Рецензии на книги издательства «Гаудеамус»

Когда-то я действительно очень хотела прочитать "Столп и утверждение истины"! Я даже купила прекрасное издание, оно лежало и ждало своего часа. Наверное, стоило взяться за эту книгу тогда, когда мне очень этого хотелось, но сейчас я сомневаюсь, что это бы что-то изменило. Незадолго до чтения "Столпа" я бралась за ранние богословские труды Флоренского и довольно быстро их отложила. Ещё тогда я поняла, что то ли мой интерес к этому автору угас, то ли мне надоело читать сугубо теологические произведения, то ли я сама слишком изменилась с тех пор, как читала "Философию культа", которая произвела на меня самое положительное впечатление и заставила думать, что Флоренский - один из моих любимых авторов. Посетив полтора года назад в Сергиевом Посаде дом-музей Павла Флоренского, я всё ещё так считала и в целом была очень восхищена его личностью. А теперь, прочитав "Столп и утверждение истины", я понимаю, что при чтении испытывала в основном скуку вперемешку с иронией, так как некоторые места в повествовании ну просто невозможно было воспринимать серьёзно.
Когда я была в музее Флоренского, экскурсовод рассказывал, что у о. Павла был очень близкий друг - С. Троицкий, с которым они стремились к монашескому образу жизни, проводили очень много времени и собирались жить вместе - как в скиту. Затем у них случился серьёзный разлад раз и навсегда, поскольку Троицкий женился на сестре Флоренского Ольге, за что тот его не смог простить. Их дружба прекратилась. Я не могу точно вспомнить, конечно, когда это произошло, и соотнести с годами написания "Столпа", но в этом произведении как раз тесно переплетаются две эти темы: верность своему мировоззрению и очень близкая, я бы даже сказала интимная дружба.
Что касается первого, то погружаться настолько глубоко в богословскую пучину мне сейчас совсем не хотелось... Так что читать было сложно, и, наверное, я немного пользы получила от такого чтения. Тон повествования постоянно меняется: то это логические рассуждения на грани схоластики, то что-то близкое к агитирующим листовкам в духе "Бог любит тебя", то наброски личных впечатления от посещения того или иного святого места; бывает что-то откровенно мистическое и даже эзотерическое. Очень большая, знаменитая глава о Софии - премудрости Божьей, которую Флоренский наделяет отдельным существованием и даже отождествляет с Богородицей (вспоминается Томас Шипфлингер и его концепция Софии-Марии). Флоренский нередко делал высказывания, критикующие современное ему православие: мол, оно закостенело в своей догматичности и нуждается в "молодых побегах". Если молодые побеги - это то, что было предложено в "Столп и утверждение истины", то я бы всё же предпочла старую-добрую догматику. Сложно даже вникнуть в крайне пёструю картину его рассуждений, не говоря уж о том, чтобы на основании подобного богословия утверждать какую-либо церковность.
Важное значение для мысли Флоренского имеют антиномии. На них, можно сказать, строится вся его доказательная база. В религии и в христианстве в частности их действительно много: это такие противоречия, которые встречаются как непосредственно в самом вероучении, так и в Священном Писании. По мнению автора, именно эти противоречия подтверждают истинность христианства. Тут он близок к высказыванию, приписываемому Тертуллиану: Верую, потому что абсурдно. Это высказывание лично я понимаю по-другому: по мне, Тертуллиан (?) этими словами выделяет христианство среди прочих, существовавших до него мировоззрений, как абсолютно отличное от них. Настолько иное и кажущееся невозможным для современного ему сознания, что своей невозможностью вызывающее доверие. Флоренский же рассуждает немного в другом ключе: антиномии внутри христианства указывают на трансцендентность Бога: о Боге нельзя говорить в рамках человеческой речи и понимания, поэтому мы используем антиномии. То есть существует такой объект, для описания которого требуется язык противоречий, этот объект - Бог, нет подобных ему объектов. Такая исключительность, по мнению автора, является несомненным доказательством. Любопытно, что атеисты также нередко указывают на противоречия внутри христианства с целью его дискредитировать.
Теперь о дружбе. "Столп и утверждение истины" написан в эпистолярном стиле и представляет собой 12 писем, обращённых к другу-единомышленнику. Отношения с другом явно весьма нежные, на что указывают такие обращения к нему как "мой кроткий", "мой ясный", "мой далёкий и вечно близкий" и т.д. Письмо №11 - это, можно сказать, средоточие отношений Флоренского и его друга, подробнейший разбор того, что означает для автора дружба и друг, какое место эти понятия занимают в христианстве. Надо сказать, что понимание дружбы у Флоренского весьма необычное и касается взаимоотношений именно между двумя мужчинами. Про женщин, любовь между мужчиной и женщиной, брак он говорит очень мало и вскользь. И это при том, что брак является одним из христианских таинств; он же наделяет статусом таинства мужскую дружбу. В общем, это письмо я читала не без ироничности, но советую читателю лично ознакомиться с этой занимательной главой.
По прочтении "Столп и утверждение истины" я, во-первых, удивлена, что это - магистерская диссертация о. Павла. Насколько же требования к научной работе отличались от современных критериев! Во-вторых, личность Флоренского несомненно вызывает у меня желание более углублённого её изучения.

