Рецензии на книги издательства «КВАДРАТ»

В моём варианте сборник назывался «Эрос за китайской стеной», но по содержанию он полностью совпадает с книгой 1993 года, даром что прошло более двадцати лет между изданиями.

Надо сказать, что у нас издаётся не так много книг по истории эротики и исторической сексологии, ещё меньше - по той же тематике в отношении стран Востока. При этом китайская культура эротики и секса - это вообще другая планета. И сборник, на мой взгляд, удачно справляется с задачей познакомить читателя с этой стороной жизни древнего и средневекового Китая (до XVII века). Структура почти идеальная:
- общие научные статьи по теме, которые раскрывают основы;
- статьи, посвящённые конкретным произведениям;
- трактаты и художественная литература для иллюстрации.

Статьи не равнозначны. Лучшие, с моей точки зрения, - это «Парадоксы китайского эроса» А. Кобзева и «Сумеречная сторона любви» Ч. Хьюмана и Ван У, возможно, ещё «Заметки о даосизме и сексуальности» К. Скиппера. В принципе, их достаточно, чтобы понять ключевые аспекты. В остальных статьях слишком много цитат или даже пересказа источников, повторов того, что уже сказано (составители оговариваются, что все тексты идут в авторской редакции), а также довольно специфических вещей вроде описаний и разбора символики конкретных картин или зачем-то пересказа отдельных положений трудов В. Эберхарда (статья Е. Завадской-Байчжи).

А вот китайские источники весьма любопытны. Трактаты утилитарны и описывают, как правило, основы, технику, благоприятные для зачатия дни (а их очень немного) и прочие практические моменты. Художественные произведения не менее откровенны, но отличаются хитрым сюжетом и, как правило, моралью. Мораль, при этом тоже очень китайская. Если в «Любовных игрищах Вэньчжэня» главный герой терпит неудачи в карьере из-за того, что в молодые годы «увлекался любодеянием, чем нанёс ущерб своим скрытым достоинствам«, то в «Записках о тереме грёз», рассказывающих о падении династии Суй, причина не в развратности последнего императора, а в классической идее цикличности: «вознесение к власти сменяется крахом». Отдельно отмечу «Башню десяти свадебных кубков» Ли Юя - историю многострадального молодого человека, которому не везло с супругами, мораль которой сводится к тому, что браки «в Поднебесной должны происходить без всякой торопливости, лучше позднее, чем раньше». Чем не коммунистический лозунг «Позже — реже — меньше»! Ещё очень много историй про обольстительных лисичек-оборотней (хули-цзин) и резвящихся буддийских монахов и монахинь, которые кучу энергии тратят на то, чтобы обойти запреты и превратить свои обители в дома свиданий, помогают прихожанкам забеременеть (не путём молитв, естественно), а то и просто селят у себя любовников и любовниц на постоянной основе (повести Фэн Мэнлуна, Лин Мэнчу и Пу Сунлина).

Наконец, в сборнике приводятся отдельные главы двух известных эротических романов XVII века - «Подстилка из плоти» Ли Юя и «Цзинь, Пин, Мэй» («Цветы сливы в золотой вазе») Ланьлинского насмешника (издан под псевдонимом, об авторстве до сих пор идёт дискуссия). Романы, помимо эротической (порнографической?) составляющей, не лишены юмора и крайне интересны с точки зрения быта и нравов своего времени. Однако «Подстилка из плоти» не показалась мне слишком захватывающей - это похождения Дон Жуана с китайским колоритом. «Цзинь, Пин, Мэй» выглядит намного интереснее - роман подробно описывает жизнь богача Симэня, взаимоотношения в его семье (где более или менее мирно уживаются шесть жён), отношения со слугами, бизнес и многое другое. Однако последний роман целиком и полностью соответствует китайским канонам - более 2000 страниц. Не уверена, что у меня хватит на это терпения.

Что же касается китайского отношения к интимной сфере, которое выкристаллизовывается по итогу чтения сборника, то получается следующая картина. Прежде всего, китайцы были на удивление терпимы в сравнении с другими народами. Большинство способов получения удовольствия они рассматривали как вопрос личных предпочтений, которые не осуждались, если практиковались с согласия всех участников (согласитесь, взгляд довольно современный). Ни религия, ни этика особо не вторгались в стены спальни, следовательно, всё, что касалось интимных отношений не входило в сферу греха. Да, девушке полагалось быть целомудренной, а мужчине - высокоморальным, но это касалось лишь отношений вне брака, в отношения супругов никто не влазил - делайте, что хотите, лишь бы в радость.

