорте, неуставные отношения, болезни, отравления). Повязки на руках и ногах у бойцов, а также символы на военной технике по всей видимости и предназначены для минизации риска поражения от "дружественного огня";
-дополнительно к положениям подгл.3.4 можно выделить следующие правила техники безопасности при обращении с оружием: 1) всегда считай что оружие заряжено; 2) всегда направляй оружие в безопасное место (вверх - на открытой местности, вниз - в помещении); 3) смотри что перед мишенью и позади нее; 4) держи палец на пусковой скобе, касайся спускового крючка только для выстрела;
-в подгл.3.7 упоминается прицеливание для ведения огня из автомата одним глазом (хотя зажмуривание второго глаза и не упоминается прямо). В обучающих видео встречаются рекомендации по стрельбе без зажмуривания с двумя открытыми глазами (для увеличения обзора, снижения усталости мышц глаза, остроты зрения и т.д.);
-в подгл.3.8 упоминаются ручные осколочные гранаты Ф-1 и РГД-5. Кроме них на вооружении российской армии находятся также советские гранаты РГО и РГН, взрыв которых происходит при соударении с твёрдой поверхностью или через несколько секунд с момента отпускания спускового рычага. Все учебно-имитационные гранаты этого типа окрашиваются в чёрный цвет;
-в подгл.6.1 упоминается, что перекладины крестов на куполах православных церквей расположены по направлению север - юг, приподнятый конец перекладины крестов имеет направление на север. В сети встречается информация, что церкви (и, соответственно, кресты на них) ориентируются не строго по сторонам света, а на место восхода Солнца в день закладки здания (которое меняется в течение года). По этой причине перекладины крестов на куполах православных церквей, как правило, не позволяют точно определить направление на север;
-в подгл.7.4 упоминается, что в качестве бактериальных (биологических) средств противник может использовать возбудителей различных инфекционных заболеваний включая (внимание!!!) грипп;
-на протяжении всей книги описываются примеры героизма и самопожертвования  советских воинов. Невольно задумываешься что заставляет человека осознанно идти на смерть? Думаю для этого человек как минимум должен осознавать смысл своей жизни.

Действие происходит в маленькой украинской деревушке, которая уже месяц, как в оккупации, а местное население всячески оказывает сопротивление расквартированным немецким солдатам во главе с капитаном Вернером.

Страшная книга в своей жестокости и натуралистичности. Подавляет навязчивое жертвование детьми и детское самопожертвование. История не отпускает после прочтения и в голове не укладывается мысль - почему люди не извлекают уроки из прошлого, такова природа человека? Жизнь, она ведь про созидание!

Как мне кажется, повесть можно было назвать "Мать", тема женщины-матери на войне красной нитью проходит через все произведение:

- женщина, за много лет приобретшая такое долгожданное материнство;

- ненавистное материнство, как следствие надругательства;

- материнство и сознательное пожертвование собственным ребенком ради спасения других жизней;

- материнство и взятие ответственности за жизни троих чужих малышей, когда дома нечем кормить и своих детей;

- материнство, как долг по отношению к собратьям из партизанского отряда;

- опустошение и скорбь матери по умершему ребенку, которого нет возможности похоронить.

В конечном итоге война забирает у женщины-матери всех и всё, что так дорого и близко.

А "Радуга" оптимистичное название, радуга, как символ и доброе предзнаменование скорой победы и мирного будущего после всех лишений, утрат, страданий и боли.

"... по небу ясной и четкой дорогой, сияющим путем раскинулась радуга, яркая полоса, переливающаяся светом и красками цветочной пыльцы, бледно-розовым шиповником и алой розой, бледной сиренью и фиалками, пылало золото лепестков подсолнуха и дрожала зелень едва распустившихся березовых листьев... "

«Сто посадок увидишь, сто первая – твоя»

Владимир Леонидович Гуляев – не только советский актер кино, но и лётчик 826-го штурмового авиационного Витебского орденов Суворова и Кутузова полка.

