Рецензии на книги издательства «Гендальф»

На обороте книги мы сможем узнать, что Вильям Кобб (настоящее имя Жюль Лермина) - французский писатель, ученик и последователь Александра Дюма, один из основоположников жанра боевика с элементами литературы ужасов /триллера/. Взяв книгу в руки и прочитав капельку информации об авторе, я задалась вопросом, почему же так мало книг этого ученика А. Дюма и почему он так непопулярен - нет ни одной, хотя бы отрицательной, рецки на эту книгу. Ладно, оставим этот вопрос на потом, а пока откроем книгу.
Сначала идёт непонятный Пролог, который положит начало дальнейшим событиям. Мария и Жак любят друг друга, но этим влюблённым не суждено состариться вместе. Жака подло убивают, а дальше начнётся самое интересное, если бы было рассказано другим писателем. Ну, тем же А. Дюма, например.
Оказывается, в 184... году (такая датировка в книге) в Париже шла война между Клубом Мёртвых и Парижскими Волками. Я не знаю такого в истории Парижа, но не суть важно. Это такая война добра со злом, если объяснять в двух словах. В Клубе Мёртвых были те, кто однажды захотел свести счёты с жизнью. Этому помешали, и отныне жизнь этих счастливчиков должна принадлежать другим несчастным, нуждающимся в помощи. А тем временем свою деятельность разворачивают Парижские Волки с царём зла (я бы сказала "царьком") во главе Бискаром.
Сюжет - должен быть интересен, но слишком наивен. Все хорошее против всего плохого - это для детей. Но самое убийственное в этой книге - не сюжет. Его ещё можно реанимировать, написав сценарий, подправив диалоги и добавив немного художественности. Самое отвратительное - язык. Я до сих пор ругала сценарный язык писателей. Теперь поняла, что зря я это делала. Таких фраз-обрубков я не встречала нигде. Это нельзя передать на словах. Чтобы понять, о чём я говорю, нужно прочитать всю книгу. По мере приближения к последней странице вы станете ненавидеть слово, как источник передачи информации. Если читать такие книги, можно разучиться читать стихи, описания природы станут для вас скучными и однообразными. Для меня книга - это прежде всего красота изложения. Если этот автор - ученик А. Дюма, то данная известная личность отличный писатель, но никудышный учитель. Нельзя писать книги фразами-обрубками! Нельзя, чтобы между героями были такие плоские диалоги! И, наконец, нельзя, чтобы герой, вместо того чтобы убить, принимался своей жертве читать лекцию о том, как надо правильно жить. Герои книги должны быть живые, а не вздыхать, как Мария, вот, мол, я сейчас умру от горя. Ну, если не сегодня, то завтра. А если не завтра, то отправлюсь в открытое море за своим сыном. Страницы, которые по замыслу автора должны вызывать тревогу, переживания, вызывали у меня смех из-за тупых вопросов и таких же ответов героев книги. Жак, главный герой - о нём вообще сказать нечего. Нельзя из главного героя делать посредственность. Потому что очень трудно будет к последней странице сделать из него личность. Я, например, не увидела в душе главного героя таких ресурсов, которые превратили бы амёбу в человека.Если его растили в банде парижских волков и спаивали с малолетства, он, как минимум, должен был вырасти алкашом.
Никакое плавание за сокровищем к кхмерам не спасёт это произведение. У автора нет главного - таланта писать. А без этого нечего марать бумагу.

Рецензия на повесть «Племянник чародея»

«Каждый костёр когда-то догорит»

Каждая история с чего-то, когда-то началась, «и вдруг герои оказались», или что-нибудь ещё в подобном духе. Эта же история началась так

«однажды в Лондоне летним дождливым днём… Повесть эта о том, что случилось, когда твой дедушка был маленьким. Она очень важна, потому что без неё не поймёшь, установилась связь между нашим миром и Нарнией».

Вот и начнём потихоньку, по странице, узнавать, что произошло на заре дней, когда вечно зелёная (зимы там тоже были, но совершенно не похожие на наши) Нарния была ещё совсем-совсем молодой.

Это было время, когда ещё был жив Шерлок Холмс, живший на Бейкер-стрит,

«а патер Браун ещё не расследовал преступлений».

Давно, в общем-то это всё было, и успело… покрыться пылью за давностью лет. Ведь дверь в историю «Племянник чародея» давно не открывали по причине того, что девушка, прочитавшая эту повесть, повзрослела окончательно и поняла, что ей эта повесть нравится меньше других (а она прочитала все 7 повестей и что-то да понимает в «Хрониках Нарнии», как ей кажется). Но иногда и старые двери приходится открывать, только двери этому иногда ой как не рады. Но всё взрослая, но юная душой (как ей кажется) душой девушка продолжала любить сказки.

