5

Знаете, совсем недавно я открыла для себя нового автора, который однозначно перейдет в разряд любимых. А все благодаря удивительно сочному языку повествования и исключительной манере изображения героев – через намеки, полутона. Как будто стираешь защитный слой на лотерейном билете, а под ним не спеша, но довольно уверенно проступают заветные символы, которые складываются в единый образ.

Столь значительный труд автора непреклонно требует и внушительного размера анализа произведения. Хоть я и не задавалась этой целью специально, а все-таки быть краткой, увы, не удалось. Данная рецензия будет интересна тем, кто уже познакомился с этим произведением, ибо предполагает собой изобилие спойлеров и массу впечатлений по каждой части. Ну, что ж, начнем, пожалуй.

«Собственник»

Эта часть задумывалась как самостоятельное произведение, а стала началом великого труда, повествующего об истории одной семьи, поколение за поколением, которые являют собой образ Великого Собственника.

Что дает нам толковый словарь на слово «собственность»? 1. Материальные ценности, имущество, принадлежащие кому-нибудь или находящиеся в полном распоряжении кого-нибудь. 2. Право на владение кем либо, чем либо.

Голсуорси, скорее, подразумевает второй вариант. Ведь Собственник у него – это и владелец земли, дома, капитала, и владелец своей жены. Чувство обладания растет как снежный ком и охватывает все, что попадает в поле зрения.

Меня заинтересовала сюжетная линия отношений между Сомсом и Ирэн. Насколько мне интересен Сомс как персонаж, настолько мне неприятна Ирэн. Я презираю таких женщин. Если ты продаешься, то изволь делать это с достоинством. А не строить жалобный вид и изображать из себя разочаровавшуюся жертву. Знаю, что многие с этим могут не согласится и найдут сотни фраз для ее оправдания, но я презираю ее, и в этом меня не переубедишь. Она знала на что идет, соглашаясь на этот брак, знала, что, быть может, никогда не сможет полюбить своего мужа. Но она дала свое согласие, а значит продалась. За имя и деньги.

Мне очень симпатичен сам Сомс. Он подкупает своей искренностью по отношению к этой женщине, своей трепетной любовью, такой настоящей и такой бескорыстной. Он требует от нее добросовестного исполнения роли жены и имеет на это полное право. Разве можно его за это осуждать? Сомс любит Ирэн, хочет ее, благоговеет перед ней, молится на нее… Хоть автор и пытался в некоторой мере показать собственническое отношение героя к жене, у него плохо это получилось. В каждом шаге Сомса сквозит любовь!

Еще один очень интересный для меня персонаж – старый Джолион. Его образ – это образ многовекового дуба, чьи могучие ветви хранят историю не одного поколения. Он остов семьи и он ее память, ее сердце и ее сознание.

Вот закрыта последняя страница этой части, а я уже скучаю по этим Собственникам, мне мало того, что я про них узнала. Видимо, автору тоже этого показалось мало, и он продолжил плести кружево жизни этой удивительной семьи, превращая его из маленького платочка в поражающее разум панно.

Что же ждет тебя за поворотом, Великий Собственник?

"Интерлюдия: Последнее лето Форсайта"

Пять лет прошло после событий последней главы «Собственника». Пять лет – долгий срок. Что-то меняется, что-то обретает новый смысл, а что-то и вовсе стирается из памяти.

Поразительно, как изменилась за это время Ирэн. Из испуганной лани, жалобного существа с глазами подбитого животного она превратилась в «даму в сером». Есть в этом что-то горделивое, благородное. Из неверной жены, дерзкой и холодной, она превратилась в музу умирающего человека. И я уже не могу осуждать ее, корить и упрекать, потому что вижу только глазами старого Джолиона. А она для него – как глоток свежего воздуха в знойный полдень, «отзвук красоты», которой так хочется наслаждаться, когда уже не остается сил на другое. Он восхищается Ирэн, и я вместе с ним…

Удивительно, как автор рисует этот образ. Он ни разу не дает ей раскрыть свое сердце, обнажиться перед читателем. Нам так и не доводится узнать, какая же она на самом деле – мы познаем ее только через ощущения и восприятие других персонажей.

И все же каким призрачным и волнительным ни был бы образ Ирэн в «Последнем лете», остается маленькое «но»… Ощущение того, что этой женщине суждено приносить только горе, тем, кто ее искренне любит. Ведь как ни целительно, на первый взгляд, присутствие Ирэн для старого Джолиона, и все же она привносит в его жизнь ненужное, такое опасное для него волнение, сильнейшие эмоции, которые подтачивают его сердце… Сложно судить старого Форсайта за это его увлечение, ведь он находится в том возрасте, когда молодость и красота, что тебя окружают, позволяют забыть о неумолимом течении времени. И даже не просто забыть, а забыться…

Пару слов хотелось бы сказать о чувствах Ирэн к Босини. Да, здесь это любовь, трепетное воспоминание, которое она хранит в самой глубине своего сердца, последняя память о любимом. Но меня не покидает ощущение, что это чувство стало таким только благодаря своей невысказанности, невозможности. И если бы Босини был рядом с Ирэн, оно бы обернулось обычной интрижкой, мимолетным увлечением.