Чем больше читаешь мемуаров про войну, тем больше вопросов. И главный из них: почему нельзя было все делать по уму, подчиняясь правилам банальной логики и здравого смысла? Но нет ответа на этот вопрос. Кроме как предположения, что на большинстве командных должностей оказались родственники, или дети тех людей, которые пострадали от большевиков и от красной волны гражданской войны. И им ничего не оставалось, кроме как вредить своей стране и банально подыгрывать немцам...

Сперва автора книги и других молодых курсантов летного училища обучают искусству управления СБ, а потом решают сформировать из них эскадрилью первых штурмовиков на Ил-2. Правда илов еще не было. И курсантам просто парили мозги, тянули время и рассказывали сказки о том, какая «Ил» прекрасная машина и как на ней можно штурмовать гитлеровцев. А гитлеровцы тем временем приближались к Сталинграду. Заканчивается уже весна 1942 года и курсантов наконец-то допускают к экзаменам. Но снова логикой в поступках большевистского руководства и не пахнет. Только избранных берут для выполнения вывозной программы. Все остальные и автор книги в том числе должны сидеть и ничего не делать, терять квалификацию и просто ощущать себя ничтожеством.

«Из нашего классного отделения для выполнения вывозной программы взяли всего несколько человек. Мне опять не повезло: не попал в их число, хотя все экзамены сдал па пять. Каждый вечер, когда они возвращались в казарму, я просил своего инструктора взять меня на полеты. Наконец он согласился, но сказал, что это совсем не значит, что я буду летать, а просто кому-то надо быть в стартовом наряде.»

Напомню, что война шла уже второй год, фронт нуждался в самолетах и летчиках, но в училищах никуда не спешили. Курсантам затыкали рот «народной мудростью», которая гласила: «Сто посадок увидишь, сто первая – твоя». Потом курсантов отвлекали прыжками с парашютами. Причем в порыве энтузиазма допустили к прыжкам и девушку-фельдшера. Типа: вся страна в едином порыве и так далее, и так далее. Короче говоря: девушка в итоге разбилась, а большинство курсантов утратили веру в надежность советских парашютов. Пришлось начальнику парашютной службы прыгать с тем же самым парашютом, в котором разбилась девушка. Дабы доказать его надежность. А на дворе уже весна 1943 года. Штурмовой авиационный полк начинают формировать. Но вылетов по-прежнему нет. Товарищ Тимошенко изыскивает все способы, дабы не пущать штурмовиков на фронт. Начинают играться в любимую англо-саксами игру: разделяй и властвуй.

«Наши первые боевые вылеты были отсрочены еще и потому, что пришел приказ о разделении 211-й ШАД на две дивизии. Три полка оставались в 211-й дивизии, а три передавались во вновь организуемую, 335-ю. Наш 639-й полк и 826-й попали в их число.»

Все эти новоявленные дивизии, полки и эскадрильи сидели в загоне словно бараны в загородке и повторяли комиссарскую мантру о том, что сверху виднее и что партия готовит кулак резерва, которым потом как жахнет по гитлеровцам и война закончится...

В какой-то из дней автор книги попадает на выступление фокусников, которые приехали в полк развлекать летчиков. И он дает точное описание профессии фокусника. Но печаль в том, что данное описание идеально подходит и для того, что творила партия большевиков с людьми, как она их дурачила и затягивала войну.

«Все, и дети, и взрослые, любят, когда их обманывают, но не исподтишка, а при всем честном народе, да еще не одного, а всех сразу. Это, оказывается, нисколько не обидно, а даже интересно и весело.»

ШАП автора книги мог также насладиться фокусами партии большевиков. Психоз одурачивания народа был таков, что летчики начинали возмущаться тем, что им дали старые «Илы». Прикол в том, что первая партия «илов» была из дюраля, а не из фанеры. Но, раз вся страна летает на «илах» с фанерной обшивкой, значит дюралевые хуже! А потом начинается собственно говоря и настоящее обучение. Когда летчики учились на своих ошибках. Сами искали куски железа, дабы соорудить подобие бронеспинки для себя. Сами вырабатывали тактику избегания попадания снарядов вражеских зенитчиков...

