5 "Как больно, милая, как странно..."

Война, блокада, фашистская оккупация - сама по себе тема очень болезненная. Что уж говорить о человеческом предательстве, совершаемом в ее рамках... У меня нет слов, пропал дар речи, не поворачивается язык как-то описать свою реакцию на то, как молодая женщина солгала всем соседям о том, что ее почти трехлетний сынишка умер, чтобы смочь эвакуироваться за Ладогу. Я не знаю, как подобное возможно - бросить умирать беззащитное и еще ни на что не способное создание, чтобы обеспечить себе душевный (не бегать чаще, чем остальные, с карточками за хлебом, ведь малыш не понимает, а есть хочет) и физический (безопасность и благополучие в какой-то мере) комфорт. Тем более, если это твой собственный ребенок - такая женщина не мать, не женщина, не человек!

Маленького Митю спасает случай и он выживает благодаря недалеко ушедшей от него по возрасту девчонке Кате, подростку 14-ти лет, выходившей в такое тяжелое время и себя, и чужого малютку, не дав погибнуть. Вот это человек (хотя в моем понимании это не подвиг, а норма)!! Это любовь к людям, порядочность, доброта, гуманность!!!

Но не только эту сложную (хотя и ее с головой хватает) тему поднимает небольшая совсем повесть - читая ее, задаешься вопросами: не пуста ли твоя душа; не из-за отсутствия ли такой духовной наполненности в сегодняшних реалиях нет больше того, чем дорожили все, кто хоть на минутку застал Советский Союз, - человеческого единства; нет ли в спасении себя от зверства чужих одновременно борьбы за очищение этого самого чужого?

Конечно, человеку плохо, если его никто не любит. Только, я думаю, это еще хуже, если самому некого любить. Правда? Надо, чтобы у каждого человека был кто-нибудь, кого бы он любил!

За нее дорого заплачено, за эту общность. Так неужели мы когда-нибудь откажемся от нее? Мы, которые выдержали все и остались живы, неужели мы изменим когда-нибудь этим воспоминаньям?
Неужели, узнав истинную цену хлеба, мы унизимся до того, что будем гоняться за роскошью? Неужели, пройдя через этот ад, мы когда-нибудь струсим, не посмеем вступиться за друга? Неужели мы, постоянно жившие едиными помыслами со всей страной, замкнемся в своей тесной квартирке, перестанем говорить "мы"?

...советские солдаты — сражаются здесь в конечном счете также и за душу этого народа, этих немцев, залегших там, в снегу, — их испоганенную, изуродованную, опозоренную фашизмом душу...

Так больно, что в нанесенной тьме открывается наша собственная тьма, одни люди сдаются там, где сам Бог велел крепчать, а другие не чураются взять непредназначенную им ношу на свои плечи вдобавок к собственной. Так странно, что разлучаются близкие, теряют друг друга не только из-за зла других, а и из-за подлости и бесчеловечности теперь уже бывших близких. Узнают ли вернувшийся с войны отец и маленький сынишка друг друга или так и проживут из-за предательства той, кто была самой родной, рядом и радостно, но не так счастливо, как могли бы? Неужели у счастья есть лимит?..