И сейчас, когда эта девушка перечитывала повесть «Племянник чародея», она всё так же ясно и чётко понимала, что эта история никогда не попадёт в любимые. И всё потому, что история кажется мне рваной, скомканной, не продуманной до конца. Эта нелогичность не даёт мне окунуться в историю про мальчика Дигори и девочку Полли до конца, я не проникаюсь их приключения до конца, как происходит с остальными книгами (в любимицах у меня «Конь и его мальчик»). Я сравниваю иногда сюжеты книг с нитками в клубке, так вот эта книга кажется мне похожей на нить с узелками — вязать вроде бы и можно, но когда доходишь до узелка, его надо или развязать или пропустить на изнанку, мучение одно, а не радость от создания салфетки или воротника.

А что же касается героев первой повести из «Хроник Нарнии», то тут вообще всё сложно: даже Аслан, которого не возможно не любить, кажется мне здесь каким-то нарисованным. А мрачный и противный (как ни посмотри, он ведь такой и есть, этот дядя Дигори) мистер Кеттерли, создатель волшебных колец, позволяющих путешествовать между мирами, кажется мне не великим учёным, как он сам себя называет, а самым обыкновенным изобретателем. Да, он велик — его изобретение необычно и загадочно, но как человек мистер Кеттерли мне даже противен. Примерно тоже самое я могла бы написать и о других героях повести «Племянник чародея»…

Единственное, что греет мою душу в этой первой нарнийской истории, это волшебное дерево, охраняющее новорожденную страну. Мне так и чудится шелест его листьев и аромат волшебных яблок, и видятся цветы. А то яблоко, которое сорвал Дигори для мамы, и косточки которого были посажены в Англии, и из них потом выросло дерево, — это мостик между волшебным миром и миром Англии. И этот мостик для меня самое лучшее, что есть в первой истории.

Я вовсе не хочу сказать, что читать эту историю не стоит! Стоит, чтобы лучше понимать дальнейшие события, и понимать, что же делает обычный английский фонарь в зимним нарнийском лесу. Может, для кого-то история и является самой-самой, но, увы, не для меня…

Вот такая она для меня, первая история из «Хроник Нарнии», до крайности противоречивая и непонятная.

Моя мама очень не любила эту книгу, потому что после моего "почитай" следовало "Нарнию", и иногда перерывы на "Волшебника Изумрудного города". Из трех сказок, помещенных в эту книгу, чаще всего мамой для меня, а позже мною самой, перечитывалась вторая. Перечитывалась она настолько часто, что впервые просматривая фильм, я была уверена, будто бы видела его раньше, будто бы была здесь раньше, в Нарнии, под фонарем, у Бобров... И вот снова перечитывание, на этот раз с достаточно длинным перерывом, обеспечивающим еще больший интерес для сравнения.
"Племянник чародея" - сказка, которая раньше для меня была текстом, который нужно прочитать, чтобы дойти до второй, любимой сказки. Теперь же она превратилась в рамку, бесспорно красивую, необходимую, но все-таки рамку. И, ознакомившись с историей создания цикла, я поняла почему: она должна дать ответы на оставшиеся вопросы, пролить свет на создание мира. Безусловно, интересно, поучительно, даже происхождение того самого фонарного столба описано... но это не мое.
А вот "Лев, колдунья и платяной шкаф" - моя любимая история, научившая не закрывать за собой дверцу шкафа, вызвавшая недоумение от каких-то странных нафталиновых шариков и породившая маленькую мечту: попробовать рахат-лукум (кстати, эта сладость меня очень разочаровала). В детстве я не видела религиозности в книге, сейчас не заметить данного подтекста не могу, но это не минус, это просто еще один слой многослойного тортика, до которого я раньше не добиралась.
Кстати, "Конь и его мальчик" (странно, почему меня никогда не смущало это название?) - мое маленькое открытие. Похоже, раньше эту сказку я не читала вообще, отворачиваясь на первых страницах, преподносящих нелюбимую восточную тематику. Раньше нелюбимую, потому что до этого были сказки Гауфа, непреодолимые вообще. Знаете, это безумно здорово, обнаружить интереснейшую историю, об интересности которой и не догадывался. Мои познания в географии и истории созданного Льюисом мира расширились, я познакомилась с новыми героями, Игого и Уинни и их мальчиком Кором и девочкой Аравитой, узнала больше об уже знакомых и добавила еще одну сказку в список любимых.
Похоже, это не последнее мое перечитывание Нарнии. А пока меня ждет еще несколько сказок, не читаных в детстве по причине отсутствия 2-го тома книги.