«Счастье мое, как ни парадоксально, было в том, что вражеские зенитчики стреляли точно. Если бы они вели беспорядочный, неприцельный огонь, то, швыряя как попало свой самолет, я бы сам напоролся на их смертоносные трассы и разрывы.»

Разомкнутый строй пеленга,  Ил-2 атакуют колонну противника.

Но партия снова не спит и только думает о том, как побольше навредить. Едва экипажи слетались и научились понимать друг друга с первого покачивания крыльями, как их полк снова раздробили. Часть перекинули в другую воздушную армию, а оставшихся распределили по остальным полкам. Им давали задание разбомбить колонну автомобилей, но по пути следования к колонне они миновали ж\д станцию, на которой грузились десятки немецких эшелонов. Но станцию трогать было нельзя! Категорически! Когда один из командиров таки решил атаковать станцию и погиб, его посмертно начали обвинять в нарушении приказа и писать идиотские заметки в газетах... Складывается четкое впечатление, что руководство получало откат от немцев за позволение вывезти награбленной из нашей страны. И деятели типа товарища Жукова, или Конева зорко следили за тем, чтобы нужных гитлеровцев не трогали!

«- Ни о пяти эшелонах, ни о мужестве капитана Попова, который, несмотря на бешеный огонь зениток, решил атаковать составы, ни о тебе! - горячо заговорил Костя.- А потом, зачем эта фальшь... «Не ушел от цели, пока не израсходовал весь боекомплект». Ведь каждому летчику ясно, что это враки. Приказ-то ведь все знают, что необходимо оставлять до тридцати процентов пулеметно-пушечного боекомплекта на случай встречи с воздушным противником! Зачем все это? -Но я никак не пойму,- он опять присел ко мне,- какой смысл начальству отказываться от того, что летчик нашего полка уничтожил пять эшелонов врага? Ну ладно, они, скажем, не поверили тебе. Но ведь то, что доложили Садчиков и Платонов, это же неоспоримо. Они видели это своими глазами. Не могли же они оба выдумать про Оболь, если там ничего подобного не было? В конце концов есть истребители, которые видели, как все это было, раз они все пошли за тобой и сопровождали тебя до аэродрома.»

Чем ближе к Берлину, тем все больше подыгрывали немцам. И это было очень легко сделать. Знай отправляй в нужное место четверку или восьмерку наших «Илов», а там их уже ждет целый полк немецких истребителей. А потом, после войны будут рассказывать про победы немецких асов...

«На следующий день группа, ведомая Героем Советского Союза гвардии капитаном Павловым, совершала очередной боевой вылет и была атакована тридцатью двумя ФВ-190.»

Но несмотря на все это, на все препоны и искусственные преграды, расставляемые партией и правительством, наши летчики сумели победить. И как пишет автор книги в эпилоге: «Когда у матери-Родины есть такие сыновья, ей не страшны никакие враги. Пусть же сегодня об этом помнят те, кому неймется испробовать нашу силу.» И не поспоришь. Аминь!

«Лев не заметил, как сам себе задал тот же волновавший селян вопрос: будет ли конец отступлению? Ведь как ни посмотри, а выходит, что лично он, Шестаков, отступает перед фашистами еще с Испании.»

Лев Львович Шестаков

Книга героя Советского Союза Владимира Дмитриевича Лавриненкова про тяжелые военные будни летчиков и про летчика-истребителя, также героя Советского Союза Льва Львовича Шестакова. И в книге этой отображается современная действительность, кривую зеркальность коей люди не хотят, или боятся замечать...

Простых, молодых парней из простых же рабочих семей, слегка натаскав на самолете-тренажере УТ-2 и промыв как следует мозги разными патриотическими лозунгами бросают на защиту невесть чего в Испанию. Ту часть страны, которая составляет большинство, почему-то называют фашистской и всячески борются с ней. Кричат про войну, про помощь от Гитлера (в белых «камазах») и т.д. и т.п. Но вот только не обращают внимание на то, что фашисты какие-то не настоящие. И городские районы они не бомбят, и против наемников, которыми наводнили Испанию сторонники республиканского майдана не особо спешат воевать. Короче говоря, не было особой работы у наших летчиков по контракту. Правда, был-таки бой с настоящим немецким фашистом Куртом Ренером, которому Лев Шестаков пообещал победу коммунизма на всем земном шаре... И еще, никак не мог понять Лев Шестаков, почему же немец приехал в Испанию сражаться за интересы Франко. Недоумевал и не видел себя самого в кривом зеркале. И не считал себя оболваненным, а других - считал...

