1

Вроде как автор так старается изо всех сил прикрыть метафору каким-то сюжетным поворотом - а он, бедный, лопается, как штаны на попе, и вот она, метафора, торчит из другого места, как член извращенца в кинобудке.

Буквально так и должно все быть. А все почему? Потому что, согласно Молчанову, кино - искусство грубое (не тупое, конечно, но грубое), и за два часа фильма нужно сделать так, чтобы до зрителя все дошло. Если речь о сериале, то дойти должно мало того, что за 40 примерно минут (если оно не ситком), а ее и без визуального сопровождения, потому как зритель тут скорее слушатель, сериалы не смотрит, только слушает. Метафоры - прямые, сюжет - весь из крючочков, ни слова в простоте, ни буквы без пути героя, автор - сценарист - демиург в прокрустовом ложе зрительского восприятия. А почему извращенца? Потому как нужно удивлять и заинтересовывать, а не показывать обыденное.

У Молчанова очень любопытный подход к написанию книги - с одной стороны, это именно что букварь (объясняются простейшие понятия, такие как кадр, эпизод, герой, сцена, цель, трехактная структура и так далее), с другой - прописи, потому как каждая глава завершается некоторым упражнением для читателя (посмотрите кино и определите, какой характер у героя, какая у него цель, напишите диалог и так далее). Но при этом есть три глобальные проблемы:

- во-первых, книга не заявляет сразу, что предлагает написание сценария не просто для зрительского кино, а для зрительского и массового кино. Все примеры - из блокбастеров; единственным критерием успешности фильма заявляется количество просмотров зрителем (иногда - одним и тем же, как в описании успешности "Чапаева");

- во-вторых, при попытке дать некий объективный конструкт "успешного сценария" автор строит его на субъективном понимании слова "интересно", которым дальше оперирует направо и налево, не уточняя, кому именно должно быть интересно. К примеру, в ряду фильмов с "интересными героями" у него "Иван Грозный" Эйзенштейна, в ряду фильмов без оных - "Александр Невский" Эйзенштейна; если опираться на заявленный ранее им критерий успеха у зрителей - то как же так, почему "Невский" вдруг становится "неинтересным"? Неясно;

- в-третьих, в попытке стать знатоком всего на свете автор допускает ошибки не только в именах собственных и названиях (к примеру, у него в тексте встречаются "Властелин кольца" и "Сара Коннорс"), но и в приводимых им примерах из фильмов.
К примеру,

В начале фильма «Лицо со шрамом» (1932) создатели даже были вынуждены поставить гневный титр, в котором решительно осуждали негодяев, подобных герою фильма, и требовали, чтобы общество и государство безжалостно с ними расправлялись. Просто уж слишком обаятельным получился герой у Джеймса Кэгни.

Все было бы хорошо, но в фильме "Лицо со шрамом" Джеймс Кэгни не играл вообще (главного героя сыграл Эдвард Дж. Робинсон), а подобный титр и Джеймс Кэгни были в фильме 1931 года "Враг общества".

А, скажем, вот тут, о русском космонавте в фильме "Армагеддон":

Если бы он был главным героем, конечно, это был бы более сложный характер, без водки и ушанки. Но в «Армагеддоне» его функция — появиться в кадре на 30 секунд и спасти героев ценой своей жизни.
Кстати, тоже как-то очень по-русски, вы не находите?

Really? Ладно, предположим, что автор не сидел с секундомером и не считал все минуты присутствия Льва Андропова на экране (их намного больше); но уж заметить-то, что герой выживает, а никого не спасает ценой своей смерти, можно было?

Cкажем, вот тут автор рассказывает нам про сериал "30 Rock":

Например, прекрасный, очень умный и тонкий сериал «Студия 60» о буднях работников телевизионного скетч-шоу провалился. А пародия на него — «30 rock», простоватая и грубоватая, имеет бешеный успех.

Ц-ц-ц, но "30 Rock" - никак не пародия на "Студию 60", а просто отсылка к тому же материалу - съемкам еженедельного шоу Saturday Night Live.

Еврипид в книге становится Эврипидом, находится место для нескольких страниц пересказа сюжетов Жоржа Польти, шоураннер и сценарист становятся взаимозаменяемыми понятиями, а в каком-то месте появляется ремарка "цитирую по Википедии": ощущение, что целью автора было нагнать объему, потому все средства хороши, включая приложения в виде обязательных списков для чтения и просмотра.

Но позвольте, что же это за список для чтения, где есть место Кэмпбеллу, но не Проппу и Воглеру, или, скажем, Макки - но не Труби? Как можно рассуждать о диалогах, не упоминая мастера диалогов Дэвида Мэмета?

Автор мог бы возразить, что книга была актуальна на момент написания (что очень видно в главе про интернет-сериалы с его лезущей отовсюду джинсовой составляющей), а часть этих книг тогда на русском не была доступна и потому он их не читал - но уж Пропп-то, помилуйте.

Раз уж мы дошли до такого nitpicking, то попробуем сказать и о хорошем. Во-первых, книга полностью лишена какой бы то ни было психологической составляющей: никакого Фрейда, никакого Лакана, никакого Эриксона, сплошная утилитарность. Читателя не учат создавать правдоподобного героя (нет этому места в букваре), но просят хотя бы соблюдать общую правдоподобность происходящего. Во-вторых, для тех, кто вообще не представляет, как выглядит сценарий, тут есть милое описание размера полей и шрифта, не говоря уж о том, как должен сценарий выглядеть. В-третьих, прочитать книгу можно за два часа (и это вдумчиво).

Итог скорее печален: обучая общению потенциального сценариста с целевой аудиторией, автор не очень представляет целевую аудиторию книги. Это, видимо, будущий сценарист, который в своей жизни смотрел мало фильмов, не в состоянии сам залезть в википедию и нуждается в советах о том, как организовать свой отдых (на самом деле важно, конечно).

Скорее всего, восприятие книги могло бы быть куда лучше, если бы она была представлена в ином формате: та же серия подкастов была бы куда более доступна для оправдания ошибок, нежели прошедшая полный издательский цикл книга.
Таким же занудам, как я, которые взяли в руки не первую книгу о кино, Молчанов противопоказан, увы.

Ах, какая досада.