Книга не понравилась! Люблю классиков психологии, хоть и отношусь к данной литературе очень скептически, особенно к книгам написанным много лет назад.

Я специально не читала о авторе подробно, чтоб высказать свое мнение без влияния какой-то другой информации помимо самой книги. Мне кажется Адлер был женоненавистником и его идеальная личность в этой книге описана так, что страшно представить кто может к его теории относиться серьезно. Меня пол книги прямо возмущало, как автор превозносит мужчин и унижает женщин, это просто возмутительно, я не феминистка, но эта книга меня заставила возмутиться.

Полезной информации оказалось крайне мало, а интересной вообще не нашла! Так что конечно все зависит от целей, если у Вас есть желание перечитать классиков психологии, то конечно можете прочесть, но только с нужным уровнем критики и не стоит многого ожидать от этой книги.

На самом деле, от этой книги я ожидала достаточно многого. Потому что и содержание и аннотация обещали универсальную книгу, которая может пригодиться во всех областях творчества, от кинематографа, заканчивая сферой услуг. На деле же это всё оказалось весьма туманно и расплывчато. Даже тот же Молчанов написал более подходящий и структурированный учебник для студентов, чем это вышло у Фрумкина. И проблема здесь как раз в той планке, что была задана. Потому что благодаря этой книге невозможно научиться писать сценарий, это скорее как просто пособие для тех, кто хочет разобраться в самом термине. Да и в каждой области свои особенности. Есть разница между сценарием передачи и сценарием сериала, не говоря уже просто о сценарии рекламы. Говорить о том, что шаблон у всего одинаковый в данном случае не верно. Да и тезис на который опирается автор – то что в СССР был универсальный шаблон для всего звучит сомнительно, учитывая что СССР уже нет и многое поменялось. Отсюда другой вопрос, если это является пособием, первая редакция которого вышла в 2007-м году, то зачем изначально давать студентам устаревшие знания?

Говоря об этом, автор очень часто ссылается на записи своих коллег, сделанные в период СССР, и приводит это как основание для современного сценария. К сожалению, это плохо связано с современным зрителем. И вот все эти вставки и отправка в историю кинематографа больше напоминали учебник по истории кино, чем учебник по сценаристике. А то, что всё-таки хоть как-то относилось к сценаристике, было не особо хорошо раскрыто. Хотя в начале, автор достаточно убедительно рассказывал о том. что для хорошего сценария важно вникнуть в суть того что ты собираешься делать, ознакомиться с местами съёмок, бытом жителей и документами посвящёнными тому периоду. Но это продлилось 20 первых страниц и ушло в историю, о которой я выше уже рассказала.