«Шестаков никак не мог успокоиться: подумать только - сын ремесленника! Как же Гитлеру удалось оболванить свой народ? Где тут разгадка?..»

Вообще говоря, смысл отправки наших военных в Испанию покрыт мраком до сих пор. Если основной целью была помощь республиканцам, то почему она была так ограничена? Если целью был драгоценный боевой опыт, то почему так препятствовали таким как Шестаков делиться им с молодыми курсантами по возвращению на родину? И снова Лев Львович недоумевает:

«В эскадрилье же получился невольный перекос - полеты ради полетов, а главное - бой - на втором плане.»

А вот по поводу принятия новой военной присяги в январе 1939 года он и не думает недоумевать.

Интересный факт: оказывается, единого текста воинской присяги до 1939 года не было! Самым первым текстом солдатской клятвы был декрет-воззвание В. И. Ленина «Социалистическое Отечество в опасности!». Новый текст был приведен в соответствие с Конституцией СССР 1936 года.

С присягой этой носились словно с небесными скрижалями. А вот про строительство аэродромов не задумывались. Их конечно строили, но как-то грубо, быстро и по пролетарски.

«С помощью горожан снесли часть парка, некоторые дома, убрали трамвайные линии. Получилось поле длиной 800 и шириной 600 метров. Вокруг - город. Такого военного аэродрома никто из авиаторов еще никогда не видел.»

С началом войны первыми самолетами, которые отбомбились по новоявленным аэродромам были «юнкерсы» с нарисованными красными звездами на бортах! Летчиков начинают отправлять в Крым. Вот только мало кто из них был в состоянии летать в плохих погодных условиях. Но не беда, как сказал комиссар, долетят сильнейщие...

«Твердым голосом он сказал:

- Мало нас осталось, но полк сохранен. Пополнимся - и снова в бой!»

Вот только в Крыму, вместо ожидаемого пополнения пришел приказ сдать оставшиеся самолеты и через Керченский пролив отправиться в Закавказье. Летчиков словно прятали от войны. Получается явный абсурд и даже вредительство, за которое «тиран» Сталин, как говорят либерасты, репрессировал, репрессировал, да не недорепрессировал. Но летчики и Лев Шестаков вместе с ними твердят мантру «приказ - есть приказ!»

«Однако высшему командованию было виднее, как поступить. И никто не должен был объяснять командиру, зачем со всех фронтов отправляются в далекие тылы различные части, в том числе и авиационные, мужественно выстоявшие в первые месяцы войны, прошедшие суровую школу самых ожесточенных боев, накопившие большой опыт борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.»

Следует сказать, что несмотря на частое недоумение Льва Шестакова, это благодаря таким как он, война была таки выиграна. Устав повторять мантру про приказ, Шестаков научился находить исключения и лазейки во вредительских приказах спускаемых сверху. Он самолично собирает оставшиеся самолеты с одесских аэроклубов и уговаривает представителя службы тыла закрыть на это дело глаза!

«- Эти машины за полком не числятся, - сказал он. - Мы прихватили их с аэродрома Одесского аэроклуба. Потому их нет и в передаточной ведомости.

- Это другое дело, - сдался представитель службы тыла. - Не числятся, значит, их нет в природе, тогда и говорить не о чем.»

По легенде всех летчиков вместе с Шестаковым надо было убрать с глаз долой якобы для переучивания на истребители. В запасном авиационном полку, куда их направили на переучивание, не было ни одного самолета! В реальности переучивание по-советски выглядело вот так:

«Техники у него было мало, а полки с фронта поступали на переучивание один за другим. В итоге летчики теряли навыки техники пилотирования, что потом затягивало переучивание.»