Отношение к интимному вообще было очень утилитарное и неромантичное. Поцелуи, не ведущие к логичному продолжению, рассматривались как бессмыслица и даже оскорбление начал инь и ян (не потому ли и сейчас в китайских дорамах так мало поцелуев между героями?..). Поэтому китайцы очень удивлялись, видя уличные приветственные поцелуи европейцев, особенно между мужчинами. Или вот ещё интересный нюанс: китайские трактаты даже предлагали лечить некоторые болезни курсами половых актов («Канон чистой девы»/«Су-Нюй Цзин»). Ни о какой эмоциональной привязанности и речи не идёт, вопрос сугубо физиологии. Более того, сексуальные отношения часто сравнивались с битвой, а партнерша - с врагом. Здесь нашли отражение даосские представления о соединении начал инь и ян. Задача мужчины (а все трактаты написаны, конечно, с патриархальных позиций) заключалась в том, чтобы сохранить свою энергию и получить энергию женщины. Отсюда популярные представления о том, что «удержание цзин» (семени) обладало омолаживающим эффектом. При этом, партнёршу (а точнее «соперницу») всё-таки нужно было довести до вершин блаженства, а то и не одну (с учётом возможности полигинии и гаремов). Идеальный вариант для даосов - это если мужчина способен провести ночь с десятью женщинами, каждая из которых останется довольна. В общем, в спальне китайцы явно были за марафон, а не спринт. Возможно, в какой-то степени это объясняет, почему в состоятельных семьях часто было всего несколько сыновей, хотя у отца семейства могло быть несколько жён и наложниц. Женщины, судя по романам и повестям, чаще всего нормально уживались в одном доме и даже не особо ревновали друг к другу. Помнится, я вздрогнула, когда в «Цитадели» Фумико Энти героиня отправлялась выбирать наложницу для мужа. В «Цзинь, Пин, Мэй» старшая жена вообще уговаривает мужа помочь даже не наложнице, а певичке, к которой муж порой наведывался. Причём, женщину даже поселяют на время в доме Симэня, пока он отправляет своих слуг решить её вопрос в столицу. Такие вот гармоничные отношения. :)

В общем, для интересующихся Китаем сборник отличный, ведь личные взаимоотношения - важная составляющая менталитета любого народа. При этом открытым остаётся вопрос о том, насколько современные отношения или даже исторические романы/дорамы отражают древний менталитет, а насколько - современный запрос общества. Но в контексте многотысячелетней китайской цивилизации, которая не прерывалась и успешно ассимилировала всех захватчиков, мне кажется, что степень преемственности будет достаточно сильной.

#Готика_ЭЭ

Помимо остальных моих проектов в жанре рецензий (книгофильмы и Венеция), начинаю также изучать жанр готики. Это безумно интересно мне и, надеюсь, будет небезынтересно вам. Как я когда-то упоминала, в этом жанре нет "окончательного", программного произведения, с которым сравнивали бы все остальные, значит будем выяснять, какие элементы, как отыгрывают в произведении.

Джон М. Фолкнер - Утраченная скрипка Страдивари  

Пока не села за комп и не посмотрела на ЛЛ, когда писалось произведение, была уверена, что это конец восемнадцатого века. Для конца девятнадцатого (1895) - это ОЧЕНЬ плохо. В конце 18-го законы жанра только нащупывались, в конце девятнадцатого были определены и неоднократно выстебаны. Фолкнер словно слепой нащупывает в темноте приёмы, но на самом деле это выглядит так, будто он слепо шарит в бальном зале, забитом народом и залитым светом. Я в самом начале и могу сказать, что пока он просто выглядит странно. Как только начнёт якобы в слепом замешательстве хватать дам за декольте, его надо будет вывести и начистить морду.

Двое студентов в Оксфорде тесно дружат (шшшшип), оба увлекаются музицированием. И когда играют некую галльярду, то от кресла доносится скрип и появляется ощущение чьего-то присутствия. Как быстро догадались бы студенты о привидении и начали бы шутить на этот счёт (молодые здоровые парни)? Мгновенно. Но только в четвёртой главе один из них видит призрака, а так как рассказывает его сестра, то упоминает, что брат так никогда и не оправился от этого потрясения. Молодые здоровые читатели конца девятнадцатого века при этом сами дико ржут. Путём размышлизмов на полторы страницы, его друг приходит к выводу, что призрака вызывает мелодия (читатели девятнадцатого века в глубоком фейспалме от выводов Адмирала Ясенбуй, читатели двадцать первого века тяжело вздыхают: "Эттто будет тяжко"). 

Всё во мне восстало против зловещего загробного видения, грозящего омрачить нашу беззаботную жизнь, и сердце у меня сжалось от тяжких предчувствий. 

Это та самая сестра , которой брат рассказал о призраке. Ооооох. Жанр на момент данного произведения, появился сто лет назад. Излишния пафос вызывал хохот. Но Фолкнер вроде как специально нагнетает тонны ужасного и комичного пафоса. Зачем? Пока не знаю.

Добавлю, что пока самым ужасающим для меня в повести является структура. Сперва сестра рассказывает про свою пафосную реакцию. Потом говорит, что брат просто не мог скрывать, тайна тяготила его. А потом рассказывает при каких обстоятельствах он выдал ей, как видел призрака. Знаете, это как сперва давать реакцию персонажей на скример, а потом этот скример показывать.

***

Ахах, что ж, видимо, я на середине произведения. И я поняла, почему так много пафоса. Это викторианский шовинизм, как его изображают в современных сериалах))) Так как речь идёт от имени сестры главного героя Джона, то всё снабжено громадным количеством "что приличествует девушке"))) Забавно, так как дальше меня ждёт повесть Уилки Коллинза, который хотя и писал раньше лет на тридцать, создавал на редкость активных героинь.