Скорее это пособие даже не для студентов, а знаете для школьных кружков или школьных уроков с просмотрами фильмов. Потому что те кто хотя бы умеет анализировать придёт к тому же что изложено в этом учебнике без какой – либо подготовки. Поэтому, если вы хотите профессионально заниматься в данной отрасли или писать что-то, то не стоит тратить свои деньги на этот учебник. Лучше возьмите книгу Юргена Вольфа, вот он и интересно и пошагово объяснит что и как делать и при этом это будет работать, а не просто мило поговорит по душам.

Монография про интимность. По прочтении появилось желание ознакомиться с другими трудами этих авторов, книга определенно обогатила мой багаж. Новых фундаментальных идей, пожалуй, не встретил, так как раньше прочитал около десятка книг по семейному душепопечению и консультированию христианских авторов, зато теперь понял, откуда у них ноги растут. Польза была в упорядочивании и подтверждении, а также расширении уже имевшихся представлений. Удивило то, что светские профессиональные психологи неоднократно цитируют в своей монографии Библию, в книге имеется две прямые библейские цитаты. Первая часть книги носит более теоретический характер, в ней определяются основные понятия, приводятся некоторые классификации, вторая посвящена терапевтическим вопросам. Одна из основных идей книги: интимность отнюдь не сводится к сексуальной составляющей и к физической близости, она включает в себя также единение на интеллектуальном, эмоциональном и духовном уровнях. Приведу ряд цитат из книги.

Вот как авторы описывают интимность в начале книги:

В настоящее время, особенно в русском языке, слово интимность приобрело преимущественно сексуальное значение. Тем не менее, следует иметь в виду, что содержание и смысл термина интимность выходят далеко за границы сексуальности. Интимность включает различные аспекты человеческой жизни, которые в норме должны функционировать вместе: психический, эмоциональный, социальный и духовный. Интимность подразумевает разделение с кем-то своей жизни, переживание любви, нежности и близости. Интимность непосредственно связана со страданием, со способностью переживать за другую/другого, с возможностью вообразить себя на месте другого/другой и выйти за пределы эго-центрической перспективы.

А вот их оценка отношения современной культуры и идеологии к понятию интимности:

Постсовременный стиль жизни, общая гиперстимуляция, вся идеология постмодернистской культуры оставляет мало возможностей вхождения во внутренний психический мир других людей, содержание их чувств и мыслей. Постмодернизм продуцирует эмоциональную анестезию, с безразличием к несправедливости и страданиям других.
Интимность формируется постепенно с очень раннего периода жизни внутри семьи в процессе идентификации с родителями. В тех случаях, когда родители не обеспечивают ребенку достаточно благоприятных условий для развития как состояния автономности, так и состояния близости и объединения с другим человеком, достаточно емкая здоровая интимность не формируется. К сожалению, такая ситуация стала типичной для постсовременной культуры. В настоящее время родители очень часто не обеспечивают своим детям необходимого минимума необходимой психобиологически взаимной связи с ними. Обычно это происходит на фоне декларируемой любви к детям и даже субъективной убежденности в ней.
Причины хронической дефицитарности родительско-детских отношений многообразны. Родители часто заинтересованы, прежде всего, в своей карьере, социальной престижности, развлечениях, путешествиях, социальных контактах. Многие родители длительно отсутствуют дома по экономическим причинам и не в состоянии предоставить детям необходимую комбинацию любви и дисциплины. Такие родители не способны выступать в качестве моделей интимности и идеального я. Психика воспитываемых ими эмоционально отбрасываемых детей остается незрелой и архаичной. Становясь взрослыми, они оказываются малоспособными образовывать стойкие длительные интимные отношения.
Отсутствие эмоциональной интимности в сексуальных отношениях часто приводит к проблемам с физической интимностью, что проявляется особенно в форме низкого (гипоактивного) сексуального желания, которое становится составным элементом различных форм сексуальных расстройств.