Вот почему все так обрадовались прибытию Шестакова, который привез с собой самолеты. В этот тяжелый момент, когда недовольство среди военных нарастало, партия и правительство делают ход лошадью и, по англосакским традициям используют правило «разделяй и властвуй». В газете «Правда» «на первой странице крупным шрифтом набран Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза начальствующему составу Красной Армии.» Всем подряд!!! Но начальникам. Вот так и нивелируют значение награды. Но на этом разделение не кончилось. «...Еще через день пришел приказ, взбудораживший весь полк: 69-й истребительный разделялся на два полка. Один из них - возглавляемый Шестаковым - превращался в 9-й гвардейский Краснознаменный Одесский истребительный. Второй - имел номер, но все остальные титулы ему еще предстояло завоевывать.» Чувствуете, как в воздухе запахло сразу завистью и раздорами? Естественно, что от Шестакова никто не захотел уходить.

Гвардейцев отправляют на Сталинградский фронт, где им пришлось летать на ЛаГГ-3 (они же «лакированные гарантированные гробы»). Теперь, когда знаешь о том, как и из чего строились ЛаГГи совсем не удивляет следующая фраза из книги:

«Летали активно, а вот результаты были малоутешительными: счет сраженных врагов почти не увеличивался, а сами потери несли.»

Да это и не удивительно...

«- Во-первых, - сказал он, - у фашистов здесь впятеро больше самолетов, чем у нас. Техника у них более совершенна. Вы же летаете с пассатижами за голенищами? - обратился он к Шестакову.

- Да, приходится. Кнопку шасси на их выпуск иначе не вытянешь из гнезда, если заест, - ответил Лев.»

Ну и еще по мелочам:

1.      На истребителей навесили ответственность за потерю прикрываемых ими бомбардировщиков. Из них сделали запуганный скот в прямом смысле слова. В бою им приходилось вести себя совсем не как истребители... «Думаешь не о том, как уничтожить врага, а как не допустить его к своим подопечным. Вот и жмешься к ним вплотную, закрываешь их собой... Все это вроде правильно, беречь бомбардировщики надо. Ну, а как быть с нашей инициативой? Ведь без нее - нет истребителя!..»

2.      В конце лета н1942 года немецкая авиация подвергла Сталинград варварской бомбардировке, совершая до 2000 самолето-вылетов за день. Где-то далеко в Кремле начал беспокоиться «тиран» Сталин. Дело дошло до того, что 3 сентября на имя Г. К. Жукова пришла телеграмма от И. В. Сталина, в которой говорилось: «Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало». Товарищ Жуков ответил «слушаюсь» и поступил в точности наоборот. «И вот в такое невероятно напряженное время в полк поступает приказ, читая который, Шестаков не верил своим глазам: «Самолеты ЛаГГ-3 сдать, убыть на отдых», - значилось в нем.» Вокруг Сталинграда бродят буддисты, бьют в бубен и бубнят мантру о переучивании на новую технику. В сердцах летчиков поселяется вера в партию и правительство. Да еще и комиссар подсыпает пару грамм опия в табачок и жизнь налаживается. «Присутствовавший при этом комиссар сказал: - Коль в такое время нас посылают отдыхать, - значит, дела в стране лучше, чем нам думалось. Радоваться надо этому. Читай, командир, людям приказ, а я растолкую им, что к чему...»

3.      Со всех фронтов в спешном порядке снимали летчиков и отправляли в тыл. Это называлось программой «накопление сил». Пообещали и новые самолеты «Як-1».