Итак, Джон нашёл скрипку Страдивари в стене, где скрылся призрак. И никому не сказал, где он её нашёл (иначе бы, видимо, университет предъявил бы на скрипку права). А потом они с сестрой поехали к подруге сестры, в которую влюблён Джон. А там он теряет сознание, так как во время вспышки молнии снова видит призрака. И заболевает на полгода мозговой горячкой (да ладно, блин, женщин выставлять тонкими созданиями, автор отлично показывает, что самая тонкочувствующая тут особа - это он сам). А на самом деле в галерее висит портрет бледного молодого человека. И это тот самый призрак! И он предок невесты Джона! И незамужним девушкам не полагается знать, чем там пронивился предок, но он был очень плохим и умер в Италии. А приятель предка-злыдня не выдержал вершимых ими злодеяний и ушёл в монастырь (я надеюсь, что это хоть как-то сроляет). 

И Джон выздоравливает и женится на невесте. А она страдает, потому что тот не обращает на неё внимание. А мать этой самой молодй жены и сестра Джона (её зовут Софи) переживают. И считают, что Джоном овладела некая злая сила. И хотя Джон стал бледным, они всё никак не могут понять, что это за злая сила (я думаю, что викторианские старшие братья отнимали у сестёр эту книжку и били ею тех по голове, приоваривая: "Будешь читать такую чушь, никогда не поумнеешь!"). Нормальных объяснений, что Джону надоела жена и что в постели во время медового месяца она могла себя показать не слишком интересной особой, в поести не присутствуют, так как они были бы слишком здравыми, а здравый смысл вредит чувству ужаса. Однако, то, что в Джона вселился предок его жены и теперь остаётся гадать, насколько их совместны ребёнок жертва духовного инцеста - мне представляется чем-то на редкость извращённо-интересным.

Сейчас я на моменте, где Джон предложил-таки своей жене Констанс аккомпониировать ему, пока он играет проклятую галльярду на своей скрипке Страдивари. Но так как жена постоянно ошибалась, он сказал ей, чтобы она уступила место Софи. Констанс пока что в истерике (и будет рыдать всю ночь), а Джон молча вышёл из комнаты. Я его понимаю. И мне жаль вселившегося в него духа, что тому так не повезло с супружеством. Но я понимаю и автора: если его мать закатывала отцу истерики "Да, я сыграла неправильно, но если ты хочешь играть со своей сестрой, то я буду рыдать, рыдать!", мужской шовинизм таки разовьётся)) Равно как человек по реалу будет считать, что когда уже после отъезда Джона снова в Италию, после скоропостижной смерти Констанс от резкого нужнопосюжетизма, а также возвращения уволенного камердинера, сестра не будет распрашивать этого камердинера о том, как живёт её брат. Причём делать этого не будет из гордости! Я могу взять любую книгу, хоть викторианскую, хть псевдовикторианскую - любая женщина расспросит слугу с той или иной долей высокомерия.

Да!!!! Я грандиозна. Я сделала ставку, что автор происходит из небогатой семьи. В яблочко! Он из семьи сельского священника. Он представляет аристократию своего века по книгам столетней давности! 

Хах, а вот и религиозная нетерпимость, я ждааала!) Софи едет к умирающему брату в Италии и "фу, какая мерзость", у них тут праздник в честь "Мадонны в гроте", такие праздники почти языческие, не пристали истинным верующим!!! Ах ты моя маленькая ханжа!

Интересно, это со мной что-то не то или с автором, раз муж демонстративно не интересуется женой, едет в Италию на виллу какого-то эпикурейца и живёт с юношей-помощником Рафаэлле?

ОМГ! Джон наконец умер, а теперь пишет письмо друг Джона Гаскелл. И оказывается, что там вместе со скрипкой Джон нашёл ещё и дневники того самого негодяя (предка будущей жены) Адриана Темпла. То есть мы зря тратили время и читали Очень Обстоятельное описание, так как оно неправда. 

Длинное-длинное описание жизни Адриана Темпла... В общем, тот был развратен, увлекался оккультными науками и... неоплатонизмом. А это плохо, английские христиане не одобряют. Да, конец девятнадцатого века, кризис религиозного сознания. Сын священника пишет готический роман, да-с. 

Увлечение языческой философией небезопасно для английского характера.

Фух, дочитано. Что там происходило, осталось неизвестными, но Гаскелл предполагает, что Джон вызвал посредством скрипки видение ада, от чего стал бледным. И вообще неоплатоники - это почти как сатанисты, всё.

Подведём итог. Много эпизодов. Все они хреново поданы, сопряжены с истерикой, зато их много. Сама разгадка - глуповата. Готика - это протодетектив. Ты всё время пытаешься узнать, что же за пугающие события происходили. А ещё - как тебе спастись. Жанра ужасов это тоже касается. Тут это совршенно без разницы. Ну да, есть какой-то дальний предок, который ведёт себя довольно смирно, если первыми к нему не лезть. Логика официально покинула автора. При рождении. Фанатичный атеизм и фанатичная религиозность - это две стороны одной плоской фигни и дело мы имеем со вторым случаем. Тонны морализаторства, при этом свести вместе концы с концами автору не дано (чем бы он там в молодости ни занимался), потому грешивший Адриан, вызывавший ад, посредством хорошего знания античной литературы, жил себе спокойно, пока не прибили из ревности, да его ещё из ада отпускают музыку послушать. Являет ли он собой пример того, что грешить не стоит? Вряд ли!