Перечитывая все вышесказанное, я понимаю, что меня бросает из крайности в крайность, из одного восприятия романа и героев в совершенно другое, порой диаметрально противоположное. А все потому, что я пишу после прочтения каждой части, не зная, что ждет впереди меня и героев «Саги». Может так и правильнее, честнее…

"В петле"

И снова в центре повествования Сомс и Ирэн. Это молчаливое противостояние материального мира и красоты. Сомс - приземленный делец, ценитель вещественного, того, что можно «потрогать», осязать. И Ирэн – некое эфемерное создание, не имеющее формы, голоса, образчик красоты и обаяния. Недаром ведь за ней мы наблюдаем только глазами других персонажей, как будто ее и не существует вне их умов и желаний. Вот каков, на мой взгляд, ответ на загадку Ирэн Форсайт, урожденной Эрон. Ее просто нет, она порождение грубого материального разума, истосковавшегося по красоте. И именно поэтому она может быть и прекрасной, и жестокой до неузнаваемости. Ведь не зря же укротить ее удалось только молодому Джолиону. А кто он? Художник! То есть человек, умеющий переносить незримые образы на материальные носители.

Поразительна сцена в главе «Рождение Форсайта», когда Сомсу приходится делать сложнейший в своей жизни выбор. Особенно его размышления о том, что будь на месте его жены Ирэн, он бы ни на минуту не колебался…

Насколько ироничной, жестокой по отношению к Сомсу оказалась судьба, дав наследника Джолиону. Отрезвляющий поворот событий. Но вот только почему? Неужели это своеобразная насмешка автора над инстинктом собственничества? Жалкая ирония судьбы…

"Интерлюдия: Пробуждение"

Какие все-таки прекрасные интерлюдии в этом произведении! Сочные, яркие, концентрированные! Целая жизнь умещается на паре страниц, целый мир, глубокий и непосредственный! Они как припев в песне, отличаются от основного мотива своей насыщенностью, и вместе с тем неуловимо похожи друг на друга.

«Пробуждение» - это своеобразный гимн детству, молодости, наивности. История взросления Джона Форсайта, удивительным образом сочетающего в себе увлеченность и любовь к красоте Джолиона с непостоянством и «воздушностью» Ирэн. Горючая смесь получилась в итоге. И что-то мне подсказывает, что немало передряг ждет на пути молодого Джона.

Джолионы - своего рода ветвь вырождения истинных Форсайтов. Однако только через них сохраняется преемственность этого имени. Но чем меньше у них исконно форсайтских черт, тем короче становятся их имена: Джолион – Джолли – Джон… Что это? Своеобразная ирония над родом?

Очень красивая и атмосферная получилась глава. Читая ее, сам погружаешься в детство: скатываешься по лестнице вместе с Джоном, сражаешься с медведем из подушек и кеглей, скачешь на деревянном коне, прячешься от острого взгляда индейцев или строишь вигвам из старых жестянок. Что бы ни делал Джон, ты проживаешь это вместе с ним. Поразительное ощущение присутствия!

"Сдается внаем"

Самая концентрированная, на мой взгляд, часть романа, самая наполненная событиями и людьми. Сколько людей появляется на этих страницах – это и уже привычные Сомс и Ирэн, Джолион и Аннет, и пока мало знакомые читателю Джон и Флер, старая добрая Уинифрид, новички Профон и Монт, и даже сам Тимоти снисходит до контакта с читателем…

Центральная тема этой части – любовь Флер и Джона. Казалось бы, «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Как просто, на первый взгляд, взять кровное родство и двух молодых влюбленных и смешать Шекспировский коктейль. Но Голсуорси выше этого, у него получается своеобразная карикатура на известный гимн любви. Этакая одержимая собственническим инстинктом Джульетта, и наивный, чуждый всему грубому Ромео. Причем мне гораздо более импонирует Джон. Флер же – просто взбалмошная девица, привыкшая получать все по первому требованию. Я не вижу у нее настоящей любви, просто желание обладать недоступной, и от этого еще более интересной, игрушкой.

Хотелось бы обратить внимание на новых героев – Проспера Профона и Майкла Монта. Весьма колоритные персонажи. Они появляются на страницах романа совсем нечасто, но каждый раз их появление подобно вспышке молнии. Яркой, сопровождаемой громом – в случае с Профоном, и красочным далеким зарницам – в случае с Монтом.

