1 «Святая дичь».

Боже мой, как я влюблена в эту книгу! Это просто эталон всего самого-самого отвратительного. Можно сказать, новый канон в литературе. Мне кажется, реши Набоков или Хемингуэй (нужное вставить) на спор написать что-то максимально ужасное, и то не получилось бы настолько талантливо. Отчего же гениально – это обязательно «прекрасно»? Есть же гениальные плохие фильмы, так отчего же не быть гениальной плохой книге?

«50 оттенков того самого» можно читать с болью и с удовольствием. Я читала с БОЛЬШИМ удовольствием. Мое литературное нутро изнемогало. С неописуемым наслаждением я погружалась все глубже в ранее неизвестные мне писательские дебри. Какой примитивный (роботизированный?) язык! Какие шаблонные (и не выписанные) персонажи! Какие асексуальные постельные (и не только) сцены!

Человек поверхностный не смог бы написать настолько плохо. В этом мне видится занятный парадокс: чтобы писать средне, т.е. не выделяясь на фоне прочей макулатуры, не нужен писательский талант, достаточно выучить некоторые техники; а вот чтобы писать отлично или же вопиюще плохо, талант как раз нужен!

Если встать на эту позицию, то «50 оттенков этого самого» можно рассматривать, как грандиозный литературный эксперимент (помнится, о схожем эксперименте уже была статья на нашем сайте): во-первых, чтобы понять, насколько плохой может быть книга абсолютно во всем (сюжет, персонажи, язык, сексуальные сцены и проч.); во-вторых, чтобы узнать, скольким читателям эта дичь понравится и по какой причине. Написать ужасную книгу, на самом деле, не так-то легко. Подсознательно писатель все равно хочет сделать получше, а нужно заставлять себя писать максимально отвратительно… так, чтобы тебя самого тошнило от написанного. Оттого успех «50 оттенков…» повторить практически невозможно. Свою известность книжка заслужила именно благодаря своей ужасности. Реши вы написать хуже или хотя бы на этом уровне, у вас вряд ли это получится.

Не знаю, какая литературная судьба ждет «50 оттенков…», но я была бы только «за», если бы их изучали в университетах и на их примере объясняли, насколько все плохо может быть в литературе. От противного, так сказать. Новые грани искусства. А имена Анастейши и Кристиана точно станут нарицательными, если уже не стали.

Любите современное искусство – и не любите. И позвольте ему исследовать новые границы, в т.ч. границы графомании.