Единственный вопрос по прочтении: так всё же зачем так много описывали этого итальнского юного камердинера Рафаэля?  

Уилки Коллинз - Отель с привидениями

Боже ж ты мой, всё-таки я обожаю Уилки! В нём такая скрытая холодная издёвка к показному неприятию англичанами иностранцев, жителей империи к варварам)))) 

Уилки предсказуемей российского ТВ. У нас, как обычно, глуповатая голубоглазая блондинка, которая и поимеет все плюшка, и брюнетка с трагической судьбой, с которой ассоциирует себя сам Уилки. Гей-персонажей, то есть я хотела сказать - мужчин, строящих тесную и эмоциональную друзбу, в этот раз нет *вздыхаю*. 

Уилки и Дикенс относятся к авторам, которых я спойлерю от и до, чтобы запомнить их произведения.

К доктору Уайбрау обращается некая графиня Нарона. Она говорит, что хочет выйти замуж за лорда Монтбарри (все имена доктор узнаёт позже, дама пытается нагнать тайны), но у того уже была помолвка со своей кузиной Агнес, однако невеста отреагировала покойно на разрыв помолвки и постила изменника. Однако, вчера графиня была на ланче, где была эта Агнес и почувствовала, что та - её злой ангел, начало конца и пр., пр., пр. В общем, беднягу придавило предчувствиями. Доктор не находит у графини никаких заболеваний, однако, когда та уходит, посылает за ней слугу, чтобы тот выяснил её имя, не может прикоснуться к её деньгам, а потом наводит сведения в клубе, где узнаёт только то, что у лорда Монтбарри до фига братьев и сестёр, а также, что он застраховал свою жизнь в пользу будущей жены. Ещё у графини есть брат барон Ривар, который, скорее всего, ей вовсе не брат.

Вот тут давайте остановимся. Я не очень понимаю Уилки. Я читала не так много его книг, но обычно он использовал выспренних "мистеров бамбалчуков" в качестве подачки приличному обществу - "на, подавитесь", но как-то соблюдал внешние логические законы. Тут их нет. И у меня странное ощущение - а не пытался ли Уилки рассказать тут вторую история, взамен внешней? Лорду Монтбарри сорок восемь лет. Его кузине - под тридцать, то есть у них почти двадцать лет разницы. За кузиной ухлёстывает младший брат Монтбарри Генри, которого Агнес будет френдзонить почти до конца романа. Ещё раз - она кузина, Монтбарри не случайно с этой бабой познакомился, он её с детства знал. Она не выходит замуж лет десять (а вряд ли у неё не было предложений, её там описывают аки сельскую красотку). Держит на коротком поводке кузена, которому не грозит стать лордом и говорит, что отдала сердце старшему брату. Не самому большому красавцу, скупому и отъявленному солдафону. И я не могу избавиться от чувства, что Уилки стебётся. Зачем вообще нужны эти эпизоды с доктором, который более в повествовании не появится? А для Уилки это очень странно, он выжимает каждого персонажа по полной.

Мне кажется, что доктор нужен для этого эпизода в клубе. Все собравшиеся "джентльмены" с радостью поносят Нарону, причём всё это преддваряется словами от автора, что раньше ради сплетен шли к сплетницам, теперь - в клуб. И их ненависть к графине обусловлена тем, что графиня выглядит как типичная злодейка из сентиментального романа. В то же время Агнес просто за счёт своей типичной ангийской внешности не вызывает подозрения, хотя она довольно очевидно охотится за самым богатым из кузенов.

Сам Монтбарри тоже вызывает вопросы. Сперва не женился лет сто, а потом принялся менять невест. Видимо, понял, что натворил, сделав предложение, и решил всё переиграть.

Далее Агнес разрешает своей бывшей воспитанннице Эмили, которая замужем за курьером (читай: гидом) Феррари, приписать, что да, он женат на воспитаннице Агнесс и тот получает должность. В Венеции Феррари исчезнет (звучит, как дело об угоне), Монтбарри умрёт, комиссия проведёт расследование и выяснит, что тот умер от бронхита, что подтверждают врачи. А Агнес устроится к своему очередному кузену (там их уймы) как гувернантка, чем отберёт место у женщины, которой работа действительно нужна. 

Уже на тот момент, как жена Феррари получает тысячу фунтов с припиской "это вам компенсация за мужа", а потом выясняется, что чек послал Монтбарри, я поняла, что просто подменили Монтбарри на Феррари, самого Монтбарри убили. 

Но, в целом, бреда от этого меньше не стало. Так Феррари, когда ушёл в Венеции от семьи, якобы оставил свои вещи. Зачем вообще было делать вид, что курьер пропал при неких странных обстоятельствах? Как потом выяснится, курьер был посвящён в план, реально заболел, потому они и разыграли весь спектакль.

Наиболее странно себя вёл сам Монтбарри. Он с молодой женой уехал в гребеня, ни с кем не общался и был достаточно скупым человеком с мерзким характером, от большого ума обвинившим новоиспечённую супругу в том, что её брат на самом деле её любовник. Но мы помним, что у Уилки демонические брюнетки - это драматические фигуры с трагической судьбой. 