Смерть Тимоти, последнего из старых Форсайтов, распродажа с молотка всего имущества – это гибель «Форсайтской биржи», гибель остова семьи, который держался на инстинкте собственничества. У молодых Форсайтов совсем иные ценности, которые, увы, только отдаляют их друг от друга…

"Белая обезьяна"

Новая пара заступает на сцену – Флер и Майкл, новое поколение Форсайтов, такое далекое от исходника, что, кажется, ничего исконно форсайтского-то и не осталось. И только изредка родовые черты выглядывают наружу, как кукушка из часов – «Ку-ку», и снова битый час тишина…

Флер – коллекционер, как и ее отец. Но только углубившись в сюжет, понимаешь, насколько безобидно увлечение Сомса. Он коллекционирует картины, она – людей, их восхищение, перерастающее довольно часто в нечто большее. Флер как Сирена завлекает мужчин, играет с ними, но не хочет расставаться ни с одним экземпляром своей «коллекции».

А что же ее муж? О, Майкл! Я влюблена в этого героя! И готова петь дифирамбы его индивидуальности, его чувству юмора, его возвышенному отношению к любимой женщине. Он ничего не требует от своей жены, даже верности, ему нужна только возможность наслаждаться ее ежедневным присутствием, ароматом ее кожи, шелестом ее платьев… Поистине бескорыстный человек! Сомс может быть спокоен за свою дочурку. Ибо он нашел человека, который готов боготворить ее так же, как и он сам.

Очень интересен образ Сомса в этой части. Как он покупает воздушные шары, выступает на заседаниях ОГС. Это совсем другой Сомс – освободившийся от давления общественности, от стереотипов. Он искренний, сопереживающий, гордый, в хорошем смысле этого слова. И я только подтвердила свое первое впечатление об этом герое.

Удивительна любовная линия Викторина – Тони Бикет. Автор показывает нам любовь, цветущую пышным цветом среди бедности, порой граничащей с нищетой. Почему? Неужели чем больше твое состояние, тем меньше права на счастье?

И, наверное, первый раз за все повествование автор вводит такой яркий символ – Белую Обезьяну. Символ эпохи, символ ее дочерей и сыновей. Корки повсюду на земле, очищенный апельсин в вытянутой руке, и глубокое разочарование во взгляде. Чем не похоже на саму Флер???

"Интерлюдия: Идиллия"

Впервые я ставлю под сомнение текст Голсуорси… Можно ли назвать идиллией события этой главы? Робкий, нерешительный Джон и кроткая, неискушенная Энн. Идиллия ли? То, что между ними происходит – это скорее обаяние американской ночи… Что-то мне не верится в перспективность этого союза.

"Серебряная ложка"

Надменный поворот головы, колючий взгляд, язвительный смешок за спиной – все это великосветский салон, бомонд английского общества, сливки современности… Здесь каждый спешит оговорить, чтобы не быть оговоренным, предать, чтобы не быть преданным, первым устроить заговор, чтобы не остаться в дураках. Свора стервятников, скажете вы, и будете по-своему правы.

Но чтобы выжить здесь, нужно и самому стать стервятником. Вступить на скользкую дорожку известности, концы которой низвергаются в бездну. Увы, но Флер удивительно ассимилировалась в этом обществе, стала жестокой, высокомерной, беспринципной. Или может она такой и была? И человек попросту выбирает окружение под стать себе?

Ясно одно – здесь нет места искренним чувствам, преданности и отцовской любви. Вместо благодарности, Сомс за свою попытку защитить честь дочери слышит небрежно брошенную фразу «Прости, но я ничего не могу поделать; ты все испортил». Уже после этого стоило бы бросить эту взбалмошную особу вариться в собственном соку. Но Сомс, как настоящий отец, не может сделать этого… И в этом его трагедия.

"Интерлюдия: Встречи"

Как тесен мир, однако! Случайные встречи, мимолетные столкновения взглядов, а какие мучительные воспоминания они рождают! Жаль, но каждая последующая интерлюдия печальнее предыдущей, будто в ожидании чего-то совсем трагического…

"Лебединая песня"

Вот она, отзвучала последняя песня, лебединая песня… Песня отцовской любви и преданности своему единственному сокровищу, своему смыслу жизни…

Так хотелось ниспослать кучу проклятий на голову этой взбалмошной девицы, не считающейся ни с кем и ни с чем, кроме собственной жажды обладания, но пролистав последние страницы, не осталось ничего, кроме пустоты… Меня будто бросили в пересохший колодец, такой глубокий и гулкий, что ничего не остается, кроме как молча сидеть, поджав под себя ноги, и время от времени озираться по сторонам.

Поэтому скажу только одно - я прощаюсь с героями книги с чувством щемящей боли… Давно меня так не выворачивало наизнаку…

Вряд ли нашелся человек, кто прочел до конца мой многословный полет мысли, но если вы осилили хотя бы один абзац и согласны или, наоборот, не согласны с ним, буду рада любой попытке обсуждения.