Справка: «Як-1» - был в то время один из самых легких истребителей со смешанной конструкцией. Крыло деревянное, оклеенное полотном. Вооружение - одна пушка калибра 20 мм для стрельбы через ось редуктора двигателя и два скорострельных пулемета. Скорость - до 600 км/ч. В воздухе он был устойчив, в пилотировании весьма прост, считался одним из лучших фронтовых истребителей. Впрочем, летчикам категорически запрещалось принимать бой с немцами и они даже не могли трогать немецких разведчиков, пролетающих прямо над ними. В точности повторялась история «не трогай немца» накануне начала войны. Огромную массу войск просто прятали от немцев до наступления часа «Х» - 19 ноября. Наступил день Страшного Суда: «Больше никогда в жизни мне не приходилось видеть в воздухе одновременно столько самолетов. «Яки», «лавочкины», «лагги», «петляковы», «илы» - ими было заполнено все пространство вокруг. При виде этой внушительной грозной армады мы были удивлены: откуда столько техники? Откуда она взялась, если еще вчера немцы безраздельно господствовали в небе Сталинграда? Под надежным прикрытием группы Шестакова, которую, в свою очередь, бдительно охраняли мы, «илы» и «петляковы» смертельным ураганом прошлись над вражескими аэродромами, оставив на них лишь груды искореженного металла да бушующее пламя вокруг топливных цистерн. Мы обошлись без единой потери. Даже шальной снаряд никого не царапнул.»

4.      После такого разгрома гитлеровцев, казалось бы, можно было дать наконец-то людям отдохнуть. Но нет, их размещают в тех самых, оставшихся от замерзших до смерти немцев, землянках! И на разбомбленных аэродромах. «Немцы при бегстве оставили здесь наспех оборудованные землянки и капониры для самолетов. Но дров никаких не было, топить печи нечем, приходилось закутываться в чехлы и в них спать. Некоторые недоумевали: разве мало более порядочных аэродромов?» Но это был такой «хитрый план». Ведь партия ничего не делает просто так... «Первая ночь в Зетах показалась нам бесконечно длинной: все замерзли, не могли спать. Немцы, конечно же, узнали о нашем месторасположении. И с рассветом обрушили такой бомбовый удар, какой никому из нас еще не приходилось испытывать.» Это были самые настоящие качели войны в действии...

И «качели» эти продолжались еще очень долго. Летчикам размахивали перед носом описанием нового Ла-7. Этой машине не было равных на тот момент. Скорость - около 700 километров в час. Вооружение - три пушки калибром 20 миллиметров и 200 килограммов бомб! Но летать заставляли на американских неуклюжих «аэрокобрах». На которых было очень тяжело вести воздушный бой. «После этого все охладели к «аэрокобрам», стали относиться к ним с недоверием. А это уже для полка беда. Никто другой техники не даст. Хочешь не хочешь - воюй на той, что имеется.» Было чудом, когда в результате таких «качелей» летчики оставались в живых. В случае с Львов Львовичем Шестаковым такого чуда, увы, не произошло. Он погиб в бою в 1944 году. И именно на Ла-7... К 1944 году Шестаков совершил около 600 боевых вылетов и на своём счету имел 29 лично и 45 в группе с товарищами сбитых самолётов. Но победы коммунизма так и не дождался. Аминь!

Как бы странно это не прозвучало на фоне темы книги - фашизм и память о его жертвах, - она читается очень легко и плавно. Я не проглотила её в одно мгновение, но и не тянула все две недели марафона. С удовольствием читала в дороге, но спокойно откладывала по завершению пути. Стройный, тщательно выверенный текст больше подходит каким-то официальным отчётам или документальным заметкам. Он не насыщен эмоционально - радость от побед и горечь от потерь не сильно колышут спокойный тон книги. И отчётливо чувствуется привкус советских книг - этот особый, ни с чем не сравнимый стиль построения фраз, использования лексики полностью пропитывает книгу. У меня к нему несколько двоякое отношение: с одной стороны, это красиво и сразу задает сопутствующую атмосферу книги, а с другой - для меня лично немного нудно и слишком конкретно.
Книга не поверхностная, но особой глубины я в ней не почувствовала. Да, есть моменты и некоторые темы, над которыми можно поразмыслить - но их не так много.
В целом - понравилось, книга хорошая. Но перечитывать не стану, скорее всего.

"У каждого, кто прошел огненные годы войны, была своя, непохожая на другие, судьба, были свои фронтовые дороги, свои победы и поражения, радости и печали. Пережитое и испытанное в суровое лихолетье запало в души фронтовиков и не дает покоя"