Всё произошедшее сложно объяснить, потому что оно очень странно из-за похой продуманности, а не из-за привидений.

Привидения-таки будут. Из паласа, где умер Монтбарри, сделают отель. Туда будут по очереди наезжать родственники и всем будет становиться плохо именно в комнате, где умер Монтбарри. Норона встретится с одним из сотен братьев Монтбарри и скажет, что её брат умер, ей нужны деньги и она напишет этому родственнику Монтбарри (тот директор театра) пьесу. И что она не может противостоять и едет туда, где будет Агнес, это рок.

Агнес проснётся посреди ночи (всё в том же номере), увидит, что Нарона спит в кресле, и тут перед Агнес возникнет голова трупа. Голова оживёт, Агнес потеряет сознание. Нарона будет считать, что пишет пьесу, на самом деле напишет признание. Ещё она говорит, где находится тайник. Генри (отфрендзоненный брат Монтбарри) идёт туда, находит голову трупа, это голова Монтбарри. Нарону умирает, так как уже поехала крышкой. Директор театра сжигает её признание. Никто не признаёт, что голова была именно головой Монтбарри (замолчим преступление), а Агнес выходит таки замуж за Генри и он не говорит ей, что было в тайнике, так как Уилки ненавидит блондинистых дур. 

Меня преследует ощущение, что эта повесть вовсе не о том, про что она себя декларирует. Поведение парней в клубе вполне объяснимо, так как они реагирую на внешнюю схожесть. Загадочная красотка-графиня с континента и её брат - это явно авантюристы-любовники, потому что ровно такие персонажи в любом сенсационном романе. Так почему Монтбарри никак не реагирует? От них уходит горничная и стаётся из всех слуг только курьер. Но Монтбарри не нанимает новых слуг. Особо не прогуливается, чтобы его запомнили, ни с кем не общается. Брат графини барон Ривар занимается алхимическими опытами, что максимум объясняет то, что он расстворил тело Монтбарри, хотя зачем-то оставил голову.

У меня чёткое ощущение, что в голове Уилки была совсем иная сюжетная линия, с тем, как Монтбарри заманивает брата и сестру, которые выглядят слишком авантюристами, а потому их смерть не будет никто расследовать. Но ему мешает то, что те решились убить первыми, воспользовавшись болезнью курьера и его согласием на лицедейство. Если бы им не повезло, первым успел бы Монтбарри. Интересно, что хотя Монтбарри играл в летающую голову с родственниками, которые оставались ночевать в той спальне, родственники не стали официально перезахоранивать останки. И ещё одно странное обстоятельство: голова Монтбарри в тайнике, этажом выше, а призрак является в спальне, где, по идее, умер курьер Феррари. 

Есть ли у меня доказательства, что да, история на самом деле была иной? Слабые, но есть. Директор театра прежде, чем схечь "пьесы", повторяет, что Нарона ехала крышкой. А ко всему считала, что писала именно придуманное произведение. Судя по всему, Монтбарри был убит именно в спальне (а не в подвале, как следует из записок Нароны), а вот при каких обстоятельствах - остаётся только гадать. Это первое (может, и единственное) произведение Уилки, где я считаю, что он скрыл от читателя не только тайны персонажей (этим он занимался постоянно), а именно сам сюжет. То есть для блондинистых дурочек сюжет - это дурацкое убийство, для него самого (так как догадаться не реал) - это злые намерения самого Монтбарри, что и вызвало убийство со стороны Ривара и Нароны. 

Третью повсть я читать не стала. По размеру она - как две первых вместе взятых, но при этом вообще о приключениях и без готических замков.

Отмечу элемент одержимости. В первой повести персонаж одержим скрипкой, во второй - идеями о преопределённости и роке (очень частая тема у Уилки). К концу Уилки сделал красивый образ схождения с ума, у него финальные образы всегда лучше первоначальных. 

В обоих случаях - истории преступлений. В обоих случаях - разгадка просто падает в руки, герои не предпринимают никаких действий. 

Что ж, выбор сделан, буду дальше читать Уилки, мне он дико интересен. Он намного слабее Диккенса, но в нём есть некая извращённа неправильность, страсть к теневой стороне, которую он пытается замаскировать положительными героями-ханжами. Фолкнер же идиот без всяких там. Возьму у него лучшее - образ портрета, освещённого молнией. Хотя, будем честны, не он этот образ изобрёл. 

После этой книги у меня максимально разные впечатления от каждой из частей. Не читала "Робинзона Крузо" в детстве, даже сейчас полный текст приключений меня просто ошарашил.
Не могу не восхититься такой трудоёмкой работой со стороны Даниеля Дефо, автору удалось вместить события огромного промежутка времени и сохранить между ними связь. 28 лет 2 месяца и 19 дней приключений на острове, и 9 лет и 9 месяцев морских путешествий во второй части!
Даниель Дефо описывает разные страны, народы, материки, с изумительной точностью подходит к судоходному и рыболовному делу. В тексте встречаются реалии XVII-XVIII веков, взаимоотношения между Испанией, Англией, Францией, Голландией, поездки в Африку, Бразилию, Китай, Московию, и, естественно, такие темы как: борьба за выживание, торговля, создание поселений, взгляд на религию, рабство, каннибализм, брачные союзы, пиратство и т.д.

