В книге «Озарение и ночная лихорадка» помещена неоконченная автобиография Карсон Маккаллерс (1917-1967), а также её переписка с мужем, Ривзом Маккаллерсом, во время Второй мировой войны. Скромная по объёму книга, с основательным вступлением, а также хронологией и библиографией, была издана на русском лишь однажды, в 2005 году, и выпущена тиражом 300 экземпляров, что делает её, в общем, редкостью. Карсон Маккаллерс – из плеяды писателей «южной школы» литературы США, которая столь богата на женские таланты. За свою жизнь она написала 4 небольших романа, а также повести, пьесы, рассказы и стихи. Жизнь у неё была насыщенная и, можно сказать, несчастная: болезни преследовали её с ранних лет, личная жизнь не отличалась стабильностью (впрочем, не думаю, что она к этой стабильности особенно и стремилась). Правда, писательская биография складывалась довольно удачно.
Автобиография Маккаллерс написана просто, безыскусно. Вообще, её письмо, пожалуй, трудно спутать с другими – в её стиле есть нечто неуловимо детское. Она и вошла в литературу почти ребенком: первый роман был опубликован, когда ей было лишь 23 года. Однако когда сопоставляешь эту естественную простоту изложения фактов биографиями с той же хронологией, где сухо, а оттого ещё более неумолимо перечислены всевозможные болезни и неудачи, возникает сильный эффект. Маккаллерс ничего не скрывает, но ничего и не «вываливает» наружу. По-своему, весь текст – образец смирения, не гордого, но знающего себе цену. В тексте нельзя найти ни жалоб на здоровье, ни жалоб на людей. Она даже благодарна всему тому, что с ней происходило. И она совершенно спокойно говорит как о возможной ампутации ноги, приводя, помимо прочего, слова своего друга Джона Хьюстона о том, что «ей будет легче», так и о своей достаточно бурной молодости, полной всевозможных романов (как с мужчинами, так и с женщинами, чего она и не скрывает) и разрывов. На людей Маккаллерс везло всегда: с детства к ней и её талантам относились доброжелательно. А войдя в литературу, она попала в действительно блестящее окружение. Чего стоят имена Леонарда Бернстайна и Аарона Копленда, Бенджамена Бриттена и Питера Пирса, Теннеси Уильямса и У.Х. Одена.
Примечательно, что собственно литературе на страницах книге уделено не слишком много внимания. Карсон привлекают больше обстоятельства детства, о которых она пишет всегда очень образно. А если речь заходит о литературных предпочтениях, то она кратка, точна и выразительна. Например, что написано о Хемингуэе: «Он был также первооткрывателем в языке. Его короткие, шершавые фразы – наследие, оставленное американским писателям. Однако мне не нравится его сентиментальность и напускная жестокость характера». О своём творчестве Карсон пишет в основном в связи с «озарениями» - своеобразными всплесками, которые можно условно назвать «посещением музы». Как правило, во время таких «озарений» для неё становилось ясно, как писать и что писать. Письма Ривза и Карсон – книга, написанная в необычных обстоятельствах. Дело не только в военном фоне, на котором разворачивается переписка (Ривз воевал в Европе, участвовал в высадке союзников в Нормандии и несколько раз был ранен), но и в личных обстоятельствах: перед уходом Ривза на войну они разошлись, и в письма тема возможного воссоединения, к которому в первую очередь стремился Ривз, звучит постоянно. Интересно наблюдать не только за интимными, по сути, процессами, которые, происходя в душах молодых людей (не надо забывать, что им не было и 30 лет), находили выражение в словах (а у Ривза был несомненный литературный талант), но и за антуражем, в котором эти процессы происходили. Окопы Европы, из которых писал Ривз, и мирное восточное побережье США, где жила в то время Карсон. Бои и точные зарисовки военного быта и в целом спокойная, литературная жизнь. Всё это делает чтение эпистолярного романа увлекательным.
«Здесь вы, несчастные отбросы человечества, мало за что можем благодарить судьбу – разве лишь за голый факт, что ещё живы, но даже в нём есть эдакий кладбищенский юмор – это некая шутка со стороны немецкой артиллерии, которая ещё позволяет нам оставаться в живых. Немного странно и чудно заниматься в таких условиях простым и нормальным делом – писать письма, - потому что в любой момент снаряд может размазать твои мозги по каменному полу погреба, где мы сегодня отсиживаемся. Это самое адское зрелище, которое когда-либо видели даже старые опытные солдаты. Трудно вообразить нескончаемый рёв орудий и дробь стрелкового оружия – словно дождь стучит по стеклу. Вокруг валяются тела мёртвых обеих армий и всех наций. Земля изрыта снарядами. От города довольно приличных размеров осталось только одно неразрушенное здание. Прямо за нашим погребом двое суток лежит труп немецкого солдата. Два-три раза в день приходит кошка и грызет у него бок. А затем она неторопливо отправляется к погребу и садится на ступеньки, ожидая, что её кто-нибудь погладит. Это очень раздражает моих людей – так бы и схватил её за хвост и швырнул, визжащую, в ту сторону, откуда прилетают эти адские снаряды. Жизнь у кошки, наверное, заколдованная, и она переживёт всех тех, кто наблюдает за её поступками последние сорок восемь часов».
(От Ривза – Карсон, 22 ноября 1944 года. Германия)
Блог Павла Косова
Свернуть
В книге «Озарение и ночная лихорадка» помещена неоконченная автобиография Карсон Маккаллерс (1917-1967), а также её переписка с мужем, Ривзом Маккаллерсом, во время Второй мировой войны. Скромная по объёму книга, с основательным вступлением, а также хронологией и библиографией, была издана на русском лишь однажды, в 2005 году, и выпущена тиражом 300 экземпляров, что делает её, в общем, редкостью. Карсон Маккаллерс – из плеяды писателей «южной школы» литературы США, которая столь богата на женские таланты. За свою жизнь она написала 4 небольших романа, а также повести, пьесы, рассказы и стихи. Жизнь у неё была насыщенная и, можно сказать, несчастная: болезни преследовали её с ранних лет, личная жизнь не отличалась стабильностью (впрочем, не думаю, что она к этой стабильности особенно и…
Развернуть
