3

Тяжеловесный талмуд для любителей окаменелостей

Эту книгу Томас Лефрой порекомендовал прочесть Джейн Остин в фильме «Becoming Jane» о становлении знаменитой писательницы. Та читала этот роман взахлёб денно и нощно. Полагаю, основной причиной тому была зарождающаяся влюблённость к Лефрою, нежели само произведение.

Изысканно-витиеватый, напыщенный, как барочная лепка, язык книги является одновременно её плюсом и минусом — для неискушенного читателя он усложнит восприятие и без того немаленького произведения, для ценителя же станет настоящей находкой. К нему нужно привыкать, если редко обращаешься к литературе доджейностиновского времени. Между происходящим на страницах романа и читателем постоянно веет автор, который по — английски тонко, но едко насмехается абсолютно над каждым своим неидеальным персонажем. Его колкая ирония не щадит никого. Это, пожалуй, и роднит романы Остин с «Историей Тома Джонса». Филдинг высмеивает тот тип людей, которые позиционируют себя как ортодоксальных христиан, вершат дела отнюдь не богоугодные, а зачастую противоречащие Священному Писанию, которое они знают наизусть. Не более мягок он и с супругами, потерявшими к друг другу всякий интерес, а с теми, кто до мозга костей продажен — так и вовсе жесток. Всё это, конечно, правильно и замечательно до поры до времени.

Можно хвалить автора за мастерски созданный калейдоскоп персонажей, за так точно переданный колорит и нравы Англии того времени, за искромётный тонкий юмор. Но когда между мной и книгой есть кто-то третий, который — лишний, а вовсе не запасной, да ещё и делающий выводы, которые можно сделать самостоятельно, я чувствую себя так, словно он разжёвывает мою кашу, а потом заставляет меня её есть. Не понравилось и то, что перед началом каждой части автор делает лирические отступления, в которых раскрывает все секреты дальнейшего повествования, а именно к каким литературным приёмам он приступил и для чего это было сделано. То есть снова заливает в читательский рот пережёванную кашу. Ну читатель же не олигофрен, он и сам её разжевать может.

Ещё большую неприязнь вызывает навязывание христианского мировоззрения, патриархального уклада жизни и бесконечное морализаторство. Для людей со сформировавшимся мировоззрением, отличным от религиозного или принадлежащим другой религиозной секте, чтение этой книги превратится, если не в насилие над собой, так в стресс из-за отсутствия возможности возразить автору. Если же книга адресована юному читателю, к которому автор то и дело обращается, то явно не нашего времени, ибо у типичного представителя современного юношества микрухи в голове замкнёт задолго до встречи с главным персонажем, которая произойдёт лишь через сто страниц от начала романа.

Разбавляя сюжет дискуссиями о сущности того или иного общепринятого понятия, он иллюстрирует их случаями из жизни героев, которые демонстрируют противоречивость и субъективность этих понятий и зыбкость теорий, на фоне которых незыблемо возвышается непоколебимое христианство. Разумеется, в правильном его понимании, уроки которого автор то и дело преподаёт, а не в том виде, в котором исповедуют его многие персонажи, над которыми автор подтрунивает до посинения. До посинения читателя. Воплощением правильного христианства здесь является, безусловно, мистер Олверти, что усыновил и воспитал не идеального, но благородного главного героя. Кстати, на английском его имя звучит как Allworthy, то бишь, Вседостойнейший — говорящие имена типичны для классики же. В то время как главный герой наделён одной из самых распространённых фамилий в Англии, что тоже сделано неслучайно.

Доброта и благородство главного героя приносят ему сплошные неприятности и несчастья. Пусть автор в итоге и вознаградит его, а его антагонистов накажет, зачастую вывод напрашивается совсем не тот, на который господин Филдинг рассчитывал. И вообще, автор, как мне показалось, не столько озабочен судьбой своих персонажей, сколько созданием воспитательного трактата, который бы вместил по возможности все стороны жизни и свод правил, которыми читатель, по его авторитетному мнению, должен руководствоваться, когда сталкивается с той или иной ситуацией. Он раздаёт советы налево и направо, вплоть до того, стоит ли читать газеты. Тем, как умело это вплетено в комедийный сюжет и скомпилировано с нравоучениями, увольте, восхищаться не буду. Ощущение нереальности, искусственности и надуманности повествования — это вовсе не то, что мне хочется получить во время чтения. Зачастую те, кто задаёт каноны жанра и стоят у его истоков, имеют более талантливых последователей; при всём уважении.