Князь сердечно обнял меня и заверил, что он в этом не сомневался; потом он преподнес мне соболий мех — подарок слишком роскошный для человека в его положении, и я хотел было отказаться от него, но он уговорил меня принять.

Мы видим, как меняется Робинзон после расставания с родителями и по мере прибытия на остров. И вместе с тем его не покидает дух авантюризма и жажда странствий. Удивительно показана дружба и ценность простой человеческой жизни. В тексте мелькает и философия.

Дышать чистым воздухом, иметь одежду для защиты от холода, пищу для утоления голода, совершать физические упражнения для поддержания здоровья — вот, по его мнению, все, что нужно нам от внешнего мира. И, хотя высокое положение, власть, богатство и удовольствия, которые выпадают на долю иных, не лишены известной приятности, но они служат обыкновенно самым низменным нашим страстям, вроде честолюбия, гордости, корыстолюбия, тщеславия и чувственности, — страстям, являющимся источником всяческих преступлений.

Меня совершенно не привлекает XVIII век, но автор умеет завлекать в историю. Даже удачные случайности, которые помогают главному герою выжить, представлены с особым размахом. Есть скачки во времени, тягомотные описания, повторы, особенно в части "Дальнейших приключений..", где вас не обойдёт краткий пересказ прошедших событий.

Какое игралище судьбы человеческая жизнь! И как странно меняются с переменой обстоятельств тайные пружины, управляющие нашими влечениями! Сегодня мы любим то, что завтра будем ненавидеть; сегодня ищем то, чего завтра будем избегать. Завтра нас будет приводить в трепет одна мысль о том, чего мы жаждем сегодня. Я был тогда наглядным примером этого рода противоречий. Я – человек, единственным несчастьем которого было то, что он изгнан из общества людей, что он – один среди безбрежного океана, обреченный на вечное безмолвие, отрезанный от мира, как преступник, признанный небом не заслуживающим общения с себе подобными, недостойным числиться среди живых, – я, которому увидеть лицо человеческое казалось, после спасения души, величайшим счастьем, какое только могло быть ниспослано ему Провидением, и как бы воскресением из мертвых, – я дрожал от страха при мысли о том, что могу столкнуться с людьми, готов был лишиться чувств от одной только тени, от одного только следа человека, ступившего на мой остров!

Книгу не стоит воспринимать как учебник по выживанию. Жизнь Робинзона на острове поражает своими природными дарами, а также жестокими моментами, связанными с убийствами. Удивило то, как быстро и легко растут семена и деревья, как сказочно находятся плоды, как на героя сваливаются сундуки с одеждой, провизией и прочими вещицами.
При этом в тексте есть и много религии, библейских отсылок, размышления героя порой читать скучно, но о чём же ещё было думать, находясь в полном одиночестве, оторванным от мира!?

Но никогда не поздно поумнеть, и я не могу не посоветовать всем рассудительным людям, чья жизнь сложилась так же необычайно, как моя – да пусть хоть и менее необычайно, – никогда не пренебрегать внушениями этого Божественного тайного голоса, от какого бы невидимого разума он ни исходил. Для меня несомненно – хотя я и не могу этого объяснить, – что в этих таинственных указаниях мы должны видеть доказательство общения душ, существования связи между телесным и бесплотным миром.

После появления других героев(даже животных) сюжет становится более динамичным и интересным.
Всё ждала в тексте мошку, комаров, змей, пауков и прочих обитателей лесов и джунглей, чтобы события были ещё правдоподобнее. Моё настроение менялось от интереса до скуки, скептицизма и обратно по мере того, насколько везло главному герою, который кем только ни был: и плотником, и охотником, и сеятелем, и пекарем, и кузнецом, и рабовладельцем, и капитаном и др..

Никогда не пренебрегайте тайным предчувствием, предостерегающим вас об опасности, даже в тех случаях, когда вам кажется, что нет никакого основания доверять ему. Что предчувствия бывают у каждого из нас – этого, я думаю, не станет отрицать ни один мало-мальски наблюдательный человек. Не можем мы сомневаться и в том, что такие внушения внутреннего голоса являются откровением невидимого мира, доказывающим общение душ. И если таинственный голос предостерегает нас об опасности, то почему не допустить, что внушения исходят от благожелательной нам силы (высшей или низшей и подчиненной – все равно) для нашего блага?

Автор ограничился несколькими крупными неудачами и множеством мелких трудностей, с которыми встречался на каждом шагу. Вы увидите даже стихийные бедствия и катаклизмы. Правдоподобно показано то, насколько долго можно делать что-либо в одиночку.
Воодушевляет рассудительность и внешнее спокойствие главного героя, которому можно посочувствовать.

Верх человеческой мудрости — уменье приспособляться к обстоятельствам и сохранять внутреннее спокойствие, какая бы буря ни сверепствовала кругом нас.