И еще о постмодернистской культуре:

Постмодернистская культура не создает благоприятных условий для интимности. Сам термин интимность используется реже, по сравнению с модернистской и особенно традиционной культурой. Значительно чаще говорят и пишут о сексуальном желании, сексуальности в общем, что все в большей степени подменяет не только терминологически, но и по смыслу понятие интимности в ее истинном смысле.

Несколько слов о порнографии:

Недооценивается влияние на интимность порнографии, которая создает барьеры для возникновения и сохранения интимности. Привычное систематическое просматривание порнографии характеризуется двумя отрицательными эффектами в этом плане. Оно приводит к возникновению чувства вины и нереальных сексуальных ожиданий. Мужья обычно чувствуют вину из-за аддиктивных порно-наклонностей, которые они скрывают от своих жен. В результате интимность становится почти невозможной. Человек, страдающий порно аддикцией не способен к интимности. Жена порно аддикта(реже муж аддиктивной жены) не способна конкурировать с сексуальными фантазиями мужа, реализуемыми в виртуальном мире с виртуальными сексуальными персонажами при просмотре порно сайтов.

Еще одно определение интимности:

Интимность, как следует из вышеуказанного, является полной отдачей себя партнерше/партнеру в процессе транспарентного самораскрытии. В построенных на интимности отношениях человек раскрывает себя и предлагает в контакте с особенно индивидуально значимым лицом, которое входит в состав его качественного мира, эссенциальную (наиболее важную) часть себя. То, что происходит, является, очевидно, сложным в любых межличностных отношениях. В обычных отношениях человек затрачивает много времени и энергии, удерживая сокровенную часть своего я (своего сэлфа) для себя и предохраняет себя от риска возможного раскрытия.
С одной стороны, многие люди хотят и нуждаются в интимности. С другой стороны, естественная реакция заключается в стремлении защитить свои наиболее глубокие переживания от постороннего вторжения, вмешательства другого человека, который также несовершенен и во многом не прогнозируем, как и лица из прежнего, не всегда позитивного жизненного
опыта общения.

Фрагмент из интересного сопоставления "настоящей" и "романтической" любви:

Настоящая любовь строится на интимности, взаимопонимании и сопереживании. Слабые стороны партнерши/партнера в таких случаях не разрушают любовь, а укрепляют. Наши несовершенства делают в конечном анализе нас человечными.
Таким образом, различия между романтической и настоящей любовью могут быть сформулированы следующим образом: настоящая любовь является силой, которая пробуждает эго к осознанию, как на эмоциональном, так и на когнитивном уровне, существования чего-то, выходящего за границы себя, за границы своих планов, своей личной безопасности. По своей природе настоящая любовь противоположна эгоцентризму, она ведет к нуждаемости в другой/другом, в признании системы ценностей партнерши/партнера, к взаимному уважению и доверию, к отсутствию стремления к манипуляции, к эксплуатации, к использованию другого/другой в своих целях.
С другой стороны, романтическая любовь, по своей природе, должна эволюционировать в эготизм, так как романтическая любовь не является любовью к реальному объекту(реальному человеку).
Страстное чувство в романтической любви по своей сущности направлено не на объект любви, а на наши собственные проекции, наши ценности и, конечно, на мир наших фантастических образов. В конечном анализе неизбежен вывод, что романтическая любовь является любовью к самому/самой себе, а не к партнеру/партнерше.
Интимность в структуре романтической любви требует пристального анализа. С одной стороны, на высоте эмоциональных отношений у каждого их участника на условиях взаимности обычно возникает чувство полного взаимопонимания, чувство функционирования на“одной волне”.
С другой стороны, это чувство может оказаться взаимной иллюзией, основанной не столько на эмпатии эмоционального состояния партнерши/партнера, сколько на проективной идентификации. Проективная идентификация, как известно, заключается в проекции на другого/другую собственных чувств с индукцией этих чувств в его/ее психике, за чем следует обратная проекция на исходно проецирующего/проецирующую, что в конечном результате приводит к значительному усилению исходных чувств.
Романтическая любовь может существовать только до тех пор, пока оба ее участника находятся на высоте страстного контакта, пока члены любовной диады имеют возможность проводить время, получая комплекс удовольствий, удовлетворяющий обе стороны любовного тандема. Романтическая любовь плохо переносит трудности повседневной жизни, несмотря на торжественные обещания и декларации.
Настоящая любовь выдерживает проверку временем. Трудности не разрушают ее, а скорее укрепляют. В структуре настоящей любви партнер/партнерша рассматриваются в личностном ракурсе, как реальные лица, со свойственными им разнообразными характеристиками, не только положительного, но и отрицательного свойства. Настоящая любовь не требует от партнера/партнерши соответствия существующему в чьем-то воображении сценарию.
Настоящая любовь включает в себя систему дружеских отношений, что не свойственно романтической любви.

