5

Среди моих домашних букинизмов большое место занимают маленькие книжечки, почти тетрадочки издательства "Детская литература". Подходят ли они современным детям, созвучны ли им - вопрос особый; нередко приходится слышать недовольные голоса пап и мам, которые вручили чаду Любимую Книгу Своего Детства и получили в ответ недоумение: милые родители, что это за...? За 25-30 лет, прошедших с момента издания, всё так переменилось. Хочется напечатать эти слова готическим шрифтом: всё так переменилось.

Не переменилось в первую очередь то, что я решительно не беру в толк, почему среднему и старшему школьному возрасту преподнесли повесть "Кот- Золотой Хвост". Подвела, что ли, фольклорно-фантазийная завязка - встреча на лестнице обыкновеннейшего хрущёвского дома с самим Помощным Зверем (см. Проппа и заглавие)? Немолодой библиотекарь Николай Николаевич, приютивший, умывший и накормивший златохвостого Степана Васильевича, размышляет по ходу действия о таких вещах, которые школьникам будут понятны скорее на уровне абстракции. Ведь одно дело со взором горящим клясться: вырасту таким, что никогда не будет мучительно больно за бесцельно прожитые годы, а другое дело - когда годы уже прожиты. И вроде не бесцельно прожиты, вот какая оказия. Но всё равно больно. Мучительно.
На сорока трёх страницах уживается всё: и эта мучительная боль, и русские романсы, и сардонический юмор по-настоящему одиноких мужчин, и бытовые зарисовки библиотеки: не то довлатовского "Заповедника", не то "Факультета ненужных вещей". А с другой стороны дивана улыбается степенный котик. С точки зрения котика, есть только три худа. Первое худо - провиант худой, второе худо - разум худой, а третье - жена худая. И коль скоро мы привыкли к мысли, что ближнего не сделаешь счастливым насильно, то давайте пораскинем мозгами: можно ли насильно осчастливить себя?

Но если "Кот-Золотой хвост" радостно озадачивает - нечто вроде "Мы ещё повоюем, будьте уверены!", то рассказы... Наверняка, многие вспомнят из детства трагикомические моменты, в которые всё мироустройство впервые повернулось особой, непредсказуемой стороной. Точно так же в "Самородке" два приятеля, отправившись на поиски приключений в заброшенный дом, и не предполагали, кого там встретят и с чем столкнутся. С фразы "Открой окно и объяви явление Вельзевула, плата 20 копеек с носа" и до самого финала я хохотала без перерыва, а потом внезапно подумала: чему, собственно, смеюсь? Над собой смеюсь.
"Праздничный берет" уже злее, острее, и страдания четверых старшеклассников, оставленных после уроков в пионерской, и чтоб была праздничная стенгазета! принимают оттенок сюрреализма. А кто сказал, что добро бездействует? Оно родимое, сидит себе и буковки для зла размечает. Сейчас приветствуются инициатива, жажда первенства, лидерские качества, а всегда ли это хорошо?
Стремится к первенству и Володька из новеллы "Семейный ужин в пятницу". Он природный лидер, алчущий утвердить свой авторитет как мужа, главы семьи, заменить строгого отца десятикласснику-шурину. Десятиклассник же стремится к одному: чтобы в доме было чисто. Пока в доме чисто, мама как будто жива. Но грязь бывает и несмываемая, а воплощает эту грязь письмо, случайно найденное в пиджаке Володьки. В отзыве на "Прекрасную второгодницу" я уже писала, что безобразные семейные склоки Алексееву удаётся подать непошло, как трагедию, коей они фактически и являются...
"Жёлтые очки" стоят особняком, как единственный фантастический рассказ, но элемент фантастики в них только один. Да-да, очки, "слушающие" чужие мысли. Новоявленный хозяин очков протестировал их на членах семейства и побежал в школу: наконец-то выяснить, что о нём думает Та Самая Девушка.
И вот что он услыхал от парня, которого считал фальшивым дураком: "Ай эм сорри, бат ай кант ансвер, бекоуз ай воз илл естердей. Ай эм сорри, бат ай… Братика накормить – раз, пеленки постирать – два, вынести мусорный бак – три, потом в прачечную..."

К вопросу об аксиомах: они действительно существуют. Лошади кушают овёс и сено. Волга впадает в Каспийское море. Валерий Алексеев - уникальный писатель.