Пожалуй, выживание на острове, в котором есть дневник, списки, планы героя, самая интересная часть для меня. От исследований разных материков такими, какими они были раньше, хочется больше отмахнуться, подробнейшая детализация отталкивает, хотя автор красочно и ярко изображает даже сны.
Не уверена, что меня бы зацепила эта книга в детстве с такой обширной работой. Восхищаюсь автором за столь большой приключенческий роман, который мне, по большей части, понравился, но было и много моментов, которые хотелось пропустить. Детям полный текст сразу лучше не давать, зато в более взрослом возрасте они смогут уловить нюансы текста и оценить красоту языка, атмосферу выживания и авантюризма в эпоху географических открытий. К прочтению советую.

Четыре романа о комиссаре Мегрэ. Написанные весьма вразброс. Имеется ввиду, что если первый роман «Шлюз №1» написан в 1933 году, т. е. совсем недалеко от начала историй о знаменитом комиссаре полиции, то последний из представленных в сборнике романов вышел из под пера Сименона уже в 1960 — более четверти века разделяют романы и разделяют Мегре того и другого. При этом тот и другой комиссары Мегрэ ничем таким заметным друг от друга не отличаются — Сименон тщательно выдерживает и стиль и форму.

Но самое забавное, что бросилось в глаза сразу же с началом чтения «Шлюза №1», это то, что в этой книге комиссару Мегрэ остаётся доработать до пенсии всего несколько дней — вот это номер, думал я, получается, что Сименон сам себе заготовил ловушку, вынудив самого себя все прочие мегрэвские истории размещать ДО романа о шлюзе. И поскольку роман о шлюзе написан в 1933 и имеет отношение к реализму, то вряд ли события романа происходят в более поздние и более близкие к нам времена. Что означает, что и все остальные романы о комиссаре Мегрэ по временной шкале должны приходиться тоже примерно на тридцатые годы… Любопытно было бы проверить это предположение, методично читая цикл и попутно расставляя события по шкале времени.

Чем детективные истории в исполнении Сименона отличаются от многих других детективов? Лично для меня тем, что практически всегда всё происходит весьма прозаически и обыденно. Т.е. нет ореола романтизма, драматизма и трагизма (если не считать сами факты смертей потерпевших за драмы и трагедии). И вот этой своей обыденной деловитостью романы Сименона для меня смыкаются с детективными романами Пера Валё и Май Шёвалль. Ну, может не смыкаются (всё-таки у шведских детективщиков совершенно особый свой стиль и своя энергетика), но однозначно соседствуют. Причём в моём вкусовом понимании сименоновские детективы гораздо выше, нежели романы, к примеру, Чейза. Хотя бы потому, что за всей этой прозой жизни и обыденностью и, возможно, даже мелочностью мотивов многих расследуемых преступлений скрывается как раз самая обыкновенная жизнь обыкновенных людей в обыкновенном городе (Париже и его окрестностях). Отсутствие всякого рода бондианских понтов и героической шелухи как раз и делают романы Сименона обыкновенным всамделишным реализмом, даже если многие персонажи и герои романов выдуманы автором. Зато не выдумана сама жизнь, о которой пишет и которую объясняет (нам, себе, комиссару Мегрэ, его подчинённым, преступникам и просто обывателям) Сименон.

Знаете, в первый раз я столкнулась с тем, что не знаю, какую оценку поставить книге. Теперь попробую разобраться, в чём тут дело.
Людмила Петрушевская, безусловно, прекрасный автор и драматург, известный журналист и корреспондент. Она мастерски владеет слогом и искусно ведёт рассказ. Нисколько ни умаляя этих достоинств, сознаюсь, что читала этот сборник по моим меркам достаточно долго и очень хотелось уже дочитать-таки до конца.
Дело не в том, что поставить оценку сборнику уже сама по себе непростая задача. Что-то понравилось, что-то меньше, какие-то рассказы совсем не зашли, а некоторое из прочитанного даже не успело войти ни в одну из вышеперечисленных категорий. Дело даже не в том, что в данном сборнике рассказов 510 страниц. И конечно же, не в том, что жанр рассказов не входит в мои любимые. Скорее всего, просто книга с трудом попадает под настроение, какое бы оно у тебя ни было.
Два года назад я с удовольствием прочитала «Богиня Парка (сборник)» Людмила Петрушевская , поэтому радостно взялась за "Тайну дома". Мне нравится, как пишет Петрушевская; её язык и образы обволакивают и затягивают... Но куда, вот в чём вопрос. Сборнику можно было смело присуждать название "Жизнь - тлен". Герои если не были убиты, отравлены, изнасилованы, преданы самыми близкими людьми, то обязательно кончали жизнь самоубийством. Если читаешь этот сборник в хорошем настроении, то где-то после двух-трёх рассказов оно у тебя безвозвратно испортится, а если читаешь в плохом настроении - то вообще удавиться хочется или стукнуть кого-нибудь. Так что книгу могу рекомендовать исключительно психологически-устойчивым людям. Ну или тем, которые не пропускают написанное через себя.
Конечно же, не могу не отметить полюбившиеся рассказы, среди которых:

- "Нина Комарова" рассказ о потерявшейся девочке, которая находится через много лет.
- "Месть" рассказ о том, до чего могут довести женская зависть и ревность
- "Такая девочка" довольно мрачно, но колоритно. Об отношениях бывшей зэчки со своей соседкой и её родственниками.