О восхищении, которое необходимо для сохранения длительных отношений:

Наиболее значимым компонентом для сохранения длительных отношений является восхищение членами любовной диады. При наличии восхищения люди способны справляться с очень серьезными проблемами, невзгодами, драмами и трагедиями, которые неизбежно встречаются на жизненном пути в любых взаимоотношениях.
Восхищение– это относительно редко используемый в психологической профессиональной литературе термин. Его применение не нужно ассоциировать с понятием зависимости, подчиняемости или поклонения. В связи с этим, целесообразно также как и в отношении дифференциации любви на настоящую и ложную, выделять сознательное и бессознательное восхищение. Поддерживающее систему любовных отношений восхищение является в основном бессознательным, настоящим чувством. Оно не находит прямого вербального выражения, не проявляется в жестах, выразительных движениях но пронизывает взаимоотношения, создавая фундамент их прочности.
Эмоция восхищения присутствует, не исключая критического отношения ко многим недостаткам партнера/партнерши. Недостатки критически воспринимаются, но не разрушают восхищение. Восхищение расширяет диапазон терпимости к тому, что воспринимается как недостаток или слабость, но не исчезает при наличии критического отношения.
Восхищение обогащает содержание психических переживаний, так как перенос этого чувства вызывает соответствующий контрперенос с возникновением чувства гордости, положительной оценки, значимости для другого человека, чувством подтверждения правильности и нового смысла своих действий и оценок.
Восхищение друг другом в любовных отношениях непосредственно связано с особенностями самооценки. Оно не только не эквивалентно зависимости, но, наоборот, более типично для лиц с высокой самооценкой, которые легче восхищаются и которые, в свою очередь, сами легче становятся объектами восхищения.
Лица с низкой самооценкой, по мнению Barden (2008), малоспособны к возникновению и сохранению этого чувства.

Итоговое авторское определение интимности:

Анализ литературы показал, что, к сожалению, в психологической науке и практике до сих пор не существует общепринятого понятия любви и интимности. В основе используемой нами индивидуальной концепции любви лежит трактовка этого феномена, представленная в древнеиндийском трактате «Ветка персика», согласно которому влечение ума порождает уважение, влечение души-дружбу, а влечение тел-желание. Более того, мы считаем, что интимность в зрелом возрасте – это прикосновение не столько половых органов, сколько любящих друг друга душ, хотя одно, как известно, не исключает другое. Вышеуказанные концептуальные положения позволили сформулировать авторское определение интимности, под которым мы понимаем зависящий от возраста и пола процесс когнитивной, эмоциональной, духовной, сексуальной близости с индивидуальным диапазоном доступности в установлении внутриличностных и межличностных границ.

В свой архив я выдержек и цитат собрал намного больше, чем привел здесь. Думаю, приведенных достаточно для того, чтобы создалось впечатление о содержании и направленности книги, а также чтобы обозначить круг лиц, для которых эта книга может быть интересна и полезна.