4

Мне нравится, как Евгения Некрасова воровато врывается в мир большой литературы, существующей на спартанской диете из Водолазкина, Пелевина и Яхиной.

Её вторая после «Калечины» книга «Сестромам» - как дети женщины с Tinder, которая не говорила о них, пока не влюбила в себя нового ухажёра. То есть, вы понимаете, что эти дети-рассказы были написаны ещё до вашего знакомства, и вы должны (на самом деле конечно вы ничего никому не должны) их принять как родных.

Я растягивала «Сестромама» несколько месяцев. Не от большого удовольствия или неудовольствия, а из-за показаний к применению. Вы же помните, как Некрасова красуется своим языком?

Прочитав один рассказ, вы чувствуете себя в музее русской словесности, в войлочном коконе, где из динамиков завывает голос с давно забытым говором.

Прочитав несколько подряд, беспомощной заложницей старухи-хранительницы сказок и легенд из северной деревни.

Я серьезно, никаких иронических кавычек.

Но за всей мощной некрасовской нарочитостью часто прячется совсем хилая некрасовская история. Это как если бы проза Сорокина состояла только из описаний блюд и их поедания.
То есть, вы чувствуете подвох.

Дальше всё просто. Если третья книга будет крутой, мы спишем всё на литературный приём и оригинальную тональность. Если провальной, скажем, что предвидели это ещё во время чтения «Сестромама».

P.S. «Молодильные яблоки» хороши.