Но думаю, каждый найдет в этой книге что-то для себя, что-то очень личное и откровенное.

Виктор Михайлович всю жизнь занимался махолетом -летательным аппаратом,движущимся на мускульной силе пилота. Значит, книга о мечте? Или-о таланте? Может, о небе и попытках летать? И при всем том- "чашка турецкого кофе-единственное баловство, которое он может позволить себе на собственные деньги". Возможно, он писал и стихи:
-Не выбегут борзые с первым снегом
Лизать наследнику и руки и лицо.
А отчим мой,поигрывая стеком,
С улыбкою не выйдет на крыльцо...

Далее- мысли В.М.по поводу снежного человека. Его поиски,может быть, это "тоска человека по своему началу в предчувствии своего конца. Люди хотят увиеть своего пращура, чтобы понять, когда и где именно они свихнулись.
Затем-рассказ о коллективизации и спасении в Абхазии тысяч людей с Украины и России ("Две женщины"),когда бабушка мальчишки ударила старательную,но бестолковую Клавушку стеком по рукам. Отец мальчишки был возмущен таким поступком,но осекся,услышав:-Если бы вы были настоящими мужчинами, с Россией не случилось бы то, что случилось!
Есть в повести и рекомендации по сельскому хозяйству фермера :-Вот вернетесь вы к Богу и у вас будет хлеб!
Но рядом-другая мудрость от В.М.:- Кто видит в небе ангелов, не видит в небе птиц.
А чтобы не было при чтении совсем грустно от своей неполноценности, хорошо бы помнить :-Смеясь над глупцом, никогда не забывай, что в шашки он играет лучше тебя.
Настоящая ответственность бывает только личной. Человек краснеет один.

Кроме того, что этим двум авторам не место под одной обложкой, общее название сборника никакого отношения к роману Эндо не имеет, так что данный "сборник" - пример того, как во время издательского бума могли выпустить всё, что угодно, под "продажным названием". Ну ладно, читаем.

Рассказы Рампо (Таро Хираи) известны всем любителям жанра, они вторичны, при этом несколько фееричны и местами обаятельны тем специфическим обаянием ранних дней детектива, когда писатели предлагали хитроумные загадки, не особенно стараясь вырисовать своих персонажей. Кажется, несколько новелл были переведены Г. Дуткиной специально для этого издания, по крайней мере они мне не попадались раньше, и некоторые из них интересные, особенно уже отмеченная здесь "Человек-кресло" и "Простая арифметика".

Роман Сюсаку Эндо, как уже поняли просматривающие рецензии, совсем в другом ключе: он будоражит, поднимая вопросы веры вообще и христианства в частности, попутно напоминая, чем являлась вера для людей того времени. Поскольку я ожидал детектив, роман захватил меня врасплох, и я воспринял его, пожалуй, несколько неожиданно: читал и поражался, как люди используют религию. Во-первых, с какой страстью ждут решения всех земных проблем и невзгод. Во-вторых, верили - и продолжают верить, - что сила духа сильнее насилия. В-третьих, верят, что, если они открыли истину, непременно надо распространить её по всему земному шару - даже такой ценой. Да, в принципе, любой ценой. Роман, конечно же, хороший, но от этих "истин" уже немного устаёшь. И задаёшься вопросом - А зачем всё это вообще было надо? Может ли религия быть просто внутренней верой человека, или она непременно должна проецироваться наружу? Иногда мне казалось, что религия - не повод для войн, она сама по себе - война. А люди до сих пор считают разные виды войны достойным образом жизни. Так и кажется, что настоящий герой романа - Китидзиро, который, по крайней мере, изначально знает, какой он, и тянется к религии, невзирая на все свои недостатки. И ещё - в тексте столько раз повторяется "...только для виду", что начинаешь задумываться, уж не смесь ли всё это видимости и склонности человека к рефлексии...

Странно, что здесь у книги нет ни одного отзыва, хотя Приставкина знают многие. Да и читателей у "Кукушат" также немного.
Автор в очередной раз затрагивает тему детей-сирот на фоне Великой Отечественной войны. Но здесь дети - не простые сироты. У них есть отцы и матери. Только есть один нюанс: родители - враги народа. Раз враги, то и их дети - порождение зла для Родины. И отправляют малышей в спецучреждения, на "зону", чтобы добропорядочные граждане могли спать спокойно. И растут дети в отчуждении, организовываются в стаю, воруют, потому что постоянно голодают ,потому что не знают моральных принципов. Но где-то в глубине их детских сердце есть любовь, любовь к ближнему. И поет их душа жалобную песню для успокоения сердец.
Приставкин опять безжалостен. Неумолимо открывает он малоизвестные страницы истории советского государства. А ты сиди, читатель, и думай, как это страшно, как жестоко, как бесчеловечно...
Я не хочу рассказывать, что вы найдете в книге. Не хочу даже говорить, насколько сложен сюжет и одновременно прост слог, и что меня лично поразило больше всего. Просто напишу - это достойнейшая книга наряду с "Ночевала тучка золотая..." Страх убивает все человеческое, даже убивает материнскую любовь. А это ужасно.